Любить животных — нормально. Не нормально — организовывать у себя на участке зверинец с десятками диких и опасных животных, которые в один миг могут превратиться из милых питомцев в кровожадных убийц. Но Терри Томпсон об этом, видимо, не очень-то думал. За что и поплатился.
I. Тени приходят в движение
Ранним вечером 18 октября 2011 года 64-летний учитель на пенсии Сэм Копчак вышел из своего дома в Зейнсвилле – сонном городке в штате Огайо с населением чуть больше 20 тысяч человек. Мужчина направился в расположенный на участке позади дома загон, чтобы до темноты отвести в амбар пегого жеребца Реда, купленного чуть больше недели назад. Ред вел себя дергано и возбужденно. Он отбежал на дальний край поля.
Клячи соседа Копчака Терри Томпсона тоже отчего-то бесились. Копчак присмотрелся и увидел, что они нарезают круги вокруг какой-то тени. Они едва не сбивали друг друга и лягали воздух. Копчак знал, что обычно лошади так себя не ведут. Вдруг трава неподалеку зашевелилась. Копчак посмотрел в ту сторону и увидел Прилипалу – полосатого кота-бродягу, которого иногда подкармливал. Прилипала появился впервые за несколько месяцев. Копчак подозвал кота и уже собрался вернуться в дом, чтобы принести тому какой-нибудь еды. Но Прилипала, обычно дружелюбный, вдруг развернулся и убежал обратно в кусты. Копчак пожал плечами и посмотрел на небо. Собиралась буря – впрочем, не такая сильная, чтобы ей можно было объяснить поведение лошадей.
В этот момент тень, которую ему так и не удалось опознать, вдруг зашевелилась, и Копчак понял, что по соседскому участку бредет черный медведь. Пенсионер не запаниковал – он видел медведей раньше, и этот был не особо большим. К тому же он двигался в противоположную сторону. Копчак решил все же загнать Реда в амбар, позвонить из дома в полицию и рассказать о диком животном. Но как только они с Редом направились в сторону амбара, Копчак увидел по ту сторону забора еще кое-что: в нескольких метрах сидел и смотрел прямо на них с жеребцом настоящий лев. Копчак замер. Он перестал даже дышать. Казалось, все вокруг тоже остановилось.
Величественное животное с огромной гривой упиралось головой в забор из тонкой проволоки. Копчак отчетливо осознавал, что если лев захочет, то в один миг преодолеет ограждение и набросится на них с Редом. Заставив себя вздохнуть, Копчак неторопливо, насколько получалось, продолжил движение к амбару. Он старался больше не смотреть на льва – по телику как-то рассказывали, что прямой зрительный контакт и попытка убежать при встрече с царем зверей чреваты летальным исходом. Когда один раз он все-таки оглянулся, то увидел, что лев сидит все там же и по-прежнему смотрит прямо на него. Добравшись до амбара, Копчак выдохнул, запер дверь и позвонил своей 84-летней матери, которая смотрела телевизор у них дома. Та набрала номер соседа.
Копчаки давно знали, что Томпсон держит экзотических животных. Его зверинец вот уже много лет как слыл главной (вообще-то, единственной) местной достопримечательностью. Кого-то он возмущал, кого-то – восхищал. Некоторые даже приезжали в Зейнсвилл специально, чтобы узнать, правду ли говорят о ферме Томпсона: что по полю у него бродят жирафы и верблюды, а в вольерах живут львы, пумы, гризли, черные медведи, волки, леопарды и тигры. Туристы и соседи, которым удавалось заглянуть за забор к Томпсону, убеждались в правдивости слухов.
Однажды, когда Копчак шел по обочине, рядом с ним притормозил автомобиль Томпсона. Томпсон опустил стекло и поздоровался. Копчак увидел, что у того на груди сидит медвежонок. Томпсон предложил погладить малыша. Копчак напрягся и вежливо отказался. Сосед явно расстроился и пробормотал, что люди не понимают животных.
