Татуированные жрецы-кастраты в припадке машут распущенными длинными волосами и выкрикивают заклинания перед толпой фригийцев. Те неистово пляшут и орут под оглушающий стук барабанов и писк свирелей. Местами танцы перерастают в оргии со множеством участников, люди заряжены до предела и ревут, словно звери.
Все это напоминает концерт death metal группы, но только до того момента, пока все не хватаются за ножи и не начинают резать ими себя и окружающих. Кровь льется на землю, скапливаясь в лужи, кто-то пытается продолжить оргию прямо посреди этого месива.
Некоторые из фригийцев доходят до такого исступления, что отрезают себе гениталии и бегают с дьявольскими криками, зажав их в руках. Главный жрец, престарелый кастрат архигалл, вспарывает вены на руках и корчится в припадке. Ничего особенного — просто очередной праздник весеннего равноденствия, который переживут не все.
Умели же раньше веселиться.
С чего все началось:
миф об Аттисе и Кибеле
Все эти изуверские ритуалы и оргиастическое буйство бытовали среди последователей культа Аттиса и Кибелы. Изначально этим божествам жизни и смерти поклонялись только фригийцы — жители небольшой области в Малой Азии. Позже культ получил распространение в Риме, который был настолько терпим к верованиям своих граждан, что даже ввел его элементы в официальную религию империи.
Кибела — главная богиня фригийского пантеона. Типичное хтоническое божество, которое ассоциируется с подземным миром, экстазом, мраком, хаосом, жестокостью, но одновременно жизнью и плодородием. В культе ее дополняет Аттис — прекрасный юноша, которого она вознесла и сама же погубила. По легенде он родился от непорочного зачатия (буквально от прикосновения его матери к миндалю) и был настолько хорош собой, что Кибела влюбилась в него и одарила всем, что только есть в мире.
«Всего, что только есть в мире» Аттису оказалось недостаточно, и он изменил верховной богине с нимфой Сангарией, уединяясь с ней в пещере. По своей молодости и глупости Аттис не учел, что пещеры — тоже вотчина Кибелы, и уж там-то от нее точно не спрячешься.
Гнев богини был ужасен: она наслала на него безумие, из-за которого он взрезал вены и оскопил себя, став, таким образом, первым кастратом Кибелы.
Позже она успокоилась и, когда гнев прошел, снова вознесла Аттиса, сделав его настоящим богом возрождения и вечной жизни. Собственно говоря, день весеннего равноденствия — и есть ежегодная кульминация этой вечно повторяющейся истории об умершем и воскресшем боге. Аттис отрезает собственный член и проливает кровь ради того, чтобы Кибела сменила гнев на милость и позволила жалкому человечеству прожить еще один год, а зима, наконец, ушла.
Культ Аттиса:
дико даже по меркам древности
Некоторые обычаи культа Аттиса были настолько безумны, что даже привычные ко всему римляне, впервые столкнувшись с ним, были, мягко говоря, обескуражены. А вызвать страх и тревогу у римлян — то еще достижение. Тем удивительнее тот факт, что Культ Кибелы в конце концов прижился в империи и обрел множество последователей.
Неофиты, решившие пройти посвящение в общину, должны были пройти череду испытаний, в конце которых их ждала «награда».
Новоиспеченного верующего помещали в яму, прикрыв ее клеткой. На эту клетку заводился жертвенный бык, которого закалывали жрецы. Кровь быка фонтаном лилась на неофита, полностью покрывая и благословляя его.
Кроме того, культисты практиковали такие «дикарские», на взгляд римлян, обычаи, как татуирование (обычно изображался плющ) и, очевидно, употребление психоактивных веществ. История говорит о некоем «вине из шишек», от которого верующие впадали в экстаз и безумие. Но мы-то с вами понимаем, что вряд ли это название стоит воспринимать буквально.
Однако больше всего соседей фригийцев поражало буйство и полнейшее безумие, в которое впадали верующие Аттиса во время ритуалов. Сами римляне могли предаться праздничному безудержному веселью на Сатурналии, а греческие дионисийские оргии настолько поражали воображение современников, что мы до сих пор в честь них называем все дикое и сумасшедшее «вакханалиями». Но обряды Аттиса, при внешней схожести, оказались за гранью понимания даже для остальных язычников.
