Образ ковбоя, созданный во многом благодаря вестернам, напоминает рыцарский — тот же странник на лошади с револьвером вместо меча, сражающийся на дуэлях и охотящийся за женским сердцем. Рыцари не сочиняли баллад, для этого рядом с ними ходили барды, которые точно подмечали и воспевали их образ жизни. Ковбоям таких помощников не хватало, поэтому они и сами иногда были не прочь придумать несколько сентиментальных строф о своей одинокой и злополучной жизни. Такой вид поэзии назвали ковбойским, однако впервые он пошел от профессиональных писателей, сопровождавших ковбоев в дороге.
Мы выбрали лишь несколько стихотворений как профессиональных, так и народных, написанных во времена Дикого Запада и дошедших до нас в виде песен.
«Bill Venero»
Песня «Bill Venero» — уникальный случай, потому что она — результат авторского и общественного творчества. Впервые ее опубликовали в 1881 году в газете Youth’s Companion. Она носила название «The Ride of Paul Venarez», а автором выступал Эбен Э. Рексфорд — плодовитый американский писатель, прославившийся во многом книгами о садоводстве. Текст стихотворения был слишком длинным и сложным, но история так хороша своей простотой, что позже народные поэты, полюбившие ее, изменили строчки и получилось совсем другое произведение, сохранившее, впрочем, основную идею. Мы приводим переведенный текст одной из многочисленных версий этой песни.
В Аризоне как-то раз
Билл услышал чей-то сказ,
Как Апачи с топорами
Ужас сеют по округе.
Те же люди говорят,
Троих зарезали подряд,
«Все в опасности на ранчо» —
Билл подумал про себя.Сорок миль от Аризоны,
Там, где ель росла и сосны,
В тишине лесной глуши,
Средь домов простых и скромных —
Их не больше десяти,
В одном девушка жила, что и глаз не отвезти.
Малышка Бесси — хороша,
Сердце Билла похитила она.Что ж, ни сколь немудрено,
Что цветом стал он с молоко,
Когда услышал сказ ковбоя
Об убитых бедолагах.
«Если есть на свете Бог,
Я спасу свою любовь,
Лишь для Бесси я живу,
И ее, клянусь, верну!»Он сорвался, будто пуля,
Как решимость в нем стрельнула.
«Но, герой — сказал приятель,
Услыхав про дерзкий план —
Ты же мчишься прямо к смерти».
Он ответил: «Бросьте, черти,
Я могу и умереть,
Но без нее мне жизни нет».Пока он несся по степи,
Мысли были лишь одни:
Не об опасности грозящей,
А о банде беспощадной.
Ветер пел, свистя, в ушах,
Звон от шпор на сапогах.
Малыш Чапо нес его
В те края, что за рекой.Выстрел резкий прогремел,
Билл в седле слегка осел,
«Ранен я» — сказал он тихо,
На рубахе краска вышла.
«Покуда ты еще живой,
Надежда будет жить с тобой,
Но если я умру в дороге,
Бесси Ли узнает о походе».В сумерках вечерних конь,
Прискакал на ранчо он,
Запыхался и храпел,
Но узнал, где Бесси дверь.
Ковбой лежал в глубоком сне,
А Бесс трясла его в седле,
Но сон был так его глубок,
Что разбудить никто б не смог.Рассказ известен этот всем,
Но не стареет он совсем,
Как Билл Венеро был убит
В один несчастный, темный миг.
С тех пор прошло немало лет,
И в волосах не тот уж цвет,
Но пред могильною плитой
Цветы кладет она морщинистой рукой.
«Out Where the West Begins»
В отличие от предыдущего стиха, у «Out Where the West Begins» есть только один и единственный автор — Артур Чепмен — репортер и колумнист, работавший во многих американских газетах на рубеже XIX и XX веков. Несмотря на то что его стихотворение не относится напрямую к ковбоям, оно олицетворяет дух Дикого Запада.
На обложке романа Чепмена «Mystery Ranch», выпущенного в 1921 году, говорилось об этом стихотворении:
«На сегодня это, пожалуй, самые известные строчки в Америке. Они висят на стене офиса Министерства внутренних дел, их цитируют в Конгрессе и используют в предвыборных кампаниях губернаторы».
Там, где руку пожимают крепче,
Там, где улыбку встретить легче
Начинается Запад.
Там, где солнце греет жарче,
Там, где снег белеет ярче,
Где о доме вспоминают чаще
Начинается Запад.Там, где небо чуть светлее,
Там, где преданность вернее
Начинается Запад.
Там, где ветер свежий дует,
Где смеются и воркуют,
Сеют меньше, чем пируют
Начинается Запад.Там, где прогресс ступает резче,
Где сердец разбитых меньше
Начинается Запад.
Там, где чаще поют, чем вздыхают,
Где чаще дарят, чем покупают,
Где друзья остаются и не пропадают
Начинается Запад.
