После того, как хип-хоп стал самым популярным жанром музыки в России, огромное количество рэперов завалили SoundCloud и «Яндекс.Музыку» своими треками. Чтобы ты не потерялся в многообразии релизов, мы отобрали 5 интересных альбомов первых шести месяцев 2017 года. Время обновить плейлист.
Хаски — Любимые песни (воображаемых) людей
Для тех, кому ближе поэзия
Рэпер «Хаски» достал: его настолько много, что сомнений в продюсировании не остается. Дмитрий из Улан-Удэ писал рэп о собачьей жизни и Путине, а затем в одночасье выстрелил треком, в котором неуклюже танцевал и метко выражался. После этого о нем написала «Афиша», сравнив с Дрейком, «Медуза», назвав «новой надеждой русского рэпа», а коллеги единогласно признали своим.
Альбом «Любимые песни (воображаемых) людей» стал для русскоязычного хип-хопа чем-то неприятным. В первую очередь, это набор жутких стихотворений, в которых автор занимает второстепенную, а то и третьестепенную роль. Рэп, как правило, все-таки про переживания артиста, а у «Хаски» — скорее поэмы о собирательном образе жителя российской глубинки. В одном из треков Дмитрий читает, что он «всегда в расфокусе» — и это правда так: в его композициях много, на первый взгляд, случайных словосочетаний и безосновательных выражений, которые в общей композиции становятся емкими предложениями с неоднозначным смыслом.
Послушайте треки «Пуля-дура» или «Черным-черно» — если оцените поэзию противоречий, смело покупайте альбом. В нём много индустриальной тоски, ненависти к обществу сытости и несколько слов о любви, тоже своеобразной. Простой как три копейки, «Хаски», может слегка манерно, вымещает внутренние неудовлетворенность и разочарование в своих 13 строках. Американский рэпер Young Thug, кряхтит о девушках и кокаине, а «Хаски» как волк воет стихи о нищете и культурном упадке.
ЛСП — Tragic City
Для тех, кому не хватает драмы и любви
Ранее мы уже советовали тебе послушать альбом дуэта ЛСП из Белоруссии — тогда они выпустили несколько песен, посвященных жизни наркомана и гедониста в стриптиз-клубе. Спустя два года Олег и Рома сделали сиквел: после хорошей вечеринки с трагической концовкой наступило похмелье. Главный герой медленно восстает из угара, находит силы для еще одного рывка и идет вперед.
С Tragic City все как с хорошим кино — нельзя рассказать о нем, чтобы не ранить читателя спойлером. В пластинке 13 треков — это 13 стадий героя, от низшей — после смерти его девушки, до высшей — творческого катарсиса. Промежуточные положения, так уж и быть, разгадаешь самостоятельно: там и декаданс, и романтика, и наркотические трипы, и ностальгия — целый сериал из эмоций. Чего точно не стоит делать — ставить этот альбом на вечеринках. Даже в веселой «Монетке» юморная строка рифмуется со словосочетаниями о безнравственности и равнодушии. Все твои друзья тут же загрустят, кто-то даже может проснуться в 4:20.
ЛСП удался альбом, суммирующий все лучшее в его творчестве. Он уникален тем, что поет о смерти как скоморох, о ненависти к себе как эгоист, а о трагической любви как романтик. Ты одновременно танцуешь, и плачешь. В этом весь Tragic City: он начинается с сэмла «Темной ночи» и переходит в «Сектор газа». Автор начинает с рифм о сортах вин и Бальзаке, а затем поет как Сергей Жуков. Это значимая работа с уникальным настроением, которую однозначно стоит послушать хотя бы раз.
ATL — Лимб
Для славян и жителей Сибири
Кто смотрел хотя бы одно интервью блогера Юрия Дудя, тот знает, кто такой ATL — о нем все время говорят приглашенные гости. Рэпер из Новочебоксарска и раньше мелькал на страницах Disgusting Men: тогда мы рекомендовали ознакомиться с его дебютной пластинкой «Марабу». Кто это сделал, может не слушать «Лимб» — ничего принципиально нового Сергей там не рассказал.
На релизе нет лихо закрученной истории, это скорее просто еще один набор песен ATL. Пара из них отсылают к предыдущим произведениям, еще пара — имеют аллегории и визуальные образы, под остальные можно потанцевать, особенно под трек «Танцуйте». Рэпер упорствует, выпуская по релизу чуть ли не каждые полгода, из-за чего начинает повторяться. Рифмами уровня «старушка-избушка», отсылками к славянской письменности, арийскими ведами и романтикой провинциальной России слушатели Сергея уже сыты по горло, но ничего нового он пока не принес.
