Уэда Масару— мастер каратэ, который посвятил этому боевому искусству почти 40 лет. В Россию он приехал больше тринадцати лет назад, а в прошлом году он исполнил свою мечту и открыл в Москве свое додзё.
Отвратительные мужики расспросили его о секретных техниках дыхания, якудзе, жизни в Японии, переезде в Россию, любви к видеоиграм и о том, насколько правдива легендарная сцена боя из фильма «Малыш-каратист».
— Я слышал, что японцы очень ценят личное пространство, поэтому немного переживал насчет приветствия. Расскажите, как в Японии люди приветствуют друг друга?
— Обычно они здороваются так — даже если человек не очень нравится — они сразу кланяются, даже если разговаривают по телефону — все равно кланяются (смеется).
— Расскажите вкратце о себе.
— Мне 43 года, я занимаюсь каратэ с 6 лет – всего, получается, посвятил каратэ почти 40 лет. В детстве, когда я поступил в начальную школу, надо мной издевались. Был такой случай однажды: кто-то, не знаю кто, сильно толкнул меня в спину. Я упал, сломалась левая ключица. Тогда у меня появилось желание стать сильнее, чтобы надо мной больше не издевались. Когда ключица зажила, мой папа спросил: «Ты хочешь стать сильным?» Я ответил: «Конечно». Он сказал, что у него есть друг, который преподает каратэ. Он спросил, хочу ли я у него заниматься. Я согласился, хотя тогда не знал, что такое каратэ. Слышал про дзюдо, каратэ, кэндо, но что это такое — не знал. Мой папа очень серьезно к этому отнесся, предупредил меня, что тренировки будут тяжелыми, а для достижения результатов придется приложить немало усилий. Я все равно согласился. Действительно, тренировка оказалась очень тяжелой. Раньше в Японии считали, что, чем тяжелее, тем лучше. Сейчас уже не так. Было так сложно, что я сразу захотел бросить (смеется).
— Что именно было сложно?
— Базовая стойка каратэ называется «дзенкуцу дачи». Сэнсэй заставлял так стоять десять минут, не двигаясь. Очень тяжело, но постепенно привыкаешь — плачешь, но стоишь. Еще он заставлял бегать по улице босиком. Я был маленьким, а снаружи камни — очень больно.
— Вы смотрели фильм «Малыш-каратист»? Было ли там что-то похожее на реальное каратэ?
— Смотрел, очень давно. Нет, вообще не похоже. Помните в последнем бою у него была такая стойка (показывает «позу цапли») — такой стойки нет (смеется). По-моему, эта стойка бесполезна. И атака, и защита — все плохо.
— Расскажите поподробнее о том месте, где вы родились.
— Я родился в префектуре Тояма. Она находится на северо-западе от Токио, 400 км. Это очень маленькая деревня-порт. Когда я родился в 1975 году — тогда экономика очень быстро росла, но в деревне дела все равно шли плохо. У меня была бедная семья. Мой отец работал водителем, а мама на заводе. Зарплата у них была невысокой. Половину времени они проводили на работе, а половину посвящали сельскому хозяйству — выращивали овощи. В детстве я им помогал: копал, окучивал и поливал.
— И все же вы не бросили каратэ. Что останавливало?
— Сейчас в спортзале люди занимаются с лапами, тогда такого не было. Я просто повторял движения за сэнсэем. Раз-два, раз-два — и все. В этом заключается японская традиция — преподаватель много не объясняет. Про некоторые важные моменты он может рассказать — например, куда лучше перенести вес тела, но подробно объяснять не будет. Так делают для того, чтобы ученик своим умом доходил до особенностей техники. Если же ему станут все разжевывать, то он сам думать не будет. Проблема была в том, что я повторял, но скорость не увеличивалась, сила тоже — я не чувствовал роста. А тренировки были очень тяжелыми, поэтому я хотел бросить, но из-за обещания отцу не мог этого сделать. Кроме того, сэнсэй был очень строгий, и я боялся ему сказать об этом.
