Быть настоящим писателем Федор Достоевский научился в тюрьме. «Сколько я вынес из каторги народных типов, характеров… На целые томы достанет», — писал он своему брату Михаилу вскоре после освобождения. Напомню, что в 1850 году Достоевский был приговорен к смертной казни за участие в тайном обществе «петрашевцев». Однако всем приговоренным казнь была заменена на другие виды наказания. Для Достоевского им стало 4 года в остроге с последующей службой рядовым.
Известный писатель, водивший дружбу со сливками общества, творцами и критиками, Достоевский провел в Омском остроге 4 года. Впечатления оттуда составили повесть и несколько отдельных рассказов, собранных под названием «Записки из Мертвого дома» («Мертвый» — с прописной буквы). Герои и типы оттуда и вправду нашли дорогу в будущие произведения Достоевского — есть они в «Бесах» и «Записках из подполья», да и Свидригайлов списан с каторжного знакомца.
Для русской литературы это — первый лагерный роман. Как таковой, он полон точнейших наблюдений, парализующих внимание историй. И все это было тщательно проработано автором, у которого было предостаточно на это времени в тюрьме.
Каторжанин
Повествование ведется от лица дворянина Горянчикова, с которым автор познакомился в сибирском городке, где тот работает учителем после выхода из каторги. По сюжету Горянчиков отбыл 10 лет за убийство жены из ревности; после его смерти в его вещах обнаружились тетради с повестью. В острог Горянчиков автором помещен довольно механистически, что подчеркивает: речь пойдет не о нем; главным героем является острог и его обитатели.
Шок от попадания в острог сменяется у молодого Горянчикова пониманием, что он — чужой для большинства этих людей. Дворянин по рождению, он даже после приговора и лишения прав остается для них иным, и никогда не сможет быть своим — будто живой для мертвых. Через два года после выхода повести Александр Герцен в своей статье «Новая фаза в русской литературе» сравнил повесть Достоевского с «Адом» Данте. И сходство это поразительно. Тут тоже представлены разные типы, мучающиеся за разные грехи: стяжательство, похоть, предательство, бессердечие. Есть и свои чудовища, от которых отшатываются даже каторжники. В повести герой-наблюдатель и правда путешествует по всем сторонам человеческой жизни на каторге, представленным в виде годового круга — повествование охватывает примерно четыре сезона.
Начало пребывания Горянчикова в остроге уже сопровождается адским аккомпанементом. Болгарский исследователь Владимир Донев в своей статье о повести пишет: «Уже первый день… описан посредством характерных для ада деталей: наличием дыма и сажи, зловонного воздуха, звона кандалов, ругательств, невообразимого цинизма, проклятий и бесстыжей жизни». Но на Данте намекает и сам Достоевский в знаменитой банной сцене: «Когда мы растворили дверь в самую баню, я думал, что мы вошли в ад».
А дальше — вперед по всем кругам. Жизнь в острожных казармах, воровство и насилие. Стычки и борьба авторитетов. Жуткие истории преступлений и подвигов духа. Тюремный театр — сама эта сцена о постановке любительских, найденных черт знает где пьес на лагерной сцене оставит с носом любого Милоша Формана или Эжена Ионеско. Конечно, отчаянный побег из острога, тюремный госпиталь и размышления о смерти заключенных. Конфликт острожников с администрацией. И над всем этим — арестантские песни, из стихотворного размера которых понимаешь: шансону уже 200 лет.
Прежде жил я, мальчик, веселился
И имел свой капитал.
Капиталу, мальчик, я решился
И в неволю жить попал.
Повесть полна уникального жаргона тех времен: например, «нещечко» (уменьшительное от «нечто») в значении «ебанько», или «фортикультяпность». В одном месте из самого автора прорывается простая бытовая фраза: «Просто пилили нас понемногу при случае, как и прежде пилили» — получается, этому значению слова уже тоже почти 200 лет. В общем, наблюдать за языком повествования необыкновенно интересно. Ну а стиль Достоевского здесь раскрывается во всей красоте:
«Поддадут — и пар застелет густым, горячим облаком всю баню; все загогочет, закричит. Из облака пара замелькают избитые спины, бритые головы, скрюченные руки, ноги; а в довершение Исай Фомич гогочет во все горло на самом высоком полке. Он парится до беспамятства, но, кажется, никакой жар не может насытить его; за копейку он нанимает парильщика, но тот наконец не выдерживает, бросает веник и бежит отливаться холодной водой. Исай Фомич не унывает и нанимает другого, третьего: он уже решается для такого случая не смотреть на издержки и сменяет до пяти парильщиков. «Здоров париться, молодец Исай Фомич!», — кричат ему снизу арестанты. Исай Фомич сам чувствует, что в эту минуту он выше всех и заткнул всех их за пояс; он торжествует и резким, сумасшедшим голосом выкрикивает свою арию: ля-ля-ля-ля-ля, покрывающую все голоса. Мне пришло на ум, что если все мы вместе будем когда-нибудь в пекле, то оно очень будет похоже на это место. Я не утерпел, чтоб не сообщить эту догадку Петрову; он только поглядел кругом и промолчал».
Неслучайно после главы о бане следует глава о праздновании Рождества Христова — говорят нам исследователи. Конечно, неслучайно, всякий знает, что париться перед Рождеством — русский обычай. Ну а если серьезно, именно в этой главе Достоевский касается идеи перерождения. После разговора с наиболее бездушным и кошмарным из преступников Горянчиков признавался: «Я ужаснулся той страшной подлости и низости, в которую меня ввергнули, среди которой я очутился. Я подумал, что здесь и все так же подло и низко. Но я ошибался…».
Внутреннее перерождение — это главная идея «Божественной Комедии» Данте, так же, как и «Записок из Мертвого дома». Как и всех повестей и романов о преодолении, подвиге духа. И не могу по привычке не заметить, что в общем контексте литературы это — одно из первых экзистенциальных произведений, где протагонист, подобно Постороннему Камю, идет по кромке жизни, лишь наблюдая ее внимательным взглядом. Так и Горянчиков в повести — навсегда чужой всем каторжникам. «Какой же ты нам товарищ?», — беззлобно спрашивает его давний знакомый по каторге, бесстрастный преступник Петров.
И действительно, как Данте из ада, в конце повести некогда молодой, успешный писатель выходит за стены Мертвого дома. Так и появился на свет сумрачный русский писатель Достоевский, автор «Бесов» и «Идиота». «Записки из Мертвого дома» — можно сказать, его первый шедевр, давший дорогу всем последующим.
