«Настоящий детектив» продолжает жить, HBO заявил о запуске третьего сезона, а Ник Пиццолато, создавший сюжеты двух предыдущих сезонов, уже набросал сценарии для нескольких новых эпизодов. Все это — отличный повод для того, чтобы вспомнить о том, с чего все начиналось и объяснить, о чем в действительности рассказывает первый сезон. Готовы поспорить, что здешние отсылки перевернут ваше восприятие сериала и докажут, что он еще глубже; гораздо глубже, чем кажется. Начнем с самого избитого: Лавкрафтовских мотивов и Вуду, а закончим размышлениями об архетипах шаманизма, манихействе и тайном культе Митры. Но не бойтесь, это не кислая лекция и не припадок поиска глубинного смысла — мы просто разложим все по полочкам, чтобы получить от сериала и его загадок еще больше удовольствия.
Географический детерменизм, ереси и Вуду
«[Атрибуты Барона Субботы]: смерть, гробницы, надгробия, кладбища, мертвые родственники, непристойности, исцеление, курение, употребление алкоголя, разложение».
«Я вижу твою душу в уголках твоих глаз, разъедающая, как кислота»
— «Настоящий детектив»
Действие первого сезона «Настоящего детектива» происходит в Луизиане, штате, который стереотипно славен своими болотами, франкоязычными реднеками каджунами и Сантерией, то есть местной разновидностью Вуду. Выбор места для сериала о затхлом ужасе и культистах выбран настолько же удачно, насколько захолустье штата Вашингтон — для «Твин Пикса». Гнилое место порождает гнилых людей — идея, лежащая на поверхности и прием, известный со времен классицизма, но он работает безотказно.
Сценарист детектива, Ник Пиццолато, сам вырос в Луизиане и чует эту болотистую почву нутром. Та же история о сатанистах, которые справляли свой культ под видом благочестивой христианской общины, при этом насилуя детей и используя кровь кошек — это реальный случай из истории штата. Так что «Настоящий детектив» в какой-то мере основан на реальных событиях, хотя звучит это совершенно безумно.
Заброшенная церковь из сериала, где собирались культисты
Кроме прочего, Луизиана славится своей креольской разновидностью Вуду, Сантерией. Здесь она настолько привычное дело, что в «Настоящем детективе» чернокожий пастор говорит о своей бабке, практиковавшей эту магию, как о чем-то обыденном. Вуду пронизывает эти земли, но Пиццолато не стал им особо злоупотреблять — добавил пару деталей, вроде деревянных фигурок — и все. Примерно на том же уровне можно говорить о мотивах из кельтской мифологии.
Вы наверняка заметили, что многие сельские жители носят французские фамилии, и какого-нибудь голоштанного алкаша могут звать словно французского герцога. Все они — потомки галлов, а не англосаксов, как многие остальные американцы. Жители здешних болот, каджуны — это потомки французских переселенцев еще с тех времен, когда католическая империя Короля-Солнце отправляла за океан преступников, проституток, мошенников и, конечно же, еретиков.
Кернунн
В этом смысле рогатая фигура, отсылающая к кельтскому богу Кернунну, выглядит вполне органично. Можно представить, как французские переселенцы-двоеверцы, переплывая океан, привезли с собой древние предания старины, а без контроля Папы сразу же ударились в ярый культизм. Сразу же возникают ассоциации с катарами, ушедшей в подполье французской ересью, которую католическая церковь обвиняла в поклонении котам и человеческих жертвоприношениях. Точно так же, как и Раст Коул, катары верили в то, что «Конец Света», в принципе, уже произошел, так что Земля — это царство чистого зла, а смерть дает ангельское успокоение. За это их называли «манихейцами», но об этом ниже.
Что такое «Желтый Король», «Каркоза» и «Хастур»,
которых упоминают в «Настоящем детективе»?
«Падая, я услышал, как вскрикнула Тэсси, и душа вылетела из ее тела, и в это мгновение я страстно желал одного — последовать за ней, ибо знал, что Король в Желтом уже распахнул свою изорванную мантию, и теперь оставалось только молиться Богу».