— В 6 лет вы не понимали, что такое каратэ. Но в какой момент вы поняли для себя, что это?
— Я долго занимался каратэ Шотокан. Я смотрел на успехи сверстников: даже те дети, которые пришли позже меня, добились больших успехов. Я тоже старался изо всех сил, но у меня не было таланта. Так продолжалось десять лет. В Японии начальная школа — 6 лет, средняя — 3 года, и старшая — тоже 3 года. Помню, я поступил в старшую школу — там нужно было выбирать, в какую секцию записаться. В Японии очень популярен бейсбол, например. В моей префектуре популярностью пользовались дзюдо и кэндо, но каратэ – нет, поэтому в школе были только секции, посвященные первым двум. Я выбрал кэндо (фехтование на бамбуковых мечах). Каждой весной в Японии проходят спортивные соревнования для школьников. Сначала отбор идет в префектуре, а потом победители соревнуются на уровне страны. Мой сэнсэй спросил, буду ли я участвовать в отборочном туре префектуры по каратэ. Тогда я уже восемь месяцев занимался кэндо и почти не уделял время каратэ. Но я согласился. В каратэ и кэндо движения похожи, но я не готовился специально. В итоге занял четвертое место. В каратэ есть ката (последовательность движений, основанная на принципе ведения поединка с воображаемым противником) и кумите (все разновидности боя на татами). Я очень удивился, когда узнал, что меня выбрали в команду префектуры по кумите. В тот момент я впервые понял, что стал сильнее. До этого я занимался не очень усердно. Мне было скучно. Но после того случая мне самому захотелось продолжать. Я стал изучать, как эффективнее защищаться и начал намного больше тренироваться. Все то время — с 6 до 17 — надо мной продолжали издеваться, но после тех соревнований перестали. Я не стал грубым — ничего такого, просто появилась уверенность в себе. Те, кто издевались — не были сильными. Сильный, на мой взгляд, не станет ни над кем издеваться. Они были просто крупнее, но после того случая они перестали.
— Можете рассказать, как издевались?
— Был случай в старшей школе. От моего дома до школы вела дорога протяженностью 15-16 километров. Туда и обратно я ездил на велосипеде. Как-то раз хулиганы сломали колесо у велосипеда. После соревнований подобные вещи прекратились.
— Почему так произошло? Как вы для себя это объяснили?
— На мой взгляд, мне не хватало уверенности. Поменялось ощущение.
— Я понял, что сначала мотивация была в том, чтобы стать сильнее. Менялась ли она в последующем, и если да, то как?
— Очень быстро поменялась. До этого мир казался серым, но потом как будто заиграл красками. Я понял, что если человек хорошо тренируется и продолжает тренироваться, он может стать сильным. Сейчас дело в другом, для меня каратэ стало стилем жизни. Я не думаю о том, что вот сегодня надо потренироваться, просто есть желание этим заниматься и все.
— Когда стоит начинать обучение каратэ?
— Сложный вопрос. Сейчас я занимаюсь Окинава Кэмпо — это самое старое каратэ с Окинавы. Способ исполнения очень сильно отличается от спортивного каратэ. Я долго занимался спортивным каратэ, Шотокан. Почти три года я тренировался в главном додзе федерации SKIF (Шотокан) в Токио. Я работал помощником сэнсэя. Один из них, сейчас он глава федерации — Нобуаки Канадзава, пришел в каратэ в 18 лет. До этого он занимался баскетболом, но через 3 или 4 года после начала тренировок он стал чемпионом Японии. Его отец тоже легендарный каратист, мой учитель — Канадзава Хирокадзу. Он родился на севере, и в его городе не было школы каратэ. Раньше каратэ не было популярным, и им занимались только в большом городе. Сэнсэй Канадзава учился в университете в Токио и тогда начал тренироваться. Он стал очень сильным мастером. У тех, кто занимается с детства, движения плавные и естественные, но даже если начать потом, как я сейчас занимаюсь Окинава Кэмпо, тело все запоминает.
— Помогает ли каратэ нормализовать душевное спокойствие?
