Когда грянула сага о безумном Максе, многие посчитали ее обособленной и уникальной вещью. На деле же, Джордж Миллер взращен традициями австралийского безбашенного кино. Насилие, безумие, крутые тачки, дорожные банды и полностью голые актрисы — все это отличает фильмы континента в 70-80-х. Круче и быть не может.
«Чудные, удивительные и очень странные фильмы. Пошлые вульгарные. Скоростные…и дешевые. Варварская вульгарность, непонятный язык. Что-то обязательно взрывается. Сексуальные подтекст. Куча хулиганов, мучающих народ. Убийства, насилие и хаос. Пугающие, леденящие кровь! Режь, руби, мочи!»
— Критики об австралийском кино 60-80-х
Что такое Ozplotation
Not Quite Hollywood: The Wild, Untold Story of Ozploitation! Документальный фильм об австралийском жанровом кино
В середине 60-х австралийский кинематограф был похож на унылую безжизненную пустыню. Фильмов снималось примерно столько же, сколько в Исландии, и больше всего они напоминали школьные театральные постановки. Но в какой-то момент все изменилось. Одновременно случилось сразу несколько важных вещей.
Во-первых, самих австралийцев достало, что они не делают собственного крутого кино, отставая в исполнении от Голливуда лет на 50. Во-вторых, в Австралии, как и в западных странах тех лет, всколыхнулась волна бунтарства и хиппанства. Молодежь, переполненная силами, не знала, куда себя деть, и мечтала повлиять на культуру. В-третьих, правительство, недовольное отсутствием кассового кинематографа, решило рискнуть и пойти на радикальные меры.
Австралиец несет в кинематограф то, чего ему недоставало
Если ранее австралийская цензура была одной из самых жестких в мире, то теперь разрешили вообще все: на смену вырезанных сцен с поцелуйчиками в Австралию ворвались фильмы, переполненные драками, ревущими тачками, титьками, лобками и членами. Киношники получили карт-бланш на все, вплоть до самых адских слэшеров и наипохабнейших комедий. Публика торжествовала, а кинотеатры стали переполняться австралийским кино даже в США. Так появился термин «Ozploitation» — низкобюджетное австралийское кино без ограничений.
Праздник плоти и буйство
Сразу же после отмены цензуры самые смелые режиссеры воспользовались ситуацией по максимуму. Классикой вульгарных провокационных комедий стали «Стокер» и «Приключения Барри Маккензи». И если первый был просто стебной комедией про сиськи, то серия фильмов о Маккензи породила жанр абсолютно неполиткорректных, вызывающе пошлых комедий о путешествиях за границу. Фильм «Борат» — своего рода калька с этого австралийского кино 70-х. Главный герой, Барри, безостановочно «искрометно» поносит другие нации и сексменьшинства, так что весь мир не оставляет Маккензи без ответа, и начинается череда издевок и шуток уже над самими австралийцами.
Маккензи блюет с Эйфелевой башни на французов
«Сколько раз говорить, Линда, не смей приводить в наш дом гомосеков, особенно австралийцев, они хуже всех!», — восклицает чернокожий герой, увидев Маккензи.
«Правда ли, что все австралийцы — геи?
— Нет, это просто слухи, которые распускает правительство, чтобы привлекать сюда педиков-туристов вроде вас!», — диалог с иностранцем.
Стеб над самими собой как нацией был неожиданно хорошо воспринят публикой. Изображение клишированных представлений об австралийцах — вроде болезненной привязанности к баночному пиву, внешнего вида деревенщины, несдержанности в брани, а также привычки блевать в людных местах — не обидели их, а развеселили.
Маккензи: шутка над пристрастием австралийцев к баночному пиву
Короче говоря, началась эпоха настоящего дионисийского буйства и праздника плоти. Коммерческие проекты в принципе не обходились без женских грудей и задниц, не снимать их стало признаком дурного тона и несовременности. Одной из веселых шуток режиссеров стала маркировка своих фильмов рейтингом «NPA», «в фильме нет педиков», которая в конце концов стала едва ли не официальной. Разумеется, кинокритики и более консервативная часть общественности были встревожены происходящим с национальным кинематографом. Считалось, что такое падение морали приведет к коллапсу в течение следующих десяти лет, но, как мы видим, все обошлось.
Логотип NPA
Ответом на критику морализаторов стали фильмы об Элвине, простом австралийском пареньке, который при своей тюфячности и невзрачной внешности обладал животным магнетизмом. Мечтая лишь о простой и спокойной жизни, он, сам того не желая, привлекает сотни алчуших женщин, чего сам же жутко стесняется. Сага об Остине Пауэрсе, во многом основанная на эксплуатации этого образа, обращается к эпохе 60-х не просто так: время и вправду было жизнелюбивое и веселое.
