Может, мы выдаем желаемое за действительное, но люди начали больше читать. Причем читать разборчивее и тщательнее. Где те индивиды, которые пропагандировали быстрое проглатывание книг? Теперь в фаворе медленное чтение. Давайте смаковать книги, давайте сделаем их важным наслаждением посреди ежедневной рутины. Давайте делиться лучшим из прочитанного за год. Обогатите редакцию советами!
Петр Сальников
«Мы». Евгений Замятин
Точно помню, что роман «Мы» рекомендовался к прочтению еще в старшей школе, и я очень рад, что тогда вместо него аккуратно прочитал «451 градус по Фаренгейту» (он просто занимал меньше страниц). Если бы я сделал это в те беззаботные времена, то понял бы мало, заскучал и закостенел в своем ограниченном инфантильном мнении. В 2023 году — спустя чуть более века после первой публикации — «Мы» оказался чертовски уместным чтивом. Где-то даже шокирующим: как метко сто лет назад автор описал собирательную авторитарную гиперболу, людей-приспособленцев, противостояние истинного, животного — выдуманному, внушенному.
Особенно интересно впервые читать Замятина, уже хорошо зная авторов, оказавшихся под его влиянием — не только литературных, но и вообще всех: кинематографистов, музыкантов, художников, разработчиков игр. Эффект первого обращения к такому источнику ни с чем не сравнить.
Не могу сказать, что мне близок дневниковый стиль повествования (на этом стиле меня ловили и раньше — например, Стокер в «Дракуле»), но даже в этом формате «Мы» дает, насколько это возможно сделать естественно, очень подробную и глубокую картину общества будущего с его порядками и страхами. В финале автор, явно не тяготеющий к добреньким концовкам, на пару страниц и вовсе забрал меня туда, в Единое Государство, где под стеклянным куполом, из которого выкачивают воздух, самоотверженно молчит девушка с вдруг побледневшим лицом, и своими большими темными глазами она смотрит не на главного героя романа, а прямо на меня.
Владимир Бровин
«Фиеста». Эрнест Хемингуэй
Однажды одному парню отстрелили член во время Первой мировой войны. Да, охрененно неприятная ситуация! Но мужчина и без причиндал остается мужчиной. Перед ним стоял максимально однозначный выбор: либо покончить с собой, либо угореть. Угореть по жизни, несмотря ни на что. И он делает выбор в пользу второго. Не как восторженный юнец, но как спокойный и не лишенный самоиронии джентльмен.
Ситуацию, которую Ремарк использовал бы как трагедию, Хемингуэй использует как повод воспеть гимн жизни. Не надо ныть, поехали лучше на рыбалку или посмотрим на корриду! Или побухаем с испанскими крестьянами, расскажем им про Чикаго. Может, даже познакомимся с какими-нибудь мадмуазелями. А что такого? Мы в послевоенной Европе. Праздник жизни несмотря ни на что.
Стереотип о том, что Хемингуэй — потрясающе стильный автор, верен. Его лаконичность филигранна. Эрнест пишет кратко, но красочно. Болтовня друзей в парижской закусочной, рыбалка на горной реке — ты словно сам присутствуешь здесь, на этой Фиесте. И ни одной лишней детали! Новогодние праздники — лучшее время, чтобы прочитать эту книгу. Немного печали, горсть саркастичных шуток, много гедонизма — как хороший, насыщенный день.
Александр Леонтьев
«Нансен в фотографиях». Геир Клёвер
Я очень люблю литературу об арктических и антарктических экспедициях, и в этом году издательство Paulsen сделало королевский подгон — книгу Геира Клёвера «Нансен в фотографиях». Будьте аккуратнее при покупке, можно получить грыжу — книга толстенная, весом под 5 кг!
Друзья, подумайте, пять килограммов фотографий, записей дневников, вырезок газет и других материалов об экспедиции «Фрама». Ценность и отличие этой книги от других (не менее хороших) книг издательства — максимально живая передача материала. Текст насыщен фотографиями (бизнесмену Чарльзу Дику мы обязаны многим. Именно он снабдил экспедицию основной техникой для фотографии), дневниковые записи оцифрованы и представлены на страницах, приложены чертежи и схемы. Даны пояснения и дополнения, но информативного характера; автор рассказывает и показывает, предоставляя читателю самому делать выводы.
