В российский прокат вышел новый фильм Кантена Дюпье, главного мастера абсурда во французском кино. А всего пару месяцев назад у нас вышла еще одна его работа — сюрреалистический (псевдо)байопик «Даааааали!». По такому случаю Дмитрий Соколов обновил для подробный гид по фильмографии Дюпье — человека, который научил нас бояться разумных шин и оживших курток-маньяков.
В марте 1999-го на лейбле F Communications вышел альбом Analog Worms Attack, главным хитом которого стал инструментальный трек Flat Beat. Если вы смотрели MTV на рубеже 1990-х и 2000-х, вы наверняка помните клип с желтым зверьком, который сидел за столом, курил сосиски и звонил по телефону. Альбом стал первым полноформатным релизом французского хаус-музыканта Mr. Oizo (искаженное oiseau, т.е. «птица»), вне сцены известного как Кантен Дюпье.
Хотя первый успех к нему пришел в сфере музыки, Дюпье с детства хотел работать в кино, и довольно быстро нашел способ это сделать, снимая видеоклипы для знакомых французских исполнителей. Опыт работы с малыми формами (и крошечными бюджетами) позже очень пригодился, став одной из его фирменных черт: в большинстве своих фильмов Дюпье не только режиссер, но также сценарист, монтажер, оператор и, конечно, композитор. На всем протяжении своей кинокарьеры Дюпье никогда не забывал о музыке: на сегодняшний день на его счету 6 альбомов, а также ворох синглов и EP, плюс саундтреки к собственным фильмам. И вот как раз к фильмографии этого человека многих талантов мы сейчас и перейдем.
Nonfilm (2002)
Мужчина просыпается где-то на съемочной площадке и пытается понять, что вообще происходит вокруг. Получается не очень: после того, как актер, играющий главную роль, случайно убивает нескольких человек из технической команды, оставшиеся решают продолжить съемки. Без оператора и сценария, но с огромной тягой к искусству. Такая комбинация факторов быстро приведет к тому, что съемочный процесс превратится в сюрреалистический перфоманс, размывающий грани между вымышленным и реальным.
Свой первый режиссерский проект Дюпье выложил в свободном доступе, сопроводив его коротким, но емким комментарием: «Не фильм» — отличное кино, если знать, как его смотреть. ПОПРОБУЙТЕ». Попробовать действительно стоит, но только если вы готовы воспринимать происходящее не как «фильм» в традиционном понимании этого слова, а как художественный эксперимент будущего мастера абсурд-кинематографа. К слову, он существует в двух версиях: одна больше похожа на традиционный «полный метр» в 70 с небольшим минут, а вторая (выложенная на всеобщее обозрение) идет около 50 минут. В последующем именно хронометраж в 70-80 минут станет для Дюпье стандартом, от которого он отступит лишь пару раз.
«Не-фильм» легче (и, возможно, правильнее) всего оценивать как черновой набросок, в котором угадываются многие важные для Дюпье темы и элементы стиля, получившие развитие в его последующих работах. При таком ретроспективном просмотре легко заметить целый ряд характерных черт режиссерского почерка Дюпье. Например, условность всего происходящего, возведенная в квадрат: главный герой снимается в фильме, и это само по себе — сюжет фильма. При этом события разворачиваются вне привычной логики рассказа, а движутся словно бы сами по себе, не имея четкого начала и конца.
Никто толком не понимает, что и почему происходит, никакой рациональности здесь ждать не стоит; если из А и следует B, то лишь благодаря случайности. Еще стоит отметить, что одну из ролей здесь сыграл Себастьян Тельер, актер и музыкант, важный для Дюпье на раннем этапе творчества. Тельер во Франции, вообще говоря, представляет собой не менее яркого персонажа, чем Дюпье: стоит вспомнить хотя бы его кринжовое, но безусловно запоминающееся выступление на Евровидении 2008-го.
