Пламя охватило старый фермерский дом в деревне Сен-Казимир в провинции Квебек ближе к вечеру 22 марта 1997 года. Желтовато-оранжевые отблески заплясали среди сугробов. На вызов соседей приехали пожарные. Вслед за ними под оглушительный аккомпанемент сирен прибыли полицейские. Дом окружила толпа людей в форме. У всех изо ртов вырывался пар. К 7 вечера пожарным удалось утихомирить пламя и войти в здание. Коронер, который сопровождал пожарную бригаду, зафиксировал, что в 7:35 они обнаружили обгоревшие останки двух мужчин и двух женщин на втором этаже. Тела лежали в одной из комнат на кровати и вокруг нее, образуя причудливую фигуру, по форме напоминавшую крест. Вокруг трупов валялось несколько уцелевших лепестков красных роз. В других комнатах полицейские нашли плащи и мантии, которые выглядели как раритет времен Средневековья, и меч с выгравированным на рукоятке женским именем — Полин Риу.
Вскоре после 20:00 дым рассеялся окончательно и позволил начальнику пожарной службы Клеману Годину осмотреть первый этаж. Там лежало тело пожилой женщины. Примерно в это же время из сарая на дальнем конце участка выскочили трое подростков — два мальчика и одна девочка. Они выглядели помятыми, будто не до конца понимали, что происходит. В ответ на расспросы полицейских один из парней сказал, что не уверен, сколько дней они находились в этой месте.
В разговоре с журналистами Клеман Годин предположил, что подростков чем-то накачали. Как выяснилось позже, все трое были детьми Шанталь и Дидье Кезе, чьи трупы лежали на втором этаже главного дома. Один из полицейских, которые присутствовали при опросе подростков, потом рассказывал, что в ответ на новости о гибели родителей расплакался только один мальчик. Остальные двое лишь смотрели на копов немигающим взглядом. Их отвезли в ближайшую больницу для осмотра. В крови у всех троих обнаружили следы седативных препаратов.
Криминалисты, завершив осмотр, пришли к выводу, что пожар начался не случайно. В доме, который принадлежал чете Кезе, нашли три пропановых баллона, остатки самодельной системы зажигания, обломки решеток для гриля и волокна ткани, смоченной в жидкости для розжига. Обстоятельства пожара и улики, которые оставили устроившие его обитатели дома, позволили детективам связать происшествие с другими громкими поджогами трехлетней давности в Канаде и Швейцарии.
Все они были организованы и осуществлены участниками загадочной организации — Ордена солнечного храма, который сочетал в себе признаки нью-эйдж коммуны, эзотерического общества и деструктивной секты. Пожалуй, самая примечательная особенность этой группы заключалась в том, что на протяжении 1990-х ее участники с отчаянным упорством разными способами (в основном с помощью огня) убивали себя и других. Общее количество смертей в результате деятельности Ордена за 13 лет существования составило 77 человек.
Ювелир-неудачник
Ничего этого не случилось бы, если бы не человек по имени Жозеф Ди Мамбро, который предпочитал называть себя Джо и отличался удивительным даром убеждения. Он родился в городишке Пон-Сент-Эспри на юге Франции в 1924 году в семье иммигранта из Италии. В юности учился на подмастерье ювелира и часовщика, но работа быстро отошла на второй план и уступила место другому увлечению — мистике и эзотерике. Во время нацистской оккупации Ди Мамбро ушел в подполье и перестал общаться почти со всеми знакомыми, зато женился и завел ребенка. После освобождения Франции и окончания войны он открыл свою ювелирную лавку, но быстро прогорел. Те, кто его знал, вспоминали, что Джо всю жизнь очень трепетно относился к внешнему виду, стремился к роскоши и мечтал разбогатеть. Но сделать это он хотел по-своему, поэтому, оставшись без работы, решил больше не заниматься торговлей драгоценностями и ремонтом часов, а стать медиумом.
Как раз тогда в послевоенной Европе начался очередной виток популярности так называемого тамплиеризма. Эта разрозненная система учений, основанная на изучении бесчисленных манускриптов и проведении бесчисленных ритуалов, главным образом основывалась на убежденности ее последователей в том, что в начале XIV, когда папа римский Клемент V разогнал Орден бедных рыцарей Христа под давлением французского короля Филиппа IV, некоторые ветви Ордена на самом деле уцелели и продолжили тайно функционировать. Немногочисленные тамплиеры, которым удалось избежать преследований, действительно выжили и еще несколько десятилетий кое-как существовали за границей. Однако историки сходятся на том, что к началу XV века от Ордена совсем ничего не осталось, а более поздние свидетельства обратного в основном отметают как сказки и вымысел.
Тем не менее теории о том, что тамплиеры никуда не исчезли, продолжали возникать в Европе и в XVIII столетии. Особенно популярны они стали в рядах масонов. Как объясняет социолог религии Массимо Интровинье, многим участникам этого общества из числа аристократов не хотелось считаться преемниками простых средневековых каменщиков. Они начали развивать альтернативную теорию, согласно которой масонство представляло собой новую форму Ордена тамплиеров. Такая версия хоть и не получила никакого подтверждения, однако обрела сравнительную популярность в Германии, Франции и Великобритании. Ее сторонники объявили себя «рыцарями креста», то есть буквально крестоносцами, и откололись от остальных, «ортодоксальных» масонов.
С конца XVIII века разные ветви масонов-тамплиеров вели между собой нескончаемые и безрезультатные споры о том, кто из них имеет право считаться подлинными наследниками «оригинального» Ордена бедных рыцарей Христа. Среди них встречались как те, кто мечтал основать новую религию и порвать с католичеством, так и те, кто, наоборот, не желал отказываться от «подлинной» веры. К концу XIX века эзотерики-тамплиеры распались на столько маленьких обществ, что утратили всякое влияние среди масонов и фактически прекратили свое существование. Однако остались энтузиасты, которые после затухания интереса к тамплиеризму во Франции обосновались в Бельгии. Их усилиями к середине XX века отношение к «новым» тамплиерам постепенно изменилось. Движение стало более респектабельным и вошло в моду среди европейских интеллектуалов.
Косвенно с ним соприкоснулся и Джо Ди Мамбро, который в середине 1950-х проникся идеями розенкрейцеров (мистиков-христиан, нацеленных на самосовершенствование через эзотерические практики и приобщение к тайному знанию) и вступил во французское отделение крупнейшей розенкрейцерской организации — Античный мистический орден Розы и Креста (сокращенно AMORC). Именно там Ди Мамбро зарекомендовал себя в качестве медиума — на сеансах он обычно выступал проводником для покойных мистиков.
