После событий, показанных в оригинальной трилогии братьев (а ныне — сестер) Вачовски, прошло несколько десятилетий — сколько именно, узнаете ближе к финалу. Томас Андерсон превратился из сонного клерка/хакера в уважаемого во всем мире видеоигрового геймдизайнера. Его «Матрица» стала одной из самых успешных видеоигр в истории и принесла ему планетарную популярность. В личной жизни у Андерсона, впрочем, совсем пусто, а среди товарищей лишь придурковатый коллега Джуд, личный психоаналитик в модных очках и заботливый начальник, который главному герою кого-то все время напоминает.
Андерсон горстями ест синие таблетки, обильно запивая их алкоголем, обитает в перманентной депрессии, периодически ловя туманные флешбэки из прошлого. До поры до времени его все устраивает, но однажды в туалете собственной компании он случайно сталкивается с ярко одетым темнокожим мужчиной, который бегло представляется Морфеусом. И мистер Андерсон сразу понимает: скоро ему предстоит перейти с синих таблеток на красные.
За те двадцать с хвостиком лет, которые прошли с премьеры оригинальной «Матрицы», революционной и великой картины, до неузнаваемости изменился и кинематограф, и особенно — ландшафт блокбастеров. Теперь, как вы знаете, почти всем заправляют супергерои, долгосрочные франшизы и дорогая голливудская анимация, сборы главных хитов нередко переваливают за $1 млрд, и даже пандемия, которая, как казалось еще в прошлом году, погубила рынок тентполов, судя по продажам билетов на хиты конца 2021-го, тоже потихоньку теряет хватку. Но самое главное, что в жанре почти не осталось замороченного дорогого кино, которым всегда славилась семья Вачовски — оно либо переехало на стриминги, либо умерло в агонии.
Та самая «Матрица» из сегодняшнего 2021 года выглядит и смотрится как артефакт давно ушедшей эпохи.
Построенная на смеси восточной и западной философий, постмодернистких заигрываний со всем вокруг — от кунг-фу фильмов и классической литературы до киберпанка в мягкой обложке и аниме. Пересказывающая главный сюжет мироздания про мессию, но в формате шумного блокбастера с новаторскими спецэффектами и светофильтрами. Кажется, что сегодня такая картина могла бы выйти на Netflix (и то не факт), но точно не из под пера большой голливудской студии. Потому что, простите за банальности, никакая фокус-группа или продюсеры с франшизными паттернами вместо мозгов, не пропустила бы такую «дичь» на экран. Даже в конце прошлого века, для того, чтобы запустить в производство «Матрицу», Вачовски понадобилось снять маленький нуар «Связь», доказав свою режиссерскую состоятельность, а также нарисовать огромный комикс с раскадровками, чтобы боссы студии наконец поняли смысл и сюжет фильма.
Но в 2021 году, и это, конечно, изящный индустриальный парадокс, «Матрица» уже сама — матерая франшиза. Но еще примерно десять лет назад никто и не говорил о продолжении. Вачовски за это время сменили пол и с переменным успехом занимались другими проектами, а Warner Bros. держала рот на замке. Но несколько лет назад Лана (когда-то — Ларри) Вачовски и студия все же анонсировали четвертую «Матрицу». Как сама постановщица неоднократно говорила в интервью, ее накрыла личная и творческая депрессия, поэтому возвращение в свою главную вселенную она рассматривала не только как новый творческий виток в карьере, но и в некотором роде как терапию. Но вот фанаты (и не только), когда «Матрица» воскресла, преимущественно задавались вечным вопросом: зачем?
Ответ, на самом деле, очень прост. Для Вачовски «Матрица» — главное произведение в жизни.
Еще на съемках первой картины два брата признавались на камеру, что в фильм они вложили все идеи, которые у них накопились с детства. Даже закончив с «Матрицей» и переключившись на новые проекты, они так или иначе возвращались к темам, впервые поднятым в своей важнейшей работе. Их все так же интересовала проблема противостояния человека и системы («V — значит, Вендетта»), гендерной идентичности («Восьмое чувство»), иллюзорности окружающего мира («Облачный атлас») и так далее. Поэтому, если приглядеться, возвращение Вачовски в родную франшизу — это не столько жест отчаяния, сколько возвращение к истокам. В конце концов, если они и так переснимали «Матрицу» всю свою жизнь, пусть снимут новую.
По первому получасу «Воскрешения» видно, как Вачовски (теперь — только Лана) скучала по миру фильма, к которому теперь относится не только со всей серьезностью, но и с юмором, которого немного не хватало основной трилогии.