Все это позволило окунуться в ту часть экспедиции, которую обычно не выставляют напоказ
Вот мы видим переписку молодого двадцатидевятилетнего Нансена с заслуженным мастером судостроения Колином Арчером. Фритьоф не просто пишет письмо с просьбой о помощи. О нет, сэр. Он предоставляет собственные чертежи и расчеты с вопросом: взялся бы мастер построить такое судно? Представлены их долгие переписки, затрагивающие множество дополнительных вопросов, таких как строение флагштока, стоимость организации банкета или качество тушенки. А что у нас тут? Короткая запись в дневнике о том, что судно вынужденно задержалось в порту и отплытие перенесено на попозже (с припиской: экипаж слишком качественно отмечал начало экспедиции и не смог утром быть в подобающей форме). Ну, мы же с пониманием.
Экспедиция без дисциплины и субординации обречена. Мужчины это понимали и вели себя соответствующе, что не мешало изливать злость и желчь на страницах личных дневников (как мы с вами уже знаем, дневники вообще архиполезная тема). Например, в записях сразу нескольких членов экипажа мы видим сильное негодование на капитана, который не позволял изменить режим отопления печи для каюты. Жалко было топлива. А ребята жили то в морозе, то в сырости. Но ничего, порешали. На радостях Нансен даже позволил курить трубки в кают-компании.
А во время гидрологических замеров стало ясно, что оборудование надо дорабатывать. И вот уже кипит работа на судовой кузнице. В условиях дефицита материалов было придумано очень много хитрых приспособлений, часть которых впоследствии стала основой для современных приборов изучения моря. Очевидно, рядом на страницах вы найдете эскизы приборов и приспособлений, иногда с описанием работы.
Не буду дальше размазывать свои впечатления, но поверьте, еще много историй кроется в этом кирпиче. И о том как собак разводили, а потом пускали на составляющие; о том, как случилась очередная катастрофа и команда разделилась, пытаясь найти пути спасения; о том, как встречали судно при возвращении и о борьбе за авторские права на дневники. Эта книга гораздо ценнее той суммы, за которую ее продают. Она возвращает вам мечты, которые были в отрочестве. О путешествиях, приключениях и героизме. Но делает это по взрослому, с тем бекграундом, о котором тогда мы не задумывались. Много ли такого вы можете найти в нашем современном безумном ритме жизни, в котором практически невозможно просто сесть посреди дороги, покурить трубку и подумать о жизни?
Александр Батов
«Муми-Тролли» (переиздание 2023 года)
Как-то раз этот ваш главред Владимир Бровин спер у меня «Муми-Троллей» старого лампового издания (к слову, спер он не только его) и категорически отказывается ее отдавать. Так что я решил сделать маме подарок и купил отличное новехонькое переиздание «Муми-Троллей» 2023 года.
Пару дней она не выходила у меня из головы, и я все таки решил перечитать этот эпос эгоизма и приключений. Внезапно, будучи по меркам Муми-дола достаточно степенным троллем, я понял, что не видел в ней того, что вижу сейчас. Истории про друзей, которых уже нет с нами, бурная молодость и брюзжание на юных мумиров — все это здесь, все это мило описано и заставляет лишний раз шлепнуть себя по коленке и сказать: «Перестань быть таким брюзгой и начинай наслаждаться жизнью!».
Георгий Манаев
«Похождения бравого солдата Швейка». Ярослав Гашек
Почему в 2023 году я перечитал «Похождения бравого солдата Швейка»? Как бы мы ни относились к происходящему в мире, все согласны — градус безумия вознёсся до небывалых высот. А эпопея Гашека — единственный, на мой взгляд, роман, в котором абсурд достигает почти такой же степени. Гашек — сатирик, то есть реалист.
«Швейк между тем разглядывал канцелярию военного следователя. Нельзя сказать, чтобы обстановка здесь оставляла чересчур благоприятное впечатление, особенно фотографии различных экзекуций, произведённых армией в Галиции и в Сербии. Это были художественные снимки спалённых хат и сожжённых деревьев, ветви которых пригнулись к земле под тяжестью повешенных. Особенно хорош был снимок из Сербии, где была сфотографирована повешенная семья: маленький мальчик, отец и мать. Двое вооружённых солдат охраняют дерево, на котором висит несколько человек, а на переднем плане с видом победителя стоит офицер, курящий сигарету. Вдали видна действующая полевая кухня».
Вся книга построена на душераздирающей двойной игре. Бесстрастно или с юморком Гашек описывает чудовищные события Первой мировой войны. А его герой с таким же бесстрастием всю книгу косит от армейской службы, при этом постоянно и усердно пытаясь на неё попасть. От начала до конца невозможно определиться — либо героя просто несёт по волнам событий, либо он сознательно всё делает для того, чтобы не попасть на фронт и в то же время не оказаться под трибуналом, под который он неоднократно попадает, но всегда выходит сухим из воды благодаря невероятному идиотизму его обвинителей и стражников.
«…Кто-то дал ему под рёбра и подтолкнул к столу, за которым сидел господин с холодным чиновничьим лицом, выражающим зверскую свирепость, словно он только что сошёл со страницы книги Ломброзо «Типы преступников».
Он кровожадно посмотрел на Швейка и сказал:
— Не прикидывайтесь идиотом.
— Ничего не поделаешь, — серьёзно ответил Швейк. — Меня за идиотизм освободили от военной службы. Особой комиссией я официально признан идиотом. Я — официальный идиот».
Двойственна и сама суть романа. Что это с точки зрения литературоведения — роман-сатира или пародия на рыцарский роман? В таком случае Йосеф Швейк — это новый Дон Кихот, ведь идальго Алонсо Кехана творил свои подвиги в состоянии того же восторженного безумия, в котором пребывает Йосеф Швейк. Или всё-таки притворяется?
А ещё роман важен не только с точки зрения высокого градуса абсурда, и не только потому, что это необыкновенно смешная книга, над которой можно просто обрыдаться от хохота. Гашеку удалось поймать какие-то черты, которые проступают в любом времени.
«В пивной царило гробовое молчание. Там сидело несколько посетителей и среди них — церковный сторож из церкви св. Аполлинария. Физиономии у всех были хмурые. За стойкой сидела трактирщица, жена Паливца, тупо глядя на пивные краны.
— Вот я и вернулся! — весело сказал Швейк. — Дайте-ка мне кружечку пива. А где же наш пан Паливец? Небось уже дома?
Вместо ответа хозяйка залилась слезами и, горестно всхлипывая при каждом слове, простонала:
— Дали ему… десять лет… неделю тому назад…
— Ну, вот видите! — сказал Швейк. — Значит, семь дней уже отсидел.
— Он был такой… осторожный! — рыдала хозяйка. — Он сам это всегда о себе говорил…Посетители пивной упорно молчали, словно тут до сих пор блуждал дух Паливца, призывая к ещё большей осторожности.
— Осторожность — мать мудрости, — сказал Швейк, усаживаясь за стол и пододвигая к себе кружку пива, в пивной пене которого образовалось несколько дырочек — туда капнули слёзы жены Паливца, когда она несла пиво на стол. — Нынче время такое, приходится быть осторожным.
— Вчера у нас было двое похорон, — попытался перевести разговор на другое церковный сторож от св. Аполлинария.
— Видать, помер кто-нибудь! — заметил другой посетитель.Третий спросил:
— Покойного-то на катафалке везли?
— Интересно, — сказал Швейк, — как будут происходить военные похороны во время войны?Посетители поднялись, расплатились и тихо вышли».
Дмитрий Соколов
В этом году я (как обычно) читал много разнообразного нонфикшна, но из художественной литературы освоил немного. Рассчитываю в следующем году восполнить кое-какие пробелы по части классики (например, прочесть целиком «Божественную Комедию» и парочку поздних романов Стивена Кинга), ну а пока что вот вам моя топ-тройка за уходящий год, выстроенная в случайном порядке:
«Киноспекуляции». Квентин Тарантино
Просто один из лучших режиссеров современности рассуждает о кинематографе, кинокритиках и «Новом Голливуде». И следить за его мыслью невероятно увлекательно с первых же страниц. Каждый раз, когда мистер Кью говорит о кино, ты чувствуешь, что он говорит об абсолютном искусстве, и в каждом его слове сквозит безграничная любовь.