Одним из близких соратников Джо стал бывший коллаборационист и член французского гестапо Жюльен Орига, который возглавлял свою эзотерическую организацию — Возрожденный орден Храма. Благодаря его прошлому и взглядам в это общество начали стекаться не только мнимые наследники тамплиеров, но и ностальгирующие по временам нацистской оккупации правые фанатики (часто эти две категории совпадали). Ди Мамбро и сам не только практиковал спиритуализм, но и посещал собрания Службы гражданского действия — парамилитаристской организации, которая стояла на консервативных позициях и осуществляла во Франции акции против левой оппозиции. Однако Джо был слишком непостоянен и самостоятелен, чтобы надолго закрепиться в каком-то из многочисленных религиозных и политических обществ и смириться с положением простого последователя. Он стремился к независимости и лидерству.
В конце 1960-х Ди Мамбро, которому тогда уже было за 40, покинул AMORC в надежде основать новое эзотерическое общество. В своих духовных исканиях он посетил Египет и Израиль. Позже Джо утверждал, что именно на горе Кармель в Израиле, в пещерах которой скрывался библейский пророк Илия, он зачал третьего сына Эли, что якобы сулило мальчику великое будущее. Так ли это — неизвестно, зато точно известно, что из-за своей одержимости роскошью, помноженной на нежелание работать, на стыке 1960-х и 1970-х Ди Мамбро регулярно влезал в проблемы с законом. До странствий по Ближнему Востоку он надул одного из соратников-розенкрейцеров — тот согласился вложиться в ювелирный бизнес, а потом обнаружил, что Джо исчез, прихватив купленные на деньги партнера изделия из золота и драгоценности.
После возвращения в родной город Пон-Сент-Эспри в 1971-м Ди Мамбро попал за решетку на полгода за то, что выписывал поддельные чеки, выдавал себя за дипломированного психолога и в этом качестве разводил на деньги клиентов. Выйдя на свободу, он сблизился с участниками Суверенного ордена Храма Господня — еще одного популярного среди воинственных националистов эзотерического общества, которое базировалось в Женеве.
Желая находиться поближе к соратникам, Ди Мамбро перебрался в коммуну Аннемас на границе со Швейцарией и основал там Центр подготовки к новой эре — коммуну из нескольких последователей, увлеченных йогой, мистицизмом, философией, эзотерикой и религией. Как и в большинстве подобных сообществ, последователи Джо жили вместе, жертвовали сбережения и кайфовали от осознания того, что вместе делают что-то значительное. Концепция Ди Мамбро тогда по большей части представляла собой повторение тезисов разных тамплиерских и розенкрейцерских организаций, с которыми он так или иначе соприкасался в молодости.
В 1973-м Ди Мамбро переехал в Швейцарию и запустил там новую организацию, Братство пирамиды, в которой совместил изучение эзотерических средневековых манускриптов с семинарами по духовному саморазвитию, йоге, медитации и правильному питанию. Историк Жан-Франсуа Майер рассказывает, что сначала ритуалы, к которым гуру приобщал последователей, были простыми и даже примитивными, но постепенно начали включать в себя все более сложные манипуляции с мантиями, крестами, мечами и другими артефактами. Сначала гуру с семьей и учениками жил в пригороде, но ближе к концу 1970-х благодаря дару убеждения и внушительным пожертвованиям молодых людей из богатых семей приобрел особняк в Женеве. В 1979-м там случился пожар — поговаривали, что сам Ди Мамбро устроил его ради страховки.
«Так сформировалась группа, которая позже составила костяк Ордена солнечного храма, — продолжает историк Жан-Франсуа Майер. — Вокруг коммуны, участники которой все делали вместе, образовался более широкий круг интересующихся. Внутри сообщества начали проводиться эзотерические церемонии».
Одним из ближайших соратников Ди Мамбро стал талантливый швейцарский дирижер и композитор Мишель Табачник — в группу его завлекла инструктор по йоге Николь Койман, чьи курсы посещала супруга Табачника. После переезда в Женеву группа Ди Мамбро сменила название с Братства пирамиды на Общество золотого пути. Наибольший интерес у гуру и его учеников в то время в основном вызывала тема личного благородства в разлагающемся мире.
Хотя взгляды участников Общества золотого пути в то время еще не предполагали насилия по отношению к себе или другим, они уже начали отдаляться от внешнего мира. Круг общения многих последователей Ди Мамбро ограничивался единомышленниками. Гуру они почитали как человека, способного впускать в себя чужие души и выступать для них проводником. Поскольку Джо нравилось держаться над формальными структурами и иерархиями, он назначил Табачника президентом Общества золотого пути, отведя себе роль духовного покровителя и наставника.
В начале 1980-х интерес к секте проявил еще один любитель эзотерики, без которого едва ли произошли бы все последующие события: молодой и увлекающийся бельгийский врач-гомеопат Люк Журе. Примерно через 10 лет именно он вместе с Ди Мамбро превратил Орден солнечного храма в одну из самых смертоносных сект современности.
В ожидании апокалипсиса
Люк Журе родился в 1947 году в городе Киквит в Конго, которое тогда было бельгийской провинцией. Брат Бернар рассказывал, что он был общительным и умным, любил заниматься спортом, а к жизни относился как к соревнованию. В 1950-х семья Журе вернулась в метрополию. Когда Люку было 20, он начал страдать от сильных болей в нижней части тела. Врачи диагностировали у него коксартроз — патологию тазобедренного сустава, от которой обычно страдают пожилые люди. Из-за болезни Журе больше года оставался прикован к постели. Стало ясно, что карьера спортсмена, о которой мечтал Люк, ему больше не светит. Как потом рассказывал Журе, именно тогда он разочаровался в современной медицине и начал наблюдаться у гомеопатов.
Альтернативные методы лечения вроде бы сработали — боли так и не прекратились, но Люк хотя бы снова смог нормально ходить.
Он поступил в Брюссельский свободный университет и начал изучать медицину. Некоторые курсы ему приходилось проходить по два раза, поскольку из-за сильных болей он часто пропускал занятия. В конце концов он получил диплом, но для самого Журе это достижение было лишь формальностью — гомеопатия казалась ему гораздо более перспективным направлением, чем обычная медицина с препаратами и операциями.
Особенно Журе проникся иридодиагностикой (диагностикой по радужной оболочке глаза), макробиотикой (системой питания, подразумевающей, что путем правильной диеты можно достичь равновесия двух типов энергии, инь и ян, и обезопасить себя от большинства недугов) и акупунктурой, то есть иглоукалыванием. Еще он увлекся маоизмом и вступил в молодежную коммунистическую организацию, за что удостоился попадания в списки подозрительных элементов и слежки от бельгийской полиции. Чтобы прокачать познания в традиционной китайской медицине и учении Мао, Люк даже специально посетил КНР.
В 1976 году отучился на десантника и вступил в бельгийскую армию. Друзьям Журе объяснял, что военная служба — лучший способ внушить соотечественникам коммунистические идеи. Отслужив, он прошел еще несколько курсов по гомеопатии и открыл свою практику во Франции. Во второй половине 1970-х он побывал в Филиппинах, Перу и Индии, снова посетил Китай. Во всех этих странах Журе знакомился с принципами народного целительства, погружался в философские и религиозные учения. Мировоззрение самого бельгийского гомеопата представляло собой забористую смесь из методов традиционной медицины и спиритуалистических учений разных народов и культур.
