Иногда какой-нибудь гештальт с такой силой требует закрытия, что превращается чуть ли не в навязчивую идею. Мозг буквально вопит о том, что нужно, наконец, дочитать толстенную книжку, перебрать старый перфоратор или разобраться с корявой проводкой в квартире.
Однако бывает и так, что гештальт закрывается абсолютно случайно — ты и не знал, что таковой вообще имелся. В моем случае подобное произошло с игрой Zombies ate my neighbors, на прохождение которой я набрел одним ненастным вечером, лениво тыкая по рандомным ссылкам на YouTube.
Выяснилось, что в этом 16-битном шедевре от LucasArts всего 48 уровней (и 7 бонусных) — и эта, казалось бы, абсолютно ненужная информация заставила мое сердце биться с такой скоростью, что от нервного возбуждения я едва не выскочил из штанов. Я почувствовал сильнейший эмоциональный заряд, и не рассказать о нем вам я теперь просто не могу.
Но сперва немного о том, что же это вообще за игра такая. Zombies ate my neighbors — красочная игрушка в жанре «run&gun», вышедшая в 1993 году на Sega Mega Drive/Genesis и SNES (отличия между версиями для «Sega» и «Nintendo» минимальны — в версии для SNES можно отключать радар). Игрок в коопе или один бродит по локациям из американских ужастиков восьмидесятых и уничтожает зомби, оборотней, мутантов и прочих монстров, параллельно спасая попавших в беду соседей.
Мешкать со спасением детишек, туристов и прыщавых любителей бургеров нельзя — чудовища шустро бегают по карте, вырезая их и лишая игрока ценных очков. Как только последний выживший спасен, рядом с игроком открывается дверь на следующую локацию. Если удалось собрать всех, иногда появляются бонусные уровни — те же карты, просто с немного иным расположением объектов на них.
Для убийства монстров имеется целый арсенал: водяной пистолет, газонокосилка, огнетушитель, шарики с водой, банки с газировкой и прочее, и прочее. Самих монстров тоже навалом — от медлительных зомбарей и кукол с топорами до гигантских младенцев и земляных червей. Естественно, каждое оружие интуитивно подбирается под тип чудищ, но строгих ограничений нет — если хочется, можно и с водным пистолетом почти всю игру пробегать.
В рюкзаке у игрока тоже немало всего. Стандартные аптечки, резиновые куклы клоунов для привлечения врагов, ключи и зелья, превращающие главного героя в фиолетового здоровяка (если играть за девочку в бейсболке, громила тоже будет ходить в ней).
Помимо хождений по карте, пострелушек и сбора непутевых соседей в Zombies ate my neighbors можно врываться в дома и лутать там шкафы в поисках полезного скарба. Чтобы открывать двери, необязательно даже использовать ключи — можно разнести вход или стену с помощью ракетницы или мощного удара фиолетового здоровяка. В шкафах, кстати, попадаются не только амуниция и инвентарь, но и монстры (привет Prey из 1993 года).
Теперь немного истории. В лихие девяностые домашние игровые консоли не просто покорили сердца юных жителей СНГ, они навсегда изменили ход истории. Сычевать перед экраном стало не просто нормой — это был стиль жизни, отклоняясь от которого подросток рисковал прослыть на районе лохом. Мы часами просиживали за играми в Mortal Kombat и «Черепашек-ниндзя», паяли провода джойстиков и сдавали бутылки, чтобы отложить деньги на новый картридж. Владельцы Dendy, китайской копии Nintendo, были настоящим братством единомышленников, ходивших друг другу в гости, чтобы обмениваться картриджами и без отдыха играть, сажая кинескопы на пузатых телевизорах.
Но речь сейчас не о ностальгических воспоминаниях, а вернее — не совсем о них. Речь о том, что до эпохи PC и игровых клубов, 8-битная Dendy была главной забавой мальчишек. Помимо драк учебниками в школьных коридорах и дерганий за косички одноклассниц, разумеется. Поэтому когда у избранных начали появляться новенькие приставки Sega Genesis, мы все устремились к ним узнать, что же взыскательному школьнику может предложить 16-битная консоль. И это было что-то невероятное.
Comix Zone, Golden Axe, Ultimate Mortal Kombat 3 — список игр, от которых у детишек отваливалась челюсть можно продолжать до бесконечности. Мало того, что эти игры были куда более проработанными и масштабными, нежели их 8-битные конкуренты, они были просто невероятно красочными. Фоны, звуки, музыка, модели персонажей и анимация их движений были настолько детальными и «вкусными», что не покидало ощущение, будто тебе открываются какие-то доселе невиданные крутые миры.
После «Сеги» игры на «Дэнди» стали выглядеть недоделанными, сырыми. Гениальные «Танчики» или «Марио» морально устарели и больше не впечатляли, Battletoads & Double Dragon отправились на почетную пенсию. Грянула новая эпоха видеоигр, которая слилась для меня с еще одним немаловажным культурным аспектом — передачами телеканала Рен-ТВ. Единственного канала, который я мог поймать на своем маленьком ч/б телевизоре «Сапфир 401-1» через проволоку с пивной банкой на конце, выставленной в форточку в качестве антенны.
