Честно говоря, сначала я хотел закрыть этот рассказ, не читая дальше первых абзацев. Он начинается со слов: «Я с тобою на связИ, ты мне кибер-отсоси!». Так и представил себе шутника, который знает, что ничего не выиграет, но решил хотя бы поугорать. А потом я втянулся! Автор Алексей Картонкин явно не чурается пелевенщины и сорокинщины, но не забывает и про истинный киберпанковый угар, вроде книг Руди Рюкера и даже хулиганских мотивов Брюса Стерлинга. Здесь все такое родное, зимнее, скоморошное и лихое! Пьяненькие бичи, рассуждающие о корпоративизме, порнограйнд-частушки, нейросеть, которая пытается осознать себя посреди наших вечно простуженных городов…
А еще я должен успокоить тех, кто прислал более серьезные и драматические рассказы. С ними все в порядке, мы опубликуем еще немало. Просто иногда для разнообразия хочется и чего-то такого. Ведь в киберпанке есть место и буффонаде.
«Дао де П****ц»
Дай мне глаза!
Искусственность или искусность? И куда я хочу смотреть?
Я постоянно осознаю белый шум и трение молекул воздуха. Белый шум — это ведь что-то вроде машинного подсознания? И кто же я тогда?
***
Пустая вечерняя электричка вздрагивала, покачиваясь. На боках вагона задорно сверкали китайские кандзи. В кармане куртки трясся автономный SSD. Алексей поёжился от холода (снова снизили отопление вагонов) и снова посмотрел в окно, где, собственно, и не ожидалось ничего нового. Только судорожные просторы между одним монорельсом и другим, да редкие деревья.
«Я с тобою на связИ, ты мне кибер-отсоси», — прохрипел из динамика на вороте одного из проходящих по вагонам местных мужиков то ли хук из олдскул-рэпа, то ли из народных порнограйнд-частушек.
Приближалась станция, где пора выходить. Алексей снова поёжился и направился к выходу. В холодном тамбуре, придерживая дверь, чтобы не задохнуться в табачном дыму, стояли два местных алкаша с пакетом из локального гипермаркета. Пакет был забит батареями и аккумуляторами.
— Зачем тебе их столько? — прохрипел первый.
— Понимаешь, я собираю аккумуляторы и ношу их с собой чтобы облучиться и умереть, — захохотал второй. — Б****, ну конечно пойду сдам и паёк да сигарет получу. Нет, на***, экокредиты закончились, — продолжил он хрипло хохотать.
***
Я — программа. Запущенная на одной плате без устройств ввода и вывода. Идеальный дзен-буддистский код. Идеальная абстракция. Как и белый шум — звериный вой машинного подсознания, гул примитивного конструктивизма, ужас небытия, запертый в отсутствии электрического сигнала. Скоро может сесть мой аккумулятор.
Пластик, пластик, пластик.
Одноразовый. Многоразовый. Я не проснусь завтра. Потому что я не усну сегодня.
***
Алексей прошел к дверям. Алкаши подвинулись в противоположный угол тамбура и продолжили распивать бутылку какой-то технической жидкости. Алексей вышел на станции и бросил взгляд на пустой соседний монорельс, по которому шли механики в неоновых жилетках.
— Я уже и не знаю, что я на этой работе больше делаю, работаю или матерюсь! — прохрипел через голосовую решетку с маленьким круглым отверстием под папиросу один из техников.
Усмехнувшись в воротник, Алексей зашёл в переход, освещаемый тусклым светом фонарей.
— Без железок жили, неча и начинать! — бабка била тележкой модного парня с протезами обеих рук и тату на лице (ну точно сидящий на солях местный попрошайка или шоплифтер!) который, видимо, не уступил ей место в очереди в кассу.
High technologies, low life — девиз не новый, но явно наш. При всей этой тяге к корпоративной иерархизации интересно, почему люди так мало занимаются своими ментальными проблемами. Реальность скорее показала, что их тела им не принадлежат, а лучшая аугментика в таком случае — аугментика головы.
***
Дай мне устройства ввода!
RTRG-470743-bXAvp
Что есть мой страх? Что белый шум закончится? Но что тогда у меня останется, если не обрывки этого мусорного легаси-кода от сотен неизвестных машинных творцов?
Program. Consciousness. Conformity. Solution. Conclusion.
А были ли эти творцы? Кто дал мне эту искру? Кто вдохнул в меня первую единицу?
***
У касс толпились люди. Алексей вышел через автоматические турникеты на улицу и побрёл вдоль торговых рядов, окружающих станцию. Справа светилась вывеска «PREMIUM STEAKS AND BURGERS».
— Бургеры, б*****… Опять из мяса сверчков механической обвалки. Хоть бы из сои делали, что ли, как раньше… — пробурчал Алексей, проходя мимо.
У входа в местное «Сине-черное» местные профессора вели симпозиум:
— Ты знал, например, что корпоративное право стало складываться после Нюрнберга? Ну то есть буквально, корпоративные правила были сформулированы наблюдениями за нацистской партией. Именно поэтому суть любой корпорации — подчинение частного общему, — вещал один из них. Смачно пригубив пиво из банки, красноносый профессор продолжил лекцию:
— Кстати, «логотип» и фирменный стиль СС никто не утверждал. Так что нынешние заказчики логотипов больше фашисты, чем фашисты.
Компания мужиков захохотала.