«Брат без конца говорил о филиппинских целителях и о том, какие удивительные вещи они делают, используя одни руки, — вспоминал Бернар Журе. — Я был в шоке от того, как кто-то настолько умный может верить в подобное».
В 1980-м Журе поселился в местечке Аннемас на границе со Швейцарией, где какое-то время жил и Ди Мамбро. Там бельгиец принимал пациентов и заодно выступал с лекциями о медицине и о паранормальном для всех, кто был готов его слушать. В основном эксцентричного спикера приглашали к себе всевозможные эзотерические общества — в том числе и те, участники которых десятилетиями бились за право считаться подлинными наследниками тамплиеров. Именно так Журе познакомился с Ди Мамбро. Несмотря на 23 года разницы в возрасте, они почти сразу подружились на почве общих интересов. Табачник потом вспоминал, что Джо был «очарован» молодым харизматичным доктором. Тот сначала выступил в коммуне с лекцией о гомеопатии, а затем и сам вместе с женой присоединился к Обществу золотого пути вместе.
«В то время Журе обрел международную известность как специалист в области гомеопатии, — рассказывает социолог религии Массимо Интровинье. — Он читал много лекций для сторонников идей «нью-эйдж» по натуропатии [лечение естественными средствами] и экологии. В лице Журе Ди Мамбро обрел не только доверенного помощника, но и обаятельного оратора, намного более энергичного, чем сам бывший ювелир, которому на тот момент уже было крепко за 50».
Общество золотого пути к тому времени уже сочетало черты религиозной секты, философского семинара и кружка по интересам, где лекции о тайном знании тамплиеров и гностических основаниях христианства сочетались с рефлексией над загрязнением окружающей среды и дискуссиями о будущем планеты. Последней теме Ди Мамбро уделял все больше внимания до тех пор, пока она не стала центральной для всего его учения.
В своих рассуждениях Джо во многом основывался на тезисах, которые известный эзотерик Жак Брейер впервые высказал еще в 1959-м в книге «Солнечные арканы, или Тайны солнечного храма». Брейер утверждал, что за свою историю человечество должно пройти через шесть эпох. Каждая из них характеризовалась доминированием одной религии, а последней из этих религий было христианство. Из этого Брейер (а вслед за ним и Ди Мамбро) делал вывод о том, что окончание христианства будет означать конец света. Людям придется переселиться на Новую Землю, которая будет представлять собой «божественное продолжение самого человечества». По словам Брейера, христианство, а вместе с ним и Земля, должно было подойти к своему логическому завершению в одну из трех дат: в 1999-м, 2147-м или 2666-м. Как и другие предвестники апокалипсиса, Брейер оговаривался, что даты могут меняться и что намного важнее внутреннее ощущение готовности, а не соответствие конкретных событий числам в календаре.
Пока Ди Мамбро преобразовывал учение Брейера, структура его секты тоже претерпевала изменения. В 1983-м, незадолго до своей смерти, бывший французский нацист и великий мастер Возрожденного ордена храма Жюльен Орига назвал своим преемником Люка Журе, который одно время состоял в его организации и очаровал Орига точно так же, как и Ди Мамбро. Однако после смерти Орига участники Возрожденного ордена храма взбунтовались против того, чтобы их лидером стал Журе. Тот, по их словам, не был посвящен в великие мастера, как полагалось, да вдобавок еще и насаждал в их обществе враждебные идеи Ди Мамбро. В конце концов Журе выжили из Возрожденного ордена храма. Тогда бельгийский гомеопат решил вместе с Ди Мамбро основать альтернативное общество, которое объединяло бы в себе принципы Общества золотого пути и Возрожденного ордена храма.
Так в 1984 году появился Орден солнечного храма, спустя всего 10 лет прославившийся благодаря массовым ритуальным самоубийствам. Чтобы избежать локальных конфликтов и грызни за «территорию» Жак Брейер, который считался беспрекословным авторитетом для большинства эзотерических групп в Европе, предложил Ди Мамбро и Журе обосноваться в Канаде. Те, недолго думая, согласились: за последние годы туда уже перебралось несколько их соратников, включая дирижера Мишеля Табачника, а обширное франкоязычное сообщество представляло благоприятную среду для вербовки новых последователей. Спустя всего несколько месяцев Ди Мамбро с семьей и частью паствы переехал в Канаду. Журе остался в Европе, чтобы вербовать новых сторонников.
Вербовка начиналась на лекциях, которые пользовались у европейской аудитории большой популярностью. По словам историка Жана-Франсуа Майера, аудитория на первом увиденном им выступлении гомеопата составляла примерно 700 человек. В конце каждой лекции раздавались буклеты. В них рассказывалось, что можно заполнить форму и получить приглашение на следующую лекцию, рассчитанную на более узкий круг слушателей. Майер, который много лет изучал деятельность Ордена солнечного храма, подсчитал, что из 700 слушателей участием в дальнейших лекциях и семинарах в среднем интересовалось не больше 10, а в секту после шестимесячной подготовки вступал только один.
«Когда я встретил Журе, он производил впечатление очень загадочной личности, — вспоминал бывший член Ордена Герман Делорм, который незадолго до знакомства с обаятельным гомеопатом пережил болезненный развод. — В то время я был готов поверить во что угодно. Я был уязвим, а они предлагали что-то новое. Журе манипулировал мной. Он знал, что сказать и как убедить меня в том, что я был кем-то особенным и что они избрали меня для определенной миссии».
Численность Ордена на пике его популярности, в конце 1980-х, не превышала 500 человек. Тем не менее за несколько лет отделения секты появились во многих франкоязычных регионах мира — от, собственно, самой Франции и Швейцарии до некоторых островов Вест-Индии. Однако землей обетованной для последователей Ди Мамбро оставался Квебек.
Ди Мамбро к середине 1980-х всерьез зациклился на подготовке к неизбежному концу света и нацелился на то, чтобы создать в Канаде «спасительный ковчег» для участников Ордена. В своих эзотерических текстах он начал описывать Квебек как единственное место, где можно будет спастись от апокалипсиса (в первую очередь потому что эта провинция располагалась на обширном гранитном плато, которое якобы обладало мощным магнитным полем). Журе же совместил доктрину Брейера о конце света с характерными для многих движений «нью-эйдж» страхами по поводу того, что планета долго не протянет из-за загрязнения и небрежного обращения с природными ресурсами. Последователей Джо и Люк убеждали, что им «необходимо укрыться в Новом Свете, чтобы спастись от природных катастроф, которые поджидали Старый Свет».
«Единственная надпись на афише гласила — «Люк Журе, врач. Любовь и биология», — вспоминал историк Жан-Франуса Майер, как посетил одну из лекций Журе в конце 1980-х. — В названии и теме не было ничего апокалиптического. Но всего через 10 или 20 минут после начала Журе уже начал транслировать мантру о конце света. Он говорил, что вулканы вот-вот начнут извергаться, что леса умирают, что планета больше не в силах переносить чудовищные страдания, на которые ее обрекает человечество. Такие рассуждения были типичными для его лекций».
