При беглом знакомстве с творчеством Чарльза Буковски его легко можно принять за старого алкаша, что травит похабные байки про свою невесёлую жизнь. Но кто сказал, что этого недостаточно, чтобы стать классиком американской литературы?
Буковски поздно стал писателем — прозаиком в полном смысле этого слова. До 50 лет он в основном сочинял поэзию, которая тоже принесла ему порцию славы, и работал на почте. До тех пор, пока, согласно истории, один издатель не предложил ему пожизненный гонорар, лишь бы Буковски писал и не отвлекался. По другой версии, Буковски просто выперли с почты, а пожизненный гонорар просто оказался как нельзя кстати. Так или иначе, в следующие 20 лет он написал шесть романов, в которых подробно рассказывал о своей жизни.
Получилось на удивление увлекательно. Ведь мифология творчества Буковски — это не только бухло и перепихоны. Хоть и неотъемлемая его часть!
Буковски-пацан. «Хлеб с ветчиной»
С детством писателю повезло не сильно: отец — жалкий трудоголик-садист, мать — бедная послушная женщина, не умеющая защитить ни себя, ни сына. Дом — в неблагополучном районе, школа — для бедняков, одноклассники — оборванцы. Ни внешностью, ни врождённым обаянием Буковски тоже похвастаться не мог. Единственное, что помогало ему выживать — злость, упрямство и умение держать удар.
«Хлеб с ветчиной» — роман о взрослении, толстый и серьёзный. На наших глазах Генри Чинаски-младший из любопытного малыша превращается в мрачного юношу, повидавшего жизнь. Мы становимся свидетелями его первой драки, первой сексуальной неудачи, первой влюблённости (разумеется, в алкоголь) и бесконечных попыток понять правила «взрослого» мира.
Неудачи закаляют героя, покрывают его шрамами и жёсткой коростой, которая помогает выдерживать даже самые сильные и болезненные удары. Вы никогда не заметите отчаяния в словах или действиях Чинаски. Разочарование — да, злость — да, пессимизм и мрачную иронию — да. Но отчаяние — никогда. Чинаски не пасует, — назло всем мудакам, назло всему миру. Парадоксально, но Буковски — отличный подростковый писатель, он учит терпеть, превозмогать и драться.
«Тусклая жизнь нормального, среднего человека хуже, чем смерть»
Буковски-изгой. «Фактотум», «Почтамт»
Разбирая творчество Луи-Фердинанда Селина, мы говорили о его нездоровой «тяге к бегству отовсюду», о его бесконечном «путешествии на край ночи». Буковски любил Селина, и вряд ли за одни лишь литературные таланты. Если вы почитаете обоих писателей, то заметите, насколько похожи их лирические герои: они не способны найти себе места, они всегда не в своей тарелке, всегда неуместны. Какой бы ни была комфортной жизнь вокруг, они в ужасе бегут от возможного счастья, чуя подвох. Они знают, что за счастье нужно платить, — за ним всегда следует боль и разочарование.
«Фактотум» — книга о молодости и безуспешных попытках найти себе место в жизни. Бесконечная череда низкооплачиваемых работ, пьянок и непродолжительных отношений. Единственное место, где Буковски-Чинаски смог задержаться — государственная почта, ведь «у почтальонов других дел нет — только письма разносить да трахаться», — ей посвящён роман «Почтамт».
«Мне было страшно. На самом деле мне было страшно от жизни – от всего того, что приходится делать каждому только затем, чтобы у него было что есть, где спать и во что одеваться»
Буковски-бабник. «Женщины»
Затёртая банальность: «Буковски — сексист и женоненавистник». Такое может сказать лишь невнимательный читатель, — ну разве может женоненавистник полстраницы описывать женские ноги? Честнее будет сказать, что у писателя с противоположным полом были непростые отношения, даже болезненные. Для него они были проклятием и благословением, источником страданий и смыслом жизни. Женщины пробуждали лучшее, что было в Буковски, — и речь не только о личностных качествах, но и о писательских. «Женщины» — наглядное тому доказательство.
