Безжалостное солнце пустыни: рецензия на фильм «Сират»

В российский прокат выходит остросюжетная драма про то, как отчаявшийся отец ищет пропавшую дочку на огромном рейве. Рассказываем о мрачном, красивом и медитативном фильме, выдвинутом на «Оскар» от Испании.

Среди безбрежных песков на южных окраинах Марокко организован гигантский танцпол, на который съехались рейверы со всей Европы. В толпе ярких неформалов бродит безутешный отец Луис: вместе со своим малолетним сыном Эстебаном он ищет здесь дочку, давно ушедшую из дома. Когда танцующие толпы внезапно разгоняет армия (в стране ввели чрезвычайное положение), Луис и Эстебан узнают, что в глубине пустыни запланировано – уже нелегальное – продолжение веселья. Следуя за компанией рейверов, отец и сын отправляются в изнуряющее путешествие, рассчитывая найти пропавшую родственницу – и эта дорога навсегда изменит жизни всех участников пути. 

Для начала несколько поясняющих слов о фильме и его авторе. Оливер Лаше получил известность в 2010-х благодаря эстетски снятым медлительным драмам («Мимозы», «Все вы капитаны»), передающим колорит арабских пустынь. «Сират» стал самой, пожалуй, титулованной на данный момент работой Лаше: фильм получил приз жюри в Каннах, номинацию на Золотую пальмовую ветвь и несколько второстепенных, но тоже примечательных наград – в том числе приз за саундтрек и… за лучшее собачье выступление (песики тут правда милейшие, но, честно говоря, выступают послабее, чем в «Глазами пса»).

Зарубежные критики на все лады расхваливают сочный визуал и драматический накал, однако, хотя эти компоненты в фильме действительно работают, общая картина все же несколько сложнее. Лаше, безусловно, способен впечатлить, но зрелищность в его работе специфическая: это подчеркнуто медленное кино, где минимализм сюжета и схематичные персонажи компенсированы фоновым саспенсом, роскошной кинематографией и густой атмосферой экзистенциального поиска. 

Сценарий развивается в неспешном, но затягивающем темпе. Фильм идет почти два часа, однако плотность событий довольно низкая, никаких хитроумных детективных замесов с пропавшей девушкой или разгорающимся в стране политическим кризисом нет, основное внимание сосредоточено на трудоемкой дороге по громадной марокканской пустоши. Тройка автомобилей – два мощных рейверских грузовика и еле поспевающая за ними машина Луиса – ползет по безлюдному африканскому пейзажу, а путники решают кучу то и дело возникающих бытовых проблем. Надо поторговаться с барыгами за лишнюю канистру бензина, преодолеть обширное болото (в котором легко застрять намертво, если не хватит мощности проехать по вязкому дну), вылечить собаку, которая внезапно заболела – короче, забот хватает. 

Но чем дальше продвигаются герои, тем сложнее становится их путь, и тем выше ставки. То, что начиналось как тяжелое, но в целом безопасное приключение, постепенно превращается в поход на выживание: люди ломаются от напряжения, теряют направление, а под конец всем приходится неожиданно для себя рисковать жизнью. Приблизительно ко второй трети фильма – во время трудоемкого перехода по серпантину – блуждающее на фоне нервное напряжение перерастает в изматывающий саспенс. Юморная болтовня сменяется тягостным молчанием, а таинственный подпольный рейв превращается практически в мираж: состоялся он или нет, как найти к нему верную дорогу – эти вопросы все дальше уходят на второй план.

На передний план выступает безжалостная пустыня. Мощная операторская работа Мауро Эрсе (давний коллега Лаше, снимавший для него «Мимозы», а также криминальную драму «И придет огонь» о жизни пиромана в испанской глубинке) захватывает намного сильнее, чем диалоги или сюжетные повороты. Масштабные панорамные планы африканских бесплодных земель подчеркивают ощущение потерянности (что физической, что духовной) героев в месте, где есть только песок, пыль и солнце. При этом пейзаж никогда не выглядит однообразным. Петляющая асфальтовая лента переходит в иссушенные поля, окутанные пыльной пеленой, а вслед за ними идут песчаные холмы у подножия каменистых гор. 

Странствие разворачивается под гипнотический электронный саундтрек от Kingding Ray, идеально дополняющий видеоряд. Долбящее по ушам техно из открывающих сцен плавно переходит в накатывающий волнами эмбиент, достигающий пика в заключительных эпизодах с блужданиями у скал. Особо стоит отметить эпизод с плясками в пустыне: исступленные танцы становятся для вконец настрадавшихся людей освобождающим, почти религиозным, опытом. 

Кстати, о религиозных мотивах. Фильм полон множества аллюзий и символов, хотя в них нет какого-либо ясно определенного содержания. Самый важный концепт – тот самый «сират», в исламской традиции так называется мост, натянутый над адской бездной и ведущий в рай: скорость движения человека по нему зависит от того, насколько добропорядочным он был при жизни. Образ очищающего пути сквозь преисподнюю важен для фильма, однако четкой моральной логики в сюжете нет. Как нет и ярко выраженного политического подтекста, несмотря на то, что все события происходят на фоне тревожных новостей по радио, описывающих нарастающий хаос. И это не концептуальный промах, а режиссерская позиция: «Сират» предлагает не готовые ответы, но свободный поток образов, объединенных общей темой и настроением.

Такой подход работает, однако нельзя сказать, что всегда и везде. Например, про основных персонажей почти ничего не известно, и никакой проработки их образов в фильме нет. Пожилые и побитые жизнью рейверы получились на редкость яркие внешне (все в татухах, а кое-кто без конечностей), но пустые внутри – все до неразличимости похожи друг на друга. Единственный, кто прописан более-менее неплохо – Луис, на долю которого выпадут самые сокрушительные испытания: Серхи Лопес хорошо вписался в типаж обычного человека, попавшего в крайне необычные обстоятельства. 

Столь же расплывчато обстоят дела с детализацией сюжета. Очень многие нюансы остаются за кадром и никак не поясняются. Почему дочка Луиса ушла из дома? Была ли она на том самом загадочном рейве? Как теперь жить отцу, прошедшему через песчаную бездну трагедий? В чем, черт подери, смысл его многочисленных испытаний? Даже в финале не будет глобальных ответов на возникающие по ходу действия вопросы, поскольку логика Лаше заключается в том, чтобы передать ощущение движения по извилистому, нередко опасному, жизненному пути, которое важнее чем конечная цель. Идя по этой дороге, человек может лишь надеяться, что достигнет нужной точки в целости и сохранности, не только обретя новый (радикально преобразивший его) опыт, но и став лучше. 

Из такой позиции выстраивается и нарратив с акцентом на страданиях, танце и мужестве отчаяния. В фильме чувствуется влияние «Колдуна» Уильяма Фридкина – особенно во время «серпантинных» сцен – и смысловая перекличка с танцевальным хоррором «Экстаз», а любители французского кино наверняка вспомнят малоизвестный, но стильно снятый экшн-триллер «Пекло» (тоже о поездке по африканской пустыне, и тоже с похожей концовкой). «Сират» наследует традиции философских дорожных фильмов, но Лаше вдохновляется, а не копирует, предлагая взглянуть на идею движения по жизни как высшую цель, без привязки к определенным ответам. 

Так что любителям эстетичных слоубернеров стоит взять такое кино на заметку. Да, порой авторская концепция выглядит здесь избыточно абстрактной или даже раздражающе невнятной (особенно с учетом реальных мучений, сквозь которые проходят герои), однако тех, кто ценит фильмы как пищу для размышлений, «Сират» не оставит равнодушными.