В «Клуб путешествий Михаила Кожухова», честно говоря, хотелось бы отправиться на парусном судне или слоне. В крайнем случае — на джипе, но уж никак не по грязному московскому снегу. Впрочем, это все так, лирика. О кругосветном путешествии, открытиях, шарлатанах, тележурналистике и работе военного корреспондента в Афганистане рассказывает «тот самый мужик с усами, который ездит по миру».
Михаил Юрьевич, вы сейчас заняты в каком-то невероятном количестве проектов. Можете их расположить для нас по степени значимости? И появитесь ли вы еще на телевидении в качестве ведущего?
Затрудняюсь сказать, что самое важное. Мне нравится заниматься многим сразу. Я наиболее комфортно себя чувствую, находясь в цейтноте. Но, наверное, отмечу фильм «Нева и Надежда. Первое русское плавание кругом света», который выходит и будет выходить весь декабрь по субботам на «России-1». Это очень большой и важный для меня проект, которым я с наслаждением занимался полтора года. Может быть, даже больше. Очень масштабный, очень дорогой, очень сложный по композиции и для меня такой правильный. У меня вообще есть теория, что нужно заниматься правильным телевидением, а это тогда, когда ты точно отвечаешь на вопрос, зачем ты это делаешь. Вот в этом случае вообще никаких сомнений не было: фильм мне было интересно и важно сделать не для того, чтобы побывать на острове Пасхи и во всех остальных экзотических местах, а потому что меня и мои гражданские чувства оскорбляет незнание людей, которые составляют гордость нашей истории. Я просто болел этой темой. А сейчас, когда фильм сделан, чувствую себя немножко студентом, который сдал экзамен и ощущает некоторое опустошение.
Есть еще некоторые проекты «в чернильнице», но говорить о них пока рано. Телевидение действительно остается для меня существенной частью жизни, сейчас делаю небольшую программу для телеканала «Домашний», она называется «Собака в доме». Тоже очень правильный и добрый проект. Меня там, правда, нет на экране, я выступаю в качестве продюсера.
А ваш проект voenternet.ru?
Очень важен для меня! Потому что это не заказ, не поручение, а частная инициатива. Мы же в последние годы пытаемся найти контуры героя где угодно, но не нашли ни в среде политиков, ни среди предпринимателей, ни среди интеллигенции. Мне показалось интересным попытаться разглядеть эти контуры в военной среде. Потому что кроме штампа о толстых генералах, которые все украли, мы, в общем-то, мало что знаем о ней. Не знаем, как зовут людей, которые командуют нашим небом. Нашим флотом, сухопутными войсками. Хотя это люди минимум с двумя высшими образованиями. И, несмотря на то, что им подняли недавно зарплаты, меры компенсации их труда, конечно, несоизмеримы с их работой. И когда мне задают вопрос, почему вся страна поздравляет Борю Моисеева с днем рождения, но не поздравляет с таким же праздником командующего воздушно-десантными войсками, да толком и не знает, как его зовут, я не нахожу, что ответить. Кроме того, армия это такой закрытый и очень консервативный организм, который с трудом подстраивается под новую жизнь. И voenternet.ru не просто сайт, на котором можно что-то написать или прочитать, а попытка создать площадку, на которой «мир пиджаков» и «мир сапогов» могли бы быть друг другу реально полезными. В самых разных вариантах.
Какие-то успешные примеры этого сотрудничества уже есть?
Сайт открылся летом только, но вроде бы нам удалось сделать совершенно неслыханный проект, когда группа выпускников режиссерского факультета ГИТИСа будет ставить спектакль в Московском суворовском училище. Никогда еще не было вот такой, извиняюсь за старомодную терминологию, смычки гражданского театра и военных актеров.
Проект, в котором я принимаю непосредственное участие, это серия интервью «Генералы России». Это такая попытка задавать неправильные вопросы самым крупным военачальникам. Не про то, сколько у них танков и какие перед ними задачи стоят, а что они думают о любви, о женщинах, о трусости, о смерти. Человеческий разговор, чтобы посмотреть, какие они.
Но многие все-таки знают вас прежде всего по передачам о путешествиях. Кстати, есть какая-то инструкция по тому, как стать путешественником?
Не знаю. Хотя я уже привык к тому, что меня называют путешественником, но путешественники это Колумб, великий Магеллан, Васко да Гама. А я журналист. В конце года я и клуб со скромным названием «Клуб путешествий Михаила Кожухова» едем в Новую Зеландию — это будет продукт туризма и телевидения. Там каждый желающий сможет реализовать свою зависть ко мне перед камерой, я готов показать, как это делается. А потом мы сделаем про это смешное кино, которое, может быть, будет приятно людям смотреть.
У Колумба все-таки было небольшое преимущество: он мог что-нибудь открыть. Сейчас с этим скорее всего возникнут проблемы.
Да, но можно открыть себя. И формула «мир посмотреть и себя показать» не менялась с тех пор, она вечная. Да, ты не нанесешь на карту новое название, но раздвинешь линии горизонта для себя. Поймешь, как все устроено на этой Земле, и узнаешь в том числе много нового о том месте, где сам живешь.
С чего порекомендуете начать? Куда, скажем, ехать на праздники?
Мы все разные, не рискну советовать вот так вслепую. Я готов рекомендовать лично кому-то. Почти как доктор — выслушав пациента. Ведь если хочется просто повалять на пляже — прямая дорога на Хайнань. А если прикоснуться к великой цивилизации, то Мексика, Китай, Индонезия. Мир настолько велик, и тропинок в нем так много!
