В лексиконе редакции Disgusting Men есть такой нюанс, который постоянно вызывает путаницу у читателя. Мы часто используем фразу «отвратительный мужик», и она означает отвратительного мужика, то есть буквально — негодяя в лишаях или метамфетаминового торчка из Флориды. Но не реже встречается у нас и фраза «Отвратительный мужик» — именно так, с большой буквы, и она означает нечто совершенно иное и всегда зависит от контекста.
Это может быть некий грандиозный человек или бонвиван, поражающий своей неистовой тягой к жизни. Это даже может быть божество, которое удивляет своей лихостью и угаром, за которыми кроется мудрость и обаяние философа-кутилы.
Что за люди поклонялись Залмоксису?
Залмоксис был пророком, который проповедовал берсеркам на пирах, талантливым дельцом, который выкупил себя из рабства, социальным реформатором, шаманом и эрудитом. Он был настолько необычен и крут даже для своего времени, что еще при жизни его стали почитать как бога. Он был словно Один и Дионис в одном флаконе — мудрый и хмельной. Невероятный смертный с невероятной историей.
В античные времена к северу от Эллады на Балканах жили племена варваров — фракийцы. Греки считали их дикарями, но те были не так уж глупы и довольно развиты. Просто у них были иные жизненные ценности: грабеж, удаль; величественные пиры, одним движением меча превращающиеся в похороны, и все в таком духе. Они всего лишь любили приключения, а не философию. И самыми большими любителями войны и приключений среди фракийцев были геты и даки.
Эти парни в чем-то были похожи на викингов и даже берсерков, хотя жили на добрую тысячу лет раньше. Молодые геты и даки считали себя оборотнями, любили экстатические ритуалы и под воздействием веществ превращались в волчью стаю, которая опустошала сопредельные страны. Если бы у них каким-то образом завелись гимназии наподобие греческих, то неистовство и кровожадность были бы там профильными предметами.
Даже самоназвание даков происходило от слова «волк» — все это пережитки тотемизма, конечно же. Но не все было так ужасно. В мирное время по всей Ойкумене не было людей более справедливых и прямолинейных, чем геты и даки. Впрочем, мирились они с той же колоссальной мощью — иногда было проще потерпеть от них пару набегов, чем вынести кутеж их примирительных пиров.
И вот из этих-то людей и вышел Залмоксис. Простой человек, ставший богом. Варвар и кутила. Философ и пророк. Возможно, раб.
Пьяное обаяние Залмоксиса. Учение, которое распространялось на пирах
Иисус, как и Митра, был богочеловеком, Геракл — человеком, рожденным богом. Залмоксис был и человеком, и богом, и царем, и главным лекарем племени, и первожрецом, и устроителем пиршеств, и оратором. Кажется, как-будто геты, усвоив у других народов идею совмещения бога и человека, восприняли это как вызов и решили посоревноваться с соседями: «А еще наш бог говорил тосты и заработал много денег, и усмирял медведей! А еще он построил себе бункер. Вот он какой!».
Будучи пророком, Залмоксис, знавший характер своих соплеменников, сделал ставку не на меланхоличные проповеди или душеспасительные беседы, а на кутежи. Он построил специальный дом, где закатывал широкие и славные пиры, куда приглашал лучших людей страны. Выпивая, поднимая тосты и веселясь вместе с ними, Залмоксис проповедовал свое учение и делился тайнами строения Вселенной. Он утверждал, что те, кто последуют за ним, не сгинут после смерти, но отправятся в лучший мир. Туда же попадут родственники и близкие посвященных. Так что первой его паствой стали соратники по вину и похмелью.
Однажды его приметил царь гетов и позволил ему стать своим главным советником, а заодно первым в стране жрецом и лекарем. Позднее Залмоксис сам занял место правителя, так что в его руках сконцентрировалась вся возможная власть. Но этого было мало, Залмоксис решил стать богом. И в отличие от большинства эгоманьяков, обладающих подобными запросами, он преуспел.
Все те годы, пока Залмоксис развлекался и делился мистическими секретами с гостями своего пиршественного дома, его слуги рыли под зданием глубокие подземные покои. Когда бункер был завершен, Залмоксис удалился вниз и провел там четыре года, размышляя, постясь и обретая покой. Если угодно, именно он первым в мире придумал интенсивный рехаб. Настоящая рок-звезда древнего мира.
Из своего рехаба он вышел богом. С тех пор геты и даки не поклонялись более никому. Был только Залмоксис, а когда его не стало, никто не горевал: соплеменники верили, что он уже ждет их в ином мире, готовя самое грандиозное пиршество, угощения и покои для будущих гостей. Все как и подобает лучшему в мире хозяину.