Ознакомившись несколько лет спустя с личными делами примерно 80 участников Ордена солнечного храма, Майер узнал, что многих из них одолевала тревога по поводу экологических проблем и будущего человечества. «Я думаю, что наша планета медленно погибает, — писала женщина, которая в середине 1990-х приняла участие в одном из массовых самоубийств. — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы быть с ней до самого конца, насколько это возможно». По ситуации на 1987 года около двух третей членов Ордена составляли женщины.
Концепция Ди Мамбро основывалась не только на подготовке к апокалипсису — еще он утверждал, что поддерживает телепатическую связь с группой из 33 старейшин-розенкрейцеров, которые жили в подземном городе под Цюрихом. Себя Джо позиционировал как простого посланника, передававшего остальным указания старейшин. Они, по словам лидера секты, поручили ему составить из его учеников семь «космических пар», которые затем должны были зачать семерых детей. Эти дети, как учил свою паству Ди Мамбро, еще до рождения были запрограммированы на то, чтобы после апокалипсиса стать «сознанием нового человечества». Одним из «космических детей» считался сын Табачника Дэвид, другой была дочь Ди Мамбро и его 21-летней любовницы Доминик Беллатон Анна, которую лидер секты считал зачатым непорочным образом воплощением Христа.
Конец света, по расчетам лидеров Ордена, должен был настать не через несколько веков, а с наступлением нового тысячелетия, в 2000 году. «Я научился встречать смерть приветливо и лицом к лицу, — писал Журе. — Хаос современности — это хаос перемен, из которого вырастут прекрасные цветы». Один из участников секты потом рассказывал, что постепенно привычным способом контролировать людей и подавлять их сомнения стали наркотики или лекарства, которые подмешивали людям в кофе. «Так они заставили меня подписать бумаги, которые я не хотел подписывать, — вспоминал бывший член Ордена. — Нам часто давали такой кофе перед началом церемоний». Церемонии же представляли собой эклектичный набор элементов из католицизма, астрологии, спиритуализма, тамплиеризма и розенкрейцерства.
Мистические обряды проводили под портретом похожего на Иисуса мужчины с розой над головой, а участники ритуалов в зависимости от ранга внутри секты носили белые, красные или черные плащи. Иногда Журе требовал, чтобы последователи надевали на головы полиэтиленовые пакеты, призванные символизировать оторванность современного человека от природы. Позже сектанты обязательно надевали себе на головы такие же пакеты, перед тем как покончить с собой.
С учетом того, что на подготовку к апокалипсису у них осталось меньше 20 лет, лидеры секты всерьез озаботились строительством ковчега. В октябре 1984 года они нашли и сразу купили за 235 тысяч канадских долларов (по нынешнему курсу — больше 170 тысяч американских) подходящий участок — 300 гектаров пригодной для посадок земли с обветшалым монастырем примерно в 180 километрах от города Квебек в деревне Сент-Анн-де-ла-Перад. Раньше эта территория принадлежала католической общине Братьев Сакре-Кёр. Именно так — Сакре-Кёр — Ди Мамбро и назвал новую ферму, где, по его задумке, участники Ордена должны были укрыться от неминуемого апокалипсиса.
Крупный землевладелец из Швейцарии Альберт Якобино приехал в Квебек, чтобы консультировать соратников по вопросам сельского хозяйства. Еще один швейцарский фермер Бруно Клаус прибыл в 1986 году с женой Розмари и своей техникой. Всего Клаусы вложили в приобретение и облагораживание Сакре-Кёр примерно 100 тысяч канадских долларов. Довольно скоро Клаус, который верил, что процветание фермы зависит от расположения звезд и что Журе исцелил его от рака народными средствами, стал одним из приближенных к руководству коммуны.
Обосновавшись в Канаде, Ди Мамбро окончательно распустил Общество золотого пути. Великим мастером нового Ордена он назначил Журе. Сам Джо при этом сохранил безоговорочный авторитет в качестве гуру и покровителя. Журе, примерно на год задержавшись в Европе, последовал за единомышленниками в Канаду. Члены Ордена, оставшиеся в Швейцарии, в середине 1980-х почувствовали себя брошенными — никому не было до них дела, наставники сосредоточили внимание на Квебеке, а Сакре-Кёр считался единственным местом, где можно было спастись от надвигающегося конца света. Как вспоминал один из членов Ордена Шарль Д’Овернь, «все надеялись, что их позовут в Квебек, в убежище, некоторые даже держали чемоданы наготове». В какой-то момент Ди Мамбро даже ненадолго вернулся в Швейцарию, чтобы подбодрить паству.
Сакре-Кёр тем временем хорошел и преображался. На торжественное открытие коммуны весной 1986-го пригласили последователей из других стран. Коммуна в Квебеке, по словам Шарля Д’Оверня, представляла собой три живописных здания с большим садом. Амбары были полны коров, сараи — инструментов и оборудования. Заходя в главное здание, сектанты оказывались в просторном холле с длинной барной стойкой, «как в вестернах». Три двери из холла вели в залы, которые планировалось использовать для ритуалов и публичных выступлений. Ванные были в «тамплиерском стиле» оформлены черно-белой плиткой с красными элементами. Из кухни можно было попасть в огромную столовую, а оттуда — в множество комнатушек, предназначенных для бумажной работы. В сердце дома располагался главный зал со стенами, покрытыми красно-белой драпировкой, и креслами из черной кожи. В одном его конце располагалась сцена, в другом — контрольный пункт для управления световыми и звуковыми эффектами. Роскошная и загадочная атмосфера, в которую погружались посетители на лекциях Ди Мамбро, Журе и Табачника, помогала завлекать новых участников.
Раскол, нелегальное оружие и паранойя
К 1988 году на территории Сакре-Кёр жило примерно 50 человек. Все они передали личное имущество в распоряжение Ордена и трудились на ферме, чтобы полностью обеспечивать себя, когда миру наступит конец. «В то время ничто не свидетельствовало об их желании покинуть Землю, — говорит исследователь сект Жан-Франуса Майер. — Они больше напоминали сурвивалистов, нацеленных на то, что пройти через темные времена перед началом новой эры».
Однако в ноябре 1988-го произошло событие, которое заставило некоторых участников Ордена разочароваться в своих идеалах и лидерах. В Квебеке случилось землетрясение магнитудой 5,3, что прямо противоречило рассуждениям Журе о неуязвимости канадской провинции. Кое-кто осмелился усомниться в словах учителя. Возможно, именно это привело к радикализации секты: в надежде сохранить контроль над последователями Ди Мамбро и Журе начали делать все более конкретные и одновременно все более абсурдные прогнозы о будущем планеты и человечества.
