Артуро Перес-Реверте — один из самых знаменитых авторов, пишущих в жанре «исторические приключения». Если вы не читали его книги о похождениях капитана Алатристе, то наверняка хотя бы смотрели экранизацию с Вигго Мортенсеном. Гораздо меньше известно, что Перес-Реверте 20 лет проработал военным корреспондентом и навидался войны побольше иного солдата. Он побывал в горячих точках по всему миру: на Кипре и в Ливане, в Западной Сахаре, Ливии, Мозамбике, Анголе и много где еще. Но больше всего душевных шрамов и ночных кошмаров ему оставил Югославский конфликт.
В 1994 году, в Сараево, он написал остросюжетную повесть «Территория команчей» — заметки военного журналиста, проходящего через этот ад прямо здесь и сейчас, да еще и по собственной воле.
О чем эта книга?
В XVIII и XIX веках в испанских колониях в ходу было такое слово — «Команчерия», то есть земля команчей. Эта обширная территория совмещала в себе все самое ужасное от дикарства и цивилизации. От первого там были набеги свирепых орд, безостановочная война всех против всех и ярость, а от второго — ружья, скальпирование и сталь. С тех пор слово «Команчерия» закрепилось в испанском как синоним полного беззакония, кровожадного скотства и безостановочного насилия. А хуже того — с этим местом ничего нельзя сделать, только обходить стороной.
Главные герои повести «Территория команчей» как раз попадают в такую Команчерию, только находится она не на Среднем Западе, а на территории рухнувшей Югославии, в самые жаркие и злые дни гражданской войны. Барлес и Маркес, два старых (по меркам ремесла) военных журналиста, работающих на испанское телевидение — настоящие профессионалы, чудом выжившие в дюжине военных конфликтов, которые прошли за последние двадцать лет.
«Убитый был совершенно недвижен, как бывают недвижны только покойники. Снимая убитых, Маркес сначала давал крупным планом нос и только потом брал в кадр всю фигуру. Это была просто привычка, сродни любой другой, — так гримерши в студии всегда начинают работу над лицом с одной и той же брови. В Торреспанья славился своими фокусировками: монтажеры, обычно молчаливые и циничные, как старые шлюхи, монтируя отснятые им кадры, звали остальных посмотреть. «Смотри, это не вырежи; вот это оставь обязательно», — слышалось то и дело, а застывшие рядом редакторы-практиканты молчали и бледнели: у мертвых не всегда бывают носы».
И, как это часто бывает у абсолютных мастеров своего дела, у главных героев есть собственный крайне опасный и способный погубить их бзик: мосты. Маркес одержим съемками мостов на войне, он считает, что подорванный взрывчаткой и несущийся в небеса вместе с танками и пехотой мост — это лучший возможный кадр войны. Проблема в том, что снять такое — почти невозможно. Кто из командиров станет говорить журналисту о грядущей секретной диверсии? Кто вообще пустит корреспондентов с аппаратурой настолько близко, что даже саперы предпочитают стоять дальше?
Но Маркесу и Барлесу везет: они находят идеальное место и время. Сегодня мост в Бьело-Полье между хорватскими и боснийскими территориями будет взорван. Поверженные хорваты отступают, будет безжалостная резня, обрушить мост — единственный шанс хоть как-то задержать ее.
Собственно говоря, вся повесть — это несколько часов в засаде на откосе у реки, которую проводят с камерой два старых товарища. Отвлекаться нельзя, даже если рядом падает снаряд. Упустить лучший кадр всей жизни — хуже смерти. Они добровольно влезли в переделку, в которой почти невозможно выжить. Но засада — лишь половина всей истории. Лежа в обнимку с камерой, Барлес, с которым себя явно ассоциирует Перес-Реверте, вспоминает былые дни и рефлексирует на тему своего ремесла, попутно раскрывая читателю всю подноготную военной журналистики.
Почему «Территория команчей» — стоящая повесть?