Но «Лимб» — как минимум не самый скучный альбом. Он катастрофически лишен экспериментов, поэтому, если кто-то захотел узнать, кто такой ATL, то пускай слушает именно эту пластинку. Хотя бы ради треков «Муравей», «Обратно» и «Гори ясно». Таких вычурных в плане стихосложения и притягательных в плане звучания композиций в русском рэпе не было очень давно. Благодаря станочному темпу работы Сергей наконец-то собрал большие залы и стал медийной персоной — никто не против, за почти десять лет труда он это полностью заслужил.
Скриптонит — Праздник на улице 36
Для частых гостей клубов и фанатов Басты
В 2015 году Скриптонит выпустил всего-то дебютный альбом, но уже за него многие издания и слушатели включили его в зал славы российского хип-хопа. Спустя два года он опубликовал пластинку «Праздник на улице 36», которую честно обозвал «коммерческой».
Пусть так, зато среди 13 треков даже самый старый фанат Адиля найдет, чем поживиться. Хотя бы потому, что тут сразу три композиции, как говорится, «для тачки» — это «Цепи», «Поворот» и «Первый». Еще три — чтобы романтично грустить — «Капли вниз по бедрам», «Оставь их» и «Не забирай меня с пати». Оставшееся — для тех, кому нравится классический Скрип-Скрип: немного наглый, много пьяный и стильный парень из Казахстана.
Большое преимущество Адиля перед всеми участниками списка в том, что у него нет зарубежных аналогов. Ранний Скриптонит походил на Kid Cudi, менее ранний — на Migos, когда те только начинали. В нынешнем варианте он эволюционировал в музыканта, который создает неповторимый звук и забивает композиции гаммой инструментов и нюансов. Половину слов Адиля не разобрать, да и те, что понятны — не несут какого-то глубокого смысла.
Скриптонит, когда не кривляется, рассказывает жутковатые и трагичные истории о любви, предавших друзьях и мире грязи и алкоголя. Он наверняка не понравится с первого прослушивания, если вы конечно не пытаетесь любить все, что любят окружающие. Однако даже этот «коммерческий» релиз показал музыканта трагиком — ведь несмотря на клубы и наркотики, он все равно возвращается к темам одиночества и самоопределения.
Loqiemean — Зверь без нации
Для тех, кто никогда не жил в Москве
Если про граждан выше ты определенно мог что-то слышать, то наверняка не знаешь, кому посвящен пятый пункт этой статьи. Блиц: Loqiemean — сибирский продюсер, который к своему малому возрасту успел поработать с Оксимироном, ATL, Porchy и еще охапкой менее известных российских музыкантов. В работе он явно тяготеет к восточной тематике, а также любит делать бит мрачным и хлестким, чтобы слушателю непременно хотелось пританцовывая прыгнуть в петлю.
«Зверь без нации» — первая проба Романа в качестве рэпера, раньше он только иногда позволял себе быть голосом, а не звуком. Темы у Loqiemean своеобразные: то он крамольно обличает безысходность российской глубинки, то рассказывает о детских травмах и ненависти к педофилам, то радостно поет о девушках, то затягивает балладу о смерти. Кажется, рэпер собрал все свои переживания за 20 с лишним лет и запихнул в 16 треков.
К сожалению, Loqiemean слишком сильно ударился в поклонничество западным рэперам. Сколько бы он сам не шутил, что в него вселился Desiigner, откровенные ремиксы на американского рэпера трудно не заметить. На альбоме также видна его любовь к голосу Travis Scott или рифмоконструкциям Skepta. В подражании нет ничего плохого, но в воровстве — есть. Любопытно, что рэпер сам говорил об этом во многих интервью, но свое бревно в глазу, видимо, не приметил.
Несмотря на все это, альбом Loqiemean пропускать не следует. Магическим образом фразочки вроде «Латина плати», «Порву Москву за пролетарскую тоску» или «Зуб даю, там будет улыбаться сибиряк» оседают в мозгу на несколько недель. Роман правильно сделал, что обернул тяжелую лирику в аллюзии на древнегреческие мифы и перегруженный автотюн. Если вчитаться в тексты альбома, то можно не заметить, как окажешься в темном подвале где-нибудь на обочинах Томска.
