7 ноября 2017 года беззвучно прошло столетие Великой Октябрьской социалистической революции. Ровно сто лет назад случилось охренительно важное событие, которое перевернуло ход XX века, но СМИ (в том числе Disgusting Men) почти не обратили на него внимания. Даже столетие малоизвестного джазмена Телониуса Монка вызвало больше ажиотажа. «Почему так? Это что, заговор буржуазии?» — спросите вы. «Вот 5 причин, почему», — отвечаем мы.
Второстепенные
Был вторник
7 ноября был вторник. Причем вторник после трех выходных — самый паскудный день недели после среды. В этот день все тяжело, все не так, и вашему мозгу просто не до исторических событий — досидеть бы рабочий день и рухнуть в кресло. Но это — так себе причина, самая второстепенная из второстепенных.
Всем как бы наплевать
Меланхоличный любитель истории и СССР должен прийти к выводу о том, что всем было просто наплевать. В каком-то смысле это действительно так. Широкой аудитории совершенно неинтересна революция как историческое событие. Но то же самое можно сказать про любое историческое событие. Однако лонгриды про королей и малоизвестные битвы все же находят своего читателя. Из чего можно сделать вывод о том, что революция попросту игнорируется всеми нами. В основном просто неосознанно, так как мысли о ней вытесняются из сознания как тревожащие и неоднозначные.
Правительство не хочет муссировать тему восстания
Что до скучного предсказуемо. Формально РФ является правопреемником СССР, но, в то же время, возникла из его отрицания, если не сказать уничтожения. Парадоксальная ситуация, самый простой выход из которой — просто не муссировать эту тему, не бередить старые геополитические раны и все в таком духе. Да и правительство всегда будет бояться даже тени восстаний — просто потому что это его основная работа.
Элементарное отсутствие знаний о предмете
Мы знаем о битве Оксимирона и Гнойного гораздо больше, чем о противостоянии Временного правительства и власти Советов. Тому есть уйма причин, от все того же нежелания муссировать тему, до того, что уроки по этой теме всегда были самыми унылыми в курсе школьной истории. В итоге о предмете не знают ни авторы (я, к примеру, тоже полный профан), ни аудитория. Писать о революции некому и не для кого. Всем неуд.
Главная причина
Но главная (для пущего пафоса назовем ее «настоящей») причина гораздо любопытнее, чем обвинения в безграмотности и даже правительственный заговор. Настоящая причина того, что волна ажиотажа прошла мимо столетия революции, в том, что это слишком колоссальное событие для этой страны.
В одном из рассказов Нила Геймана мир викторианской Британии захватили ктулхианские боги и просто принялись править людьми, как ни в чем не бывало. Это настолько грандиозное событие в жизни человечества, что до самого конца рассказа оно замалчивается — событие так сильно перевернуло мир, что люди для собственного душеного спокойствия предпочитают делать вид, будто его и не было.
Сравнение может показаться притянутым за уши, но главное вы ухватили. Октябрьская революция — это одно из тех событий, которое в корне переменили ход истории. Настолько, что мы теперь не можем представить себе, как выглядел бы мир без него. Не было бы реакции в виде появления фашизма и нацизма, не было бы красного Китая, мировые войны были бы совершенно иными. Лавкрафтианские божества XX века просто пришли и сказали, что теперь все будет иначе, и люди подчинились новому ходу вещей.
Писать на серьезных щщах о революции в ее столетие — это как с серьезной миной писать на Рождество официальные поздравления Иисусу с днем рождения. Никто так не делает, кроме совсем отбитых фанатов. Понятно, что научные ресурсы, вроде «Постнауки» и «Арзамаса», просто не могли пройти мимо темы, но и у них прошло без особого энтузиазма. Другие СМИ или выложили забавные факты (как «Нож» о студентах-революционерах) или просто осветили хождения КПРФ и их курьезное желание праздновать свержение монархии в «Монарх Центре».
В. И. Ленин игнорирует СМИ, а СМИ игнорируют В. И. Ленина.
Иначе говоря, возник вакуум неловкости. Слишком масштабное событие и одновременно слишком противоречивое. Настолько, что не только авторы не знают, как о них писать, но даже аудитория не знает, как о них читать.