Теперь Копчаки надеялись, что Томпсон объяснит, почему его хищники свободно разгуливают по участку. Но тот не взял трубку. Тогда миссис Копчак вызвала полицию. Диспетчер зафиксировала ее обращение ровно в 17:00. Рассказ пожилой женщины о том, что по соседнему участку разгуливают медведь и лев мог бы шокировать даже опытного полицейского, если бы к тому времени патрульные не приезжали на ферму к Томпсону уже 35 раз. Жалобы на его зверинец для них давно стали обыденностью.
Однако с нашествием такого масштаба не доводилось сталкиваться даже местным копам. Пока миссис Копчак общалась с диспетчером, ее сын наблюдал в окно амбара, как мимо здания прошел сначала волк, затем медведь – намного крупнее предыдущего – потом лев, которого он видел раньше, встревоженная львица и, наконец, огромный тигр. Он был заметно больше остальных хищников. Тигр зарычал и направился в сторону лошадей. Копчак отошел от окна. Он надеялся, что кто-нибудь скоро приедет.
II. Трупы повсюду
Сержант Стив Блейк, 59-летний ветеран местного полицейского отделения, попивал кофе в патрульной машине, когда ему позвонили из диспетчерской. Потом Блейк рассказывал, что этот звонок оказался худшим в его жизни. Примерно через 10 минут после звонка диспетчера, сержант притормозил на подъездной дорожке перед фермой Томпсона. Почти сразу после него сзади припарковался энергичный 25-летний депьюти Джонатан Мерри. Парень вылез из машины и подошел к Блейку. Тот неподвижно смотрел в сторону фермы. Перед воротами бродил медведь. Дальше по правую сторону от себя они заметили льва. Затем увидели и остальных.
Сидевший в углу амбара Копчак чуть приподнялся, посмотрел на копов в окошко и подумал: «Двоих маловато будет».
Блейк отправил Мерри взять показания у миссис Копчак. Сам сержант попросил диспетчера попробовать дозвониться Томпсону – тот по-прежнему был на автоответчике. Тогда Блейк связался со своими начальниками, капитаном Джеффом Лекоком и шерифом Мэттом Лутцем. К тому моменту оба уже ушли с работы, но, осознавая серьезность ситуации, запрыгнули в машины и направились к зверинцу.
Тем временем Мерри, не успев толком поздороваться с миссис Копчак, увидел крупного волка, трусившего от шоссе в сторону съезда и многоквартирных домов. Мерри побежал к своей машине, достал из багажника винтовку и ринулся за животным. Он достал рацию и рассказал Блейку про волка. Тот приказал стрелять на поражение. Мерри остановился и прицелился. До волка оставалось больше 70 метров, но коп был метким. Прогремел выстрел – животное повалилось на землю, первое в тот вечер.
Пока Мерри разбирался с волком, сержант Блейк проехал по участку Томпсона и обнаружил, что большинство загонов и вольеров были открыты. Обитатели зверинца разбредались в разные стороны прямо на глазах у копа. «Вот дерьмо, – пробормотал сержант. – Это плохо». Двери клеток поскрипывали на петлицах в ожидании бури.
Тем временем еще один депьюти, подоспевший на вызов, передал по рации, что с участка Томпсона выбрался лев. Когда Мерри подъехал к ферме, то увидел сослуживца вместе с патрульным из транспортной службы штата, бегущих ему навстречу. Мерри потянулся за винтовкой, но она запуталась в проводах полицейского компьютера на приборной панели. Коп выругался и выскочил из машины без нее. Почти сразу он понял, что ошибся. В нескольких десятках метров от него из ниоткуда вырос черный медведь – как потом стало ясно, тот самый, который напугал лошадей. Теперь хищник встал на задние лапы, просигнализировав о начале атаки, и помчался на Мерри. Он выбежал с фермы через проем на месте, где еще недавно были ворота. Мерри вытащил из кобуры пистолет, прицелился и выстрелил. Животное упало замертво, когда их с копом разделяла всего пара метров: пуля попала в голову. Мерри подумал о том, что ему повезло, и почти сразу – о том, что он не хотел этого делать. Он не был охотником.