Очередная австралийка домогается Элвина
Триллеры
Само собой, эрос не мог обойтись без танатоса и поэтому кроме сокрушающих разум красоток без одежды и шуток про бухло появилось множество хорроров и боевиков. Брызги кровищи и мозгов занимали в них столько же экранного времени, сколько все остальное. Разумеется, это было настолько же некачественное, насколько и стебное кино. Ни о каком пафосе мастеров ужаса речи даже не шло, парни с камерой веселились от души. К примеру, для съемок голого сатанинского обряда режиссер Джон Ламонте использовал алтарь, сделанный из тещиного комода. Очевидно, что более ведьмовского и пугающего предмета ему придумать не удалось.
Каждый третий кадр австралийского триллера выглядел примерно так
Австралийские режиссеры, вроде Терри Берка, настолько увлеклись съемками хорроров, что зачастую позволяли себе рисковать жизнью актеров. Порой их крики были взаправдашними воплями ужаса: они горели, тонули, бедняг действительно кусали крысы, их душили и били током по-настоящему, настолько сильна была тяга к реалистичности. В остальном никакого правдоподобия в триллерах даже не планировалось: горящие монашки и беспричинно взрывающиеся машины стали повседневностью для экрана.
Горящая монашка выбегает из горящего автобуса на горящую трассу
Австралийский трэшак выходил настолько пугающим, что привлек внимание зрителей по всему миру. Например, «Патрик», фильм о безумном паралитике, обладающем телекинетическими способностями, вдохновил Тарантино на создание знаменитой сцены в «Убить Билла».
Тот самый кадр, который вдохновил Тарантино на кадры с комой в «Убить Билла»
Боевики
Тематика всей серии «Безумного Макса» появилась не на пустом месте. Фактически безумные мотоциклетные и автомобильные банды были одним из излюбленных трендов австралийского кино 70-х. Зрители хотели видеть озверевших байкеров и слушать рок-н-ролл, а режиссеры с радостью снимали соответствующие фильмы.
«В голове сложилась следующая картина: во-первых, там одна сплошная пустыня, а во-вторых там полно хулиганов в тачках, которые они ну никак не могли бы себе позволить. Женщин насиловали, а мужиков избивали… Они просто колесят по стране и ищут кого бы вздрючить».
— Тарантино об австралийских боевиках 70-х.
Австралийские байкеры
Самая крутая история, связанная с фильмами о дорожных бандах, случилась на съемках фильма «Стоун» о полицейском в личине байкера. Если Миллер в первом «Безумном Максе» решил проблему, взяв в фильм настоящих байкеров, то режиссер «Стоуна» выбрал еще более нетривиальный путь. Он просто создал свою собственную банду безбашенных мотоциклистов. В традициях австралийского реализма они напивались вдрызг, колесили по стране, падали с байков и дрались по-настоящему. В одну из сцен фильма вообще попала незапланированная массовая драка с местными жителями, которая случилась с актерами в баре. Наркотики, разумеется, тоже были не бутафорскими. Все для правдоподобия.
Кадр из настоящей драки, которая вошла в фильм
Сермяжный дух австралийского кинематографа распространялся даже на приезжих актеров. Когда для съемок в «Безумном Псе Моргане» из США привезли Дэнниса Хоппера, никто не подумал, что тот войдет в роль и не сможет выйти из нее. По сюжету он играет маргинала, говнюка и пьяницу, который скрывается от правосудия на Диком Западе. Кончилось все тем, что актер спился, а сцена его смерти вышла предельно реалистичной, поскольку у него случился кокаиново-алкогольный передоз, от которого он на время потерял зрение и слух. Помимо прочего, фильм содержит сцену изнасилования главного героя на фоне массового убийства китайцев. Снять настолько безумный и больной вестерн в самой Америке было бы попросту невозможно.
Сцена со смертью Безумного Пса, которая чуть не кончилась смертью по-настоящему
Кроме вседозволенности и бандитов, яркой чертой австралийских боевиков тех лет был культивируемый автофетишизм. Маслкары и грузовики в скоростных фильмах снимались настолько тщательно и с такой страстью, что многие критики называли это порнографичным и вызывающим эрекцию.
Сцена из «Безумного Макса», погоня за «Ночным Гонщиком»
Взрывающиеся и покореженные машины вызывают жалость и страх, словно актеры. Вершиной такого отношения к тачкам и стал полюбившийся нам «Макс». Вспомните сами: в нем «Перехватчику» уделяется больше внимания и экранного времени, чем жене и ребенку главного героя.
Знаменитая сцена из «Безумного Макса», которая вдохновила создателей «Пилы»: Макс предлагает прикованному бандиту пилу, чтобы тот отпилил себе ногу
С окончанием 80-х время Ozploitation кончилось так же резко, как и началось. В какой-то момент все просто пресытились его чрезмерностью и напористостью. Однако его наследие живет в современном кинематографе. Эпоха жесткого угара, веселья и обнаженки не умерла, а растворилась в массовой культуре. Фильмы, вроде «Он умер с фалафелем в руке» продолжают традицию и даже ностальгически стебутся над ней, короче, не все пропало.
-Владимир Бровин
