28 февраля — день «Калевалы» (Kalevalan päivä), знаменитого карело-финского эпоса. Именно эту дату в 1835 году лингвист и фольклорист Элиас Лённрот поставил рядом со своей подписью в предисловии к первой законченной рукописи. Произведение — потрясающее, экзотичное и одновременно понятное каждому, безумное и забавное, мудрое и житейское. Каждый найдет в нем что-то увлекательное. Рассказываем, как оно было создано и какие идеологические бури вызвало.
Для нас сегодня «Калевала» выглядит как цельное эпическое произведение, включающее 50 рун (22 795 стихов).
Но когда-то, в начале XIX века, простой сельский лекарь Элиас Лённрот, объездил самые дальние уголки Карелии, собирая по крупицам отдельные руны, лирические песни, заговоры и заклинания от многочисленных певцов-рунопевцев. В свою первую поездку за народными сказаниями он отправился в апреле 1828 года, а в 1835 году опубликовал первое издание эпоса. Не получив удовлетворения от проделанной работы, Лёнротт продолжил поиски в беломорской и финляндской Карелии. В результате в 1849 году вышел окончательный текст «Калевалы».
Отметим, что фольклорные песни собирал не только Лённрот. При создании Калевалы он использовал работы финских фольклористов XIX века: К. Готтлунда, С. Топелиуса, Д. Европеуса, К. Алквиста.
Калевала — это эпическое название страны, в которой живут карело-финскиенародные герои.
Главный герой «Калевалы» Вяйнямёйнен — сын богини Ильматар, вещий рунопевец, богатырь, сеятель и мудрец, родившийся сразу после сотворения мира и ставший первым человеком. Он уже не молод и очень архаичен, несет в себе черты шамана и часто прибегает к колдовству.
Второй герой «Калевалы» — Сеппо Ильмаринен, кузнец. Его образ опирается на финно-угорское божество ветра и воздуха. Вместе со своим братом Вяйнямёйненом он создал огонь на небе, при этом искра упала на землю и послужила на пользу людям. Ильмаринен первым начал делать из железа сталь, он выковал мельницу Сампо — источник счастья и благополучия.
Лемминкяйнен — еще один герой «Калевалы», чародей и ловелас по прозвищу «беспечный». Он очень хитер, вырос в рыбацкой деревне, а ради дамы своего сердца совершил целый ряд подвигов-испытаний. Пренебрегая советами своей мудрой матери, он гибнет, но та находит его и оживляет.
Вокруг этой троицы и разворачиваются все события «Калевалы». И как, наверное, в любой народной сказке, герои совершают подвиги, но не всегда, мягко говоря, поступают «по-джентельменски».
Основная идея их эпических приключений — в противостоянии добра и зла, темных (страны мрака и холода) и светлых (страны солнца и радости) сил. Есть и главный отрицательный персонаж — Лоухи, колдунья, хозяйка темной страны Похьёлы, которая сначала предстает как умная и гостеприимная, но потом из-за желания владеть чудесной мельницей Сампо ее одолевают зависть и злость.
Единого сюжета у «Калевалы» нет. По сути это сборник отдельных «рун» — песен с особымчетырехтактный размером стиха, который далее так и стали называть «калевальский размер». Их предположительный возраст — 2500-3000 лет (не самой «Калевалы», но рун как художественной формы).
До XIX века в общем-то никто особо не занимался изучением карело-финского эпоса.
Некий интерес к нему, а точнее к именам эпических героев, проявлял в XVI веке епископ и основоположник финской книжности Микаэл Агрикола, но этот интерес был чисто практический — борьба с язычеством. В XVIII веке изучением народной поэзии занимались финские ученые Портан и Ганандер. Они не относились к сюжетам рун серьезно, считая их «всего лишь мифологией».
Выход же в свет первого издания «Калевалы» был необычайно важным событием для финнов – эпос сделал их маленький и незаметный народ известными всему миру и дал возможность почувствовали гордость и веру в себя как в самостоятельную нацию со своей самобытной культурой и историей. Финские исследователи того времени старались найти в эпической народной поэзии отражение исторического прошлого. Они находили реально существующие прообразы странам и городам эпоса. Даже Вяйнямёйнена рассматривали как предка, научившего людей Севера мореходству и земледелию.