«Drift Along Lonely Cowboy»
Уильям Флетчер, рожденный в 1892 году в Сан-Франциско, прожил свой век ярко. За 62 года он успел побывать музыкантом, поэтом, издателем, промоутером родео и ковбоем. Он скучал по вольной юности и открыто в этом признавался в одном из писем другу:
«Черт возьми, я родился и вырос на этом самом Западе. Первое, что я помню — ранчо и коровы. Лучшие годы я потратил на то, чтобы стать ковбоем. Я знал каждый ручеек от Сьерра-Невада до Юты, и я все еще с любовью вспоминаю те дни и ночи, что провел в седле, получая лишь тридцать баксов в месяц. Однако ж это было счастливейшее время в моей жизни».
В вышине небесной лазури,
Там, где ярко светит солнце
Есть рай тому, кто верен Богу —
И ждет он лишь, когда Земля обернется.Там всадники скачут по зеленым лугам
И все время встречают рассвет,
И с хозяином тех мест ты изъездишь окрест
Все поля, но сейчас ты один и скачи для себя.Сейчас ты один, так скачи же, ковбой, в туманные дали,
Где осталась повозка на вершине холма.
В краю том встретят друзья, что когда-то оставили мир и тебя,
Встретимся все мы на вершине холма.Хозяин тех мест подаст тебе руку
И будет ждать на рассвете,
И в свете огня взглянут на тебя знакомые лица, друзья
Но сейчас ты один и скачи для себя, скачи для себя.
«Railroad Corral»
Обычно эта песня считается народной, потому что завоевала большую славу среди ковбоев, но в действительности ее написал американский поэт Джозеф Милс Хансом, который в 1904 году отослал ее в журнал Leslie’s Monthly Magazine с пометкой о том, что во время сочинения он держал в голове мотив баллады Вальтера Скотта «Bonnie Dundee». Правда, редакторы его послесловие не опубликовали, и ковбои сами стали укладывать песню на различные мелодии.
Мы встаем рано утром вместе с рассветом,
Лагерь гудит, готовя завтрак с обедом,
И стадо, лежащее у склона холма,
Сонно и тихо открывает глаза.
Пора бы и нам шпоры проверить, поводья тянуть,
Будить нашу клячу, готовиться в путь,
Скот выводи из зарослей вон
Надо вести его обратно в загон.Солнечный круг поднимается выше,
Быки вперевалочку тяжело уже дышат,
Дурман от жары находит опять,
А полдень нескоро, приходится ждать.
Потуже на шее завяжи узелок,
Подгони свою лошадь, поспеем мы в срок,
Скот выводи из зарослей вон
Надо вести его обратно в загон.Тени ложатся, разбиваем бивак,
Телегу везем мы в дремучий овраг,
Быки разбредаются, аж не видать,
У костра собираемся вместе опять.
Дай отдохнуть своей лошади всласть,
Рано ей завтра придется вставать,
Попрощайся с быками в тех зарослях вон,
Сейчас им не надо им возвращаться в загон.Самый долгий из дней подходит к концу,
Усталость твоя видна по лицу,
Пусть скотина лежит в закатных лучах,
Ведь вагоны от них стоят в двух шагах.
Отстегни кобуру и пояс сними,
Седло постаревшее ты отложи,
Попрощайся с быками в тех зарослях вон,
Сейчас им не надо возвращаться в загон.
«Make Me A Cowboy Again For A Day»
О том, откуда взялась эта песня известно немного. Вряд ли хоть кто-то сможет точно сказать, кто и когда именно ее сочинил. Несомненно одно — она довольно старая и ее любят ковбои — этого достаточно, чтобы включить ее в список. Исполняет ее Дон Эдвардс, и вот что он сам о ней говорит:
«Эту давнюю песню любил мой друг Дик Фарнсворт, он укладывал ее на мотив «One Morning in May». Если люди перестанут петь такие песни, как эту, те рано или поздно исчезнут навсегда. Я пою ее чуть лучше ворона, но куда хуже канарейки».
Поверните время вспять,
Пусть паровозы поедут опять,
Дайте мне в руки ковбойскую шляпу,
Дайте мне шпоры, ремень и рубашку.Куда подевалась моя кобура,
Мои револьверы, веревка, узда?
От степи не удержит прогнивший плетень,
Позвольте остаться ковбоем на день.Дайте мне лошадь, чтоб чалой была
С норовом сильным и без седла,
Вспомню, как брал ее под уздцы,
Как сверкали в погоне плети концы.Дайте попону для дальних дорог,
Дайте лассо, чтоб арканить я мог,
В прерии я убегу насовсем,
Позвольте остаться ковбоем на день.Услышать хочу я топот копыт,
Выстрелов грохот, как железо скрипит,
Как мычит на равнине рогатое стадо,
Ржанье коней для меня тоже отрада.Полночных поездок мне не хватает,
Криков ковбоев, что в воздухе таят,
И этот напев посвящается всем:
Позвольте остаться ковбоем на день.Под звездным простором, что смотрит с небес,
Костер полыхает и шепчется лес,
И мясо с картошкой шипят в котелке,
И слюнки текут, и урчит в животе.Пока угольки не остынут совсем
Рассказы идут один за другим —
Еще сохранилась той памяти тень,
Позвольте остаться ковбоем на день.
