Вселенная Людей Икс отличается от всех остальных тем, что концентрируется не на личности, а на отдельном социуме, как части всего человечества. Одна из центральных арок — противостояние Ксавьера и Леншерра — отражает вечный конфликт между мирным и насильственным противодействием массовой дискриминации. Под выход нового фильма франшизы — «Люди Икс: Тёмный Феникс» мы решили порассуждать о том, какие реальные социальные конфликты отражает комикс и как бы выглядел наш мир, появись в нем мутанты.
На эти рассуждения меня натолкнула книга X-Men and Philosophy: Astonishing Insight and Uncanny Argument in the Mutant X-Verse. Ее авторы, профессора философии и культурологии различных американских университетов, смотрят на проблемы вселенной Людей Икс с необычных сторон и пытаются разрешить их, прибегая к разным этическим и философским моделям.
Заключительный фильм первой трилогии «Люди Икс: Последняя битва» считается не очень удачным, и тем не менее, в него заложена интригующая идея. Ученый Уоррен Уортингтон II находит «лекарство» от мутации, которое позволит его сыну, Ангелу, стать «нормальным». В середине фильма, перед инъекцией, парнишка отказывается принимать раствор, расправляет крылья и улетает подальше от одержимого бати. Противоречие в их отношениях иллюстрирует дуализм сегодняшнего восприятия инвалидности, ведь именно так видит мутацию Уоррен: как дефект, который нужно устранить.
Существует две модели инвалидности: медицинская и социальная. Первая рассматривает человека с ограниченными возможностями, как проблему. Глухие люди лишены слуха, поэтому необходимо создать аппараты, которые подарят им недостающее чувство. Другими словами, их нужно вылечить. Такую же мысль пропагандирует Уортингтон: «Эти так называемые мутанты — такие же люди, как и мы. Их недостаток — заболевание, нарушение нормальной клеточной деятельности». Однако вопрос в том, является ли мутация болезнью? Об этом спрашивает и Шторм в фильме.
Ответить на него непросто, потому что в мире Людей Икс нет закономерностей в том, как появляются и развиваются мутации. Ангелу наверняка не так уж плохо живется с крыльями и возможностью в любой момент воспарить в небесах. Роуг (или Шельме), с другой стороны, не до шуток. Всю жизнь оставаться девственницей (в таком деле без прикосновений никак) вряд ли захочется здоровой и красивой девушке. Скотт Саммерс, может, выдающийся лидер и уже собрал коллекцию крутых очков, но готов поспорить, без них он бы проклинал свой дар и первым схватил ампулу с препаратом.
В этой сложной ситуации огромную роль играют родители. Конечно, в фильмах их выставляют бессердечными уродами, которые по готовности смотрят на свое чадо с осуждением, как родители Бобби Дрейка (Айсмена). «Превратил мой кофе в лед? Пошел вон из дома!» — примерно так строится диалог. А теперь честно: отказались бы вы от бесплатного холодильника дома? Я бы нет, но стоит помнить и о другой стороне медали: подростки могут не контролировать свою силу или, что еще хуже, эмоциональные порывы. Заморозит сынок из-за того, что гулять не пустил, вот тебе и малыш вырос. Да и синего монстрика в пятнах мало кому захочется в колыбельке укачивать.
Представьте теперь, что таким родителям сказали: «Приходите в среду на прием, один укол — и домой вы вернетесь со здоровым ребенком». Можно дискутировать на тему, должны ли они любить свое дитя безоговорочно, но нет сомнений в том, что найдутся и те, кто сразу согласится. Есть же в нашем мире люди, которые идут на аборт, узнав, что ребенок родится с синдромом Дауна — и их число увеличивается. В Финляндии, по данным Национального института здравоохранения за 2018 год, около 70 процентов женщин, узнавших о диагнозе плода, прерывали беременность. А теперь вообразите, что мутантов смогут определять еще в животе у матери. Захотят ли родители оставлять такого ребенка? А если бы им предложили изменить геном плода, имеют ли они на это право? Это отчасти пересекается со скандальной историей китайского генетика, которая произошла в прошлом году.
