К концу лета 1974 года молодой режиссер Стивен Спилберг окончательно потерял сон. Каждую ночь он придумывал отговорки для начальства студии Universal, чтобы не завершать картину «Челюсти». Спилберг всерьез задумывал сломать себе ногу, упав, например, с лестницы, или даже что-нибудь себе прострелить, лишь бы не возвращаться на съемочную площадку. Его фильм к тому времени совсем не получался: манекены акулы были недостаточно правдоподобны, в сценарии было много логических нестыковок, а вдобавок ко всему Спилберг слишком увлекался отдельными сценами, из которых никак не получалось собрать логичную картину. К тому же режиссер никак не мог правильно выстроить съемочный день, из-за чего «Челюсти» в одном из первых вариантов монтажа было невозможно смотреть: дневные сцены сменялись ночными, затем сразу наступал вечер, а потом почему-то утро.
Впрочем, несмотря на весь авангардизм, «Челюсти» были сделаны по законам своей эпохи. От Нового Голливуда фильм Спилберга перенял идеальный баланс между авторской мыслью и зрелищностью. К тому же, «Челюсти» органично вписывались в контекст событий, которые происходили в США в 70-ые. Рискну предположить, что именно последнее сделало «Челюсти» таким хитом, а отнюдь не огромная механизированная акула или нервная музыка Джона Уильямса. Неслучайно в финале фильма именно простой американец побеждает акулу. Спилберг уже тогда тонко чувствовал время и свою публику. Вскоре это чутье сделает его самым коммерчески успешным режиссером Голливуда в истории. Но это уже, как говорится, совсем другая история, которая тоже началась с фильма «Челюсти».
Оригинальная статья Андрея Загудаева:
