Папаша Брюса Гилдена был бруклинским гангстером, так что отираться в местах, где собираются маргиналы, ему привычно. Как и находиться с ними рядом. Брюс способен втереться в доверие к любому люмпену, бродяге и проститутке и развести их на фото. Для любого другого фотографа это было бы чревато побоями: Гилден привык снимать прямо в упор, с мощной вспышкой и в самом неприглядном свете.
В 1968 году, еще студентом, Брюс Гилден посмотрел фильм «Фотоувеличение» Антониони, и после этого просто свихнулся на фото. Его полукриминальное детство, образование социолога и талант фотографа идеально дополнили друг друга. Он нашел свое призвание в том, чтобы стать придворным художником дна. Его герои — это люди, которых вы сторонитесь на улице и не хотели бы видеть у своего подъезда.
Его серия фотографий Faces — это сборище людей, которыми можно пугать непослушных детей. Часто отвратительные, часто удолбанные, нередко торгующие своим телом, в шрамах и почти всегда в марсианской угревой сыпи. Впрочем, некоторые из них оказываются неплохими людьми или просто детьми реднеков, которые проходят свой пубертат не в лучших гигиенических условиях.
Но самое крутое: Брюс Гилден нашел в них свою эстетику и философию и при этом обошелся без всякого упадничества и декаданса. Его персонажи — это подверждение того, что жизнь наносит рисунок на любое лицо. И если жизнь жестока и уродлива, то и лицо станет подобным ей. Брюс не выдвигает каких-то социальных идей и метафор — за него все уже сделала жизнь на дне. Ему осталось только сфотографировать и при этом не получить заточкой в бок.
Первое, что делает типичная модель на этих фотографиях при знакомстве с фотографом — нервно тянет руку в карман, где лежит что-то подозрительное — пушка, нож или тяжелая бутылка. Как, например, этот чернокожий господин из города Джэксон, Миссисипи, который едва не пристрелил Билла, приняв его за угрозу:
Сам Брюс Гилден в своих интервью постоянно твердит, что каждая его работа — это автопортрет. Это именно он чувствует себя как эти бедолаги: помятым, кособоким, пьяным и угреватым. Но вот что по-настоящему здорово в этих фото: они не дают покоя, хочется понять, как у природы вообще получились такие лица. Какие повороты судьбы привели к такому взгляду и таким шрамам? Как будто перед нами выложили старую потрепанную карту, сделанную на человеческой коже — занимательное и жуткое зрелище.
