Истории о современных пиратах время от времени всплывают в прессе, вызывая недоумение у обывателя: неужели они все еще существуют? Между тем, меньше 10 лет назад у африканского побережья ураганили сомалийские пираты. До 2013 года флибустьеры-исламисты успели захватить 170 судов с суммарным экипажем 3400 человек, а убытки от них составили миллиарды долларов. Не так давно об одном из захватов той эпохи рассказывала «Медуза»: в плену у сомалийцев несколько месяцев провели моряки с украинского судна «Фаина». Мы же решили вспомнить о самом явлении в целом: откуда появились пираты в Сомали, как и сколько зарабатывали, как озолотили страховые компании — и где пребывают сейчас.
Изначально все организовывалось «с благородными целями»
В отличие от большинства пиратских сообществ, которые придумывают себе благородную предысторию и соответствующие мотивы, сомалийское пиратство действительно начиналось с целей, которые можно назвать благородными. Океан вокруг Африканского Рога кишит рыбой и тысячилетиями кормит местное население. В начале 2000-х здесь случилась экологическая катастрофа, причем совсем не по вине сомалийцев. Сначала «ничейные» воды наводнили браконьеры из соседних стран, которые не только вылавливали рыбу самым скотским образом, но еще и стреляли по сомалийским рыбакам, чтобы отпугнуть их от рыбных мест. Потом итальянские промышленники при поддержке мафии захоронили у берегов Сомали токсичные отходы, которые еще сильнее ухудшили ситуацию. Море перестало кормить рыбаков, и рыбаки пошли на отчаянный шаг: они начали создавать группы по противодействию браконьерам.
Надо полагать, поначалу они и вправду верили в свою миссию. Их сообщества носили названия в духе «Национальные волонтеры береговой охраны», а все вместе они называли себя не иначе как «стражники моря». Выходя в океан с советскими AK-47, они сражались с теми, кто, как им казалось, был виновен в уничтожении рыбы. Но очень скоро дух возмездия и романтика улетучились. Вчерашние рыбаки начали просто грабить: сначала браконьеров, потом уже всех без разбора. Первые подобные набеги пришлись на 2004 год.
Сомалийские пираты считаются детьми анархии, но почву для них подготовило государство
Развал Сомали, разрушение государственных институтов и последовавшая за этим неспособность защитить свои территориальные воды выступили важнейшими факторами появления пиратов. Тем ироничнее, что само государство некогда подготовило почву для его появления. После того, как Сомали рассорилось со своим бывшим протектором, Великобританией, лидеры страны склонились к союзу с СССР. Тот не остался в долгу и вложил огромные средства в инфраструктуру страны. А еще Советы предоставили Сомали массу оружия — хоть и устаревшего. Потом разразилась война с Эфиопией, Советский Союз поменял свои приоритеты и выступил против Сомали. Война привела к хаосу и экономическому коллапсу. В результате на месте Сомали мы наблюдаем гражданскую войну между несколькими квазигосударствами, которые грызутся за ресурсы.
С завалами оружия и анархией все понятно, но есть еще одна относительно малоизвестная деталь. Задолго до своего краха Сомали по примеру СССР пыталось создать нечто вроде колхозов, только для рыбаков. Их собирали в артели и в меру своего понимания социализма приучали к коллективизму и дисциплине, а также учили работать и жить сплоченными группами. Спустя десятилетия это привело к неожиданному результату: на счет роста эффективности рыболовства мало что известно, но подобные артели оказались хорошей основой для зарождения пиратства. Те самые артельные рыбаки, которые худо-бедно приучились к дисциплине и субординации, сумели пережить годы хаоса, потом взяли на себя роль народных мстителей браконьерам, а дальше вы уже знаете.
Иерархия сомалийских пиратов была выстроена по типу «Макдональдса»
В 90-е годы улицы Чикаго наводнили уличные банды, которые контролировали продажу крэка. Молодой социолог Судхир Венкатеш, рискуя жизнью, сумел наладить контакт с одной из банд, «Черными королями», и выяснил любопытнейшую деталь. Оказалось, что с экономической и иерархической точек зрения эти группировки были устроены по тому же принципу, что и «Макдональдс» (и прочие подобные сети фастфуда). Низшие звенья, «солдаты», постоянно рисковали свободой и жизнью, продавая наркотики и участвуя в разборках, получая сущие гроши. Возможно, даже пойдя в тот же «Макдональдс» на кассу, они получали бы столько же. Но тогда зачем они занимались этим? Все дело в перспективах: рядовой боец был нищим, но стоящий над ним «менеджер» получал в разы больше. А тот, кто был еще выше рангом, в разы больше, чем менеджер. Бойцов на своих местах держали не деньги, а перспективы.