Длинное вступление, в котором мы знакомимся с новыми персонажами, старыми персонажами и новыми версиями старых персонажей, просто усыпан шутками и подколками в сторону оригинальных картин. Андерсон снова превратился в офисного душного чудилу, сделал внутри «Матрицы» игру «Матрица» про, не поверите, Матрицу — с Нео, Тринити и буллет-таймом. У Нила Патрика Харриса, который тут играет психоаналитика с червоточинкой есть черная кошка по кличке Дежа Вю, красные и особенно синие таблетки теперь выписывают по рецепту, а агент Смит… в общем, тут надо остановиться. Зрительская встреча с новыми и старыми героями, новой и старой «Матрицей», приправленный юмором Вачовски, — одно из главных блюд нового фильма, не буду его портить.
Когда с цирковыми представлениями и юмористическими номерами во вступлении оказывается покончено, «Воскрешение» встает на проторенную дорожку оригинального фильма: отключение от Матрицы, новый людской город под землей, возвращение на экран еще более забытых героев оригинала, а также новая Важная миссия.
Во втором акте «Матрица» превращается в разговорное дорогое кино.
Жанр сейчас не в почете, но сценаристам так много надо объяснить зрителю, и новому, и старому, что иначе нельзя. Справляются они с подачей информации лучше, чем в «Перезагрузке» и «Революции», но чтобы собрать всю мозаику фильма, нужно, как и раньше, активно смотреть по сторонам. Вачовски снова рассыпали по картине какое-то не поддающееся подсчету количество важных деталей и намеков, поэтому перед просмотром «Воскрешения» советую покопаться в популярных фанатских теориях. Многие из них находят в четвертой части прямое подтверждение.
Оторвавшись от решения авторских ребусов первой половины фильма, начинаешь обращать больше внимание на общий тон истории и на ее, так сказать, основные темы. С одной стороны, Лана проговаривает традиционные постулаты для киносериала. «Воскрешение» — за привычными рассуждениям о системе, бинарном мире и противостоянии разума и расчета — это еще картина и о том, что таланту будет не комфортно в любых условиях в любых мирах.
Именно в четвертой части отчетливее считываются личные боли и спазмы Ланы. Она, например, угадывается не столько в Нео, сколько в одной из вернувшихся из старых фильмов героинь в городе людей. Видно, что становясь старше, одна из Вачовски теперь не просто пытается завлечь зрителя спецэффектами, но и не боится откровеннее разговаривать со зрителями через персонажей.
Кстати, в «Воскрешении» есть совершенно уморительный эпизод, где один из героев-старичков разносит в пух и прах современную франшизную киноиндустрию. А в еще одной сцене, более спокойной, уже другие персонажи рассуждают «о планах WB на «Матрицу», и что студия все равно продолжит сериал без них или с ними». Видно, что у Ланы многое наболело, и честь продюсерам, что все эти шутливые и не очень виньетки остались в фильме.
Но главное, «Воскрешение» — это картина в большей степени про любовь, как про всеобъемлющее, монументальное чувство, побеждающее смерть, вирусы и даже технологичных роботов, чем про все остальное вместе взятое.
В финале оригинальной трилогии Вачовски уже проговаривали что-то подобное, но видно, насколько за двадцать лет Лана стала сентиментальнее. Одна из финальных сцен «Воскрешения» (не буду намекать, все поймете сами) — одна из самых грациозных и мощных в семейной карьере Вачовски.
К сожалению, этой грации иногда не хватает экшн-сценам «Воскрешения». Безупречный и революционный визуальный стиль — одна из важнейших, не мне вам напоминать, черт оригинального фильма. В «Воскрешении» есть несколько впечатляющих эпизодов — например, беготня в прологе а-ля первая часть или финальная погоня на мотоцикле с душераздирающим финалом на крыше, но в целом новая «Матрица», конечно, сделана куда менее виртуозно, чем могла бы. В боевых сценах больше сумбура, чем надо, новых визуальных приемов почти нет, буллет-тайм включается по праздникам, кунг-фу тоже меньше, чем хотелось бы.
Пожалуй, именно отсутствие фантазии в боевых сценах — это главное разочарование от «Воскрешения».
Вторая важная проблема — некоторая неоднородность и несобранность картины. Для Вачовски это уже часть стиля, но зрители будут, уверен, напрямую сравнивать «Воскрешение» с первым фильмом, а в стройности повествования и форм новинка, конечно, проигрывает. Но не настолько, чтобы плеваться или бежать из кинозала. К тому же, всегда надо помнить, что Вачовски никогда не были классическими голливудскими ремесленниками. Их кино всегда состоит из нескольких визуальных и смысловых слоев, и только тот зритель, который примет их условия игры, будет вознагражден.
«Воскрешение» большинство будет воспринимать в разрезе легендарного камбэка одной из главных кинофраншиз современности. И, конечно, от нее будут ждать чуда. Примерно такого же, которое произошло в 1999 году. Кто-то, безусловно, разочаруется, кто-то полюбит франшизу снова. Новый фильм Вачовски прелестно неидеален, поэтому про него можно ждать любые отзывы. Мне же кажется, что это чудовищно симпатичное и самоироничное кино, с недостатками и достоинствами. «Матрица», спасибо, что воскресла.
