7 марта Мария Шарапова заявила, что допинг-тест показал наличие в ее крови запрещенного препарата. Фактически, на недавней пресс-конференции она открыто призналась в том, что для улучшения спортивных результатов принимала допинг. В результате теннисистка не только рискует покинуть спорт навсегда, но и гарантированно теряет огромные суммы от партнеров по рекламе, например, Nike.
Кроме Шараповой в подобную историю попали еще как минимум четверо российских спортсменов. Их всех предсказуемо ждет осуждение мировой общественности, ведь допинг — это почти так же ужасно и омерзительно, как геноцид Пол Пота. Или нет? Так ли плохо искусственное стимулирование спортивных результатов и нужно ли вообще с ним бороться? Пораскинув мозгами, мы пришли к непопулярным выводам.
На пресс-конференции в Лос-Анджелесе Шарапова заявила: «Неделю назад я получила письмо от Международной федерации тенниса (ITF), в котором говорилось, что я провалила допинг-тест. Я совершила ошибку и беру за нее полную ответственность. В моей пробе был обнаружен препарат мельдоний. Я принимала этот препарат последние 10 лет из-за различных проблем со здоровьем. Раньше он не был запрещен, но 1 января этого года он вошел в запрещенный список Всемирного антидопингового агентства».
После этого признания на теннисистку пролился настоящий ливень из негодования и нечистот. Одновременно с журналистами и борцами за стерильность спорта спохватились спонсоры Марии: автогигант Porsche, швейцарский производитель часов TAG Heuer и компания Nike без промедлений расторгли с Шараповой контракты, мотивируя это тем, что им не по пути с настолько отвратительной особой.
Пресслужба Nike сделала заявление: «Мы огорчены и удивлены новостями о Марии Шараповой. Мы решили приостановить наши отношения на время разбирательства. Мы продолжаем следить за ситуацией». Такого рода лицемерие вызывает у меня гомерический хохот. Современная ситуация такова, что использование допинга в большом спорте — это давно даже не столько норма, сколько рутина и обязаловка в жизни атлетов.
Спонсировать выдающегося спортсмена, а потом в изумлении вопить о том, что этот подлец принимал допинг — это как давать деньги рок-музыкантам и ужасаться тому, что они потратили их на кокаин и падших женщин. Более того, значительная часть этих финансов изначально нужна для использования такого рода стимуляторов, и крупные компании просто не могут этого не понимать. Продюсер Оззи Осборна хотя бы был достаточно честен, чтобы иметь отдельную графу расходов на стимуляторы для своего подопечного.
Нейминг у РусАда соответсвующий.
Сейчас все, что связано с преследованием допинга, выглядит как надувательство и лицемерие. Единственный, кто оказывается в выигрыше от этой борьбы — само антидопинговое агентство WADA. Ни спортсмены, ни спорт вообще, ни зрители, ни даже здоровье атлетов не выигрывает от этой абсурдной военной кампании против химического вмешательства в результаты соревнований.
Хотим мы того или нет, но современный спорт — это не состязание ради состязания и выяснения, кто же сильнее. Это шоу, массовое развлечение, почти театр и попутно культурный клапан, через который наша цивилизация стравливает лишнюю энергию и неистовую жажду соперничества. Мечтать о некой «непогрешимой игре», как в старину, попросту глупо: древнегреческие Олимпийские игры уже отличались использованием допинга и прочими «нечестными» практиками.
Так вот, если оставить это шоу в зоне кристальной чистоты и допинговой безгрешности, то вскоре оно просто потеряет интерес зрителя, станет невыгодным и просто исчезнет. Человечество открыло для себя радость всемирного спорта и Олимпийских игр в 1896 году и сейчас, меньше чем полтора столетия спустя, уже подошло к самой грани. Биологические резервы оказались исчерпаны, и мы у предельной черты.
Во многих видах спорта это случилось уже давно: к примеру, рекорд бега на сто метров у женщин не обновлялся с 1988 года. Разумеется, если не считать достижений, полученных с допингом. Почти та же ситуация с бегом у мужчин: рекордсмен 2009-го года Усэйн Болт оказался победителем во многом благодаря редкой мутации мышечной ткани, которая позволила ему преодолеть естественный для человека барьер.
Усэйн Болт. На данный момент — самый быстрый человек в мире.
Еще одна подобная история связана с Ээро Мянтюранта, одним из самых успешных финских лыжников за всю историю. В результате исследований выяснилось, что его ДНК обладает аномалией, которая позволяет организму вырабатывать гораздо больше красных кровяных телец. Если бы не эта редкая мутация, спортсмен явно достиг бы меньших результатов. Ирония в том, что даже имея такую фору, он все равно пользовался амфетамином в качестве допинга.
Без фармацевтического вмешательства весь большой спорт от метания ядра до футбола рискует уткнуться в определенный барьер, выходить за рамки которого смогут только люди с редкими генетическими мутациями. Согласитесь, это не совсем подходит под определение честного спорта, в котором результат зависит только от силы воли и вложенного труда.
Одна из главных проблем борьбы со спортивной фармакологией — это полное самоуправство антидопингового агентства WADA. Что именно является запрещенным препаратом или методом решается субъективно, на основе сиюминутных условий и веяний. Самый яркий пример — допинг кровью, когда спортсмену вливается его собственная кровь, взятая ранее — это делается для повышения количества красных кровяных телец. Это запрещено, однако существует абсолютно легальный способ сделать то же самое без переливания — тренировки в условиях высокогорья приводят к аналогичным результатам.
Другой пример: эритропоэтин, гормон, который используется для улучшения доставки кислорода к клеткам, считается допингом. Именно с его использованием был связан скандал с пожизненной дисквалификацией Лэнса Армстронга, единственного велогонщика, который побеждал в заезде Тур де Франс семь раз. Как и в случае с Шараповой, Армстронг поплатился не столько за то, что принимал, сколько за то, что попался. Главное свойство эритропоэтина заключается в том, что он очень быстро выводится из организма и не может быть найден в анализах, но его эффект остается еще на протяжении 3-4 недель.
Лэнс Армстронг. Семикратный чемпион Тур де Франс.
Сейчас чуть ли не единственным способом решить проблему допинга может стать легализация его применения под наблюдением медиков. Согласен, мнение не только непопулярное, но и выглядит едва ли не аморально из-за медицинского аспекта. По идее, спорт должен пропагандировать здоровый образ жизни, но на деле выходит наоборот: практически все спортсмены имеют серьезные проблемы со здоровьем, вызванные мощными и длительными перегрузками. Многие и вовсе совершенно сознательно рискуют жизнью ради повышения результатов. Современный спорт уже давно представляет собой искусство яркого и эффектного публичного саморазрушения, и допинг, конечно, играет здесь не последнюю роль, но далеко и не главную. Борьба с ним в условиях, когда все и так принимают препараты — это бизнес, построенный на абсурде и лицемерии.