Сообщество сомалийских пиратов было построено по тому же принципу. По сравнению с «лейтенантами» рядовые бойцы получали сущие гроши (от 15 до 30 тысяч долларов за одно «дело»). Но их удерживала возможность отличиться и самому продвинуться в иерархии. Естественно, самих «лейтенантов» подстегивала возможность продвинуться дальше — до организатора набега или даже инвестора. Большую же часть (от 70 до 85% прибыли) получали вовсе не пираты, а инвесторы — воротилы, которые вложились в дело, купив или арендовав пиратам снаряжение и оружие и снабдив их данными о возможных целях. В конечном итоге каждый нищий рыбак, пошедший на абордаж, мечтал стать инвестором. И их система всячески поддерживала эту мечту (насколько бы иллюзорной она ни была): тот, кто первым забрался на судно, получал денежные бонусы и шанс быть замеченным, как и те, кто приходили на дело со своим оружием и снаряжением.
Сомалийские пираты старались обращаться с заложниками хорошо. Правда, понимали это своеобразно
Изначально сомалийские пираты вели себя довольно благородно по отношению к атакованным. Старались во что бы то ни стало свести жертвы к минимуму, а захваченных в плен не казнили и не пытали. В этом был исключительно практический подход: чем больше проявляешь жестокость, тем больше шансов, что однажды кто-то из больших игроков не выдержит и решит вторгнуться в Сомали (в итоге так и вышло). Чем меньше жертв — тем больше свободы. Правда, следовать этому кодексу безоговорочно не получилось: в какой-то момент начались и пытки, и убийства заложников. Однако до 2011 пиратам удавалось обходиться без смертей. Судя по всему, первое (по крайней мере, первое громкое) убийство заложников произошло 22 февраля 2011 года, когда пираты, захватившие американскую яхту, столкнулись с американскими военными. Военные начали преследование захваченной яхты и сомалийцы расстреляли четырех американских граждан, которые находились на ней.
Всего сомалийским пиратам приписывают убийства как минимум 25 моряков (как во время абордажа, так и казня заложников), и еще 37 смертей в плену по разным причинам — от голода до самоубийства. Не так уж много, учитывая, что в общей сложности пираты захватили 3400 человек. Но и этих жертв хватило, чтобы стать изгоями даже в своей стране. Кроме прочего, сомалийские пираты отличались избирательным расизмом: к европейским и американским пленным относились относительно хорошо, к азиатам — практически как к рабам, зачастую обрекая на голодную смерть.
Члены экипажа украинского судна «Фаина», захваченного пиратами в 2008 году, рассказывают, что пираты поначалу вели себя агрессивно и недружелюбно. Но в какой-то момент обе стороны осознали, что полностью зависят от третьей — которая готовит выкуп — и отношение улучшилось. Морякам пришлось несколько месяцев прожить в одной каюте, но их выпускали для прогулки, кормили козлятиной и рисом, разрешали готовить из собственных припасов, даже закрыли глаза на то, что пленники приспособились варить самогон из сахара. Никаких пыток и избиений — только тягостное ожидание в сорокаградусную жару в переполненном помещении. Однако морякам повезло: их судно перевозило военную технику и сомалийцы надеялись на хороший выкуп.
Пиратские пристани Сомали контролировали шариатские суды и «бизнесмены»
Строго говоря, пиратов Сомали правильнее называть «пиратами Пунтленда». Подавляющее их большинство базировалось в отколовшемся от Сомали квазигосударстве Пунтленд. Сейчас Пунтленд уже выступает за присоединение к Сомали на правах автономии, но до этого там нередко случались вооруженные столкновения с Союзом исламских судов («судов» от слова «судья», а не «судно»). Повстанцы-исламисты захватили портовый город Хобьо, который стал столицей сомалийского пиратства. Здесь сложился диковинный симбиоз из пиратской республики и шариатских судей.
Любопытно то, как работала эта ключевая пристань в Хобьо. Простые пираты захватывали судно и приплывали на нем в порт. Дальнейшее было уже не их заботой. Связью с судовладельцами и выкупами занималась уже иная «структура», а обеспечением жизни заложников — третья. Всю эту систему из уважаемых, но разрозненных пиратских бизнесменов разного профиля связывали воедино инвесторы и местные боссы. Шариатские суды тоже имели свою долю. Люди, занимавшиеся обеспечением жизни заложников, получали свой процент в зависимости от того, как долго пришлось кормить и охранять захваченных. Процент был небольшим, но и работа, в общем-то, халтурная. Однако простые пираты заниматься ей не хотели.