— Роберт Чемберс «Желтый знак»
Не факт, что Пиццолато изначально пытался нашпиговать сериал всеми этими историческими отсылками, но вот что здесь есть точно, так это прямые и прозрачные цитаты из Лавкрафта. Точнее, все гораздо интереснее, чем просто дань уважения мастеру ужасов (этим-то сейчас никого не удивить). Сценарист включился в великолепную литературную игру, которую до него начали несколько классиков.
Все, кто смотрел первый сезон «Настоящего детектива», помнят такие загадочные понятия, как «Желтый Король», «Хастур» и «Каркоза». Однако не все бросились гуглить эти слова, считая что они — просто творческое порождение ума сценариста. На самом деле, за ними кроется целая литературная традиция.
Изначально, все эти понятия были никак не связаны. Хастура и Каркозу создал американский писатель и автор «Словаря Сатаны» Амброс Бирс. Хастур в его рассказе был нейтральной сущностью, неким древним божеством, которому поклонялись пастухи. Каркоза же — заброшенный древний город, в котором пребывает душа умершего героя. По сюжету тот не сразу понимает, что мертв уже сотни лет и бродит в руинах Каркозы, в которой некогда жил. В «Настоящем детективе» психопат Реджинальд Леду, перед тем, как его пристрелил Марти Харт, говорит Расту о том, что тот уже давно в Каркозе. По его словам, вся история идет по кругу, и Коул позже перенимает эту идею.
Каркоза
После Бирса образ Хастура «подхватил» писатель Роберт Чамберс. В его сборнике мрачных рассказов «Король в желтом» герои читают одноименную пьесу и сходят с ума. После этого они начинают обсуждать загадочного Хастура и приход Короля. Кроме прочего, в пьесе фигурирует песня о загадочном месте под названием «Утраченная Каркоза». Кто таков этот Желтый Король не уточняется. Кроме позаимствованных имен, в сериале есть и прямая цитата из рассказа «Маска» все того же цикла. В этой истории есть момент, когда героини просят снять незнакомца маску на маскараде, но с ужасом понимают, что никакой маски нет, это и есть его настоящее лицо. В этот момент они кричат то же самое, что жертва Желтого Короля из «Настоящего детектива», которую пытается допросить Раст: «Это не маска, это не маска!».
Лавкрафтовщина
«Существует, например, тайный культ сатанистов (вы, как эрудированный в области мистики человек, поймете, если я свяжу их с Хастуром или Желтым Знаком)».
— Лавкрафт, «Шепчущий во тьме»
Затем эстафету подхватил Лавкрафт и его последователи. В его мифологии все три элемента соединились в одну систему. Так Хастур был объявлен одним из Древних Божеств, наряду с Ктулху. Из рассказа «Обитающий во тьме» становится ясно, что он — обитатель совершенно иных миров и в нашем измерении выглядит как темный закрученный вихрь (хотя с тем же успехом это мог быть и Ньярлатхотеп). Собственно говоря, его-то и видит Раст Коул, пробравшись в логово серийного убийцы. Таким образом, изображение спирали, появляющееся то на теле жертвы, то в материалах дела — не просто символ Хастура, это, в прямом смысле, — его стилизованный «портрет».
Согласно Лавкрафту, Хастур оставляет на костях убитых желтые следы. На лбу у этого скелета из святилища в «Настоящем детективе» есть и желтые следы и метка Хастура
Кроме того, у Лавкрафта культисты, поклоняющиеся Хастуру, также как и культисты сериала (и луизианские сатанисты из реальной истории!), используют для прикрытия именно христианские церкви — это очень важный момент.
С Хастуром более или менее понятно. Но если он — высшая ипостась зла, то кто такой «Желтый Король», о котором в сериале так часто говорят люди, знающие о тайном культе? Согласно лавкрафтианской мифологии, это и есть Хастур, но в его профанном виде, то есть аватар, созданный для обращения к смертным. С этой точки зрения любопытно взглянуть на «убийцу со шрамом», Эррола Чилдреса, которого в последней серии убивает Раст Коул. С одной стороны, он не может быть Желтым Королем, поскольку этот жирный вырожденец явно не дотягивает до божества. С другой стороны, речь идет об аватаре, а он способен выглядеть как угодно — ведь это всего лишь оболочка, созданная для мира смертных.