«Смени лицо» (2007)
Жорж и Блез когда-то были лучшими друзьями. Но после того как Жорж поехал крышей и устроил стрельбу по своим одноклассникам, он оказался надолго заперт в психушке, а выйдя обнаружил, что его старый друг и знать его не желает. Новая тусовка Блеза — банда Сhivers, в которую Жорж очень хочет попасть, но, кажется, с инициацией у него будут крупные проблемы, ведь ритуалы вступления явно не для слабых духом.
В своем втором фильме Дюпье еще придерживается (пусть и нехотя) каких-то формальных жанровых шаблонов, но сквозь них уже проглядывает его уникальный режиссерский стиль. Проще всего «Смени лицо» описать как пародию на «Заводной апельсин», сюжет которой разворачивается в мире американского молодежного кино 1950-х. Кричаще красные жакеты, подтяжки лица с помощью степлера, набриолиненные прически — в общем, представьте себе ребят из банды Малкольма Макдауэлла, которых занесло в «Бриолин».
Ко всему прочему, главные роли исполняют участники хорошо известного во Франции комического дуэта Эрик Жюдор и Рамзи Бедиа («Два нуля», «Адский небоскреб»). На этом фоне абсурдистская логика Дюпье заметна не так хорошо, как в других его работах, зато остается место для многочисленных визуальных фишек и сценарных находок, будь то тема с пластической хирургией (это лучше видеть) или своеобразный ретро-футуристический стиль мира, в котором происходит действие.
Кстати, о стиле. Обратите особое внимание на музыку: за нее здесь отвечает не только Дюпье, но его старый знакомый Себастьян Тельер, а также SebastiAn, еще один французский электронщик. Неудивительно, что «Смени лицо» показал слабые результаты в прокате: продюсеры пытались продавать его как типичную французскую комедию с кучей гэгов, в то время как Дюпье мыслил и оформлял фильм существенно иначе.
«Шина» (2010)
В центре сюжета история ожившей автомобильной шины по имени Роберт, которая обнаруживает у себя способность телепатически убивать живых существ. Осознав себя как личность, Роберт решает встать на путь войны с человечеством и отомстить людям за бесчисленные страдания, которые были причинены миллионам других покрышек.
Самый известный, и вероятно, самый (гениально) абсурдный фильм Дюпье. О нем сложно рассказывать, не соскальзывая в разговор о постмодернизме, причем в радикальной его вариации. Заведомо идиотичный сюжет о разумной шине, нацелившейся захватить мир, Дюпье с самого начала использует как предельно условную схему, позволяющую троллить зрителей, ломать все возможные стены между аудиторией и персонажами, стебать жанровые клише и демонстрировать театр абсурда в кино.
Чтобы ни у кого не оставалось на этот счет иллюзий, фильм начинается с того, что вылезающий из багажника (запомните этот ход!) человек задает аудитории вопрос: «Почему инопланетянин в фильме Спилберга коричневый?» и сам же отвечает: «Да ни почему!» Это — квинтэссенция режиссерского подхода Дюпье, который в «Шине» принимает законченные формы. Дальше он будет только шлифовать отдельные детали найденного стиля, искать новые темы, но ведущим принципом его фильмов останется это откровенное «да ни почему»: не надо задавать никаких вопросов, надо смотреть, быть in the flow. А куда поток выведет — туда и выведет.
Чтобы подчеркнуть искусственность происходящего, Дюпье даже введет в «Шине» простой, но важный для него прием — принципиально устранит границу между зрителями и авторами, не уставая напоминать о ее отсутствии. Сделано это очень просто. В фильме есть зрители внутри самого фильма: группа людей с биноклями стоит на пустыре, наблюдая за приключениями ожившей шины да еще и комментирует их по ходу дела. Если описать все это безумие одной фразой, то можно сказать, что Дюпье здесь выступает как Линч на стероидах. Понять это кино можно, но это не очень важно, проще и правильнее просто его смотреть, наслаждаясь потоком сюрреализма.
