22 сентября 1995 года в широкий прокат вышел фильм «Семь» — второй и возможно, самый прославленный фильм Дэвида Финчера. «Отвратительные мужики» рассказывают об этом мрачном шедевре, влияние которого на мировую культуру сложно переоценить даже спустя четверть века.
«Семь» — это особенное вступление
Если вы помните, фильм начинается с пары бытовых сцен с участием героев, и только спустя несколько минут следует интро, серьезно выбивающееся из общего стиля, с отдельным саундтреком и графикой. В наше время такие заставки — обычное дело для любого сериала (о сходствах фильма с одним сериалом мы еще поговорим);Финчер же решил сделать такую для своего фильма. Для этого он обратился к художнику по титрам Кайлу Куперу. Интро, по сути, перкликается с первыми кадрами, где показывают героев: теперь мы наблюдаем за повседневными делами убийцы, которого будут искать герои — то есть, тоже видим какие-то бытовые сцены, но изображенные более пафосно. И все это под музыку Nine Inch Nails — точнее, ремикса Coil на их трек Closer.
Титры для «Семи» были не первой работой Купера в кино, но первой, которую отметили критики, и о которой писали спустя годы. Впоследствии именно он придумает знаменитую заставку со станицами комиксов, которую мы видим перед всеми экранизациями Marvel. А еще Купер плотно работает с Кодзимой — он автор вступительных роликов MGS 2-5 и Death Strading!
«Семь» – это «Настоящий Детектив», только в кино
Внимательный взгляд легко разглядит очень важные параллели между фильмом Финчера и сериалом Пиццолато, в особенности – первым его сезоном. В первую очередь это относится к психологическим типажам и динамике отношений. Как и в «Настоящем Детективе», распределение характеров в паре «Коул-Харт» идентично паре «Сомерсет-Миллз»: пессимистический интеллектуал-одиночка противостоит семейному человеку, «крепкому хозяйственнику».
Их противопоставление проходит через весь сюжет, и позиции детективов, что характерно, никогда не сближаются — несмотря на то, что их дружба выдерживает испытание временем и очень серьезные ссоры. То же сохранение различий видно в фильме «Семь»: например, во время диалога в баре, когда Миллз и Сомерсет спорят о том, имеет ли жизнь смысл. Но лучше всего она видна в заключительных сценах, где Миллз и Сомерсет расспрашивают маньяка о причинах его поступков – для первого Джон Доу — просто очередной безумец, в то время как второй видит в действиях маньяка мрачную, но четкую логику. Есть и более заметная параллель — она заслуживает отдельного места в списке.
Финал фильма мог быть иным
После того, как Финчер отснял оригинальный финал (в котором детектив Миллз убивает маньяка), и показал первый вариант целиком смонтированного фильма представителям New Line Cinema, они настоятельно попросили режиссера изменить слишком мрачную, по мнению студийных боссов, развязку истории – например так, чтобы персонаж Брэда Питта не оказался в итоге ответственным за смерть Джона Доу. В сценарии, написанном Эндрю Кевином Уокером, было две концовки: в одной из них маньяка убивал детектив Миллз, а во второй – детектив Сомерсет, спасая тем самым своего напарника от тюрьмы. Эта концовка дошла лишь до стадии сторибордов (которые можно посмотреть, например, здесь) – но в итоге Финчер и Питт убедили студию сохранить вариант, который можно увидеть в фильме.
Именно финал «Семи» — еще одна отчетливая сюжетная параллель между работами Пиццолато и Финчера. Вспомните кульминационную сцену пятого эпизода, когда Харт, поддавшись буре эмоций, убивает подозреваемого, тем самым осложняя раскрытие дальнейших преступлений для полицейских.
В «Семи» в очень похожей ситуации эмоционально несдержанный детектив Миллз убивает закованного в наручники Джона Доу, лишая полицию возможности осудить его по всем правилам закона. В обеих случаях этот поступок совершают схожие типажи героев – семейные, «нормальные люди», неспособные контролировать свой гнев.