Игра в доисторические архетипы
«Будущий шаман должен быть непременно мрачным и молчаливым существом»
— Мирча Элиаде, «Шаманизм. Архаические техники экстаза» — монография.«Я — всего лишь парень со здоровенным хером»
— Детектив Марти Харт,
Архетипы — это устойчивые образы, которые постоянно воспроизводятся в культуре. Они прошиты в нас, так что не обязательно осознавать их, чтобы регулярно использовать. Любое творчество, в итоге, опирается на них. Задумывал ли так Пиццолато изначально при создании сценария, или нет, но Детектив Раст Коул и его напарник, Марти Харт — это воплощение двух древних, идущих еще со времен первобытности, архетипов. Раст, в этом смысле, — архетипичный шаман, а его твердолобый и вспыльчивый напарник Харт — воин.
При этом оба архетипа — довольно распространенное явление, «Настоящий детектив» тут совершенно не уникален. С воином все понятно — бери абсолютно любого маскулинного персонажа — и он по определению воплощает этот архетип. Половина всех современных фильмов (и почти всех видеоигр) основана на нем, но это не значит, что авторы делали это намеренно. С шаманом все труднее, но не слишком: тот же Гэндальф, Гарри Поттер или Иисус (извините, но это так) и прочие культурные герои, связанные с потусторонними силами, — подтверждение того, насколько популярен этот образ. Раст Коул не стал исключением, просто его герой оказался намного сильнее привязан именно к первобытному и «чистому» архетипу.
Особенность Коула в том, что он воплощает полный набор свойств архетипа и поэтому так архаичен и необычен для современного кино. Раст, как и положено шаману, постоянно «видит духов» — флешбеки, которые достались ему от тех времен, когда он, будучи под прикрытием, плотно торчал на наркотиках. Раст пережил то, что называется «шаманской болезнью» — мы помним, что в свое время он провел немало времени в психиатрической клинике. Кроме этого, у него есть и многие малые атрибуты шамана, вроде нелюдимости и мрачности, экстравагантного поведения, жажды аскетизма и умения моментально «отключаться» от окружающей действительности. Именно так человечество всю историю представляло себе человека, который общается с духами. Даже если речь идет о наркотическом приходе или шизофрении.
Раст Коул встречает Хастура, или, если угодно, первобытную тьму.
Но и это — не весь набор свойств. Пиццолато в создании образа Коула словно работал по какой-нибудь монографии и решил напичкать своего героя чуть ли не всеми возможными атрибутами шаманизма. Раст несколько раз проходил обряды инициации — достаточно посмотреть на его подпольные партаки, которые он сделал себе, чтобы сойти за своего в бандах. Также он сильно связан с метафорой маски: его герой постоянно выдает себя не за того, кто он есть на самом деле — то за скучного хилого «фискала», то за опустившегося пьяницу, который устал от жизни, то за бандита, то за надменного копа-нигилиста. Возможно, именно поэтому ему удается распутать дело с «Желтым Королем»: он сам знает, каково это — быть в маске и по-своему может понять логику, которой следуют члены культа.
Однако самый яркий атрибут шамана, который есть у Раста, но отсутствует у большинства менее архаичных персонажей, — Коулу все это претит. Классический шаман не хочет быть таковым — духи насильно вовлекают его в это ремесло, насылая болезнь и ломая волю человека. И из этого следует одна из самых захватывающих идей, заложенных в сериале.
Культисты, в действительности, — невероятно близки Коулу. Они — словно его же уродливые и хилые копии. По иронии поклонники Желтого Короля готовы на все, вплоть до убийства и ритуальных изнасилований детей, лишь бы достичь того, что Расту досталось даром, да еще и против его воли. В общем-то, культисты — тоже архетипичные персонажи, только более «цивилизованные» и не такие древние. Если шаман — это порождение первобытной культуры, то образ представителей тайных культов сложился позднее. Так же как и в сериале, они — жрецы, которые вынуждены молить своего жестокого бога, чтобы он ниспослал им дары, которые когда-то, во времена дикарства и близости людей к природе, тот раздавал даром.