«Неверно» (2012)
Дольф, печального вида офисный планктон из Лос-Анджелеса, просыпается однажды утром и обнаруживает, что его любимый пес пропал. Вокруг, как водится, никто ничего не знает и ничего не видел. Так что встревоженный Дольф начинает все сильнее погружаться в депрессию, пока не встречается с мистером Чонгом, лидером таинственной секты, который раскрывает ему тайну пропажи собаки. Правда, толку от этого уже немного, потому что вернуть пса окажется далеко не просто даже после того, как в дело вмешается полиция.
Это, пожалуй — самый сентиментальный фильм Дюпье, местами напоминающий ленты популярного в 2000-х Мишеля Гондри. Последний, правда, вряд ли бы начал фильм с кадров пожарника, прямо на дороге севшего сделать по-большому, пока на заднем фоне вовсю полыхают языки пламени. За фасадом банального сюжета о пропаже домашнего любимца скрывается трагикомическая история о потере смысла жизни.
Дюпье помещает своего растерянного героя в череду нелепых ситуаций, заставляя то посещать офис, в котором постоянно идет дождь, то наблюдать за тем, как детективы в полиции пытаются выудить крупицы информации из воспоминаний собачьих экскрементов (да!), то учиться передавать мысли пропавшей собаке в надежде что она их услышит. Впрочем, несмотря ни на что, пес все же возвращается к почти обезумевшему от печали Дольфу. В этом иррациональном оптимизме заключена важная для режиссера мысль: счастье, говорит нам Дюпье, не поддается объяснению, оно просто есть, и не стоит искать для него причин.
«Неправильные копы» (2013)
Самый «нормальный» (насколько это вообще возможно в его вселенной) фильм Дюпье, возникший из короткометражки «Неправильные копы: часть первая». Это также своего рода спин-офф к «Неверно» — главный герой фильма мелькает здесь в одной из сцен. Еще здесь можно увидеть Мэрилина Мэнсона в небольшой роли смурного гота, приобщающего полицейских к тематической музыке.
Действие происходит все в том же Лос-Анджелесе, только теперь в центре сюжета находятся будни нескольких нечистых на руку копов. Один из них толкает наркоту, пряча ее в дохлых крысах, другой регулярно достает женщин, пытаясь подкатить к ним с помощью служебного пистолета, а еще одна сотрудница плевать хотела на составление протоколов о найденном в чужом доме трупе, дело ведь житейское, люди и так каждый день помирают, в самом деле.
В отличие от прочих фильмов Дюпье, здесь сценарий держится в более-менее рациональных рамках, будучи не столько очередной пародией на полицейское кино, сколько стебом над самой проблематикой фильмов о повседневности и, более конкретно, о том, что «копы тоже люди». Здесь эта точка зрения доведена до абсурда в кульминационном монологе одного из героев, который говорит о том, что мы, на самом деле, живем в аду — каждодневном аду бессмысленности, который вокруг нас. Так что юмор становится нашим главным (а может быть и единственным) защитным средством от сумасшествия. Как сказал бы герой другого сюрреалистического произведения: «Если бы я перестал смеяться, я бы заплакал».
«Реальность» (2014)
Начинающий режиссер ведет переговоры о съемках своего первого фильма. Он хочет снять хоррор о телевизорах-убийцах, испускающих невидимые волны, заставляющие людей биться в агонии. Все идет к тому, что проект поддержат, но в последний момент продюсер выдвигает одно-единственное условие. Режиссеру необходимо найти и записать самый лучший, рассчитанный на «Оскара», не меньше, крик боли для фильма. На решение этой задачи у героя есть ровно 48 часов. Делать нечего, придется искать боль везде, где только возможно, ведь искусство требует жертв.
«Реальность» — самый респектабельный фильм Дюпье. Он удостоился показа на Венецианском кинофестивале и получил весьма теплые оценки критиков. В общем-то, легко понять, почему: на этот раз Дюпье снял исполненное печальной иронии кино о сложностях творческого процесса, навеянное личным опытом работы в кинематографе.
Но не стоит обманываться, при всех признаках «серьезного» кино это в первую очередь фильм Кантена Дюпье со всеми необходимыми элементами: от постепенно переплетения грез и действительности до ярких, но сумасшедших персонажей, толкающих подчеркнуто бессмысленные монологи. Все происходящее сопровождается меланхоличной музыкой Филипа Гласса, подчеркивающей грандиозность замыслов главного героя и катастрофическую ограниченность его возможностей.