Лённрот, в свою очередь, стремился создать единое произведение понятное для всех местных диалектов. Ведь тогда в Финляндии общего литературного языка, по сути-то и не было. Он пока только формировался на основе западных диалектов. И именно Лённрот стал одним из самых активных пропагандистов общедоступного языка с народными словами из восточного диалекта.
Так что в магазинах первые издания «Калевалы» расходились около 10 лет, известность на родине и в Европе эпос получил лишь благодаря шведскому переводу М. Кастрена в 1841 году.
И тем не менее «Калевала» приобрела огромную популярность и повлияла не только на культуру карельского и финского народа. Эпос оказал влияние на всю мировую поп-культуру.
Так упоминание Вяйнямёйнена встречается в поэме «Карелия» декабриста Ф. Н. Глинки. Под «калевальским» настроением созданы произведение Джона Толкина «Сильмариллион», «Песнь о Гайавате» Генри Лонгфелло, балет «Сампо» Гельмера Синисало и даже финско-китайский фэнтези-фильм «Воин Севера», с сюжетным переплетением китайских народных легенд и карело-финского эпоса.
Мотивы «Калевалы» проникли и в творчество многих художников. В Музее изобразительных искусств Карелии собрана целая коллекция произведений искусства на темы эпоса. Широко известен цикл картин со сценами из «Калевалы» финского художника Аксели Галлен-Каллела. Среди ценителей и популяризаторов эпоса были К. Маркс, Якоб Гримм, Максим Горький, Александр Блок, Валерий Брюсов и Виссарион Белинский.
«Калевала» не утратила своей актуальности и по сей день. Такое название носят улица, гостиница, кинотеатр в Петрозаводске и поселок в Карелии, так называется московская фолк-метал группа.
К теме эпоса обращались многие финские музыканты. Но особенно интересен один из лучших альбомов группы Amorphis 1994 года Tales from the Thousand Lakes («Сказания тысячи озер»), после которого о ней заговорили и популярность группы вышла за пределы Финляндии. Альбом вызвал большой интерес и запомнился экстравагантным — из-за сочетанием тяжести и своеобразной мелодичности.
Но самое интересное и необычное в альбоме — тексты песен. Такого до Amorphis, да и позже, не проделывал никто. Для альбома за основу ребята взяли «Калевалу». И не просто за основу, они, по сути, спели народный эпос. Не весь конечно, формата одного альбома не хватило бы, а отдельные руны, слегка переделывая их для рифмы и звучания. В частности, они спели первые строки «Калевалы» о начале времени о некоторых приключениях и подвигах главных героев эпоса:поединок Лемминкяйнена и господина Похьёлы, убив которого богатырь ищет укрытие от мести его жены, колдуньи Лоухи,спасение Вяйнямёйнена орлом…
«Калевала» — это народная сказка с простой моралью, но даже ее люди смогли вписать в политику.
Самые жаркие споры велись вокруг происхождения «Калевалы»: карельский это эпос или финский. И изначально сам Лённрот внес в этот вопрос некоторую путаницу, в подзаголовке своего первого издания он указал: «…Старинные песни Карелии о древних временах финского народа».Но сделал он это без какого было умысла, для него финны и карелы были одним народом, потому что в то время российских карел считали восточными финнами.
Вообще рунопевчество существовало по всей Финляндии с древних времен вплоть до XVI века, когда шведская лютеранская церковь (Суоми входила в состав Королевства Швеции) начала активную борьбу с языческими пережитками, а пение эпических рун приравнивалось к колдовству. Старые традиции устного народного творчества стали постепенно угасать. Однако они хорошо сохранились в христианской Карелии, где население не подвергали гонениям за исполнение древних сказаний и заклинаний.