Читать книги о войне всегда тяжело — не только из-за жестокости, но и из-за того, что рано или поздно начинается патетичный назидательный момент. Авторы как бы чувствуют себя обязанными вставлять философские наставления. Иначе неужели все их страдания прошли впустую? Перес-Реверте прекрасно знает о том, что у читателя на таких фрагментах песок начинает поскрипывать на зубах, и вовсе лишает повесть подобного.
Артуро просто показывает пару часов войны. Не самые жестокие, даже довольно сносные два часа войны — всего лишь будни двух корреспондентов, ожидающих лучшего кадра в своей жизни. Почти не взрываются снаряды, никого не насилуют и не убивают (точнее, это происходит там, за рекой, но нам этого не видно). Но ты отлично понимаешь: если сейчас, в это затишье, так погано на душе, то как же гнусно тут в дни настоящей бойни?
«Территория команчей» состоит из двух слоев: остросюжетный военный триллер (засада у моста в Бьело-Полье) и воспоминаний самого автора о жизни военного корреспондента. И рассказ о ремесле местами пробирает даже больше триллера. Благодаря Артуро мы понимаем, что журналистика — это отдельный мир, существующий во вселенной войны, а военкоры — уникальная воинская каста.
Корреспонденты живут гильдией: все вместе снимают отель, и не важно, кто из какой страны. Живя в своеобразной общаге, они знакомятся, напиваются, устраивают авантюры, влюбляются (среди журналистов немало женщин), переживают авиаудары и смерть друзей. Пока они вместе — они едины как братство. Как только выезжают на задания — каждый сам по себе, как свободный волк. Первое тянет в ремесло романтиков, второе — циников.
«Среди военных журналистов ходили легенды о команде Хулио Алонсо: они все были с приветом, но вкалывали, как следует, и им необыкновенно везло. Как-то Хулио в Осиеке с «Бетакамом» на плече снимал крышу дома, в который за десять секунд до этого попал снаряд, и в этот момент второй снаряд угодил точно в то же место; черепица посыпалась прямо Хулио на голову, но кадр получился, как он сказал, стряхивая с себя пыль, — «о**еть можно».
В другой раз в стельку пьяный Маленький Француз, сидевший за рулем, перепутал дороги и завез их в самое пекло — в Добринью, где проходила линия фронта и куда не отваживались соваться даже миротворцы. Но в них не выпустили ни одной пули: все — сербы, хорваты и мусульмане — были совершенно сбиты с толку и молча смотрели из окопов на эту компанию яростно споривших сумасшедших, которые посреди поля сражения то останавливали машину, то давали задний ход, то проезжали несколько метров вперед, выбрасывая из окон прямо на заминированные поля пустые бутылки из-под виски».
Солдаты всех сторон поначалу обожают журналистов и позируют им, передавая приветы родным, но потом, когда каждая из сторон показывает свое настоящее лицо, корреспондентов начинают ненавидеть. В иных случаях их и вовсе отстреливают как ненужных свидетелей. Их убивают так же, как простых солдат — только к моменту написания повести (1994 год!) Перес-Реверте потерял в Югославском конфликте 48 коллег, половину из которых знал лично.
При этом настоящие, профессиональные, журналисты показаны им как охотники. Они здесь не жертвы обстоятельств, как простые солдаты и мирные жители. Большая их часть уже не может без войны. У них острая адреналиновая зависимость, а разум деформирован постоянным стрессом. На войне им плохо, но в мирной жизни уже почти невыносимо.
«Над их головами просвистело еще несколько случайных пуль, и Барлес увидел, что Маркес улыбается, делая последнюю затяжку. Он достаточно хорошо знал оператора, чтобы догадаться, о чем тот думает — хорошее освещение, сигарета, война.
— Тебе ведь нравится это, сукин сын!»
Перес-Реверте не стесняется травить байки и тут же перейти к истории об ужасной резне, которой стал свидетелем. Он рассказывает все словно старому товарищу — очень душевно и при этом не стесняясь в выражениях. Он принимает вас за своего, и вы платите ему тем же — его герои быстро становятся вашей семьей, вы начинаете понимать логику жизни военкоров и, в принципе, примерять на себя их роль. А смог бы я?