Следы Манихейства
«Смерть создала время, чтобы взрастить те вещи, которые потом убьет»
— Раст Коул«Человек — это порождение демонических сил в их самом отвратительном воплощении. Вряд ли существует более унизительный и трагический миф о происхождении человека»
— Мирча Элиаде о догматах манихейства, «История веры и религиозных идей. Том 2»
Кроме архетипов, в «Настоящем детективе» прослеживаются некоторые невероятно любопытные отсылки к древним религиям, а именно: манихейству и культу Митры. Некоторые критики даже однозначно назвали сериал «манихейским», так что тут я не одинок в своем мнении. Разве что сюда же стоит добавить влияние митраизма, которое, кажется, мало кто заметил.
Манихейство — это религиозное учение, возникшее во II веке нашей эры в Персии и распространившееся от Европы до Китая. Когда-то оно было невероятно популярно и имело все шансы стать мировой религией, вытеснив христианство. Манихейство вобрало в себя элементы христианства, зороастризма, буддизма и гностичских культов, бытовавших в то время. Однако получившаяся в результате смесь оказалась действительно уникальной.
Иисус, изображенный как манихейский пророк, сидящий на лотосе, словно Будда
То, что говорит пессимистично настроенный Раст Коул, во многом повторяет догматы этой религии. Манихейцы верили в абсолютный дуализм Вселенной: добро по их представлениям воюет со злом, и это не сказать, чтобы оригинальная идея. Но вот что было действительно уникальным — так это пессимизм манихейцев. Они считали, что весь материальный мир и люди, в том числе, — это порождение чистого зла и хаоса. Бог в каком-то смысле поучаствовал в создании человечества, но сделал он это лишь обороняясь от демонических сил. Иными словами, божество этой религии — эгоистоично и озабочено только своим спасением, а человечество — всего лишь нежеланное дитя и перепачканный кровью инструмент борьбы добра и зла. Что характерно, окончательный исход этой борьбы неочевиден, так что хаос теоретически еще и может ее выиграть. Как и Раст Коул, многие манихейцы предпочитали не размножаться, чтобы не вводить в этот отвратительный мир еще одно страдающее существо.
Земные боги, взятые в плен и пытаемые Древними Божествами, — совершенно архетипическая тема.
Гниющая Луизиана «Настоящего детектива» — идеальная иллюстрация манихейского представления о мире. Во всем сериале, в общем-то, нет ни одного однозначно положительно персонажа. Даже маленькая и «невинная» дочь Марти играет куклами в изнасилование и рисует сексуальные сцены, подтверждая, что человек изначально появляется на свет порочным и демоническим.
Сам пророк Мани, создавший эту доктрину, умер в полном согласии с ней. По одной версии он погиб от голода и пыток в застенках, по другой — с него заживо сняли кожу, по третьей — Мани был распят, что в те времена было довольно распространенным видом казни.
Не менее яркий намек на манихейство — это синкретичность мировоззрения Раста. Он держит дома христианский крест, но вместо того, чтобы молиться, медитирует на него, словно буддист, и при всем этом его убеждения щедро сдобрены пессимизмом. Для его напарника Марти Харта, выросшего в протестантской среде, это выглядит невероятной дикостью. Но для манихейца, чья религия основана на сплаве христианства и буддизма, да еще и в мрачной смеси с обреченностью, действия Коула казались бы едва ли не единственно верными.
Культ Митры
«Посвящаемым завязывали глаза, а окружавшая их толпа неистовствовала, подражая крикам воронов, хлопанью крыльев, львиному рыку. Некоторым мистам связывали руки куриными кишками, и они должны были перепрыгивать через ров с водой. Затем приходил некто, вооруженный мечом, разрезал кишки-путы и объявлял себя освободителем […] затем его лоб клеймили каленым железом»
— Мирча Элиаде об инициации в культе Митры, «История веры и религиозных идей. Том 2»
Обряд инициации в культе Митры
Еще один вероятный источник вдохновения Ника Пиццолато — культ Митры, зародившийся и пришедший к триумфу примерно в то же время, что и манихейство. Изначально Митра — иранское божество солнца, но, попав в античную культурную среду, оно начало мутировать, пока не превратилось в отдельный и совершенно уникальный культ, который распространился от Шотландии до Малой Азии.