«Семь» — это «Пила»
В момент выхода на экраны «Семь» не только собрал внушительную кассу и лестные отзывы критиков, но и – что очевидно лишь сейчас – на годы опередил свое время, задав стандарт, на который впоследствии ориентировались многие кинематографисты, работающие в хорроре и триллерах. По влиянию на эти жанры «Семь» можно сравнить разве что с «Молчанием ягнят», хотя у фильма Джонатана Демме была литературная основа, а работа Финчера все же базировалась на оригинальном сценарии. Пожалуй, один из самых заметных примеров того, как «Семь» повлиял на облик хорроров, можно найти в истории франшизы «Пила», начатой режиссером Джеймсом Ваном и сценаристом Ли Уоннеллом.
Известно, что Ван при создании фильма вдохновлялся знаменитой финальной сценой из первого «Безумного Макса». Уоннелл, в свою очередь, разрабатывая персонажа Джона Крамера, во многом отталкивался от образа Джона Доу. Оба маньяка, как мы знаем, склонны видеть в себе представителей Бога, и карать грешников особо изощренными способами. И здесь обратите внимание на очередную параллель: когда детективы прибывают на место смерти жертвы, олицетворяющей Гордыню, они видят, что она оказалась единственной, кому маньяк предоставил выбор: позвонить в полицию и выжить (до конца дней оставшись обезображенной) или умереть, приняв таблетки (но сохраниться в памяти общества красивой). Будь в нашем мире shared universe для киноманьяков, Пила вполне мог бы оказаться самым талантливым учеником Джона Доу.
«Семь» и средневековая теология
Под оболочкой детективного триллера в «Семь» лежит еще один, более глубокий слой восприятия, связанный с темами греховности, искупления и порочности человеческой природы. Религиозный подтекст в фильме становился предметом для научных публикаций в специальных журналах. Дэвид Финчер однажды заметил, что его фильм – «медитация на тему Зла, о том, как оно проникает в тебя, и как от него нельзя потом избавиться». Чтобы в полной мере понять логику происходящих событий (и особенно логику Джона Доу) важно понять, что «Семь» — не просто пессимистический поток сознания, а обращение к средневековой католической теологии, которая предполагает врожденную греховность человека, и этим разительно отличается от современной фиксации на «осознанности» или «принятии себя». Именно это выделяет фильм на фоне остальных современных триллеров: в нем практически нет психологии в привычном нам виде, равно как и предыстории для серийного убийцы – Финчер хочет сказать, что для понимания Джона Доу Фома Аквинский и «Сумма теологии» может оказаться важнее Фрейда с каким-нибудь «Толкованием сновидений».
«Семь» и визуальный стиль
Для своего второго фильма Финчер тщательно проработал визуальную составляющую – и в ретроспективе особенно хорошо видно, насколько влиятельной она оказалась. После выхода «Семь» кинотеатры накрыло девятым валом фильмов схожей тематики и разной степени талантливости. Но даже лучшие из них – вроде «Имитатора» с Сигурни Уивер или «Воскрешения» с Кристофером Ламбертом – навсегда остались в тени финчеровской работы. Именно в «Семь» Финчер утвердил тот стиль, который позднее доведет до совершенства в «Бойцовском Клубе»: безликие урбанистические декорации и приглушенные цвета, отдающие металлическим блеском.
«Семь» — лишь первый эксперимент Финчера с историями про маньяков
«Семь» стал для Финчера прорывным фильмом – после прохладно принятого критиками и зрителями триквела «Чужого» режиссер не очень хотел возвращаться в кинематограф, но в итоге, как мы знаем, именно история про двух детективов сделала его одним из знаковых авторов 1990-х и 2000-х – впереди были «Бойцовский Клуб» и «Зодиак», еще одна история о серийном убийце. Ближе всего к «Семи» из последующих работ Финчера оказался не кинофильм, а телесериал, причем снятый по книге – «Охотник за разумом», недавний хит от Netflix. В определенном смысле, Финчер здесь возвращается к темам, когда-то затронутым в истории про Джона Доу, только в ином формате и с большим вниманием к процедурной части сюжета.