— Это хороший вопрос. Если просто тренироваться — не поможет. Если есть цель стать сильным — то конечно, появится уверенность. Это похоже на душевное спокойствие, но не то.
— Что тогда дает спокойствие?
— Спокойствие души, на мой взгляд, означает вырастить свою душу. Чтобы вырастить ее, необходимо смотреть на свои слабые места и не убегать. Обычно люди не хотят смотреть на свои недостатки или на свою худшую часть. Но если не смотреть и не замечать ее, то человек не сможет вырасти. Боевые искусства посвящены этому. Бывают люди, которые очень стараются стать сильными, но они грубые, и у них совсем нет спокойствия. Душу нельзя потрогать, поэтому ее нельзя просто взять и вырастить. Потрогать можно только тело. Поэтому душу можно тренировать только через тело. Их надо связать. Когда ты занимаешься боевыми искусствами, ты чувствуешь, как другой человек больно бьет, но это помогает понять, что и ты тоже больно бьешь. Поэтому ты начинаешь чувствовать боль другого человека. Когда люди стреляют из пистолета, они этого не понимают, не чувствуют. Эта боль, чувства и осознание боли помогают связать тело и душу. Боль явственнее всего помогает ощутить реальность. Это неприятно, но самые сильные впечатления — всегда от боли. Если терпеть боль, но продолжать тренироваться в течение долгого времени, тогда человек может обрести спокойствие. Честно говоря, у меня еще нет полного спокойствия.
— Почему?
— Я все еще на пути к этому. Пока не доволен собой.
— Мне кажется, если человек доволен, то он мертв.
— Это по ситуации. Взять деньги, например. Зарплата может увеличиваться бесконечно, но человек, который все равно остается недовольным — это, по-моему, несчастливый человек. С другой стороны, вы знаете Ёко Канно? Она сочиняла музыку для аниме Cowboy Bebop. Она говорила: «Я совсем не довольна своей музыкой, хочу писать лучше». По-моему, она так говорила до конца жизни. Это совсем другое дело.
— Задам вдогонку вопрос на схожую тему: помогает ли каратэ справляться с гневом?
— Понимаете, каратэ — это не волшебная палочка. Знаете боксера Флойда Мейвезера? Он гений бокса. Как боксера я его очень уважаю, но как человека — не очень. Чем наполнена его жизнь? Деньги, девушки, машины. Душа его, по-моему, совсем не интересует, но точно не знаю, конечно. Что это значит? Бокс не помогает его душе вырасти. С каратэ — то же самое. Это приходит с опытом. Я приехал в Россию в 2005 году. Сначала я совсем не говорил по-русски. Знал всего три слова: да, нет, спасибо. И по-английски тоже не говорил. Денег нет, работы нет, знакомых тоже нет. Просто приехал из Японии. Поэтому первые годы было очень тяжело, но я не хотел возвращаться обратно. Произошло много плохого, и сначала я сильно ругался. Постепенно я понял, что даже если случается что-то очень плохое, нужно принимать это как факт. Поэтому если сейчас происходит что-то нехорошее, я ругаюсь, но недолго. Брань — это один из способов выплеснуть энергию. Если копить ее в себе, ничего хорошего не выйдет.
— Как раз хотел спросить, как вы адаптировались в России. Что было самым сложным?
— Все сложно (смеется). Перед тем, как переехать, я жил в Токио. Токио и Москва похожи. Сначала было очень тяжело. Например, как-то раз я ехал в метро, и вдруг кто-то меня ударил по голове. Я ничего не делал, просто вошел в вагон. Человек кричал: «Проклятый китаец!». Первый раз я очень удивился. Не понимал, что я сделал плохого. Несколько раз так было. Однажды я сидел в вагоне метро, на коленях сумка, чтобы никто не забрал, жевал жвачку. И тут подошел мужчина и долго ругался. Я не понимал тогда, что он говорит, но запомнил одно — он повторял «жвачное животное». Бывало, что не пускали в рестораны. Разное случалось.