Затем он сбросил с себя оцепенение и вернулся в машину за винтовкой. Вытащив ее из клубка проводов, он выбрался из машины и увидел, как под проволочным забором пролезает львица. Она побежала в направлении домов – туда же, куда раньше направился волк. Мерри бросился за ней. Хищница свернула на один из соседних участков и нырнула под крыльцо. Мерри сократил расстояние от нее до нескольких метров, вскинул винтовку и выстрелил. Его трясло от волнения, но Блейк приказал стрелять. Да и сам Мерри не знал, что еще мог сделать. Он вернулся на подъездную дорожку Томпсона как раз вовремя, чтобы увидеть, как под изгородью пробирается следующий обитатель зверинца, пума. Как и в прошлый раз, Мерри бросился за животным. Пума свернула к ферме мужчины по имени Фред Полк. Мерри уже собирался убить ее, как в обратном направлении промелькнул лев. Двигался он прямо на Мерри. Тому снова не оставалось ничего, кроме как вскинуть винтовку и убить животное. Два других депьюти пробежали мимо и застрелили пуму.
После этого Мерри приказали патрулировать границу между фермой Томпсона и межштатной магистралью I-70, к которой она прилегала. Ему выдали камеру с тепловизором, чтобы можно было увидеть животных в темноте. Тем вечером он вместе с другим депьюти убил еще одного волка, двух львов и тигра. Забор фермы в тех местах, где копы патрулировали округу, повалился и покосился. Было неясно, когда точно это случилось, но Мерри точно знал, что некоторым питомцам Томпсона, выбравшимся из зверинца, точно было по силам накренить хлипкую изгородь.
III. Хозяин зверинца…
Примерно тогда же, когда Мерри с сослуживцами прикончили льва и пуму, другие патрульные пытались отыскать Томпсона. Шериф Мэтт Лутц рассудил, что если тот до сих пор не объявился, то с ним самим могло случиться что-то нехорошее. Лутц же, прибыв на место, подтвердил справедливость приказа Блейка – если животные находились за пределами фермы Томпсона, стрелять следовало на поражение. Шериф исходил из того, что почти вплотную к ферме и шоссе прилегал многоквартирный дом, а примерно в полутора километрах оттуда школьники, истошно вопя, гоняли мяч. Лутц не хотел рисковать жизнями детей, если их крики вдруг привлекут хищников. Пока шериф раздавал приказы, сержант Блейк решил найти хозяина сбежавших животных.
Репутация проблемного горожанина закрепилась за Терри Томпсоном еще много лет назад. Лутц и его департамент давно пытались прижать любителя экзотических животных, но никак не могли найти повод – согласно законам штата Огайо, тот не занимался ничем противоправным. Ему не надо было получать никаких разрешений. Копы и эксперты не были уполномочены проверять, в каких условиях живут обитатели фермы. Томпсон мог заводить любых питомцев, пока не брал за это денег, то есть не устраивал зоопарк без лицензии или не пытался перевезти их через границу штата.
Впрочем, страсть к диким животным была далеко не единственной странностью Терри.
Он родился в 1949 году и провел всю жизнь в Зейнсвилле и его окрестностях. Был скаутом, мечтал о полетах – родительская ферма была рядом с аэропортом – много занимался спортом, за ним бегали девчонки. В 15 он получил летную лицензию.