Хотя вся книга оформлена просто как набор заметок о конкретных фильмах, сам этот список дичайше интересный. В выборке здесь крутейший экшен-триллер об ограблении от Сэма Пекинпа («Побег»), мрачная драма о поиске дочери, попавшей в порнобизнес («Жесткач») и даже подзабытый, но крутой слэшер про обезображенного маньяка, вырезающего молодежь в парке аттракционов («Смертельная забава»). Отдельного упоминания заслуживает «Гремящий гром» — малоизвестный ныне, но горячо (и заслуженно) любимый Тарантино боевик с молодым Томми Ли Джонсом, который помогает своему другу разгромить банду мексиканских мафиози.
Но кроме самой выборки захватывает и общая логика размышлений Таратино, поскольку когда он говорит об одном фильме, он (как истинный киноман) говорит о десятке других — похожих, выходивших рядом, повлиявших на, и схожих по тематике. Так что можете смело добавлять в вотчлист примерно каждый второй из мельком упомянутых им фильмов: от «Смертельной гонки 2000» (постапокалиптический автомобильный эксплотейшн) до «За 10 минут до полуночи» (голый маньяк бегает по городу и режет женщин насмерть, а Чарльз Бронсон пытается его остановить).
И, наконец, отдельно хочется отметить, что перевод Сергея Козина (перевел 100+ фильмов, а также пачку книжек про знаковых режиссеров) отлично передает все многообразие оттенков тарантиновской речи (и да, в книге, к счастью, не стесняются мата). Тот случай, когда текстовая и переводная речь превосходно передает стиль речи устной, сохраняя при этом содержательность.
«Clive Barker’s Dark Worlds»
Клайв Баркер — один из хоррормейкеров, оказавших формативное влияние на жанр едва ли не во всех его ключевых формах: от кинематографа до видеоигр и литературы. В плане обширности наследия с ним (из ныне живущих) грандов может поспорить лишь Стивен Кинг, и это при том, что британец Баркер снял всего три фильма и написал заметно меньше книг, чем его американский коллега.
В книге Clive Barker’s Dark Worlds все это разнообразное наследие собрано с любовной тщательностью, позволяющей комплексно оценить вклад Баркера в наш любимый жанр. Работы выстроены в хронологическом порядке, снабжены множеством цитат автора, и, конечно, ОГРОМНЫМ количеством РОСКОШНЫХ иллюстраций. Фил и Сара Стоукс, подготовившие этот объемный том, охватывают в нем не только книги и фильмы Баркера, но также комиксы и даже линейку тематических фигурок, созданных на пару с Тоддом МакФарлейном (создатель «Спауна»). Не забыли ничего, даже поэзию и живопись (про видеоигры, само собой, есть отдельная глава).
В общем, даже я, как человек, ценящий Баркера в первую очередь за работу в кино, могу сказать, что книга будет идеальным подарком любому поклоннику этого неординарного человека и любому, кто любит хоррор — жанр, нарушающий границы, играющий с огнем, всматривающийся в темноту и раздвигающий рамки воображения так, как ни один другой.
«Любовь спасет мир. История американской диско-музыки (1970-1979)». Тим Лоуренс
And now something completely different!
При всей моей неизменной любви к хард-року, синтивейву и глэм-металу, я регулярно возвращаюсь к диско — идеальной гедонистической музыке, пропитанной сексом, свободой и любовью. Так что для меня книга об этом музыкальном стиле стала главной из приятных литературных неожиданностей года. Тим Лоуренс представляет масштабную, скрупулезную и затягивающую хронику возникновения, расцвета и упадка диско — легкой музыки для тяжелых времен.