Американский исследователь Тимоти Кук отмечает, что похожие рунические песни встречаются у всех прибалтийско-финских народов. Например, в эстонской культуре можно найти около половины мифологических элементов «Калевалы». Ему вторит Лотте Таркка, профессор фольклористики Хельсинкского университета:
«Материал «Калевалы» — это такая культура, которая не признает и не слышит границ.Это прибалтийско-финская культура. Здесь нет исключительно финской или исключительно карельской основы, подобные руны поются на очень большой территории».
Тем не менее, вопрос географического происхождения народного эпоса был крайне актуален, и «Калевала» стала «яблоком раздора» в научных и даже политических кругах. Изначально, в середине XIX века, большинство исследователей придерживались теории карельского происхождения «Калевалы».
Однако В 1873 году собиратель и знаток калевальской поэзии А. А. Борениус, основываясь на лексическом содержании рун, выдвинул предположение о западнофинском происхождении эпоса. Эту теорию поддержал финский фольклорист, поэт и переводчик Ю. Крон, а позднее и его сын К. Крон, профессор финской и сравнительной фольклористики Хельсинского университета. С этого момента начала складываться так называемая «финская школа» фольклористики. Окончательно она сформировалась в начале ХХ века и приобрела большое количество сторонников. Правда, многие из них позже разочаровались в ее методах и выводах.
Кроме географического места возникновения рун споры вызывало время их зарождения и авторство простого народа.
После смерти Лённрота в 1884 году некоторые фольклористы начали опровергать его теории о народном происхождении эпоса, особенно К. Крон и его школа. По их мнению, такое грандиозное поэтическое произведение, ценнейшее из того, что создано на финском языке, никак не могло быть творчеством бедного и неграмотного карельского народа.
Впрочем, доказательной базы у К. Крона не было, в западной Финляндии не было найдено ни рун, ни героико-эпических песен, относящихся к этой тематике. Но Крон все же отстаивал свою позицию, что героические песни «Калевалы» зародились в позднее средневековье именно в западной Финляндии, и пелись они исключительно в домах тогдашней финской аристократии, а в Карелию попали с бродячими певцами.
В 1918 году К. Крон вдруг выдвинул новую теорию. Он сдвинул время зарождения эпоса с позднего средневековья на конец периода скандинавских викингов-варягов и предположил, что «Калевала» — это рассказы западнофинских викингов о реальных исторических событиях. Изменение своего мнения К. Крон объяснил дальнейшим анализом «наблюдаемых фактов». Стоит отметить, К. Крон внес большой вклад в дело изучения эпоса, но часто менял свои взгляды.
Новая теория К. Крона очень пришлась по вкусу немецким исследователям «Калевалы».
В 20-30-е годы прошлого века в Финляндии большую популярность получила теория аристократического происхождения эпоса Г. Наумана, которая поддерживала школу К. Крона и его мнение о зарождении рун среди западнофинских викингов. Но немецким реакционным фольклористам этого было недостаточно. Они считали, что сюжеты карело-финского эпоса были заимствованы из германской героической аристократической поэзии.
Особенно бурно такая псевдонаучная идеологическая деятельность развернулась, когда среди германских фашистов стал модным языческий культ Вотана (Одина) — верховного бога в германо-скандинавской мифологии.
Все это делалось с одной лишь целью — выдать руны «Калевалы» за аристократическую поэзию, а древних исполнителей рун за певцов-викингов, вроде скандинавских скальдов, которые жили преимущественно при дворах и дружинах конунгов.
Но все эти теории были лишь домыслами без каких-либо доказательств. Истории известны имена многих скандинавских скальдов, но не известен ни один финский скальд или какой-то другой певец-викинг, певший на финском языке. Да и о чем бы они пели? Их песни отражали бы сложившиеся условия общества того времени, а это был период разложения родового строя и зарождения варяжской аристократии. В «Калевале» об этом точно ничего нет.
В реальности все материалы для «Калевалы» были собраны от певцов беломорской Карелии, российской и финляндской Карелии и Ингерманландии. И все эти певцы были обычные люди — крестьяне, охотники и рыбаки.
Но была и еще более невероятная теории происхождения «Калевалы».
