«Позы» Аретино, «Шестнадцать поз» или «Любовные позы» — все это названия сборника похабных стихов поэта Пьетро Аретино, проиллюстрированного гравюрами с разнузданными сценами секса.
Эту книгу запрещали, за нее сажали, ее много раз подпольно копировали, и ей восхищались — со временем «Позы» Аретино превратились из произведения, от одного упоминания которого дамы падали в обморок, в ценнейший артефакт Ренессанса, из которого черпали вдохновение Казанова и Александр Сергеевич Пушкин.
Рассказываем о непростой судьбе этого очаровательного культурного памятника средневековой эротики. Естественно, с картинками.
Начать рассказ о «Позах» Аретино придется издалека. В 1524 году маркиз Федерико II Гонзага решил построить себе загородную виллу рядом с городом Мантуя, и пригласил в качестве архитектора не абы кого, а Джулио Романо, именитого ученика Рафаэля Санти. Романо понадобилось всего восемнадцать месяцев на постройку виллы и еще десять лет на дальнейшую роспись ее интерьеров. Работа оказалась колоссальной. Несколько залов покрыли огромные росписи с мифами о богах-олимпийцах, однако некоторые работы Романо отличались от основного массива. К примеру, вот эта:
Хотя маркиз Гонзага и придерживался передовых взглядов, еще до начала строительства виллы он забраковал большинство откровенных росписей, оставив лишь несколько. Но пропасть самым пикантным рисункам не дал друг Романо, Маркантонио Раймонди — художник и еще один ученик Рафаэля. Когда Раймонди впервые увидел этюды приятеля, он был настолько восхищен их дерзким эротизмом, что предложил Романо незамедлительно переделать их в гравюры и издать отдельно. Автор был не против, но понимал, что после такого у них точно появятся серьезные проблемы не только с властями, но и лично с папой Климентом VII, с которым у Романо и без того были сложные отношения.
По легенде, Климент VII однажды пригласил Джулио Романо расписывать Ватикан, однако времена были тяжелые, и они не смогли договориться насчет гонорара, поэтому в отместку ретивый художник оформил зал Константина порнографическими картинами, которые потом пришлось перекрашивать, за что Романо и впал в немилость.
Так это было на самом деле или нет — никто не знает, но Романо действительно поучаствовал в росписи Битвы Константина, которую ему поручили доделать за Рафаэлем после смерти мастера. И между Романо и Климентом правда были разногласия, но, с другой стороны, у кого из именитых живописцев их тогда не было? В Италии шел Ренессанс, и если для творческих людей это был переломный момент в художественном переосмыслении роли человека, Бога и морали, то для католической церкви это был слом политический — в 1527 году Рим вообще будет разграблен войсками Карла V, из-за чего власть папы серьезно пошатнется.
Но в 1524 году папский престол еще крепко стоял, и когда гравюры Раймонди по самым разнузданным эскизам Романо были изданы, их незамедлительно изъяла церковь. Усугубляло дело еще и то, что картинки с совокупляющимися парочками сопроводил похабнейшими стихами друг живописцев, поэт Пьетро Аретино. По другой версии, Аретино добавил свои сонеты уже многим позже, однако очевидец всего этого безрассудства, художник Джорджо Вазали, пишет о событиях так:
Джулио Романо поручил Маркантонио вырезать по его рисункам на двадцати листах все возможные способы, положения и позы, в каких развратные мужчины спят с женщинами, и, что хуже всего, мессер Пьетро Аретино написал для каждого способа неприличный сонет, так что я уж и не знаю, что было противнее: вид ли рисунков Джулио для глаза или слова Аретино для слуха. Произведение это было строго осуждено папой Климентом, и, если бы, когда оно было опубликовано, Джулио уже не уехал в Мантую, он заслужил бы суровое наказание от разгневанного папы. Маркантонио был схвачен и заключен в тюрьму, и плохо бы ему пришлось, если бы его не выручили кардинал Медичи и Баччо Бандинелли, находившиеся в Риме на службе у папы.
Лишь в неспокойном 1527 году Романо, Раймонди и Аретино удалось, наконец, переиздать свой труд, но и тут их ждала неудача. Творцы понадеялись, что политическая смута в Италии отведет от них зоркий взгляд папы Климента VII, но чуда не произошло — второе издание сборника, уже известного в народе как «Позы» Аретино, также было полностью сожжено. На этот раз, к сожалению, безвозвратно.
Так оригинал «Поз» Аретино был утрачен — до нас дошла лишь одна уцелевшая гравюра Раймонди и шестнадцать сонетов Пьетро Аретино. Однако в середине XVI века широкой публике это произведение было вновь представлено в изложении художника Агостино Карраччи, сделавшего копию с другой копии 1550 года. «Любовные позы» к тому моменту уже превратились в легенду — сборник несколько раз переиздавался кем ни попадя, но раз за разом уничтожался властями.
По разрозненным свидетельствам мы знаем лишь то, что обе этих версии («Позы» Карраччи и пиратское издание 1550 года) отличаются от оригинала персонажами, но не самими позами. На гравюрах Раймонди были изображены обычные люди, тогда как Карраччи рисовал пары богов и знаменитых любовников из реальной истории: Зевс и Гера, Марк Антоний и Клеопатра, и все в таком духе. Не исключено, что таким образом Карраччи хотел избежать излишнего гнева церковников — дескать, не порнографию какую-то рисует, а отдает дань уважения классическим сюжетам.