«Пока мужчины смотрят футбол, или пьют пиво, или шастают по кегельбанам, они, женщины эти, думают о нас, сосредотачиваются, изучают, решают – принять нас, выкинуть, обменять, убить или просто-напросто бросить»
Буковски-богема. «Голливуд»
Это, конечно, шутка: Буковски — последний человек, которого можно назвать богемой. Писатель недолюбливал своих коллег («От всей этой игры смердит. В краях этих и пяти человек не наберется, кто сумеет четыре настоящие строки уложить»), сторонился литературной тусовки и отказывался признавать себя частью какого-либо течения или кружка (хотя многие и пытались причислить его к битникам, например). Буковски — патологический одиночка, званым вечерам в кругу утончённых и успешных он предпочитал посиделки в своём кабинете наедине с бутылкой и пишущей машинкой. Тем интереснее наблюдать за писателем, попавшим в самую гущу творческой жизни Голливуда, а может и всего мира.
В середине 80-х он нехотя написал первый в своей жизни сценарий («Пьянь» с Микки Рурком), а после — подробно описал этот опыт в романе «Голливуд» . Работа в высшей лиге кинобизнеса — это не только ремесло, но и образ жизни со всеми вытекающими совещаниями, прослушиваниями, репетициями и кокаиновыми вечеринками. Следить, как 65-летний затворник привыкает к своему новой жизни и слушать дикие истории его новых знакомых (например, как режиссёр Барбе Шрёдер приезжал в СССР, чтобы жениться на 80-летней наследнице огромного состояния и снять на эти деньги фильм) — сплошное удовольствие.
Отдельный кайф — наблюдать за его знакомством и работой со знаковыми людьми той эпохи: Френсисом Фордом Копполой, Вернером Херцогом, Гарри Дином Стэнтоном и Жаном-Люком Годаром.
«Писать сценарии всегда казалось мне дурацким занятием. Но в эту идиотскую ловушку попадались люди и поумней меня»
Буковски-фантазёр. «Макулатура»
Стиль Буковски любят называть «грязным реализмом», и это желание запихнуть писателя в жанровые рамки можно понять, — они здорово упрощают нам жизнь и создают иллюзию стройности мира. Но если писатель большой, он в этих рамках не поместится и будет торчать наружу, — пивным пузом, сломанным носом или обезьяньей челюстью вперёд.
Перед уходом в мир иной Буковски решил поднасрать критикам и написать роман, который а) рушит наше представление о традиции и привычках писателя; б) слишком хорош, чтобы его игнорировать. «Макулатура» — это сюрреалистичная и очень смешная пародия на жанр детективных романов. На роли главного героя Хэнка Чинаски заменил Ник Билейн, лучший частный сыщик (так он сам себя называет) во всей Калифорнии. На деле же, Ник — не самый выдающийся в мире человек: он регулярно выпивает лишнего, без особых рефлексий машет кулаками и целыми днями торчит у себя в кабинете с бутылкой шотландского.
Да, профиль героя не слишком отличается от нашего старого приятеля Генри, но вот обстоятельства вокруг него — радикально другие. На протяжении романа детективу придётся выполнить несколько необычных заказов: поймать Луи-Фердинанда Селина, который живьём расхаживает по улицам Эл-Эй; спасти мир от инопланетных захватчиков, способных принимать людской облик и найти нечто под названием «Красный воробей».
От первой до последней страницы писатель дурачится и издевается, — над собой, над читателем, над самой литературой. Буковски расставляет ловушки и пытается вас в них загнать — вас, то есть читателя, который попытается применить к этому псевдо-детективу жанровые правила, распутать клубок загадок логикой и здравым смыслом. Он устанавливает абсурдные правила художественного мира, а потом с ухмылкой их нарушает. «Макулатура» — это фантасмагория, предсмертный трип писателя, в котором пришельцы воруют трупы из ритуального агентства, а Леди Смерть манит задом в обтягивающей юбке.
Прочтите и обязательно до последней страницы, — в конце вас ждёт невероятно мощная и поэтичная финальная сцена, заспойлерить которую — значит взять на душу страшный грех.
«Ад таков, каким ты его устроишь»