Больше всего на пиратстве нажились страховые компании
Сомалийские пираты получали лишь малую часть от выкупов и награбленного, большая часть оседала в карманах инвесторов. Однако и пираты, и инвесторы вместе не заработали и десятой доли того, что заработали страховые компании. Сравните: в 2010 году пираты получили 148 миллионов долларов в качестве откупа, тогда как страховые компании заработали дополнительные 1.85 миллиарда на K&R (kidnap and ransom insurance) — страховании судов и экипажа от похищения. Еще 1.4 миллиарда пошли на установку охранного оборудования. Неудивительно, что из этого многие сделали вывод о том, что загадочные инвесторы пиратов — никто иные, как агенты страховых компаний. Впрочем, доказательств тому не нашлось, но предполагается, что организация набегов отлично мотивирует клиентов оформлять страховку по пунктам, которые ранее он считал незначительными.
Чтобы отпугивать сомалийских пиратов, использовали песни Бритни Спирс
The Guardian в 2013 году сообщала, что английские моряки использовали песни Бритни Спирс для отпугивания сомалийских пиратов. Особенно в ходу были песни Oops!…I Did It Again и Baby One More Time. Звучит как шутка, и в каком-то смысле так и есть. Однако моряки решили: раз сомалийцы живут по шариату и ненавидят западную культуру, песни Бритни, включенные на полную катушку — верный способ деморализовать противника. В общем, действовали по принципу «хуже не будет». Насколько эффективна эта стратегия — судить сложно, тем более, пользоваться ей начали уже когда сомалийское пиратство и так было на излете.
Сомалийские пираты по ошибке атаковали даже военные суда
Одним из (сомнительных) доказательств того, что за сомалийскими пиратами стоят страховые компании, называли тот факт, что пираты никогда не нападали на вооруженные корабли и знали, какие суда наиболее беззащитны. На самом деле, это не так. На поздних этапах , когда паника из-за пиратов была уже ощутимой, пираты часто сталкивались с вооруженным сопротивлением вроде бы мирных судов — стало быть, знали не все и не про всех. Это нередко стоило разбойникам жизни.
Еще забавнее в этом смысле их попытки захватить военные суда. Происходило это по ошибке — сомалийцы принимали их за мирные. В одном только 2010 году сомалийские пираты в разное время напали на американские военные суда Ashland и Nicholas, а также на голландское военное судно Tromp. Во всех случаях команда давала ответный залп (несколько пиратов погибли), а затем сама захватывала нападавших и брала под стражу. В 2009 году пираты атаковали французский флагман La Somme, а также на немецкий корабль снабжения Spessart. Нетрудно догадаться, что ни в одном из случаев их попытки не увенчались успехом.
Многие пираты легализовались и стали законопослушными бизнесменами и рантье
Побороть сомалийских пиратов удалось не только с помощью силовых методов, но и благодаря легализации. Значительная часть пиратских боссов не только осталась в живых, но и процветает — они просто вложились в недвижимость в соседних странах. Сколотив стартовый капитал на пиратстве, они стали уважаемыми бизнесменами и рантье за рубежом. Особенно в этом плане примечательна столица Кении, Найроби, где есть целые кварталы, населенные исключительно выходцами из Сомали. И значительная часть недвижимости там построена на пиратские деньги.
Некоторых из боссов сомалийских пиратов удалось подкупить. Например, одиозный пиратский капитан Мухаммед Абди Хасан по прозвищу «Большой рот» ушел в отставку и распустил свою группировку за выплаченные ему приличные отступные. Правда, в конечном итоге это не спасло его от наказания: в 2013 году его арестовали в Бельгии за организацию нападения на судно «Помпеи», которое произошло в 2009 году. Ловили не без выдумки. Хасана пригласили в Брюссель для помощи в создании документального кино о сомалийских пиратах, где его истории уделялась бы особая роль. Пирата удалось поймать на тщеславии — он действительно приехал, но только чтобы обнаружить, что все это было подставой бельгийских спецслужб. Мухаммеда Абди Хасана упрятали за решетку на 20 лет: это первый и единственный случай, когда главарь сомалийских пиратов предстал перед судом.
Вслед за сомалийскими пиратами пришли камерунские
К 2013 году сомалийских пиратов удалось прижать благодаря международному военному вмешательству (в том числе России), а также высадке на территорию Пунтленда частной армии Academi (до 2009 года известна как Blackwater). Однако уже вскоре после этого пиратство перекочевало на другой конец Африки — в Гвинейский залив.
Камерунские и нигерийские пираты действуют не так нагло, да и не стараются захватить экипаж (в отличие от сомалийцев, у них нет своей базы, где они могли бы безопасно держать суда и заложников). Судя по всему, корабли они просто грабят и лишь изредка просят выкуп за угнанные. Проблем от них меньше, но оцените динамику роста их бизнеса: в 2014 году они совершили 28 нападений, в 2018 — 72, а в 2019 число их нападений выросло еще на 50%, перевалив за сотню (хотя точное число неизвестно). В 2019 году 90% всех захваченных в плен моряков приходилось на Гвинейский залив — как минимум 121 человек. Так что, судя по всему, после разгрома сомалийских пиратов их инвесторы, оставшиеся на свободе, просто переместили свое внимание на запад Африки.