Вместе с тем бельгийский гомеопат и целитель вел дела секты с расчетливостью опытного бизнесмена — например, в том же 1988-м он подружился с Жан-Пьером Вине, директором компании Hydro-Quebec, которая занималась производством и сбытом электроэнергии в провинции, и убедил Вине вступить в Орден. Тот стал фанатичным последователем и от лица Hydro-Quebec предложил Журе контракт на проведение курсов для сотрудников компании. За время сотрудничества с одним из крупнейших предприятий региона гомеопат обрел несколько десятков новых почитателей из числа сотрудников.
Тем не менее в конце 1980-х и начале 1990-х все больше жителей Сакре-Кёр начали разочаровываться в Журе. Гомеопата упрекали в диктаторских замашках, неподобающем интересе к женщинам и финансовых махинациях, нацеленных не столько на процветание коммуны, сколько на личную выгоду. В результате наметился раскол между канадским отделением Ордена, участники которого требовали перестановок в руководстве, и швейцарским отделением, сохранявшем преданность Журе.
Одна женщина, которая прожила в коммуне два года, рассказывала, что бельгиец требовал мыть зелень по семь раз, прежде чем подавать ее к столу, и приходил в ярость, если кто-то осмеливался ходить по участку не босиком, а люди «подчинялись ему как роботы».
В первые годы после основания Сакре-Кёр швейцарцы относились к своим соратникам из Квебека с благоговением, поскольку именно им предстояло возрождать человечество после апокалипсиса. По словам лидеров секты, почти все жители коммуны представляли собой воплощения известных деятелей прошлого, и именно поэтому на них возлагалась столь особая миссия. Например, одного из своих последователей Ди Мамбро «назначил» инкарнацией писца, служившего при фараоне Эхнатоне. Воплощением Эхнатона Ди Мамбро, конечно, выбрал самого себя. Корреспондентке местного издания, которая тоже вступила в Орден, Ди Мамбро сказал, что ей предстоит осуществить «программирование будущего человеческой расы». Когда кто-то из Квебека приезжал в Швейцарию, их встречали соответственно — как дорогих гостей и носителей особого знания.
Однако недовольство методами руководства и риторикой Журе в начале 1990-х привело к формированию в Сакре-Кёр «сепаратистских» настроений. Жители коммуны потребовали формального отделения от швейцарской ветви Ордена, а некоторые даже захотели, чтобы им вернули средства, вложенные в строительство фермы. Представлявший интересы коммуны юрист Жак Лярошель рассказывал, что в январе 1993-го Журе фактически отстранили от руководящей должности в Храме. На посту Великого мастера его сменил уроженец Квебека Робер Фалардо, который еще до вступления в Орден состоял в разных масонских и розенкрейцерских обществах. Фалардо заявил о том, что намерен расследовать, как его предшественник обращался с бюджетом коммуны.
До конца 1992 года Ордену удавалось почти не привлекать к себе внимание канадской общественности. Все изменилось в марте 1993-го, когда несколько квебекских парламентариев получили анонимные телефонные звонки с угрозами. Звонивший заявил, что принадлежит к террористической группе под названием Q-37 и предъявил список требований по смене политического курса. В случае если их требования проигнорируют, радикалы якобы собирались убить министра общественной безопасности Клода Райана, а также атаковать две резервации коренных американцев. Власти провинции объявили высокую степень готовности к террористической угрозе. Полицейские начали расследовать деятельность всех политических и религиозных организацией — и в феврале 1993-го наконец добрались до Ордена солнечного храма.
Довольно скоро копы вышли на сотрудника страховой компании из канадского города Гранби Германа Делорма. Тот попытался купить у полицейского под прикрытием три пистолета с глушителями и сказал, что «организация», которую он представляет, покроет расходы. Детективы заподозрили, что Делорм связан с террористами. В его квартире установили прослушку, а его передвижения начали тщательно отслеживать. Чтобы узнать, к кому он приведет, Делорму все-таки позволили приобрести пистолеты. Тот передал оружие Жан-Пьеру Вине, директору компании Hydro-Quebec и близкому другу Журе. Тогда канадские копы предположили, что за попытками собрать нелегальный арсенал стоит именно бельгийский гомеопат.
Следователи по-прежнему считали, что идут по следу террористической ячейки и не углублялись в религиозные аспекты подслушанных звонков. В противном случае они почти наверняка догадались бы, что члены Ордена готовятся не к политическим покушениям, а к массовому суициду. Намеков на такое развитие событий хватало — например, в одной из бесед Журе пообещал ученику, что «по ту сторону» его ждет нечто удивительное.
Одной из частых тем разговоров между Вине и Журе было недовольство некоторых жителей Сакре-Кёр, которое грозило выйти из-под контроля: женщинам не нравилось, что с ними обращаются как с людьми второго сорта. Несколько пар угрожали покинуть секту, а бывшая жена фермера Бруно Клауса Розмари даже дала местному изданию интервью, в котором жестко раскритиковала бельгийского гомеопата. «Люк Журе не заинтересован ни в чем, кроме денег и секса, — сказала она. — Перед каждым ритуалом он обязательно занимается секом с одной из женщин, чтобы обрести духовную силу для проведения церемонии».
Тогда же квебекский таблоид Allo Police! напечатал на обложке очередного выпуска еще одну цитату Розмари о том, что Журе «очищал женщин своей спермой». Сам Журе в записанном полицейскими телефонном разговоре посоветовал своей любовнице Кэрол Кадоретт оставить обычную жизнь в Квебеке, ничего не сказав двум сыновьям, записаться на курсы стрельбы и ежедневно практиковаться, чтобы быть готовой защищать Храм, когда случится «неминуемая катастрофа».
Германа Делорма и Жан-Пьера Вине арестовали 7 марта 1993 года — Журе к тому времени уже предусмотрительно вернулся в Швейцарию. Полиция вломилась на ферму Ордена и перевернула все вверх дном в поисках незарегистрированного оружия. Пресса узнала о связях между сектой и Hydro-Quebec. Компания сразу же публично открестилась от Жан-Пьера Вине и инициировала внутреннее расследование. Оказалось, что за несколько лет Hydro-Quebec перевела на счет бельгийского гомеопата несколько тысяч долларов под видом гонораров за семинары. Летом 1993-го Делорму, Вине и Журе предъявили обвинения в незаконном обороте огнестрельного оружия. Каждого приговорили к штрафу в 1000 долларов. Вине пришлось подать в отставку с должности Hydro-Quebec.
Знакомые вспоминали, что Журе дико возмутил обвинительный вердикт — на протяжении нескольких дней после суда он только и делал, что твердил об учиненной канадскими властями несправедливости. У него развились бессонница и паранойя. Он больше никому не доверял и считал, что полиция по-прежнему следит за ним. Не лучше обстояли дела и у другого лидера секты, 69-летнего Джо Ди Мамбро, которому из-за проблем со здоровьем приходилось носить подгузники.