Помимо богатой фактологии, книга снабжена QR-кодами, позволяющими прослушать ту или иную мелодию, что дико удобно. Но дело не в этих важных мелочах, а в том, что Лоуренс мастерски воссоздает панораму эпохи, когда утонченный эскапизм правил бал, а глиттер, брюки-клеш и дымчатые солнцезащитные очки были моднейшим прикидом в любом уважающем себя клубе от Нью-Йорка до Лос-Анджлеса. «Студия 54», великий маг синтезаторов Джорджио Мородер (и его томная дива Донна Саммер), Chic — вереница имен, мест и названий складывается в яркую картину великой танцевальной эры. Отличное чтиво для хмурой зимы или промозглой осени, но лучше всего воспринимается на пике лета, когда неоновые ночи полны страсти, а солнечные дни, кажется, будут длиться вечно.
Павел Зенцов
«Червь». Джон Маккрей. Антикнига года
Однажды мы с моих хорошим другом обсуждали пана Сапковского и «Ведьмака». И неожиданно очень умный и начитанный друг заявил, что пан Анджей пишет очень слабо и уныло, то ли дело «Червь»! Я, до глубины души задетый наездом на «Ведьмака», был чертовски заинтригован: что же такого жесткого можно написать, чтоб на этом фоне кровь, кишки и чернуха, переплетенная взрослыми, именно взрослыми отношениями и эмоциями, выглядело дилетантизмом? И я получил этот файлик — веб-роман Джона Маккрея «Червь», состоящий из семи тысяч страниц! Друг меня предупредил, что мне может не понравиться, так как там про супергероев в трусах поверх колготок. Но это оказалось вообще не проблемой. Проблемой оказалось все остальное. Почти все.
Буду честен, если бы мне не поставили планку столь высоко, я, скорее всего, не ожидал бы от романа многого и не испытал бы тотального разочарования. Впрочем, если бы не желание доказать свою правоту, я никогда не заставил бы себя прочитать все семь тысяч гребаных страниц (да, я тот еще самовлюбленный мазохист, как оказалось в итоге).
Проблема совсем не в фантастических деталях, наличие супергероев в куче комиксов, книг и фильмов для нас не новость. Проблема в другом: автор совершенно не понимает, как работает мир и как общаются люди. А еще автору явно нужно было гнать материал. Это я понял позже, после того, как, пробив себе череп фейспалмами, полез искать информацию об авторе и где-то нашел его краткую биографию. Это очень неглупый парень-интроверт, переехавший в маленький городок, живущий одинокой жизнью и зарабатывавший, выкладывая каждую неделю новые главы. Причем часть глав — бесплатные, а часть — платные (для подписчиков-патронов).
Я не стану описывать сюжетные перипетии и отправлю желающих на Википедию, а особо смелых — к прочтению самого романа. Опишу то, что мучило меня больше всего. Первое — автор не понимает, как общаются люди, это видно по диалогам, по поведению персонажей, они ведут себя как карикатурные, нарисованные на бумаге копии людей. И тут проблема, думаю, в возрасте автора, он начал писать книгу, когда ему было всего двадцать шесть. Короче говоря, он не способен адекватно описать любых людей старше тинейджеров. Не было личного опыта. Его взрослые — это взрослые в представлении подростка.
Второе — гигатонны воды в основных главах. И это понятно, когда ты вынужден сдавать по две главы каждую неделю, ты будешь лить воду, ведь работаешь на объем. То есть как автор-то я его понимаю, а вот как читатель — нет. При этом платные главы написаны гораздо интереснее и качественнее, что тоже очевидно — подписчиков со звонкой монетой нужно мотивировать.
Третья претензия — абсолютно никакие герои. Главная героиня — подросток, но она прописана настолько скучно и настолько не хочется ассоциировать себя с ней и сопереживать, что я испытал максимальную положительную эмоцию, когда (спойлер!) ее наконец пристрелили. К сожалению, как потом выяснилось, без хэппи-энда не вышло, она выжила. Четвертый и худший момент — автор не может нормально прописать, почему герои, которые ему нравятся, должны победить. И он идет самым отвратительным путем: оглупляет их врагов. Вот это меня заставило отвернуться от книги полностью, я дочитывал только из принципа. В общем, если вам нужна унылая жвачка про бегающих туда-сюда подростков и взрослых, ведущих себя как подростки, плюс куча скучных драк всякими способностями — вам сюда. Всем остальным — не рекомендую.