Мускулистые тела и мощные торсы персонажей тоже были идеей Карраччи, как и идея перенести сцены секса из бытовых интерьеров в более помпезные локации. Именно эта версия «Поз» Аретино в итоге и стала каноничной, а если точнее, то ее французское переиздание 1798 года под названием L’Arétin d’Augustin Carrache, ou recueil de postures érotiques, d’après les gravures à l’eau-forte par cet artiste célèbre (примерный перевод — «Позы Аретино в исполнении Агостино Карраччи или сборник эротических картин с дополнениями знаменитого художника»).
По соображениям нынешней нравственности, во многом столь близкой по духу эпохе Ренессанса, мы были вынуждены замазать некоторые пикантные детали этих гравюр. Но вы наверняка это и так уже поняли.
«Венера»
«Парис и Энона»
«Анжелика и Медор»
«Сатир и нимфа»
«Юлия и атлет»
«Геркулес и Деянира»
«Марс и Венера»
«Культ Приапа»
«Антоний и Клеопатра»
«Вакх и Ариадна»
«Полиен и Хрисеида»
«Сатир с женой»
«Юпитер и Юнона»
Мессалина в каморке Лициски
«Ахилл и Брисеида»
«Овидий и Коринна»
«Эней и Дидона»
«Алкивиад и Гликера»
«Пандора»
Что касается сонетов Пьетро Аретино, они представляют собой диалоги между мужчиной и женщиной перед или во время секса.
Есть два перевода на русский язык — вариант Алексея Пурина, сделанный со стилизацией под ритмику итальянской поэзии эпохи Ренессанса, и вариант Игоря Петенко — лобовой перевод, практически полностью состоящий из мата.
Ни тот, ни другой в полной мере не могут передать дух оригинала, поскольку, по выражению переводчика-итальяниста Солоновича, «там все необходимые слова свои, а у нас какие-то неестественные, как будто из тюркских пришли». Но это не означает, что переводы не получились — они интересны, витиеваты и смешны до коликов. Особенно забавен вариант Петенко, но, по очевидным причинам, мы приведем здесь лишь несколько сонетов в переводе Пурина (если что, уд — это пенис):
II
Ж: Закинь-ка мне перст меж ягодиц, старикашка,
А уд проталкивай медленно, куда надо,
Закинь мои ноги на плечи себе – отрада!
А дальше рази напролом – ни к чему поблажка,
Поскольку возлюбленной это ничуть не тяжко,
Церковных причастий приятней сия услада,
А коли наскучит в эдеме, сойди до ада,
Ведь тот не мужчина, чья слишком степенна пташка.
М: Засуну разочек спереди, после – сзади;
И тут и там – лепота для уда,
И ты не останешься, убежден, в накладе
Ни этак, ни так, дорогая. Пускай зануда —
ученый листает тупо свои тетради,
Не ведая, где в мирозданьи таится чудо;
И пусть, умирая от зависти, – бога ради! —
Интриги плетет царедворец, а я не знаю
Верней сладострастья дороги к раю.
А как вам такое:
X
Ж: Я хочу его вот сюда, где туже!
М: Вы меня ввергаете в грех Гоморры
И в услады пап, а у этой своры
Вкуса меньше, чем у навозной лужи.
Ж: Ну, скорей же суй! М: Нет, не суну. – Ж: Ну же!
М: Вероломны женские уговоры!
Или лоно вышло сейчас из моды? – Ж: Муже,
Прекрати сейчас же пустые споры!
М: Ладно, ладно. Ваше последним слово
Остается. И уд мой Вы в полном праве
Применить хоть для дела и столь дурного.
Ж: Так-то лучше! Вставляй его, к вящей славе.
Нет, поглубже! Поглубже засунь-ка снова…
О, товарищ мой, пастырь мой добрый, ave!
М: Вот он в Вас целиком – ощущенье ново?
Ж: О, как сладость горька, рай подобен аду —
Целый год я, пожалуй, теперь не сяду.
Если и сегодня эти озорные стишки могут у некоторых вызвать румянец на щеках, то что говорить о пуританах старой Европы — многие из них действительно теряли сознание от прочитанного. Но запретный плод был сладок — пока одни возмущались, другие были настолько увлечены «Позами» Аретино, что сборник начал превращаться из похабщины, о которой не говорят на людях, в настоящий культурный феномен.
Аббат де Брантом, военный деятель эпохи Возрождения и автор книги «Галантные дамы», пишет о том, что «Позы» были популярны даже у особ королевского двора. Он приводит случай с одной знатной дамой, которая от просмотра «Поз» Аретино так возбудилась, что «впала в любовный экстаз на виду у присутствующих и не смогла пойти дальше четвертой страницы, лишившись чувств на пятой».
Само слово «Аретино» постепенно становилось нарицательным. В разное время Дени Дидро, Казанова и даже Александр Сергеевич Пушкин упоминали о сборнике в романах и письмах — это ярчайший маркер того, что «Позы» стали может и не хрестоматией, но обязательной к прочтению книгой, имевшейся в библиотеках практически всех интеллектуалов и творцов своего времени.
Сегодня эти гравюры и сонеты бередят умы уже не так, как это было с придворными дамами прошлого — изысканная и смешная художественная провокация, вброшенная Романо, Раймонди и Аретино в массы, в итоге стала классикой. Поэтому, если вдруг захотите прикоснуться к прекрасному творчеству мастеров эпохи Возрождения — оба перевода «Поз» Аретино от Пурина и Петенко к вашим услугам.