Унижение от старости и беспомощности у Ди Мамбро накладывалось на ощущение, что он теряет контроль над делом всей своей жизни. В 1993-м несколько человек покинули Сакре-Кёр. Среди тех, кто остался, распространились оказавшиеся правдой слухи о том, что старейшины-розенкрейцеры, которых Джо якобы призывал во время выступлений, на самом деле представляли собой голограммы, проецируемые на сцену с помощью специального оборудования. Разозлившись на отца из-за обмана, Орден покинул сын Ди Мамбро Эли. Впрочем, даже тогда костяк секты остался непоколебим. Обман с голограммами самые преданные последователи оправдывали тем, что только так можно было удержать от отступничества заблудшие души.
В то время Ди Мамбро начали раздражать все вокруг. Он устраивал слежку за теми последователями, которые осмеливались заикнуться об уходе из Ордена, и требовал от Журе, чтобы тот перестал читать лекции по гомеопатии, поскольку считал их несерьезным занятием. Еще сварливый гуру регулярно обрушивался с нападками на дочь, поскольку та, достигнув подросткового возраста, вместо того, чтобы проникнуться статусом мессии, начала увлекаться поп-музыкой и посылать отца с его апокалиптическими учениями куда подальше.
Как рассуждает социолог религии Массимо Интровинье, паранойя Ди Мамбро, которая развилась у него вслед за Журе, стала закономерной реакцией на утрату влияния внутри Ордена. Проблемы множились — в 1994-м адвокат Джо уведомил его, что из-за расследований против секты, а также по ряду других «политических и юридических причин» власти могут отказать его жене в выдаче нового паспорта. В ответ Ди Мамбро распространил среди последователей манифест, в котором говорилось, что к Ордену «приковано внимание полицейских структур всего мира» и что доступ к досье Ордена имеет только «высшее руководство».
«Это самое горячее дело на планете, — утверждал Джо про расследование против его секты. — Главное дело десятилетия, если не всего XX века». Тогда же он впервые заговорил об «уходе» или «переходе», осуществить который предстояло членам Ордена.
«Концентрация ненависти против нас обеспечит энергию, необходимую для нашего ухода», — утверждал престарелый гуру. Под «уходом» он подразумевал «добровольный переход в другое космическое измерение с целью воссоздать мир». В том же духе вещал и Журе, только в его интерпретации «переход» представлял собой спасение от экологической катастрофы. Он говорил, что совершить «переход» — это то же самое, что «пройти сквозь зеркало» или «вернуться к своему прародителю».
Идеологи Ордена начали убеждать последователей в том, что для спасения от апокалипсиса надо не схорониться в квебекском «ковчеге», как они учили раньше, а прервать свое физическое существование и провести ритуал с использованием «магического пламени», запустив тем самым духовное путешествие к звезде Сириус. Именно там, как уверяли Ди Мамбро и Журе, человечество смогло бы переродиться, принять новую форму и постичь истинную природу реальности.
Изначально Ди Мамбро и Журе планировали массовое самоубийство еще весной 1993-го. Полицейские нашли материалы об этом на компьютере гомеопата, изъятом в ходе обыска, но тогда не смогли полностью разобраться в шифре, с помощью которого переписывались сектанты. Состояться «переход» должен был в популярной среди туристов деревеньке Сен-Совёр в Лаврентийских горах на юге провинции Квебек, в особняке, приобретенном Ди Мамбро и Журе в придачу к ферме. Под домом располагалась крипта, где часто проходили церемонии Ордена. Однако постоянные обыски и внимание полиции вынудили сектантов отложить свой план.
Ди Мамбро приказал последователям вывезти из дома все ценное и завалить крипту. «Мы думаем, что если бы массовое самоубийство случилось тогда, погибло бы от 60 до 80 человек, — говорил потом констебль Мишель Бруне. — Но из-за нашего рейда они решили свернуть все в Квебеке и перебраться в Швейцарию. Им казалось, что, обыскав крипту, полицейские ее осквернили».
Бессмертные, Пробужденные и Предатели
4 октября 1994 года полицейские выехали на вызов в деревню Морин-Хайтс в Квебеке, где огонь охватил оформленное на Ди Мамбро и Журе горное шале. Внутри патрульные обнаружили тела супругов Джерри и Колетт Жену, наглотавшихся снотворного и задохнувшихся от дыма. Беглый осмотр показал, что перед поджогом погибшие подперли дверные ручки спинками стульев, чтобы расторопные пожарные не сорвали их «переход». На следующий день в погребе того же дома обнаружили еще три трупа, которые, по оценке судмедэксперта, находились там примерно с 30 сентября. Погибшими оказались супруги Антонио и Сюзанна Дютуа и их трехмесячный сын Кристоф-Эммануэль Дютуа. Взрослым перерезали горло, младенца несколько раз ударили ножом и деревянным колом. Тела Антонио и Сюзанны завернули в ковер и затолкали в альков. Кристоф-Эммануэль валялся за водонагревателем.
Как стало известно позже из заметок самого гуру и свидетельств бывших участников секты, убить семью Дютуа приказал лично Джо Ди Мамбро. В первые годы жизни в Канаде Тони Дютуа заведовал световыми и звуковыми эффектами на выступлениях Ди Мамбро — именно он отвечал за голограммы, которые позже разочаровали некоторых участников Ордена. Когда мошенничество раскрылось, отношения между Джо и Дютуа испортились. Последней каплей стало решение Тони и Сюзанны назвать своего новорожденного сына Эммануэлем. Все в секте знали, что это имя Ди Мамбро берег для своей дочери Анны — той самой, которую он считал инкарнацией Иисуса. Когда Дютуа «украли» имя, предназначенное для Анны, Ди Мамбро решил, что их сын — Антихрист и что для успешного «перехода» его необходимо уничтожить.
Так Дютуа стали первыми жертвами Солнечного храма. Машину покойных полицейские обнаружили на парковке аэропорта «Мирабель» в Монреале. Камеры наблюдения показали, что на ней уехали двое сектантов, которые то ли сами убили семью Дютуа, то ли наблюдали за тем, как это сделали Жету, после чего улетели к остальным в Швейцарию. Одной из этих двоих оказалась Доминик Беллатон — любовница Ди Мамбро и мать Анны.
А 5 октября, на следующее утро после пожара в Морин-Хайтс, пламя охватило два оформленных на членов Ордена здания в швейцарских Альпах. Когда огонь удалось потушить, из домов вынесли тела: 23 из шале в деревне Шери и 25 из шале в окрестностях поселения Гранж-Сюр-Сальван. Как и в Квебеке, пожары устроили с помощью сложных самодельных устройств, собранных из телефонов, таймеров, головешек и целлофановых пакетов, наполненных бензином.
