Давайте начистоту: я очень занятой человек, и у меня очень мало времени. Обойдемся без всяких вступлений. Сколько-то там лет назад родился Саша Барон Коэн, сегодня у него день рождения, и поэтому вот самая важная вещь, которую надо сказать о его творчестве: на самом деле, он — трикстер, который пытается выглядеть как шпильбрехер. Не согласны — спорьте!
Кто таков Саша Барон Коэн как актер? Формально — сатирик, он изобличает пороки общества, показывает нам ее ужасные стороны (вроде обскурантизма и расизма) через призму веселого. Но тут же многие скажут, что Борат, Бруно, Али-Джи и тот персонаж, который рисует картины фекалиями — это просто дегенеративный юмор ради дегенеративного юмора. Вроде как издевательство над зрителем: «Смейся, тупица, ты ведь любишь такое, сброд!». Да, и это тоже верно, и этим он тоже хорош! Но ближе всего к сути его юмора подобрались те, кто соединили оба подхода и ловко сообразили, что Коэн, по-сути-то шут. Ну вы-то точно сообразили, или уже были на пороге этого, мы же тут все умные люди.
Об этом коэновском лицедействе даже есть хороший тред в твиттере. Там верно подмечено, что классический шут — это вообще не про юмор и смех. Во времена феодализма представители этого безрадостного ремесла выполняли коммуникационную функцию. Правителя нельзя было открыто критиковать, даже его высочайшим вельможам. Но и сам король не мог открыто критиковать высочайших вельмож! Разве что в совсем уж критичных ситуациях — когда его уже пора вешать. И вот тут пригождался шут.
Допустим, он лицедейно высмеивал какого-нибудь вельможу, показывая его транжирой и деревенщиной. А потом насмехался над королем, намекая на то, что у того в казне гуляет ветер. И оба немножечко понимали: один — что не стоит бахвалиться деньгами при нищающем сюзерене, а другой — что вассал его, кажется, зарвался, и надо бы его приструнить, пока он не решил отделиться. А потом этот же шут, к примеру, как пустит газы на весь тронный зал — и обстановка разряжена. Придворные, расслабившись, хохочут, скомороха обзывают «пердуном» и «свиньей», а на деле только что произошел важнейший в стране коммуникативный процесс. Неудивительно, что многие успешные шуты становились пропойцами — нервная, ответственная, неблагодарная работа, какое тут к черту веселье.
И Саша Барон Коэн — один из немногих, кто успешно освоил это архаичное ремесло. Правда, в современном обществе подавать сигналы о скопившейся нездоровой херне надо не королю и элите, а самому обществу. Оно как жирный Левиафан — настолько отожралось, что не видит собственной задницы. А она уморительная! Вы только посмотрите на того мужика-госслужащего из «Кто есть Америка», которого Коэн уговорил спустить штаны и трусы и спиной вперед бежать не предполагаемого террориста (якобы они боятся стать геями, и их это отпугнет).
Этот мужик — это же все мы. За его потрясающей тупостью и наивностью скрывается каждый из нас. Мы готовы поверить в дичайшую херню (и сделать еще более дичайшую херню) если о ней говорит кто-то авторитетный и обличенный властью. Теперь и король, и его вельможи, и челядь с палачами живут не во дворце, а в наших головах. Вот только шута-то во внутреннюю империю не завезли. Реагируя на эту пустующую лакуну, и появляются лицедеи вроде Коэна.
Только я бы добавил к этому еще одну штуку. Коэн — не просто шут, он еще и здорово балансирует между двумя архетипами. То есть он — трикстер, который ловко притворяется шпильбрехером и иногда перегибает палку. Кто такой шпильбрехер? На самом деле, ничего сложного. Был такой крутой культуролог, Йохан Хейзинга. Он развил идею о том, что общество во многом построено на игре. Не в вульгарном смысле, а в самом что ни на есть буквальном. Сам-то Хейзинга был смертельно серьезен. Его идея сводится к тому, что когда гоминиды развивались и их общество усложнялось, эволюция использовала для регуляции все усложняющихся связей чуть ли не первый попавшийся существующий механизм. То есть игру. А там — пошло-поехало.
Игра есть у всех млекопитающих и легко модифицируется под всякие нужды. Поэтому нам, в обществе, так важны всякие правила, символы, этикеты, установления, мнения, все эти «социальные конструкты» и прочая внешняя мишура и туфта, которая, на самом деле, несет глубинные функции. Вот у муравьев «общество» сложилось на другой базе, поэтому они такие странные и чуждые. Отсюда же наша страсть ко всяким коллективным играм и соперничеству, а также борьбе за всякие символические цацки. Из несносных игривых обезьян мы вышли, несносно-игривое общество и построили. Негласный договор в самом мартышечьем его виде.
Но есть в этой системе такой элемент — шпильбрехер, дословно «ломающий игру». Это всевозможные диссиденты, злые и непримиримые критики, циники. Иногда фрики и запредельные идиоты, иногда, наоборот, слишком дохрена умные и оттого желчно ненавидящие все эти явственно видимые им конструкты, которые мы, простецы, принимаем за объективную реальность.
И шпильбрехеров, как правило, терпеть не могут. Это, например, такой человек в компании, где все счастливо смотрят футбол, но ему важно рассказать, что игра тупая, бессмысленная, и не имеет никакой пользы. И нудит весь вечер! Или, к примеру, 13-летняя девочка из инуитов, охваченных религиозным экстазом, которая поднимает свой грозный пальчик и говорит, что шаман — лжец, и никакой он не Иисус, после чего ее с согласия всего племени забивают прикладом ружья. Это, если что, отсылка к реальной истории, про которую мы недавно писали. Ну, вы поняли, шпильбрехер — это человек, который расшатывает саму основу общества, социальную игру. Он либо понимает ее слишком явственно, даже болезненно, либо настолько туп, что не понимает ее даже на базовом уровне. Ну, да, как Борат или Али-Джи.
Саша Барон Коэн научился талантливо косить под шпильбрехера. Я заметил, что люди, которых он жутко бесит, делятся на две категории. Одни, самые наивные, считают, что сам актер недалеко ушел от Бората и просто является асоциальным дегенератом. Другие, поумнее, думают, что он — довольно умный и беспринципный циник, который намеренно засирает мозги зрителю и безбедно живет за счет этого. Иными словами, они видят его как шпильбрехера. Но это, конечно, просто маска, шутовская личина. Он — типичный трикстер, любитель издевок и шкодник. В своих интервью Саша Барон Коэн говорил, что его творчество рождается из чувства злости, отчаяния и ужаса перед обскурантизмом. Иначе говоря, он не отгородился от общества, он им ужасается и черпает в его абсурдности мрачное вдохновение.
То есть он-то и есть настоящий идеальный шут. Тот самый парень, который делает злую сатиру под видом антисоциального юмора, а потом — как пустит газы! — и внутренний король, вельможи, челядь, палачи и дворяне расслабятся и засмеются. Вот почему ему сходят шутки, которые не сошли бы никому больше. Накормить черного сенатора «сыром из титька моей жены» или глумиться над Берни Сандерсом или изображать виггера — кого после такого не затравила бы общественность? Он просто научился ловко балансировать между трикстером и шпильбрехером. Он не отринул социальную игру, а дергает ее за хвост, как макака. Все-таки человек учился на историка, кое-что понимает.
Тем любопытнее увидеть, что у него получится в новом дивном мире со вторым «Боратом». Не обделается ли по-стариковски как Кевин Смит с продолжением «Джея и Молчаливого Боба»? Надеюсь, обделается, но именно так, как задумал.
