Христианский символизм — не новость в современных видеоиграх. Вся третья часть Mass Effect — экранизация Откровения Иоанна Богослова, заканчивающаяся, буквально, Вторым Пришествием. Развернутая цитата из соответствующей рецензии: «Небеса разверзлись, взошла звезда Полынь, пролился дождь из саранчи — гигантские бронированные корабли враждебных Жнецов не зря имеют очертания насекомых. Да и Жнецами, прямо скажем, они называются не просто так». Вся серия Assassin’s Creed — череда апокрифов достаточно еретического толка; когда за дело берутся японцы (см. Bayonetta и Devil May Cry), — получается такое, что хоть святых выноси. Причины, по которым это происходит, заслуживают отдельного текста; если коротко, то суть в универсальности библейских метафор и архетипов для культурного кода условно-западного человека. Вы можете не отличать Ветхий Завет от Нового, но на некоем (часто подсознательном) уровне вы понимаете, что и зачем вам хотят сказать.
В этом смысле Far Cry 5 достигла каких-то совсем невероятных сияющих вершин. О феноменальной кульминации поговорим чуть ниже, сначала обсудим завязку. Вымышленный округ Хоуп Каунти, штат Монтана, захвачен сектой христианских фундаменталистов под управлением пророка Джозефа Сида, двух его братьев и посторонней женщины по кличке Сирена. Секта готовится к наступлению Судного Дня, позиционируя себя, используя раскольнический термин, «кораблем» для желающих спастись. Спастись, разумеется, не в мирском смысле.
[Впереди незначительные спойлеры финала Far Cry 5]
Чтобы лучше понять мотивацию и психологию Джозефа Сида и его паствы, стоит обратиться к прошлогодней книге Курта Андерсена «Fantasyland: How America Went Haywire – A 500-Year History». Это подробное исследование нынешнего психологического состояния большинства американцев и причин, по которым оно именно такое; Андерсон доказывает, что у нации сейчас нет «универсальной истины». Исторический индивидуализм и привычка отрицать догматы в сочетании с восприимчивостью к разного рода мистификациям и настрою на успех «здесь и сейчас» привели к тому, что у каждой социальной микрогруппы теперь своя, индивидуальная правда.
Две трети [американцев] верит что «ангелы и демоны ведут активную деятельность в нашей реальности». Больше половины абсолютно убеждены, что рай существует, как и персонифицированный Бог — не какая-то вселенская высшая сила, а конкретный человек. […] Четверть верит, что наш предыдущий президент был (или есть?) Антихристом. […] 15 процентов твердо верят, что «государство транслирует секретные коды для промывки мозгов на телевизионных частотах», еще 15 процентов считают, что это крайне вероятно. Четверть американцев верит в существование ведьм.
Андерсен объясняет также, как подобные дробные и часто противоречивые убеждения привели к появлению в Америке десятков околохристианских и псевдохристианских сект: от крупных, калибра мормонов и сайентологов, до почти не известных широкой публике хлыстов и крикунов, достигающих просветления, говоря на вымышленных языках. «Быть американцем, — пишет Андерсен, — означает верить во все, во что мы захотим верить, потому что наша вера имеет такое же право на существование, как ваша вера». То есть религиозные воззрения сектантов из Far Cry 5 — не выдумка сценаристов Ubisoft. Можно не сомневаться, что в сегодняшней Америке живут тысячи людей, искренне разделяющих убеждения Джозефа Сида и его друзей.
В скобках хочется заметить, что, хотя подобная Fantasyland-книга про современную Россию пока не написана, материала на нее уже достаточно: от диких сект вроде Аум Синрикё и последователей Марии-Дэви Христос до железобетонной веры граждан в возможность стремительно разбогатеть, ничего при этом не делая, при помощи МММ, биткойна и других чудодейственных средств.
Вернемся к игре. Любопытно, что секта Сида имеет пятнадцатилетнюю историю, о которой в игре почти ничего не говорится. Автор этой истории — Рик Алан Росс, консультант Ubisoft и основатель Cult Education Institute. В недавнем интервью Venture Beat он рассказывает об экономике секты (она довольно гениальная, но не тема нашей сегодняшней беседы), психологических техниках вовлечения и о психологии и личности Сида.