Высказал ее финский художник, писатель и псевдолингвист Г. Веттенхови-Аспа в своей книге «Калевала и Египет». Он доказывал, что большой бык из западнофинской местности Хяме, который упоминается в карело-финских рунах — не что иное, как древнеегипетский священный бык Апис. Воспоминание о нем занесли в Финляндию хамиты, переселившиеся туда из Египта.
Он утверждал, что хамиты — это древние предки западнофинского племени Хяме. Согласно его теории, они переселились в Финляндию по водным путям, а Венеция была транзитным пунктом на пути их переселения. Отсюда и название «Венеция» от финских слов «veneen sija», что переводится как «место стоянки лодок».
В годы Великой Отечественной войны, когда Финляндия оккупировала западную часть Беломорской Карелии, Калевала даже стала орудием пропаганды для работы с населением Карелии как с финской, так и с советской стороны.
Финны продвигали идею создания Великой Финляндии и считали, что Восточная Карелия должна находиться в ее составе как исторически финская территория. В июле 1941 года был создан специальный просветительский отдел для работы с народами, родственными финнам, с целью воспитания истинных граждан Великой Финляндии. Частью пропаганды были праздники, в том числе и день Калевалы: зачитывали доклады, пели песни и показывали театральные постановки по мотивам эпоса.
Особый упор делался на торжественные речи о важности этого праздника для Восточной Карелии, так как многие руны были собраны именно на ее территории. Финнов и русских сравнивали с огнем и водою (главные герои «Калевалы» тоже олицетворяли разные стихии), чтобы показать абсолютную их несовместимость.
С советской стороны практиковались выступления в клубах, сельсоветах и на концертах перед солдатами сказителей, исполнявших песни, в которых герои эпоса сражаются с немцами. В 1943 г. вышла книга «Про изверга-немца. Старинные карело-финские песни». В предисловии сказано, что перевод этих песен записан еще до революции от финнов и карел.
Впрочем, доподлинно не известно так ли это, возможно, что эти истории были специально созданы с целью пропаганды. Яркий пример — песня «Немец и Лемминкяйнен». По сюжету коварный немец Ганс желает взять в жены красавицу-девицу, он варит пиво, иссушая карельскую землю и приглашает всех на пирушку. Не приглашен один лишь «хитрый парень Лемминкяйнен», который по ходу действия вспоминает о наставлениях и предостережениях своей мудрой матери. Эти сюжетные линии — прямые отсылки к народному эпосу.
Но что же такое «Калевала», народный эпос или сочинение Лённрота? Вот еще один вопрос, который волновал умы ученых всего мира.
Как же создавалась «Калевала»? В своих путешествиях Лённрот собрал огромное количество материала, по его признаниям к 1849 году его хватило бы на семь Калевал. Будучи талантливым переводчиком и поэтом, он отбирал и соединял воедино отдельные части из различных вариантов рун и сам добавлял связующие стихи в том же народном стиле. Путем перестановки событий в логической последовательности им была усилена сюжетность и создано единое повествование.
Еще в конце XIX века были проведены сравнения исходного материала, хранившегося в архивах Общества финской литературы со всеми версиями книги. И уже тогда стало известно, что лишь чуть более 30% строк звучат точно так же, как в оригинале.
Э. Лейно, известный финский поэт конца XIX-начала XX века назвал «Калевалу» «грезой великого поэта», а по словам русского переводчика и историка литературы Л. Бельского: «Работа Лённрота представляет своего рода мозаику из этих записей… Лённрот сам явился таким же народным певцом…, как и те певцы, со слов которых он записывал».
«Калевала» популярна и любима во всем мире, она переведена более чем на 60 языков, есть издание и на собственно-карельском диалекте, то есть на родном языке рунопевцев. Но она перестала быть первоисточником изучения народной поэзии. На сегодняшний день в мировой науке окончательно утвердился взгляд на «Калевалу», как на прекрасную лироэпическую поэму, рожденную на письменном столе Лённрота; как гениальное литературное произведение, уходящее корнями в народную поэзию.
Сама же народная поэзия (полевые записи всех вариантов калевальских рун, собранных не только Лённротом) была издана в 33-х томах в период с 1908 по 1948 год под названием «Suomen kansan vanhat runot» (Старые стихи финского народа).