Провинциальную идиллию Терри прервала катастрофа, уничтожившая жизни многих молодых американцев его поколения, – Вьетнамская война. Он служил бортовым стрелком на вертолете. Его обязанности заключались в том, чтобы «расчищать» площадку для высадки бойцов, прикрывать сослуживцев, а затем поднимать их на борт. Томпсон часто сталкивался с экстренными ситуациями – ему приходилось вытаскивать из-под вражеского огня раненых, искалеченных и даже убитых сослуживцев. Иногда мест в вертолете оставалось меньше, чем тех, кого нужно было спасти. Люди оставались внизу, и Томпсон смотрел на то, как их убивали. Сам он косил вьетконговцев штабелями – и очень испугался, когда осознал, что хороший парень из американской глубинки стал массовым убийцей. А еще не мог примириться с тем, что он живет дальше, пока другие юнцы, точно такие же как он, гибнут у него на руках.
Во Вьетнаме Томпсон завел своего первого питомца – маленькую милую мартышку, увязавшуюся за его отрядом. Томпсон подружился с приматом. Они вместе спали и ели. Некоторые считали, что только забота о мартышке и позволила ему сохранить рассудок. И именно благодаря ей он открыл в себе любовь к животным.
Вернувшись, он, как и тысячи ветеранов, пытался примириться с тем, что его выдернули из нормальной жизни и забросили в мясорубку на другом континенте. Получалось у него плохо. Он думал о том, что никогда не попадет в рай, потому что убивал. Сосед Терри фермер Фред Полк говаривал, что до поездки во Вьетнам с тем всегда было приятно поболтать. А как вернулся – стал каким-то странным. Ловившие слова фермера журналисты с диктофонами послушно кивали. «Он был, типа, одиночкой, – продолжал Полк. – Не таким, как все остальные. Думаю, на него там попало немного агента “Оранж”. Я говорил парням, что он никогда так и не покинул Вьетнам. Да, это будет точнее всего. Он так и остался во Вьетнаме».
Томпсон не обращался к психологу, но почти наверняка страдал от ПТСР. Впрочем, это не помешало ему жениться на завидной невесте – Мариан Шарп, девушке из приличной семьи, талантливой наезднице и участнице родео. После свадьбы жизнь вроде бы наладилась. Казалось, призраки Вьетнама рассеялись. Мариан работала учительницей в школе и завоевывала призы на скачках. Томпсон открыл салон мотоциклов. Дела шли в гору – он даже стал дилером Harley, а заодно обзавелся лицензией на продажу оружия. Хотя и тогда Терри слыл по меркам Зейнсвилла большим оригиналом: самолет приземлял прямо на крышу магазина, а когда ему надо было куда-то поехать, не брал с собой никакой одежды. Только зубную щетку пихал в задний карман джинсов. Прямо у себя в салоне, посреди мотоциклов и полок с ружьями, он растил доберманов, которых обожал в те годы. По всему залу разносился стойкий аромат собачьего дерьма. Клиентам приходилось следить, чтобы не вляпаться.
А случалось нечто и посерьезней. Как-то раз недоброжелатель решил вломиться в салон к Томпсону и хотел все внутри разгромить. Томпсон не стал обращаться в полицию. Вместо этого он сел в засаду и три ночи караулил подонка. Наконец, на третью ночь, появился какой-то парень и начал бить стекла. Томпсон выскочил, схватил вандала и начал избивать его так, будто ему попался вьетнамец, только что порешивший его лучшего друга. Друзьям он потом рассказывал, что полностью перестал себя контролировать. Тот парень кое-как поднялся на ноги и попытался убежать, но Томпсон догнал его и продолжил лупить. Парню, конечно, пришлось обратиться в больницу – Томпсону вполне могли влепить срок, но, учитывая, что его жертва и сама не была законопослушным гражданином, всю историю спустили на тормозах.
В конце концов Томпсон продал салон. Потом он часто хвастался, что на момент сделки у него было 138 автомобилей, 138 мотоциклов и 138 ружей. С тех пор он брался за разные работы – например, пилотировал винтажные самолеты для местного миллионера. А еще ввязывался в разные авантюры типа гонок на катерах. Говорили даже, что он установил мировой рекорд, набрав с нуля до 254 км/ч за 400 метров в лодке с открытой кабиной. Еще говорили, что Томпсон – адреналиновый наркоман с патологической страстью к скорости. Про трюки, которые он выписывал на своих самолетах, слагали легенды. Со временем и сам Томпсон превратился в живую легенду – героя местных баек, в которых правда изящно перетекала в вымысел. Он регулярно нарушал городские правила и сажал самолеты в неположенных местах. Но когда копы пытались наставить его на путь истинный, лишь отмахивался: «Найдите кого-то, кто на меня пожалуется».