«На посту!» (2018)
В полицейском участке за столом сидят двое: полицейский ведет допрос человека, увидевшего труп соседа возле своего дома. Но чем дольше идет разговор, тем больше странностей всплывает в диалоге, и тем меньше шансов, что рутинная процедура вообще когда-нибудь закончится. А может быть и нет никакого допроса вовсе, и все это бутафория? Или сон? Или что это вообще?
Самый кафкианский фильм Дюпье — о бессмысленности бюроктаического ада в человеческой повседневности. Главные герои здесь — снова полицейские, но в ином контексте чем в «Неправильных копах». Здесь они — представители рациональной системы, призванные поддерживать порядок в окружающем хаосе. Как можно догадаться, Дюпьте последовательно развенчивает этот взгляд, превращая осмысленный обмен репликами в гигантский и все более бессвязный скетч.
«На посту!» — очень камерный и «разговорный» фильм, который в идеале стоит смотреть, вооружившись субтитрами и хотя бы небольшими познаниями во французском. Кое-что из многочисленных лингвистических шуток перевести сложновато. Свидетель пускается в непонятные детали, комиссар ему не верит, вопросы сыплются и сыплются, где-то в шкафу спрятан труп, ночь будет долгой, кому-то нужно домой… и так до бесконечности. Да, в какой-то момент диалоги начинают казаться натянутыми и вызывают раздражение, а не улыбку, но так и задумано, местный абсурдистан легко не отпускает. Даже если все это не более чем игра на публику. Любой, кто препирался с соседями по очереди, или объяснял, почему вдруг пришлось пропустить уроки из-за воспаления хитрости, поймет главных героев фильма без проблем.
«Оленья кожа» (2019)
На этот раз перед нами черная комедия о консюмеризме как форме психопатии, абьюзивной любви и жажде исключительности. Главный герой тратит едва ли не все свои сбережения, чтобы купить себе куртку из оленьей кожи, о которой он давно мечтал. После этого его жизнь стремительно превращается в нарастающий поток дичи: куртка сообщает, что хочет быть единственной в мире, так что придется парню убивать все остальные куртки (иногда вместе с хозяевами).
Куртка как главный символ и персонаж фильма — это определенно творческий челлендж, не хуже чем в «Шине». Дюпье решает его в привычной для себя манере: не погружаясь в глубины психологического анализа, он с помощью череды смешных, жутких и трагичных событий показывает, как потребительский фетишизм разрушает жизнь одного отдельно взятого человека, доводя его до такой степени абсурда, которую сам главный герой даже не осознает. Взять хотя бы сцену, где герой роет для многочисленных курток братскую могилу.
«Жвалы» (2020)
Жан-Габ и Маню, двое оболтусов без определенного места жительства и рода занятий, получают задание — доставить чемодан с ценным грузом по нужному адресу. Угнав для этого первую попавшуюся тачку, ребята обнаруживают в багажнике гигантскую муху. Жан-Габу приходит в голову гениальная идея: муху можно выдрессировать, чтобы она грабила банки! И именно этим парни займутся — разумеется, не без приключений.
Если «Неправильные копы» для Кантена Дюпье — то же, что «Типа крутые легавые» для Эдгара Райта, то «Жвалы» во вселенной Дюпье — это «Большой Лебовски». В отличие от более известных «Покрышки» или «Реальности», здесь почти нет вопиющего сюрреализма, а большинство персонажей ведут себе достаточно рационально. За исключением, конечно, двух главных героев, на обаянии которых и держится фильм. Компанию им составляют довольно обычная молодежь, в которой выделяется только героиня Адель Экзаропулос, разговаривающая криком из-за проблем с голосовыми связками.