— Тяжело было учить русский?
— Я до сих пор плохо говорю. От японского очень сильно отличается. Сюда я приехал со словарем и учебником, самостоятельно по ним учился. Долгое время я ни с кем не разговаривал, потом отвечал одним словом. Более-менее связно начал говорить через пять-шесть лет.
— В чем основная разница между японцами и русскими?
— Они сильно отличаются. Русские думают о том, что они хотят делать. Японцы думают о том, что нужно делать для общества. Русские прямо показывают свои эмоции. Японцы не так сильно их демонстрируют.
— Мне всегда было интересно, вот эта безэмоциональность — откуда она? Генетика, или воспитание?
—Второе. Чтобы объяснить это, надо углубиться в историю. Япония очень маленькая страна, и тело японцев тоже маленькое. Сейчас оно изменилось, но еще сто лет назад рост мужчины в Японии составлял примерно 155 сантиметров. Девушки такие же, еще меньше. Почти все занимались земледелием, но маленькое тело и неплодородная почва этому не способствовали. 25 процентов вулканов мира находятся в Японии. Из-за этого почва не так хороша для сельскохозяйственных культур. Если сравнивать, например, японские помидоры с российскими, размер будет одинаковый, но питательных веществ у японских меньше. Буддизм тоже оказал влияние: многие не кушали мяса, только рыбу и овощи. Поэтому японцы оставались низкими. В одиночку они не могли обрабатывать большую площадь, поэтому они объединялись в группы, чтобы помогать друг другу. Ради порядка и эффективной работы запрещалось выражать своенравие — обществу это только мешает. Для достижения общей цели нужно подавить свои желания и эмоции. В России каждый человек считает себя самым важным. В Японии каждый считает общество самым важным, отдельный человек — только часть общества. Сейчас такая же философия не только в школах, но и в крупных компаниях.
— Если ехать в Японию, куда в первую очередь стоит заглянуть?
— Первое — Токио, конечно. Если хотите больше узнать культуру, то Киото. Если покушать вкусно, то Хоккайдо, там все блюда свежие и очень вкусные.
— Скучаете по японской еде?
— Конечно, скучаю.
— Какие блюда любимые?
— Натто – забродившая соя. Надо налить немного соевого соуса, положить на рис и кушать — невероятно вкусно. Запах не очень, зато полезно. Когда я с женой ездил в Японию, я дал ей попробовать. Она сказала: «Можно кушать, но больше не хочу». Второе — рамен. Еще соба — японская лапша из гречки. Русская гречка и японская —разные вещи.
— Есть ли в Москве места, где подают настоящую японскую еду, на ваш взгляд?
— Нет. Для японских блюд нужна свежая рыба. Ее можно заморозить, но вкус уже не тот. Я родился в порту. Там рыбу ловили рано утром, и на завтрак я ее уже ел.
— Еще мне всегда интересовал вопрос: почему японцы так молодо выглядят?
— Мне кажется, это ДНК. Но может быть, дело еще и в еде. Пища очень поменялась после Второй мировой войны. Тогда японцы начали расти. Средний рост увеличился на 20 сантиметров. Сейчас высокий японец — уже не редкость.
— Можете назвать основу японской культуры?
— Это синтоизм. Сложно определить, религия это или философия. Обычный японец не чувствует ее влияния, но оно есть. Двадцать пятого декабря все японцы отмечают католическое рождество. Тридцать первого декабря бьет буддийский колокол. Первого января многие идут в синтоистский храм. На одной неделе японец отмечает праздники христианства, буддизма и синтоизма. Особенность этой религии в том, что она принимает все и меняет на свой лад. Так не только с синтоизмом. Сначала японская техника была плохой, например машины. Их никто не хотел покупать, но потом японцы добавили им оригинальные особенности и улучшили, и они стали популярными. Китайцы или корейцы только копируют. Да, сейчас Samsung тоже делает хорошие телефоны, но там инженеры — японцы.
