В российский прокат выходит насыщенная густым саспенсом психологическая драма про то, как Дженнифер Лоуренс медленно теряет рассудок, а Роберт Паттинсон пытается ее спасти. Рассказываем про новый фильм Линн Рэмзи, снятый при поддержке Мартина Скорсезе.
Грейс и Джексон перебираются из шумного мегаполиса в огромный сельский дом, чтобы сосредоточиться на совместной жизни. Вскоре у пары рождается ребенок, но счастья не прибавляется: Джейсон регулярно пропадает на работе, а Грейс, хоть и души не чает в малыше, начинает погружаться в депрессию на фоне отупляющей скуки деревенской жизни. С каждым днем влюбленная пара все больше походит на запертых в банке скорпионов, готовых разорвать друг друга, так что Джексону приходится подумать о том, чтобы отправить Грейс в лечебницу — но далеко не факт, что это решение ей поможет.
Эта бьющая по нервам драма никогда бы не появилась без помощи Мартина Скорсезе. Как автор «Бешеного быка», «Казино» и «Славных парней» пришел к мысли профинансировать не самое очевидное для него кино? Все благодаря волшебной силе книг. Несколько лет назад Скорсезе прочитал дебютный роман аргентинской писательницы Арианы Харвич под названием «Умри, моя любовь», восхитился и предложил его экранизировать с участием Дженнифер Лоуренс в главной роли. В ходе переговоров к проекту подключилась постановщица Линн Рэмзи, давно известная повышенным интересом к семейным проблемам (она сняла мощную триллерную драму «Что-то не так с Кевином» и отличный триллер-слоубернер «Тебя никогда здесь не было»). У нее получилась пропитанная бытовым трагизмом драма о распаде семьи, в которой органично переплетаются блуждающее беспокойство, мрачный юмор и сокрушительная безнадежность.
С точки зрения формы «Умри, моя любовь» — драма, изображающая послеродовой психоз и его влияние на отношения в семье. Но по содержательным акцентам это гармоничный гибрид триллера о ментальных расстройствах, остросюжетной семейной драмы и черной комедии о (провальном) родительстве. Хотя сюжет книги кое в чем изменен (например, действие происходит не во французской глубинке, а в Америке), общая траектория развития событий сохранена, равно как и сквозная тональность приближающегося мрака. Причем, несмотря на то, что сценарий движется со скоростью хромой улитки, смотрится все происходящее с неослабевающим интересом.
Все дело в игре Лоуренс, которая блестяще изображает незаметное, но неуклонное сползание в сумасшествие. Рэмзи отлично нагнетает саспенс, вновь и вновь обыгрывая абсолютную непредсказуемость Грейс. Значительная часть событий фильма — это сценки из ее сельской жизни, иногда забавные, иногда трогательные, часто очень чувственные, но еще чаще жуткие. Молодая мама эротично ползает на четвереньках по густым зарослям высокой травы, в момент выбрасывается во двор прямо сквозь стеклянную дверь, крутит (возможно, воображаемый) роман с соседом-мотоциклистом и яростно мастурбирует в пустой постели.
Сексуальная фрустрация выливается сначала в скандалы, продолжаются эксцентричными выходками, а заканчиваются актами селф-харма, и Лоуренс (сама дважды мама) отыгрывает все эти стадии с покоряющей самоотдачей. Она не стесняется ни обнаженки (которой в фильме не то чтобы мало, хоть и поданной мельком), ни откровенно нелепых сцен, ни, тем более, сцен саморазрушительных. Серия психотических срывов разворачиваются приблизительно в течение года, но никакой четкой эскалации в фильме нет. Напротив — любая дичь может случиться в любой момент, и отсюда возникает чувство, что все вокруг Грейс ходят по минному полю.
Чем непонятней ведет себя Грейс (а в определенный момент она начинает разгуливать по округе с остро заточенным ножом), тем дискомфортнее становится Джексону рядом с ней, и динамика растущего отчуждения в паре — еще один источник постоянного напряжения даже в относительно спокойные моменты. Паттинсон успешно справился с ролью типичного «отсутствующего отца»: он любит своего ребенка и питает теплые чувства к Грейс, но явно не готов к вовлеченному родительству и предпочитает сбегать от домашних проблем на работу.
Дело усугубляется тем, что Джексон принимает ряд непродуманных решений (например, приводит в дом отвратительно воспитанного пса, лай которого рвет нервы Грейс, хотя она мечтала о кошке) и не принимает реакцию на них всерьез, списывая все на буйство гормонов. В этом смысле логика семейного кризиса прорисована в фильме с безжалостной четкостью: даже когда люди друг друга любят, ребенок меняет все правила, а понять (и принять) эти перемены — отдельная, нередко очень тяжелая, задача. Рэмзи хорошо показывает, как складывается ситуация, при которой оба родителя оказываются будто каждый в своей ловушке (один — в доме, другой — вне дома), и наличие ребенка само по себе не превращается в скрепы, сохраняющее чувства влюбленных.
Драма о затухании семейного очага эффектно перемежается не только надрывным саспенсом, но и вспышками чернейшего юмора («мой муж был такой веселый! — а что с ним случилось? — ой, да он застрелился из ружья»), подсвечивающего в том числе неприглядные аспекты родительства. Особо горькая ирония связана с тем, что Грейс, при всем нарастающем психозе, никогда не пренебрегает материнскими обязанностями, более того — ребенок становится для нее единственным светлым пятном в унылой серой пелене однообразных дней и недель. Но эта — вполне искренняя и безусловная — любовь не столько вытаскивает несчастную маму из депрессии, сколько еле удерживает ее на краю здравого рассудка, долго не давая свалиться в бездну безумия.
Стилистическое оформление эффектно подчеркивает ощущение плавно обволакивающей дезориентации во времени и пространстве. Видеоряд выдержан в градациях зеленого, желтого и черного цветов, напоминающих об окружающей природе: густые леса, усыпанные листьями, пустые проселочные дороги — пейзаж вроде бы умиротворяющий, но скорее наводящий на мысли о тотальном одиночестве.
Музыка тоже подобрана так, чтобы подчеркнуть контраст мнимого спокойствия и подспудно растущей нервозности: за кадром звучит Тони Бэзил с ее беззаботным хитом про Майки, порой до уха долетают отзвуки Kooks от Дэвида Боуи, а на закрывающих титрах звучит кавер на Love Will Tear Us Apart в исполнении самой Линн Рэмзи. Все более острое расхождение между идеальной семьей и реальным безумием порой превращает фильм почти что в хоррор о женской безотчетной тревоге, переходящей разумные границы, иногда напоминая классику вроде «Отвращения» или «Одержимой», только в родительском контексте.
«Умри, моя любовь» — фильм красивый, тяжелый и бескомпромиссно подавляющий, однако безнадега в нем сконцентрирована не для того, чтобы разбивать зрительские сердца или шокировать ради эпатажа, а во имя художественной честности. Это предостерегающий рассказ о печальном, но вполне распространенном семейном сценарии, о котором не очень принято задумываться, но который реализуется (пусть и не всегда в настолько разрушительных формах) намного чаще, чем кажется при взгляде на счастливые семьи. И это одна из лучших кинематографических иллюстраций того, почему родительство — намного более масштабный (и трудоемкий, изредка даже мучительный, хотя вознаграждающий) процесс, нежели однократно достижимая цель в списке жизненных планов.