Я думаю, он искренне считает себя единственным, кто способен защитить и спасти человечество. При этом он понимает, что люди не поверят ему. Он создает такое впечатление: «Слушай, я понимаю, ты думаешь, что я псих. Но вдруг я прав?»
И еще (внимание, это очень важно):
[Джозеф Сид] глубоко верующий человек. Он верит, что Апокалипсис близок. […] Он безоговорочно верит, что он обязан спасти человечество вне зависимости от того, хочет оно быть спасенным или нет.
То есть, Сид — не стандартный злодей из Far Cry, не психопат Ваас и не шизофреник Паган Минг. Кто в Far Cry 5 настоящий злодей, вообще большой вопрос.
Для понимания того, что произойдет дальше, необходимо обратиться к термину «лудонарративный диссонанс», впервые упомянутомув октябре 2007 года тогдашним креативным директором LucasArts Клинтом Хокингом и подробно сформулированному Томом Бисселом в книге «Extra Lives: Why Videogames Matter». Вкратце, речь идет о конфликте между игровым нарративом и, собственно, геймплеем. Так, доминирующей нарративной линией первой BioShock является самопожертвование, тогда как игровой, извините за выражение, процесс заточен под экстремальный эгоизм вполне рэндистского толка. Есть иллюстрация лучше: серия Uncharted, где веселый жиган Натан Дрейк, будучи положительным героем, между делом убивает сотни человек, не особо заморачиваясь по этому поводу. Никаким внятным образом лудонарративный диссонанс в играх до сего момента отрефлексирован не был — кроме одноименной ачивки в Uncharted 4 за убийство тысячи врагов.
На этом зазоре между нарративом и геймплем в Far Cry 5 построена вся драматургия. К кульминации наш герой приходит, положив несколько тысяч сектантов и лично убив обоих братьев и сводную сестру Джозефа Сида (сам Сид, отметим, в кадре за всю игру никого не убивает). Военных преступников на Нюрнберском процессе приговаривали к повешению за меньшее. Сид предлагает отступиться, но кто ж его в таких обстоятельствах послушает — победа уже рядом, лжепророка необходимо уничтожить, гнев (смертный грех, если кто забыл) застит глаза.
В эту минуту обрушивается точно предсказанный Джозефом Сидом Апокалипсис.
Дело в том, что на протяжении всей игры наш персонаж не только упорствует во грехе (как справедливо отмечают Джон и Джозеф ранее, в гневе и гордыне), но и совершает самое страшное: берет на себя функции Бога. В Писании прямым текстом и неоднократно (Рим.12:19, Втор.32.35) говорится: «У Меня отмщение и воздаяние, когда поколеблется нога их; ибо близок день погибели их, скоро наступит уготованное для них». Господь накажет — и в финале Far Cry 5 наказывает, и это страшное, страшное зрелище, ничего похожего на которое в играх до сего момента не было.
Альтернативный финал тоже ничего хорошего не несет: можно заставить себя в последний момент отступиться и отпустить Джозефа, но в глобальной картине вещей это ничего не меняет. Герой уже по локоть в крови, его друзья и соратники уже забрали по несколько десятков жизней каждый — и они все равно получат воздаяние свыше. Важное отличие от «плохого» финала только в том, что в «хорошем» погибнет только дюжина грешников, а в «плохом» — судя по всему, весь мир, наконец переполнивший чашу Господнего терпения своей мерзостью и жестокостью. Джозеф Сид оказался во всем прав.
Единственный способ не попасть в ад в Far Cry 5 следующий — на третьей минуте игры отказаться защелкивать наручники на Джозефе Сиде, развернуться и уйти своей дорогой, предоставив разбираться с культом компетентным органам за кадром. Иными словами, заплатить 60 долларов и не играть. Помимо того, что это не очень разумная трата денег, нужно иметь в виду вот что. «Непротивление злу насилием» и «опрощение» — ключевые концепции толстовства, которое по всем формальным признакам (и по мнению Святейшего Синода) было самой натуральной еретической сектой.
О чем вряд ли догадывались и сценаристы Ubisoft, и их консультант по культам.
- Far Cry 5 доступна с 27 марта для PC, PlayStation 4 и Xbox One.
- Читайте нашу рецензию и послушайте подкаст, где мы обсуждаем игру.