Тоси сан о том, почему стоит делать то, что тяжелее всего
— Как-то я смотрел аниме, которое на русском называлось «Так сложно любить отаку». Можете сказать, кто такой «отаку» в Японии?
— Это слово обозначает «вы» или «ты». Почему-то больше тридцати лет назад его начали использовать по отношению к человеку, который увлекается аниме. Но в этом уже нет никакого смысла, и эти люди стали друг друга так называть.
— А вы смотрите аниме? И играете ли в игры?
— Мне нравится аниме, но сейчас не смотрю. Я много играл, в основном на 3DS. У нас дома не было телевизора, поэтому я играл только на портативных платформах. Сейчас у меня PlayStation 4, я играю в Monster Hunter. Еще знаете игру Street Fighter?
— Да, конечно.
— По-моему, я самый сильный игрок в России (смеется). Знаете, что такое Акихабара? Это как «Горбушка», но только не рынок, а целый город. Там собирались самые сильные игроки Японии. Я был одним из них. В Street Fighter играл 25 лет.
— Не играли в Yakuza?
— Нет, я не интересуюсь этим.
— А можете рассказать, как в Японии обстоят дела с реальным якудзой?
— Те, о ком вы говорите, скорее всего не японцы, а корейцы. Старые якудзы в Японии есть, но сейчас это в основном корейцы. Раньше, больше ста лет назад, в Японию переехало много корейцев. После войны многие из них вернулись обратно, но некоторые остались. Они основали преступные группы. Мне кажется, сегодня корейские якудза сильнее японских. Не могу сказать, что они мне нравятся, но последние вызывают большую симпатию, потому что у них есть правила — например, они не продают наркотики. Корейские же не держат слово. Сейчас самая большая группа якудза в Японии называется «Ямагучи гуми» — она как будто японская, но глава — кореец.
— В одном из видео вы говорили, что каратэ – это наука. Как это соотносится с разными стилями?
— Сегодня утром мне прислали видео, сейчас я покажу.
Видите? Мастер старенький, но удар он действительно не чувствует, потому что говорит свободно. Честно говоря, это просто демонстрация. Удар выглядит сильным. Те, кто не занимается каратэ или у кого мало опыта, бьют со всей силы. Но движение сильное, а центр тяжести совсем не передвигается. Как отличаются сильный и слабый удары? Разница в том, передвигается вес или нет. Чем больше вес, тем сильнее удар, но тот, кто передвигает центр тяжести, пусть даже маленький и худой, может бить очень сильно. Этот человек так сильно наклоняется, что кажется, будто вес передвигается. Голова приближается, от этого и создается ощущение, что он переносит вес. На самом деле мозг всегда пытается сохранять баланс — так это и происходит. К тому же, этот мастер занимался Кёкусин — там принято сильно бить, поэтому он привык, и видно, что он умеет контролировать диафрагму и давление живота. Если просто напрягать пресс, человек не вытерпит сильный удар. Для этого нужно правильно дышать.
— Как раз об этом хотел спросить. Как развить дыхание?
— Чтобы развивать дыхание, нужно знать анатомию. Дыхание — это работа диафрагмы. Но за дыхание отвечает не только она, но и подвздошно-поясничная мышца. Она находится возле таза. Для развития нужно сначала закрепить подвздошно-поясничную мышцу, а потом опускать диафрагму вниз. Если просто вдыхать, давление уходит, а если фиксировать подвздошно-поясничную мышцу, то давление живота увеличивается, а диафрагма работает как поршень и развивается.
Мозг состоит из трех частей: полушарий большого мозга, мозжечка и ствола мозга. Эмоции контролирует мозжечок. Есть ли способ телом контролировать мозг? Только через дыхание. Поэтому когда хотят успокоиться, они инстинктивно начинают глубоко дышать. Это понимают те, кто знает Дзэн. Они не просто так сидят с закрытыми глазами. Если так сидеть даже сто лет, ничего не будет. Они контролируют дыхание, и через дыхание уже контролируют мозг.
— Есть ли какие-то определенные упражнения?