Вы всем мужчинам в передаче «В поисках приключений» задавали один и тот же вопрос: «Что самое важное в жизни?» Сами на него можете ответить теперь?
Нет, только кузнецам! Не знаю, почему я выбрал их в качестве жертвы. И отвечали они все примерно одно и то же: важно, чтобы нравилась работа, чтобы на столе стояла еда, чтобы были здоровы дети, и жена не грызла печень. И в этом мы конечно схожи. Но задавал я его потому, что сам никак не могу прийти к единому какому-то простому ответу на вопрос: разные мы, или все-таки одинаковые. Сам не отвечу, я не гуру. Моя функция как тележурналиста задавать вопросы, а не вещать и обучать других. Меня не распирает от мысли поделиться сакральными знаниями, но если какая-то мыслишка приходит в голову, я ее реализую в фейсбуке.
То есть обучать других тележурналистике тоже не хотите?
Я очень долго сопротивлялся попыткам одной приятельницы затеять школу трэвел-журналистики. Мне тогда казалось, что это лишено смысла. Но побывал на одном ее выступлении и сейчас начинаю серьезно думать о том, что может быть поторопился. И, наверное, я это сделаю. Потому что, в конце концов, то немногое, что я понимаю про эту профессию, пригодится тем, кто мечтает реализовать себя в путевых заметках.
[box ]
Любимая национальная кухня героя:
— Грузинская;
— Китайская (ее видов очень много, но пусть будет в совокупности);
— Французская (все-таки они достигли невероятных высот в области сервировки, оформления и украшения того, что готовят).
[/box]
Кстати о фейсбуке: вы им активно пользуетесь. А в соцсетях, как известно, сегодня все журналисты. Насколько сети вообще имеют право и возможность называться средствами массовой информации?
Честно сказать, я и сам пристаю время от времени к друзьям с вопросом, чем же все-таки блогер отличается от журналиста. И ответы бывают самые разные. Теоретики говорят, что журналиста обязывает ко многому и защищает закон, а блогер действует вне этого законного поля. Самое умное, что я услышал от своего коллеги — то, что пишет журналист, видит как минимум еще один профессиональный глаз, поэтому этот труд приобретает некую коллективность. Проходит как бы через профессиональное сито. То, что делает блогер — самодеятельность.
В рамках программы «В поисках приключений» вы были в Таиланде, где обращались к целителю, чтобы вылечить спину. Наши читатели волнуются: помогло это?
Нет, спину я свою угрохал еще в молодости на хребте Хамар-Дабан, когда шел на реку Темник. Груза было много, идти было далеко и трудно, и я ее там добил. Поэтому увы, никакие целители мне не помогут.
А предсказатели? Много раз вам предсказывали самые невероятные вещи. Хоть что-то сбылось?
Их было так много, что у меня даже родились стихи, которые, впрочем, я никому не читал ввиду их несовершенства. Но 99 процентов шаманов, а я видимо один из крупнейших коллекционеров шаманов в нашей стране, обычные шаромыжники. Иногда более, иногда менее обаятельные. Вот корейский предсказатель вообще обещал, что я стану если не вице-президентом, то как минимум министром. Но годы идут, а портфеля все нет. Я к этому отношусь с иронией.
Существуют реальные опасения, что многие архитектурные памятники просто не дойдут до наших внуков и правнуков. Взять тот же каирский музей, который несколько раз грабили во время беспорядков.
Эти опасения небезосновательны. Вспомните чудовищное варварское уничтожение статуй будд талибами. Но ничего не поделаешь, ничего нет вечного под луной. Что-то построят другое. Что-то из того, что кажется сегодня заурядным, может быть, останется в веках. С этим приходится мириться. Эту цикличность, которая заложена в нашей жизни и кажется нам такой несправедливой и болезненной, не отменишь. Заканчивается одно, начинается другое.
Раз уж мы заговорили про Афганистан. Вы были корреспондентом там во время войны. Страшно было во время работы?
Я читал одно исследование, которое проводили тогда. Из которого следует, что более трети солдат на этот вопрос отвечали утвердительно. Они жили полтора года с постоянным ощущением страха обстрела. Вот у меня почему-то этого не было. Хотя я не назвал бы себя большим смельчаком. Меня били хулиганы, отнимали деньги в детстве. Но почему-то там этого страха не было. Почему-то казалось, что я заговорен. Как писал Симонов, «нас пули с тобою пока еще милуют».
Военный корреспондент Себастьян Юнгер (снял документальный фильм «Рестрепо» о войне в Афганистане) сказал: «это прозвучит старомодно, но я уверен, что одна из обязанностей мужчины — защищать тех, кого он любит. Рисковать своей жизнью — значит не защищать их, а наоборот — подвергать серьезной эмоциональной опасности».
Рассуждения на эту тему могут увлечь нас в такие глубины, из которых мы не выберемся. Потому что точек отсчета может быть очень много. И ему не откажешь в правде, и не откажешь в правде Светлане Алексиевич, которая считает, что горе матери, потерявшей сына, это единственный ноль на оси координат. Что рядом с этим нолем все геополитические конфликты или любые другие — ничто. Но что делать, если мы воюем, воевали, и, судя по всему, еще долго будем воевать, пока не поумнеем. Кто-то будет брать в руки оружие, и должны быть люди, которые будут об этом рассказывать. До тех пор пока у них хватает смелости или глупости.