Друзья Томпсона рассказывали, что он терпеть не мог, когда ему говорили, что делать, и не уважал власть. Судя по записям департамента шерифа, его как минимум семь раз штрафовали за вождение без ремня безопасности.
В 1977 году Томпсон пошел на ярмарку экзотических животных, купил тигренка, которого назвал Симбой, и подарил жене на день рождения. Так началось его главное увлечение, которое переросло в одержимость. Со временем люди привыкли, что он появлялся в городе или на аэродроме со львятами и тигрятами. На поездки за город с приятелями он брал медвежат. Когда друзья оставались у него на ночевку, по ним ползали маленькие хищники. А сам Томпсон иногда ночевал со своим любимцем, белым тигром, даже после того, как тот вырос. Ни Терри, ни Мариан, которая разделяла эксцентричные увлечения супруга, не понимали, что далеко не все их знакомые хотят проводить время в обществе хищников. Как-то они притащили медвежонка на день рождения приятеля, который только что закончил ремонт. Детеныш предсказуемо не проникся человеческими правилами приличия и справил большую нужду прямо на белоснежный пол в подвале, заляпав мебель и стены. Поговаривали, что иногда Томпсон в обход правил предоставлял животных для фотосессий. А еще один свидетель рассказал, что как-то он пришел на аукцион с детенышем обезьяны и продал его за 3500 баксов. Сам Томпсон утверждал, что никогда не торговал питомцами.
Репутация странноватого, но заботливого любителя животных поколебал один случай в 2005-м. Тогда стало известно, что три коровы и бык, которых Томпсон держал на участке своих покойных родителей на другом конце города, умерли от истощения. Томпсону предъявили обвинения в жестоком обращении с животными и приговорили его к полугоду заключения. Примерно тогда же два ротвейлера Томпсона выбрались с его фермы, пробрались к его соседу Полку и растерзали двух телят. Томпсон извинился и заверил, что Полк больше не увидит кровожадных псин. Но через пару дней история повторилась: ротвейлеры снова влезли к соседу и убили еще двух телят. Полк выскочил из дома с ружьем и пристрелил собак. Томпсон был безутешен.
А три года спустя, в 2008-м, Томпсон угодил в еще более серьезный переплет, связанный с другим его увлечением – оружием. Следуя анонимной наводке, агенты ATF – Бюро по контролю за алкоголем, табаком, огнестрельным оружием и взрывчаткой – провели рейд у него на ферме. Они конфисковали 133 пушки и 36 патронов. Информатор предоставил полиции и ATF записи разговоров с Томпсоном у того дома – тот обожал обсуждать свой арсенал и вообще оружие. «Когда все говорят, что какой-то парень ворвался на территорию школы и расстрелял толпу детишек из автоматической винтовки, мне хочется ответить: “Если ты хочешь убить побольше детей, возьми дом на колесах и просто заедь на школьный двор, тогда прикончишь не меньше сотни”, – рассуждал Томпсон на одной из записей. – А с автоматической винтовкой точно не убьешь столько. Или она заклинит, или патроны кончатся, или кто-то подстрелит тебя раньше».
Когда собеседник сказал ему, что он чокнулся, Томпсон ответил: «Все так говорят. Пусть я чокнулся, зато я живу в большом доме на холме. У меня самая большая лошадь, самая быстрая лодка и самый быстрый байк. И я не просто владею всем этим. У меня еще и есть яйца, чтобы этим пользоваться».