При всей своей популярности, культ Митры был тайным и отличался достаточно странными и таинственными атрибутами. Вступить в него мог почти любой (но предпочтение отдавалось воинам), однако каждый был обязан поклясться не разглашать секреты учения. Тайные культы по определению не могут быть широко распространенными, но эта религия имела одно ключевое допущение: любой митраист имел право соблюдать ритуалы других религий, если это помогало сохранению конспирации. Такая позиция, понятное дело, особенно пугала христиан, которое в это же время боролись за власть над миром. Если любой человек может спокойно ходить в церковь, при этом оставаясь тайным членом культа Митры, то не значит ли это, что такой культ создал сам Сатана?
Желтый Король в крепости культистов
Особенно дьявольскую природу митраизма «подтверждал» тот факт, что они молились в подземных храмах, пещерах, или же святилищах, изображавших пещеру. Удивительнее всего, что это не было связано с гонениями, как в случае с ранними христианами, которые прятались в римских катакомбах. Сам Митра завещал молиться ему под землей. Разумеется, последователей культа обвиняли во всех возможных грехах. С приходом христианства было принято считать, что митраисты приносили в жертву людей и проводили оргиастические ритуалы. Пропавших без вести людей, особенно детей, часто объясняли деятельностью культа.
Ритуал в духе культа Митры с масками в стиле Вуду — вот это и есть настоящий синкретизм
Точно так же как и Желтый Король в «Настоящем детективе», Митра был особенно благожелателен к воинам, аристократии и правящей верхушке вообще. Так, например, считалось, что римский император Коммод участвовал в мистериях и даже лично принес в жертву человека, чтобы подняться в иерархии митраизма на новый уровень.
И вот здесь мы снова возвращаемся к загадочной Каркозе. Ее упоминает спятившая служанка, работавшая в доме местных воротил, Таттлов, которые стоят за деятельностью культа. Этим местом оказывается заброшенный полузасыпанный землей форт, заполненный костями жертв, в котором проводились обряды культа. Кроме того, что Каркоза, как мы помним, взята из мифологии Бирса, Чамберса и Лавкрафта, она крайне напоминает об одном невероятно любопытном для нас культовом сооружении. Речь идет о митрариумах, подземных куполообразных храмах Митры. Достаточно посмотреть на фото, чтобы проникнуться тем, насколько заброшенный форт, приукрашенный фантазией Пиццолато, напоминает митрариум.
Митрариум
Кроме прочего, противники культа Митры утверждали, что в разграбленных ими святилищах они непременно находили залежи костей, оставшихся от человеческих жертвоприношений. Насколько это правда и можно ли судить об этом по словам представителей победивших религий — отдельный вопрос. Вне зависимости от правды, Каркоза из «Настоящего детектива» поразительно напоминает митрариумы из легенд о культистах.
Сериал «Настоящий детектив» оказался настолько полон невероятных загадок и отсылок, что разгадывать его как головоломку оказалось едва ли не интереснее, чем следить за судьбой героев и их расследования. Что мы выяснили в итоге? Абсолютно точно, что создатель сериала, Ник Пиццолато, вдохновлялся культами Вуду и Сантерии, а также прямо цитировал произведения классиков хоррора. Он включился в литературную эстафету, подхватив идеи Лавкрафта и подарив истории о демоническом Хастуре, его аватаре Желтом Короле и Каркозе совершенно новое измерение. Помимо этого, Пиццолато придал своим главным героям, Расту Коулу и Марти Харту, четкие архетипические черты шамана и воина. Причем, оба архетипа использованы по максимуму — и Раст и Марти словно слеплены из доисторического мифа.
Самая неочевидная часть истории — это ее связь с древними культами — манихейством и митраизмом. Смрадные болота Луизианы и философия Раста Коула идеально подходят для иллюстрации догм манихейства, тогда как тайный культ Митры подарил «Настоящему детективу» образ полупоздемного храма, забитого костями похищенных, а также изображения инициаций, где люди в масках животных истязают жертву.