Молекулярный биолог Цзянькуй Хэ вдруг объявил, что причастен к рождению генно-модифицированных детей. У родившихся в ноябре близняшек он пытался создать устойчивость к заражению ВИЧ. Научное сообщество, да и весь мир, переполошились, потому что какое он имел право? Потом оказалось, что он еще и довольно безалаберно относился к своей работе, а эксперимент привел к появлению мозаицизма (сосуществованию в тканях генетически различающихся клеток). Сейчас и вовсе выяснилось, что привитая им мутация может сократить жизнь девочек. За все это ученому, по слухам, еще могут приговорить к смерти.
Но вопрос остается открытым: могут ли родители решать, каким родится их ребенок, какими качествами он будет обладать, а каких, в случае с мутантами, лишится?
Все это время мы говорили только об одном взгляде на проблему — медицинском. Но есть и другой подход — социальный. Согласно ему, инвалид — полноценный член общества, и проблема не в нем самом, а в социуме, который не позволяет ему участвовать в жизни наравне со всеми. То же касается и мутантов, некоторые из которых именно так и видят ситуацию.
Чтобы понять, должны ли мы помогать мутантам адаптироваться, стоит разобраться, обладают ли они равными с нами правами. Для этого вернемся к людям с синдромом Дауна. Они идеально иллюстрируют мутантов из вселенной Людей Икс, потому что сами своего рода мутанты, ведь у них на одну хромосому больше, чем у большинства людей. На них так же, как и на мутантов в комиксах, в период расцвета евгенического движения в США, шли гонения. Борцы за чистоту крови требовали стерилизовать их. Сейчас такие призывы звучат абсурдно и гнусно, но если, отринув моральный контекст, задаться вопросом, в чем была причина ненависти: в лишней хромосоме или в том, что они отличались способностями от остальных, ответ будет очевидным. Несхожесть с массой превратила их в объект нападок. Все то же самое относится и к мутантам. Их генетические мутации не делают их другими существами. Подобно людям с синдромом Дауна, они такие же члены общества, как и мы.
Их отличия вместе с тем выходят далеко за пределы девиантного поведения. Они связаны с талантами, превосходящими обычные возможности людей. Зачастую такие способности, как у Росомахи, Роуг или Магнето могут нанести непоправимый вред людям. В этом смысле их можно сравнить со спортсменами, в совершенстве овладевшими боевыми искусствами. После громких скандалов кулаки борцов часто называют смертельным оружием, а на острове Гуам их даже обязуют регистрироваться.
Из всего сказанного следует две вещи: мутанты обладают равными с людьми правами, но из-за сил, которые могут причинить обществу больший вред, чем любой человек, должны обладать и большими обязанностями. В таком случае, если говорить юридическим языком, к ним неприменимы те же меры ответственности, что касаются людей. Отсюда следует, что нужны новые законы, которые бы регулировали их деятельность, ведь в этом и заключается суть социальной модели — в обустройстве социальной среды, в которую входит и право.
Интересно, что именно об этом, если забыть про постоянные стычки героев, был самый первый фильм о Людях Икс. В нем сенатор Роберт Келли предлагал регистрировать мутантов. Он аргументировал это тем, что водителям, например, которые садятся за руль и могут нанести больший ущерб, чем другие люди, правительство выдает права (лицензию в английском варианте). Джин Грей тогда красиво отпарировала тем, что мы не выдаем лицензию на жизнь. Хотя с точки зрения драматургии и языка такой ответ звучит красиво, он не имеет никакого смысла, потому что сенатор, вероятно, подразумевал не право на жизнь, которое закреплено конституцией, а документ, возлагающий на мутанта больше обязанностей.
Если допустить такой сценарий, то открывается широкое поле для воображения. Какой бы юридический статус присвоили мутантам? Платили бы им больше, чем другим людям? Какой бы из Найткраулера получился отличный курьер Delivery Club. С какой бы легкостью Джин Грей поднимала цементные блоки на стройке. Можно ли использовать профессора Ксавьера, как детектор лжи? А как вообще ограничить его способности и доказать вину в случае нарушения конституционных прав? Возникает много интересных вопросов — но это тема уже совсем других размышлений.
«Люди Икс: Тёмный Феникс» в прокате с 5 июня.