В конце концов Томпсону смогли предъявить только нелегальное владение одним пистолетом и пулеметом. Томпсон признал свою вину – то ли потому что не мог позволить больше издержек, то ли потому что ему пригрозили привлечь жену как соучастницу. Его приговорили к одному году и еще одному дню тюрьмы. Он начал отбывать наказание в ноябре 2010-го в Западной Виргинии. Когда друзья спросили, как он, Томпсон молодцевато ответил, что прорвался через Вьетнам, прорвется и здесь.
Знакомые рассказывали, что ферма Томпсонов к тому времени пришла в жалкое состояние из-за того, что хозяин никогда ни от чего не избавлялся. Красивые ретроавтомобили простаивали под толстым слоем пыли и налетом куриного помета. Вдоль шоссе – ряды клеток, рев из которых доносился до соседей. Томпсон говорил о планах построить отдельное здание для своего зверинца и даже установить там бассейн для медведей, но у него никогда не доходили руки. Чтобы прокормить животных, он часто бродил по дороге и подбирал сбитых оленей. Когда его спрашивали, зачем ему столько животных, он отвечал: «Потому что могу».
IV. … и его агония
На подъездной дорожке к ферме Томпсона сержант Блейк наткнулся на типа по имени Джон Мур – тот занимался кормежкой животных и примчался после звонка от кого-то из соседей. Осторожно ступая в сумерках, Блейк и Мур вместе зашли в дом, но не обнаружили там ничего, кроме двух обезьян и собаки в вольерах. Вопросы оставались: как животные выбрались из своих клеток? и куда пропал сам Томпсон?
Блейк связался с шерифом и спросил, что делать с животными, которые остаются на территории фермы, но вышли из своих вольеров. Подумав, Лутц ответил: «Пристрелить». Тогда Блейк спросил у Мура, сколько вообще животных было у Томпсона. Тот начал метаться между опустевшими клетками и прикинул, что Терри держал 48 питомцев. Как раз тогда подоспела невеста Мура, которая тоже помогала на ферме, и напомнила ему, что недавно Томпсон купил еще восемь особей. Это означало, что до 18 октября у него на участке проживало 56 диких животных.
Все еще не понимая, где сам Томпсон, копы и смотрители продолжили осматривать местность. Мур упомянул, что последний раз общался с хозяином фермы вечером накануне. Тогда Томпсон рассказал ему, что получил анонимное письмо; в нем говорилось, что жена Томпсона Мариан ему изменяет. На тот момент с выхода Томпсона из тюрьмы прошло меньше месяца. Томпсон, явно расстроенный из-за анонимки, спросил Мура, действительно ли у Мариан появился кто-то на стороне. Мур честно сказал, что понятия не имеет. Когда полицейские спросили Мура, что ответил Томпсон, тот по памяти повторил слова хозяина фермы: «У меня есть план, как это выяснить. Ты поймешь, когда я его исполню». Мур не понял, о чем он говорил. Но казалось очевидным, что душевный раздрай Томпсона из-за мыслей о супружеской неверности был как-то связан с опустевшими клетками и хищниками на улицах города.
Уже потом приятели Томпсона рассказали, что брак любителя диких животных развалился, еще когда у него начались проблемы с законом. Томпсон вдруг обвинил Мариан в том, что это она рассказала копам о его арсенале, и забросал ее оскорблениями. Когда его отправили в тюрьму, они продолжили общаться, но с каждой неделей, проведенной Томпсоном за решеткой, их связь, казавшаяся неразрывной почти 40 лет, все заметнее ослабевала. Чтобы поговорить с женой по телефону, ему надо было отстоять в очереди из заключенных два часа. Через несколько месяцев Томпсон перестал это делать.
О том, что он откинулся, Томпсон не рассказал никому из приятелей и никого не попросил себя встретить. Вместо этого, когда ворота тюрьмы захлопнулись у него за спиной, он отправился в супермаркет, купил велик и проехал больше 80 километров под дождем. На то, чтобы добраться домой, у него ушла вся ночь.