Большинство покойных были одеты в церемониальные робы и лежали в форме круга со сложенными для молитвы руками. Экспертиза показала, что некоторым жертвам перед смертью дали «сильнодействующий наркотик». В конце концов полиция пришла к выводу, что «аутентичными суицидами» можно назвать лишь 15 из 53 смертей. Те, кто добровольно покончил с собой, составляли костяк Ордена и считали себя Пробужденными. Перед тем, как здание сгорело, все они вкололи себе смертельную смесь препаратов. К числу Пробужденных относились любовница Люка Журе Кэрол Кадоретт и бывший директор Hydro-Quebec Жан-Пьер Вине. Смертельную инъекцию сделали и 12-летней дочери Ди Мамбро.
Большинство остальных сектантов накачали наркотиками, после чего застрелили. Они делились на две категории: Бессмертных (тех, кого Пробужденные считали достойными путешествия к звезде Сириус, но кому требовалась «помощь», поскольку их физическое или духовное состояние не позволяло им предпринять «переход» самостоятельно) и Предателей, которые чем-то разозлили Журе и Ди Мамбро. Всех Бессмертных перед сожжением застрелили. Некоторые из них были детьми. Следователям не удалось определить, кто из Бессмертных осознавала происходящее и был готов покончить с собой, а кого заманили и убили в рамках ритуала.
Тьерри Гугенен, разочаровавшийся в учении Ди Мамбро член Ордена, которому удалось избежать участия в церемонии, назвал все случившееся «жуткой пародией» на мученическую гибель 54 тамплиеров, сожженных заживо в 1310 году во Франции за отказ отречься от своей веры. С учетом пяти трупов в Канаде, количество погибших при «переходе» в октябре 1994 года составило 53 человека. Гугенен утверждал, что по задумке лидеров секты именно он должен был стать 54-й жертвой, но вовремя скрылся. Почти все Предатели погибли в Шери, а «правоверные» сектанты покончили с собой в Сальване. Среди последних оказались Ди Мамбро и Журе, причем тела лидеров Ордена обгорели настолько, что опознать их удалось только по зубам.
За день до церемонии Ди Мамбро передал предсмертную записку, которую назвал «Завещанием», высокопоставленному члену Ордена, чтобы тот разослал ее в крупные СМИ. Большую часть манифеста гуру посвятил порицанию «несправедливостей», которым подверглись со стороны канадских властей Люк Журе и Жан-Пьер Вине. Полиция Квебека, по словам Джо, подвергла его последователей необоснованным преследованиям и унижениям — прилюдным задержаниям, продолжительным арестам и даже вымогательству. Лидер Ордена жаловался, что, приезжая к нему на ферму в бронированных машинах с автоматами, канадские силовики превышали полномочия и применяли неоправданно жесткие меры. Прошелся он и по бывшей подопечной Розмари Клаус, которая после ухода из секты регулярно давала разоблачающие интервью об устройстве группы и о все более неадекватных действиях ее руководителей.
В конце «Завещания» Ди Мамбро призывал оставшихся членов Ордена не бояться последовать за ним. Почти сразу после обнаружения тел в Канаде секту признали запрещенной организацией. Еще через какое-то время несколько последователей Ди Мамбро, которые до этого момента оставались на ферме, покинули Сент-Анн-де-ла-Перад. На протяжении нескольких месяцев ни полиции, ни СМИ не было известно ничего об их планах и перемещениях. Лишь в сентябре 1995-го репортер издания Le Journal de Montréal написал о том, что сектанты продали землю, но не уехали из Квебека и обосновались в деревне Сен-Казимир.
В следующий раз Орден солнечного храма попал на первые полосы газет в декабре 1995-го, но не в Канаде и не в Швейцарии, а во Франции, где в горах Веркор при точно таких же обстоятельствах, как и раньше, обнаружили 16 обгоревших тел. Все покойные либо состояли в секте, либо были родственниками сектантов. Почти все перед началом пожара приняли сами или получили дозу снотворного. У большинства обнаружили огнестрельные ранения. Среди погибших обнаружили Патрика Верне, того самого члена Ордена, которому Ди Мамбро поручил распространить свое «Завещание», и его мать Эдит Верне. Непосредственно от огня и дыма умерли только двое мужчин, Андре Фридли и Жан-Пьер Ларданше. Полицейские предположили, что это они накачали остальных препаратами, после чего застрелили, чтобы ускорить «переход».
Случившееся во Франции породило массу теорий заговора. Кто-то утверждал, что наемники по заданию правительства убили сектантов и обставили случившееся как ритуальное самоубийство. А Герман Делорм — тот самый, который попытался купить пистолет и случайно привлек к Ордену внимание полиции — в интервью заявил, что участники очередной церемонии были «диссидентами», поскольку Журе запретил проводить новые «переходы» после октября 1994-го. По словам Делорма, лидеры секты оставили на Земле «арьергард», чтобы устранять отступников, и именно это произошло во Франции. «Их миссия состояла в том, чтобы покончить с деятельностью группы, — убеждал журналистов сектант. — Чтобы люди смогли добраться до Сириуса и осуществить свою миссию, Храм должен полностью прекратить свое земное существование».
В октябре 1996-го французский судья Люк Фонтен инициировал расследование против швейцарского дирижера Мишеля Табачника, предположив, что тому было известно о предстоящем ритуале. Табачник заявил, что не был посвящен в детали «переходов» и вообще давно отдалился от Ордена. Спустя несколько месяцев все обвинения против Табачника сняли. В итоговом отчете по делу говорилось, что убийцы, Жан-Пьер Ларданше и Андре Фридли, раздали другим сектантам препараты, разложили тела так, чтобы они образовывали круг, надели им на головы пакеты, после чего выстрелили всем, включая трех детей, в голову. Затем они раскидали вокруг трупов дрова, полили их бензином и подожгли, а еще через какое-то время сами прыгнули в пламя.
«Замкнутые, но вполне нормальные»
Последними попытавшимися совершить «переход» сектантами в марте 1997-го стали Дидье и Шанталь Кизе, Бруно Клаус, Полин Риу и Сюзанна Дрюо. Первые четверо жили в коммуне Сакре-Кёр на протяжении всего времени ее существования и хранили фанатичную преданность Ди Мамбро и Журе даже спустя более чем два года после того, как те покончили с собой. Полин Риу, по словам Германа Делорма, едва ли не дрожала от благоговения каждый раз, стоило гомеопату открыть рот.
Сюзанна Дрюо была матерью Полин и переехала в Квебек из Франции, чтобы быть поближе к дочери. Она так никогда официально и не вступила в Орден, но разделяла взгляды дочери. Супруги Кезе были учителями из французского Гавра. После переезда в коммуну они заведовали пекарней, доходы от которой составляли значительную часть бюджета Ордена. А когда Ди Мамбро и Журе покончили с собой и коммуна развалилась, Кезе с тремя своими детьми поселились в отдельном доме в 12 километрах от старой фермы, но по-прежнему поддерживали контакт с другими сектантами и участвовали в церемониях. Параллельно они вели обычную жизнь: открыли новую пекарню и ничего не говорили знакомым о связях с Орденом. Соседка вспоминала, что они казались «замкнутыми, но вполне нормальными». Одноклассники детей Кезе рассказали, что за пределами школы те почти ни с кем не общались.