Так кем же был Залмоксис?
Версия первая — вольноотпущенный раб и плагиатор
Самую драматичную и кинематографичную биографию Залмоксиса предлагает Геродот. По его версии Залмоксис был обычным гетом, попавшим в рабство к грекам. Не такая уж редкость в те времена, несмотря на всю славу фракийцев как безудержных воинов. Залмоксис оказался не только умен, но и удачлив. Он попал в услужение к умнейшему из людей своего времени — Пифагору. Надо понимать, что Пифагор был не только великим математиком и логиком, но и мистиком, да еще и весьма радикальным. Он не стеснялся считать себя мессией, веря в то, что только его учение способно спасти избранных от ужасов посмертного бытия.
Залмоксис впитал мудрость Пифагора, проявил себя как деятельный мужчина и рисковый делец, так что довольно быстро разбогател, выкупил себя из рабства и поехал путешествовать по Средиземному морю в поисках мудрости. Больше всего ему понравилось в Египте, где он усердно впитывал мудрость местных жрецов, протоалхимиков и прочей подобной публики. Во Фракию вернулся совершенно не тот Залмоксис-мальчишка, которого увели в рабство. И уже дома он благодаря невероятной харизме привил передовые идеи греков своим соплеменникам-дикарям.
Версия вторая — смелый авантюрист и оригинальный мыслитель
Но версия Геродота — это эллинский взгляд на Залмоксиса. Даже сам Геродот замечает, что, скорее всего, геты и даки верили в это божество задолго до Пифагора. Не исключено, что грекам из патриотических чувств хотелось доказать, что все лучшее и мудрое пошло именно от них. Многие эллины в принципе не могли поверить в то, что некое глубокое и аутентичное учение могло зародиться у каких-то там варваров.
Велика возможность того, что Залмоксис был оригинальным мыслителем, пусть и весьма эрудированным. Он вполне мог быть знаком с учением Пифагора и даже идеями египетских гностиков, не будучи рабом. Все же одной из отличительных черт гетов была тяга к приключениям, а нет более прекрасного приключения, чем то, в котором путешествия обогащают тебя знаниями.
Версия третья — философ-шаман (не такое уж редкое явление в те времена)
Мы привыкли к тому, что у древних греков в какой-то момент возникла философия. Просто однажды появился первый натурфилософ по имени Фалес Милетский, и дальше все было делом инерции. Сократ, Платон, Аристотель — все они вроде как наследовали науку, которая как-то самозародилась — и все тут.
Однако до этого в сознании эллинов должны были пройти столетия брожений, пока один архетип, ответственный за познание (шаман, оракул) сменялся другим (натурфилософ). К сожалению, все эти переходные варианты шаманов-философов почти не остались в народной памяти — уж очень нестабильная и непонятная смесь. Мирча Элиаде, автор монографии «Залмоксис, исчезающий бог», сумел найти несколько выразительных примеров такого странного архетипа: Аристей, Абарий, Эпименид, Формиоп, Эмпедокл и даже тот же Пифагор. Все они прослыли образованными мужами, но при этом творили странные, по меркам ученых, дела, вроде превращения в ворона, мистического полета на тысячи миль, нисхождения в ад и нахождения в разных местах в одно и то же время.
Подобное, кстати, происходило и на другом конце Евразии. К примеру, с основателем даосизма, Лао-цзы, кажется, случилась обратная история: он от более современного пришел к архаичному. Будучи просвещенным интеллектуалом и столичным умником, Лао, судя по всему, угорел по традиции древнего шаманизма, что отразилось в его учении. В общем, в интересующее нас «Осевое время» (VI-V века до нашей эры) случалось всякое. Экстатические народные мыслители, поднабравшись городской культуры, открывали для себя чудеса логики, а городские натуралисты не видели ничего зазорного в обращении к корням.
Возможно, Залмоксис был как раз таким неопределившимся, переходным шаманом-философом, которому, в отличие от греческих коллег, повезло с благодарной паствой. Ему просто нравилась городская ученость и деревенские мистерии, а еще пиры, путешествия и искренность соплеменников, обладавших характером берсерков. Он объединил все это и стал богом. Потом пришли римляне, и его забыли. Интересно, для кого он устраивает пиры сейчас? Или он отправился в вечный рехаб, как Один и Геракл?
Всем, кто хочет почитать о Залмоксисе и традициях гетов подробнее, советуем сборник Мирчи Элиаде«От Залмоксиса до Чингисхана», который является переводом первых глав монографии «Залмоксис, исчезающий бог».