Чтобы ощутить разницу, можно вспомнить древнюю легенду о сатире Марсии и Аполлоне, поспоривших о том, кто из них лучший музыкант. Есть две ее версии: греческая и фригийская. В греческой Аполлон содрал с Марсия кожу, в назидание и наказание. Во фригийской — эту кожу высушили и повесили над входом в пещеру, откуда течет мелодично журчащий ручей, чтобы тот насладился по-настоящему хорошей музыкой хотя бы после смерти. А вот теперь о главном отличии:
В священном для фригийцев месте действительно висела снятая с какого-то бедолаги кожа. То, что для греков было трагической метафорой, для фригийцев оказалось руководством к действию.
В 204 году до нашей эры римляне впервые попытались перенять культ Аттиса. Произошло это при очень странном стечении обстоятельств и связано с «Книгами Сивилл». В этих книгах гекзаметром были записаны предсказания прорицательниц сивил, и согласно их смутным рассказам, Рим сможет избавиться от страшной беды только если примет богиню с Востока. В этот момент на вечный город как раз надвигалась армия Ганнибала. Римляне взмолили союзных фригийцев прислать им Кибелу для молений и те ответили благосклонно, отправив некий каменный артефакт и жрецов впридачу.
Затея с богиней удалась: Ганнибал был повержен, а в римской республике в тот год был невероятный, почти фантастический, урожай. Но даже несмотря на это, восточную богиню приняли с недоумением. Экстатические ритуалы жрецов и жриц, оргии, которые те устраивали в своих святилищах, и ужасающая музыка не вязались с римскими представлениями о богослужениях. Больше всего смущало то, что привезенный для моления артефакт оказался, судя по всему, фаллическим символом.
Как праздновали день весеннего равноденствия
День весеннего равноденствия был ключевым для культа Аттиса. Именно в это время он воскресал благодаря ритуалам своих последователей и мир снова, еще на один год, ускользал от вечной смерти.
22 марта жрецы отправлялись в сосновый бор и срубали небольшое смолистое деревце, которое оборачивали тканью (точь-в-точь как покойника). С ним обращались словно с божеством, поднося венки из фиалок и бережно принося к месту священнодействия. На второй день устраивали ритуальные пляски и дули в трубы, сотрясая воздух кошмарно громкими звуками.
А вот третий день, называемый «Кровавым», — это как раз кульминация праздника и день, когда каждый член общины обязан отдаться ритуальному безумию.
Пляски под громкую и ритмичную музыку, употребление вина и, скорее всего, галлюциногенов заканчивалось тем, что все начинали наносить себе и другим увечья с помощью припасенных заранее ножей и осколков амфор.
Некоторые в припадке и вовсе оскопляли себя, часто не понимая, что делают. Им было суждено стать жрецами культа, так как считалось, что их избрала богиня. Отрезанные члены подносили Кибеле как жертву, а Аттис провозглашался воскресшим. Люди молились и плакали от счастья.
«Величайший праздник года в Иераполисе приходился на начало весны, когда к святилищу из Сирии и окрестных районов стягивались огромные толпы людей. Под звуки флейт, барабанный бой и крики евнухов-жрецов, наносивших себе раны ножами, религиозный экстаз, как океанский вал, перекидывался на толпу зрителей, и многие из них совершали такие поступки, каких и не предполагали, когда отправлялись на праздник.
Один за другим они сбрасывали с себя одежды и с сердцем, бешено бьющимся от музыки, с блуждающим от зрелища льющейся крови взором выпрыгивали из толпы, хватали приготовленные специально для этой цели мечи и при всех оскопляли себя. Новопосвященный пробегал через весь город, держа в руке окровавленный кусок мяса, а потом запускал им в один из домов. Жители дома, удостоившегося такой чести, должны были дать евнуху женское платье и украшения, которые тот носил до конца жизни».
— Джеймс Джордж Фрэзер. «Золотая ветвь».
А как вы собираетесь отпраздновать этот день весеннего равноденствия?