На момент гибели их родителей в ходе церемонии Себастьену, Леа и Самуэлю было 16, 14 и 13 лет соответственно. По словам одного соседского паренька, Самуэль как-то сказал ему в автобусе по пути на уроки, что родители не разрешают им играть с другими и вообще лишний раз покидать дом. Журналисты и исследователи, которые потом реконструировали жизни погибших сектантов, пришли к выводу, что прошедшие без их участия «переходы» в Швейцарии привели Кезе и Клауса в состояние близкое к отчаянию. Они чувствовали, что Ди Мамбро и Журе бросили их. Жизнь вне секты давалась им с трудом. Незадолго до самоубийства они несколько раз упомянули в разговорах с другими членами Ордена, что планируют предпринять «путешествие».
За два дня до смерти, 20 марта 1997-го, они разослали в редакции двух местных газет свои «Завещания», в которых попытались прояснить ситуацию для других покинутых лидерами и растерянных участников секты. В понимании супругов Кезе три массовых суицида в 1994-м, 1996-м и 1997-м представляли собой три части одного «перехода», а Журе и Ди Мамбро покинули Землю одними из первых, чтобы вдохновить последователей. Тем же вечером, 20 марта, Кезе дали детям сок, в который подмешали снотворное, и отправили смотреть фильм в гостиную. Дети быстро почувствовали усталость и разошлись по комнатам. Следующим утром 14-летняя Леа вышла в ванную и обнаружила отца лежащим на лестнице в луже рвоты. Девочка спустилась мимо него на первый этаж и увидела, что там все завалено открытыми баллонами с газом, канистрами с бензином, плитками и грилями.
Леа разбудила братьев, но докричаться до матери у детей не получилось — та, как и отец, наглоталась снотворного. Наконец у них получилось с помощью нашатыря привести в чувство бабушку. Очнувшись, та начала сокрушаться по поводу того, что их план провалился. Мальчикам удалось закрутить баллоны с газом, проветрить дом, вынести большинство потенциальных источников пламени и даже отключить собранную родителями систему зажигания.
Большую часть 21 марта дети провели за уборкой, пока взрослые отсыпались. Когда Дидье и Шанталь пришли в себя, сыновья и дочь обвинили их в попытках убить всю семью. Родители заявили, что попробуют снова, но на этот раз предоставили детям выбор — осуществить «переход» или остаться на Земле. Леа засомневалась, не желая расставаться с матерью, но братья отговорили ее. Однако взрослые Кезе по-прежнему не хотели отправляться на Сириус без детей и тем же вечером снова опоили их снотворным. Около полуночи подростки проснулись от запаха газа, но из-за слабости не могли смогли даже подняться с кроватей.
Когда действие снотворного прошло, они спустились на первый этаж и увидели, что их отец снова пытается собрать систему зажигания, чтобы устроить пожар. Бабушка Сюзанна Дрюо сидела на откидном стуле в гостиной с мусорным мешком на голове. Дети сняли мешок и увидели, что она мертва. Спор между подростками и взрослыми разгорелся с новой силой. На этот раз к супругам Кизе присоединились Клаус и Риу. Все они пытались убедить детей в том, что после смерти их бабушки поворачивать назад было уже слишком поздно и что они должны довести свою «миссию» до конца.
К полудню 22 марта взрослые выпустили подростков из дома при условии, что те не будут пытаться помешать их «переходу». Перед этим детям пришлось помочь четверым сектантам подняться наверх — в комнату, где потом обнаружат их тела пожарные и полицейские. Взрослые снова приняли много снотворного, из-за чего их постоянно тошнило. По просьбе родителей дети установили таймер на системе зажигания на 17:30 вечера, а сами укрылись в сарае на другой стороне участка. Они бы наверняка попытались добраться до соседей и вызвать полицию, если бы не еле передвигались от препаратов, которыми их последние несколько дней пичкали Дидье и Шанталь.
Вечером того же дня четверо взрослых погибли, дом сгорел, а участок заполонили люди в униформе. Сотрудники прокуратуры опросили подростков и решили не выдвигать против них обвинений за «помощь» в осуществлении пожара. Заместитель министра правосудия провинции Квебек объяснил, что дети находились под воздействием препаратов и сильным психологическим давлением, а также что их самих следует считать жертвами «опасной сектарианской культуры». В апреле того же года трое подростков отправились на родину, во Францию, где их опекунами стали не имевшие отношения к Ордену бабушка и дедушка.
Формально история Ордена солнечного храма на этом подошла к концу, но в Канаде дискуссии по поводу религиозных сект продолжались еще не один год. Политики, активисты и неравнодушные граждане призывали правительство запустить ведомство по борьбе с культами по аналогии со структурами, которые борются с организованной преступностью или наркоторговлей. Другие указывали на то, что если государство начнет крестовый поход против культов, жертвами притеснений могут стать участники совершенно безобидных религиозных групп, которые не практикуют ни жертвоприношения, ни ритуальные самоубийства.
Участникам споров так и не удалось прийти ни к чему конкретному. Никакого универсального средства противодействия деструктивным сектам до сих пор не существует — отчасти потому что людям свойственно поддаваться на манипуляции и следовать за харизматичными лидерами в периоды душевного раздрая, а отчасти потому что даже специалистам не всегда удается заметить, когда эксцентричные последователи тамплиеров, любители альтернативных религий и эксперты по народной медицине превращаются в параноидальных фанатиков с суицидальными мыслями и склонностью к насилию. Если люди зацикливаются на одной идее и она начинает определять все их существование, вернуть их к реальности часто оказывается невозможно.
«Многие мои знакомые по-прежнему вовлечены во все это, — сказал в интервью в 2007 году бывший член Ордена Герман Делорм, который после массовых самоубийств начал переосмыслять свои взгляды и постепенно отдалился от секты. — Вы не поверите в то, что до сих пор творится в маленьких группах. Они хранят все в тайне, но умудряются продолжать. Люди от природы тяжело переносят одиночество. Даже животные держатся в группе, а у человека потребность в близости еще выше. Если вы лишаетесь этого, то всеми силами стараетесь завести новые связи. В этот момент вас и ловят — когда вы уязвимы и лишены чего-то. Вы начинаете верить в иллюзии, становитесь частью всего этого, и в какой-то момент оказывается, что пути назад нет. Они продолжали, пока не оторвались от реальности окончательно и не поверили в то, что являются кем-то еще. С этой верой они и встретили свой конец».
Основные источники:
— Сьюзан Палмер, Мартин Жоффруа, Поль Гару: «Мистическая география Квебека. Католические схизмы и новые религиозные движения»;
— Майк Кропвельд и Мари-Андре Пеллан: «Феномен культов: как функционируют группы»;
— Джеймс Р. Льюис: «Насилие и новые религиозные движения»;
— Джеймс Р. Льюис: «Орден солнечного храма. Храм смерти».