Когда один из друзей семьи Джим Стилуэлл узнал о выходе Томпсона и решил навестить того, ферма показалась ему запущенной и неприветливой. Мариан там вообще не было, а Терри явно был не в себе. Вся территория заросла сорняками. Другой приятель Томпсона Фил Кресс сказал, что Томпсон был «сломленным» – не только из-за ухода жены, но и из-за того, что считал себя преданным властями своей же страны: вместо благодарности за Вьетнам его объявили преступником. Как-то, прогуливаясь со Стилуэллом между клетками со схуднувшими тиграми, Томпсон вдруг встал, вскинул руки в воздух и сказал: «Да пусть хоть все ей достанется». А потом добавил, что скоро умрет. Стилуэлл испугался, что у друга рак или другое смертельное заболевание. Но Томпсон так и не объяснил, что имел в виду.
Вечером 18 октября 2011-го сержант Блейк еще ничего об этом не знал. Опрашивая Мура, он заметил в отдалении, в окрестностях амбара Томпсона, нечто похожее на тело. Над бесформенной грудой стоял белый тигр и что-то жевал. Блейк не решился подбираться к хищнику и его добыче в одиночку и вызвал свободных депьюти. Блейк предполагал, что тело рядом с амбаром – это Терри Томпсон, и что, возможно, хозяин фермы все еще жив. Поэтому, когда приехала подмога, действовать пришлось быстро.
Блейк сел за руль полицейского пикапа. Четверо других копов расположились в кузове и приготовились отстреливать всех, кто встанет у них на пути. Двое были вооружены автоматами, один – пистолетом-пулеметом, еще один – винтовкой со скользящим затвором. Когда они приблизились к амбару, навстречу им из продолговатого строения вышли на пружинистых лапах два тигра. В один момент хищники оказались всего в двух-трех метрах от автомобиля. Копы увидели, что валявшейся на земле грудой, над которой склонился третий тигр, действительно был человек. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что он мертв. А вот разглядеть, действительно ли это Терри Томпсон, сходу не получилось. Полицейские решили отложить опознание потом и расстреляли двух тигров. Стоявший над телом третий скрылся.
Прежде чем они успели внимательнее осмотреть тело, копов по рации направили на другой край фермы, где еще несколько кошек перебирались через ограждение. Полицейские сначала целились в голову, а потом продолжали стрелять в животное, уже после того как оно падало на землю, пока подъезжали к туше. Один из копов, депьюти Тодд Канавел, потом говорил, что ему было тошно от убийства обитателей фермы. «Они оказались там не по своей воле, – говорил Канавел. – К тому же я тот еще кошатник».
Белый тигр так и не вернулся к человеческим останкам. Копы, снова подъехав туда, убедились, что тело действительно принадлежит хозяину зверинца Терри Томпсону. Неподалеку они обнаружили револьвер Ruger Blackhawk, который, видимо и послужил причиной смерти: Томпсон выпустил пулю себе в рот. Там же валялся болторез. Судя по всему, Томпсон, оставшийся без жены и смысла жизни, использовал его, чтобы проделать дыры в клетках и освободить своих питомцев. После этого он застрелился.
По состоянию останков стало понятно, что их перетащили, после чего пожевали. По всей округе были разбросаны куски сырой курицы. Напрашивался жуткий вывод: Томпсон хотел, чтобы питомцы съели его после смерти. Отчасти его желание сбылось: патологоанатом, осматривавший тело, констатировал, что покойному откусили гениталии.
V. Подсчет тел
Бойня продолжалась до ночи. Под конец полицейские уже перестали пытаться осмыслить, что только что встретились лицом к лицу с медведем, пумой или тигром. Времени рефлексировать над происходящим не было – надо было расстреливать следующего хищника. То, что в тот день ни один человек не пострадал, шериф Лутц на пресс-конференции на следующий день назвал настоящим чудом.