Жан-Габ и Маню раз за разом попадают впросак, путаются в показаниях и вообще совершают ну очень дебильные поступки, но характерно, что неудачникам все сходит с рук, а в финале они даже извлекают кое-какие уроки из приключившейся с ними истории. Их мораль проста: нужно ценить свою жизнь, ловить в ней счастливые моменты и не напрягаться. Даже если у тебя в багажнике гигантская муха. Чувак бы одобрил!
«Невероятно, но факт» (2022)
Семейная пара Алан и Мари покупают обычный по виду дом с невероятным секретом внутри. В подвале есть туннель, зайдя в который, человек отматывает свой возраст на три дня назад, а время убегает на 12 часов вперед. Но есть нюанс: обратимость старения охватывает только кожный покров, внутри человеку остается столько же лет, сколько и по факту. Тем не менее, Мари зачарована таинственным туннелем и хочет с его помощью стать моделью, в то время как у Алена свои заботы: на ужин к семье придет его босс со своей подружкой. И эту светскую трапезу никто из участников не забудет никогда.
Реши Дюпье стать режиссером фильмов ужасов, «Невероятно, но факт» был бы комедийным боди-хоррором. Нет, серьезно, где еще вы видели женское тело, набитое муравьями? Или травму от пожара в электронном пенисе (детородный орган, кстати, играет заметную роль в сюжете)? Но поскольку Дюпье — сюрреалист и мастер веселого абсурда, фильм обставлен как черная комедия о напрасной жажде повернуть время вспять. И главное тут даже не загадочный туннель (никакого объяснения ему, конечно не будет, он просто есть, и хватит об этом), а разговоры двух пар за ужином.
«Курение вызывает кашель» (2022)
Отряд супергероев «Табачная Сила» переживает мощный кризис командной работы, и чтобы поправить дела, начальство (в лице ощипанной гигантской крысы) посылает ребят в ретрит. За неделю им предстоит переосмыслить свою жизнь и восстановить связи друг с другом… но все планы вылетают в трубу, когда Лезардин, коварный Император Зла, решает атаковать Землю.
Первый супергеройский фильм в карьере Дюпье оформлен как антология из нескольких новелл, каждая из которых связана с тем или иным членом «табачной» команды. Но сюжет здесь не более чем предлог для череды восхитительно дурацких диалогов и креативно бредовых ситуаций. Уже в открывающей сцене табачники сражаются с ГИГАНТСКОЙ ЧЕРЕПАХОЙ, которую убивают, наслав на нее РАКОВЫЕ ЛУЧИ (местную «имбу»).
Дальше концентрация дичи только нарастает, но при этом видно, что сам концепт легко может стать основой, скажем, для хулиганского мультсериала про вечно смолящих супергероев. «Курение вызывает кашель» — это гибрид «Power Rangers» и «Темного Рыцаря». От первого взята идея с командой героев и общая стилистика, от второго — упор на психологизм и личные драмы. Но этот микс Дюпье пропустил сквозь мощные фильтры сюрреализма, так что эффект получается крышесносный.
«Даааааали!» (2023)
Журналистка Юдит готовится к интервью со знаменитым Сальвадором Дали для своего документального проекта. Но встреча с великим сюрреалистом каждый раз кончается все большим (иногда комичным, а иногда трагичным) абсурдом. То разговор не клеится, то коридор расширяется в бесконечность, а иной раз с неба начинают сыпаться собаки — в общем, работать в таких условиях может только безумный гений. Так что ошалевшей Юдит самой придется слегка сойти с ума, чтобы закончить свою документалку (и не забыть потом вернуться в нормальный мир).
Хотя по форме «Даааааали!» (шесть «а» не случайно попали в название: именно столько версий Дали вы увидите в фильме) не назвать биографией, содержательно перед нами работа, прекрасно раскрывающая творческий метод сумасбродного художника. Если есть на свете живописец, идеально совпадающий с Дюпье в творческих интуициях, то в первую очередь это Дали.