Тогда помимо тягомотной эротики, начинавшейся после полуночи, в сетке вещания Рен-ТВ было еще два легендарных телепроекта: «Секретные материалы» и «Симпсоны». Истории про паранормальные явления в первом и хеллоуинские выпуски во втором сформировали в мое голове устойчивые образы идеальных хорроров: детально проработанные, лютые монстры, легкий флер саспенса и неизвестности, плюс хороший твист в конце. Ну и щепотку ненавязчивого юмора можно добавить, чтобы какая-нибудь история про человека-глиста не была слишком уж серьезной.
Так и шло мое детство: после школы гулянки с пацанами и приключения в серых локациях постсоветской провинции, а вечером — зарубы в «Дэнди» и просмотр двух любимых сериальчиков, о которых на утро шли жаркие дискуссии в школьных коридорах. С появлением у знакомого «Сеги», мой мир как-то подтух — он наслаждался суперкрутыми играми, тогда как я, как оказалось, влачил жалкое существование со своей примитивной 8-битной приставкой. Но не было бы счастья, да несчастье помогло. Одного моего приятеля повязали за кражу, его родителям срочно понадобились хоть какие-то деньги, поэтому они продали нам «Сегу».
Радости моей не было предела, но не только из-за новой приставки — мне, наконец, позволили подрубить ее к цветному телевизоре в зале. Пообещав учиться только на пятерки, я полностью растворился в божественном 16-битном гейминге. Картриджей было хоть и немного, но я умело клянчил и менялся с друзьями — из поистине легендарных игр у меня тогда был только «Соник».
И вот однажды, не помню как и когда, у меня появился тот самый картридж с Zombies ate my neighbors. В этот момент моя любовь к монстрам навсегда слилась с любовью к видеоиграм, превратившись в недвижимый монолит, на долгие месяцы приковавший мой зад к телевизору. Музыка и звуки в Zombies ate my neighbors ласкали уши, анимация восхищала детальностью, а ЛОР был просто божественный — все мои любимые персонажи вот тут, на этом маленьком картридже.
Но был у игры и минус. Поскольку в Zombies ate my neighbors целая куча уровней, пройти их все за один раз было крайне проблематично — даже спидранеру под ником Martin M. понадобилось полтора часа для полного прохождения игры, хотя он проходил ее не одну тысячу раз и запомнил расположение всех соседей, которых можно спасти.
Естественно, ни о каких сохранениях тогда речи не шло, зато в подобных играх после прохождения миссии выдавались коды, которые можно было ввести при следующем включении приставки, чтобы сразу оказаться на том месте, где закончил в прошлый раз. И как раз вот тут и скрывалась подлянка. Я до сих пор не понимаю, как это работало, но данные коды у меня никогда не срабатывали. То ли кривой картридж попался, то ли кривая Sega Genesis, но это факт — если я хотел пройти игру, ее нужно было рашить за один присест. Проделать такое было практически невозможно, поскольку со школы я возвращался в 13:30, а родители приходили в 17:00 и сразу отгоняли меня к маленькому «Сапфиру», на котором играть в Zombies ate my neighbors было совсем не то.
Среди знакомых картриджа с этой игрой не оказалось, на новый не было денег (да и не факт, что он бы не страдал подобным), поэтому Zombies ate my neighbors превратилась для меня в бесконечный гринд — максимум я доходил примерно до 39 уровня, после чего либо умирал, либо выключал приставку. И так каждый раз. Десятки и сотни раз.
И вроде бы ничего — играя, я все равно получал нереальное удовольствие. Но мысль о том, что в конце меня ждет какой-нибудь крутой финальный босс (наверняка самый крутой из всех), бесконечно терзала душу.
А потом я вырос и перестал играть Zombies ate my neighbors. «Сегу» отдал другу, а сам пересел на ПК, но это уже другая история. С тех пор прошло чуть меньше двадцати лет, поэтому память давно отправила Zombies ate my neighbors куда-то в дальний чулан. Но вот на днях у меня в предложках YouTube вылез спидран этой игры, и я вяло ткнул на него чисто из ностальгических чувств. И, боже мой, флешбэки пошли такие, что любой ветеран афганской или вьетнамской войны позавидовал бы.
Когда я добрался до конца видео, перед моими слезящимися глазами появился он — финальный босс Zombies ate my neighbors. Им оказался яйцеголовый ученый, который превращался в разных тварей и лихо отвешивал герою мощные удары.
В тот момент, когда спидранер одолел босса, я испытал катарсис. Где-то внутри я шел по бескрайнему полю, на котором колосились, лаская мои ладони, картриджи Zombies ate my neighbors, а вдали приветливо улыбался тот самый финальный босс. Я бросился в его объятия, и мы закружились в прекрасном 16-битном танце, забыв обо всем на свете. Гештальт был закрыт, и часть меня обрела, наконец, покой.
Играть в Zombies ate my neighbors после этого почему-то мне не хотелось. Как после страстной ночи любви хотелось лишь лежать и предаваться грезам, что я и сделал. Однажды я обязательно вернусь к родимым зомби и непутевым соседям, но не сейчас — сперва этот эмоциональный момент нужно обстоятельно переварить. Ну а пока что попробую занять себя чем-нибудь другим, например, попытаюсь выбить «платину» в Sekiro. Хотя чувствую, что этот гештальт у меня закроется тоже лет через двадцать.