Уже ночью с 18 на 19 октября, когда основная бойня закончилась, несчастный учитель на пенсии Сэм Копчак, про которого все забыли в суматохе, осторожно выбрался из своего амбара и под накрапывающим дождем прокрался обратно в дом. Там его дожидалась престарелая мать. Большую часть ночь они провели, обсуждая случившееся и пытаясь понять, что же, черт возьми, произошло в их сонном городишке.
Туши свозили к ферме Томпсона и складывали за углом дома так, чтобы их не было видно с дороги. Их сортировали по видам и раскладывали рядами – так было проще считать. Прибывшая в Зейнсвилл уже затемно команда по поимке животных из зоопарка Колумбуса, расположенного примерно в 60 км от места событий, предложила стрелять в животных не боевыми патронами, а дротиками с транквилизаторами. Но городские власти возразили: животных было слишком много, и пока зоологи усыпляли одно, на них вполне могли напасть еще несколько. К тому же даже мощные дозы транквилизаторы действовали не раньше чем через 10 минут. А возможности безопасно убедиться в том, что лекарство оказало эффект, у них, опять же, не было.
Следующим утром в Зейнсвилл прибыл Джек Ханна, известный эксперт в области зоозащиты и почетный директор зоопарка Колумбуса. Ханна недавно перенес операцию на колене и вечером накануне участвовал в мероприятии в университете штата Пенсильвания. Но, узнав о происходящем в Зейнсвилле, он запрыгнул в машину и помчался в город, где когда-то ходил в школу. Пообщавшись с шерифом, Ханна согласился с его аргументами. Следующие несколько дней он давал интервью, в которых говорил, что гибель прекрасных животных – это трагедия, но у полицейских действительно не было другого выбора: слишком велик был риск для горожан.
Последнего тигра застрелили утром 19 октября. Сначала ветеринар из зоопарка Барб Вулф выстрелила в величественное животное дротиком с транквилизатором, но случилось именно то, чего опасались зоологи и полицейские: прежде чем препарат свалил скалящегося полосатого хищника, тот припал к земле и метнулся в сторону Вулф и полицейских. Один из депьюти вскинул ружье и несколько раз выстрелил. Тигр скрылся в кустах. Копы и ветеринар не знали, ранен он или засыпает из-за лекарства – а может, просто притаился. Они подождали положенные 10 минут, подошли к кустам и обнаружили животное, истекающее кровью. Одна из пуль все-таки его достала. Тогда депьюти снова поднял ружье и избавил тигра от страданий выстрелом в голову. Тот тигр стал 50-й – и последней – жертвой случившегося в Зейнсвилле. Одно животное, макаку, так и не нашли. Ее объявили мертвой заочно, предположив, что ее сожрал кто-то из хищников. Остальных 49 похоронили в огромной яме на территории фермы.
Шестеро животных все же уцелели: три леопарда, маленький гризли и две обезьянки, бьющиеся в истерике от творящегося вокруг хаоса. Томпсон, по понятным ему одному причинам, не стал выпускать их из вольеров. Приехавшая на следующий день вдова Томпсона упрашивала отдать животных ей, но их отправили в зоопарк и поместили на карантин (позже Мариан все же добилась возвращения питомцев через суд).
Дом Томпсона находился в ужасающем состоянии. Терпкий запах мусора и кала едва не сбивал с ног. Не вызывало сомнений, что в этом месте жил безумец.
Следующие несколько недель диспетчера местного полицейского отделения заваливали звонками отовсюду – от Англии до Австралии. Звонившие называли копов живодерами и говорили, что их самих следовало пристрелить. Несколько полицейских рассказали журналистам, что при каждом шорохе начинают вглядываться в кусты, словно ожидают, что оттуда на них выскочит лев или тигр. Некоторым еще долго снились убитые животные. А другие просто не могли отделаться от воспоминаний о расстреле.
В остальном сонный Зейнсвилл, штат Огайо, ненадолго ставший центром вселенной, вскоре вернулся к привычному существованию.
как всегда, интересно и захватывающе написано, спасибо!