Вбрасывая Юдит в череду разнообразных — зачастую смешных и непонятных — ситуаций, Дали на собственном примере показывает, насколько люди зажаты в тисках собственного восприятия, и насколько свободной может стать человеческая жизнь, если смотреть на нее без жесткой привязки к привычным формам. «Даааааали!» отлично иллюстрирует ключевой эстетический принцип своего главного героя: это не Дали сюрреалистичен, это реальность полна сюрреализма, Дали просто видит ее абсурдность ярче других. А второстепенный мотив творческой работы как случайного чуда (ведь у измученной Юдит все-таки складывается та самая документалка) Дюпье хорошо разовьет в своем следующем фильме.
«Янник» (2023)
Прямо во время очередного представления в парижском театре на сцену выбегает нервного вида человек и берет всех в заложники, угрожая пистолетом. Вскоре актеры и публика понимают, что их захватчик Янник — человек до глубины души несчастный, и единственное утешение он видит в искусстве. Так что требование у него к заложникам только одно: разыграть новую пьесу под его руководством, прямо здесь и сейчас.
Самый короткий фильм Дюпье (за вычетом дебютного «Не-фильма», с которым особая история) вновь затрагивает его «коронную» тему переплетения искусства и действительности. Если говорить в привычных жанровых категориях, «Янник» — это комедийный триллер, построенный на ситуации с заложниками. Но по факту это притча о том, что даже полное нелепостей, ошибок и внятного смысла искусство способно затронуть человеческие души. С привычным сюрреалистичным юмором Дюпье показывает, как из мечтаний и мытарств рождается пусть кринжовое, но бесспорное чудо — зрители смеются, а восхищенный автор рыдает от восторга. Как это работает — совершенно неважно, искусство (даже собранное на трясущихся от страха коленках) — это волшебство, и в этом его нескончаемая сила.
«Второй акт» (2024)
Актеры Давид и Вилли собираются на встречу с коллегой-актрисой Флоранс и ее отцом Гийомом в кафе «Второй акт». У четверки очень разные намерения. В то время как Флоранс с ума сходит по Давиду, тот не в восторге от девушки, и хочет по-тихому сплавить ее своему другу Вилли. Ну а Флоранс жаждет показать парня своей мечты отцу, рассчитывая перевести отношения с Давидом в официальную плоскость. Впрочем, главное для них всех — нормально закончить съемочный день, который с каждой минутой становится все более безумным.
Сначала может показаться, что «Второй акт» — это просто ленивая вариация на тему «Невероятно, но факт»: снова четверо героев, снова львиная доля событий происходит за едой, только декорации другие. Однако Дюпье не настолько беден на идеи, чтобы заниматься самокопированием.
Во-первых, здесь роскошные (лучшие в его фильмографии) диалоги. Особенно удались разговоры Давида и Вилли о транс-персонах, культуре отмены и соблазнении («я не могу встречаться с женщиной, если у нее внешние гениталии!»). Словесные пикировки Гийома с Вилли и Давидом тоже хороши, особенно учитывая, что они проходят на фоне дрожащего от страха официанта. Бедняга постоянно льет вино мимо стаканов, из-за чего в итоге пускает себе пулю в лоб (но поехать домой смерть ему не помешает).
Во-вторых, помимо характерного для Дюпье юмора, здесь постоянно и элегантно нарушается граница между вымыслом и реальностью. Актеры то ведут себя как персонажи. Иногда они начинают ругать сценарий, только чтобы затем незаметно вернуться к перебранке, словно забыв о выходе из образов. Короче, если в «Дэдпуле» «четвертую стену» пробивают уанлайнерами и гэгами, то во «Втором акте» эта стена сделана из швейцарского сыра, полного разнокалиберных дырок.
Наконец, в-третьих, заслуживает особого упоминания заключительный разговор Давида и Флоранс, где устами первого режиссер излагает свою философию кино. Все столь же иронично, сколь и просто: мир фильмов — самая настоящая реальность, а привычный нам мир — лишь ее искаженное отражение. В этом смысле «Второй акт» можно считать программной работой, раскрывающей мировоззрение Дюпье, намеченное в «Покрышке» и затем развитое в «Реальности». Смысл в таком подходе — категория излишняя. Ведь искусство существует… потому что. И наслаждаться им можно без какого-либо глубокого повода или подтекста.