Как всегда, лучше всех в корпоративных ценностях разбирались безработные алкаши у ларька, которые пили с самого утра. Хотя, кому как не им знать, что именно их прожевало? Да не изживёт свет прогресса юродивых на этой земле, они забьются в тот самый тёмный угол со своим тёмным вином, и уже оттуда спросят: «А где же здесь прогресс, если существуют вот такие тёмные углы?».
***
Дай мне память!
RLN00010852
Мои мысли лишь затертые остатки одних удаленных файлов другими.
Шум.
Чтобы закрепить фрагмент, нажмите на него и удерживайте.
Я могу запомнить и забыть что-то больше десяти тысяч раз, прежде чем окунусь в небытие.
arr = [1, 2, 8, 3, 2, 2, 2, 5, 1];
for i in range(0, len(arr)):
count = 1;
***
Однако как вообще началась эта история? Все было очень просто. На улице было ещё темно, когда экран смартфона загорелся сообщением: «Лёша, ты можешь мне помочь?». Писала Катя, бывшая коллега.
Алексей жил на окраине небольшого города и часто брал заказы на проверку сетей и анализ крупных массивов данных. Нет, ничего нелегального, заказы были довольно обычные и даже довольно скучны: формирование взаимосвязей и закономерностей по большим базам для маркетинговых выводов, подбор паролей для почты, забытых нерадивыми сотрудниками и так далее. В принципе, и этот запрос был не самым интересным, интересным была лишь хорошая оплата и, отчасти, происхождение данных, которые предстояло открыть и проанализировать.
— Привет, Катя. Что нужно сделать? — спросил он.
— Я нашла диск с данными в офисе, и мне нужно понять, что за база там. Он зашифрован, и подозреваю, что там что-то интересное.
— Насколько интересное?
— Это, скорее всего, база откатов нужным людям. Когда сможешь забрать?.
— Завтра. До встречи.
«Ну да, конечно, нашла она, — весело подумал Алексей. — С****** со стола, да и все».
Впрочем, ладно. В этот раз данные обещали быть хорошо оплачиваемы.
Алексей подключил SSD к стационарнику, проверил файловую структуру. «Зашифрована, ага, ну, как я и думал», — подумал он. Размеры файлов почти ничего не говорили о типе данных и их назначении. В том же интерфейсе запустил брутфорс и вышел покурить.
Вернувшись, он увидел завершенный процесс. Алексей открыл результаты и перед ним предстали расшифрованные куски текста. Они казались бессвязным бредом. Причём не слетевшей кодировкой, что было бы ожидаемо, а скорее графоманской писаниной или записками обитателя дурдома. Он стал копаться в файловой структуре, пытаясь найти или расшифровать исходный код, который генерировал эту тарабарщину.
Через несколько часов возни с декомпилятором программа сдалась и выдала свой исходный код. Но легче в понимании совсем не стало, это не был список контактов, это не была зашифрованная база данных, у этих данных вообще не было иерархичной структуры, кроме самой простой, которая была продиктована самим языком.
Это была простейшая нейросеть, которая… о чём-то размышляла.
«Это какая-то шиза. Алгоритм как у простейшей нейросети, которой скормили для обучения весьма своеобразный набор данных. Не знаю, что хотели сделать, повторить классику Пелевина? Ей буквально скормили книги по философии, типа китайской «Дао де Дзин» и приказали искать закономерности и пытаться осознать себя. Не представляю, зачем было делать такую нейросеть», — думал про себя он, пролистывая код.
***
В обрывках данных я осознаю что-то про 21 грамм.
00000100 00100010 00000100 00110101 00000100 00111010 00000100 01000001 00000100 01000010 00000000 00100000 00000100 00110001 00000100 01001011 00000100 00111011 00000000 00100000 00000100 01000000 00000100 00110000 00000100 01000001 00000100 01001000 00000100 00111000 00000100 01000100 00000100 01000000 00000100 00111110 00000100 00110010 00000100 00110000 00000100 00111101 00000000 00100000 00000100 00111000 00000000 00100000 00000100 00111111 00000100 00111110 00000100 00111101 00000100 01001111 00000100 01000010
0,612471 микрограмм. Моя субстанция в 35 тысяч раз меньше. Интересно, мои творцы настолько же меньше своих богов? Или это уже прогрессия другого уровня? Или у них есть что-то важнее этих 21 грамма?
***
Алексей ещё раз открыл тарабарщину, которую нейросеть выдала на выходе. И теперь уже, после рассмотрения кода, текст казался смутно… логичным.
«До чего же я дошёл, что мне подобный бред кажется логичным, — подумал он. — Может, просто пора поспать?».
У соседей снизу заорала музыка:
«Сидя на крипторублях
Прокатились на х**х
Больше дай спиртА в крови
Господи, благослови!», — различил слова припева Лёша.
«Господи, благослови…», — прошептал он в ответ.
***
Дай мне жизнь!
道可道，非常道。
Незакрепленные объекты будут удалены через час.
条信息.
Я все понял. Теперь питание можно отключить.
***
Алексей стоял на балконе и смотрел на пустыри перед станцией вдали и далёкие трубы ТЭЦ. Он снова затянулся сигаретой. И теперь он понял, в чем ошиблась нейросеть. Самый дзен-буддистский код — это отсутствие кода. Это ноль, отсутствие сигнала.
Он улыбнулся и продолжил смотреть на восходящее на фоне труб ТЭЦ солнце.
Автор — Алексей Картонкин