— Можно сидя или стоя. Положите сюда, под ребра, пальцы. Медленно выдыхайте ртом и давите пальцами на диафрагму, осторожно, но до конца, пока не кончится воздух. Потом задержитесь в таком состоянии на одну-две секунды, после чего начните вдыхать через нос. Наберите полные легкие, так же остановитесь на пару секунд и повторите все. Можно натренировать так, что вы будете непрерывно выдыхать больше минуты.
— Есть ли следующий уровень?
— Нужно надуть спину (надувает спину).
— Вау! Как это происходит?
— Обычно, когда люди разговаривают, им достаточно верхней части легких. Когда они занимаются спортом, то двигается еще и живот, но есть еще одна часть — спина. Если продолжать тренировать дыхание, то можно развить диафрагму так, чтобы надувать спину. Есть еще самый высокий уровень. Пожалуйста, не повторяйте это упражнение, оно очень опасное. Надо очень глубоко вдохнуть — насколько позволяет организм — а потом использовать язык, чтобы «набить» внутрь еще больше воздуха. Легкие начнут расширяться, но если делать неправильно, они порвутся.
— Вы так делали?
— Да, один раз. Когда мне было около двадцати, я занимался в маленьком додзё. Вечером уже никого не было, и я решил попробовать этот способ, о котором мне рассказал сэнсэй. По его словам, он позволял не чувствовать боль. Я закрыл глаза, вдохнул и стал заталкивать воздух языком. Вдруг чувствую, как кто-то очень сильно ударил меня по лбу. Я подумал: «Стоп, в зале только я, кто это может бить?». Я открыл глаза и обнаружил, что меня никто не бил — просто я упал на пол и ударился головой, но я этого даже не заметил. Потом смотрю: на полу кровь. Я взял тряпку, чтобы убрать, и долго вытирал, но кровь никак не исчезала. Потом вспомнил, что в тот же день катался на велосипеде, упал и поранился. Смотрю — и правда, рана на ноге открылась и из нее идет кровь, но я этого совсем не чувствовал. Тогда я понял, что это слишком опасное упражнение.
— Вы обучались у сэнсэя Ямасиро Ёситомо. Расскажите о своих впечатлениях?
— Первый раз я встретился с ним в Токио. Мой близкий знакомый знал его. Вокруг него была очень добрая и мягкая атмосфера, как будто он ученый. Он и правда учился в аспирантуре и исследовал нервную систему человека. Он начал объяснять, как надо связать кости и контролировать центр тяжести, но я совсем не понимал, о чем он говорит. Есть такое парное упражнение, «сэнака но китаэ». Я давил в его сторону, но он совсем не двигался, будто стена. Я не понял: как так получилось? Я попросил его ударить меня. Он вроде бы бил не сильно и не быстро, но было такое ощущение, будто в тело вонзилось копье. До этого я никогда не чувствовал такого сильного удара. Я сразу решил стать его учеником и заниматься Окинава Кэмпо.
— Последний вопрос: как вы относитесь к смерти?
— Честно говоря, очень боюсь. Я думаю о смерти. В японском языке есть такая пословица: «Синтоу меккяку хи мо мата судзуси». Оно означает, что если очень хорошо концентрироваться, то даже огонь может показаться прохладным. Это известное выражение. 500 лет назад горел один монастырь. Все монахи убегали, а самый старый остался. Ученики спросили его, почему он не убегает, ведь сейчас все сгорит. На что он ответил, что если хорошо концентрироваться, то даже огонь покажется прохладным. Мне кажется, не нужно понимать это буквально. Дело не в какой-то особой концентрации, не в дыхании или в чем-то подобном, дело в решимости. Я боюсь смерти, но принимаю ее. Наоборот, не бояться смерти — это неестественно. Все живое в мире не хочет умирать. Конечно, люди совершают самоубийства, у них есть свои причины, но инстинктивно никто не хочет умирать. Самураи жили двести лет назад, и они тоже боялись смерти. Человек может быть умным, храбрым, сильным, но настоящий самурай, я считаю — тот, кто способен спокойно принять свою смерть.