В прошлом году Disgusting Men рассказал читателям о том, чем ныне успешные руководители бизнесов занимались на заре карьеры: из почтальонов в директора крупнейшей компании-разработчика видеоигр; из дворников в медиамагнаты! Сейчас, когда экономику страшно лихорадит, компании сокращают расходы, и вокруг банков водят хороводы люди, которым вдруг стало нечем отдавать займы, мы решили снова обратиться к этой теме.
Чем заняться, если вы только окончили университет, не видите подходящих предложений или лишились насиженного места — этот материал еще раз напомнит вам, что при определенном стечении обстоятельств не стоит амбициозно задирать нос и валяться, плюя в потолок, рассчитывая на заоблачное предложение.
Анна Шевелева
PR-консультант в компании про большие мотоциклы
14 лет, промоутер
С момента выхода на первую дерьмовую работу до выхода на позицию с вменяемыми людьми я трудилась промоутером, официанткой, помогала перебирать архивы в школьной бухгалтерии (где мне открылись подробности жизни преподов) и целых два часа бродила по спальным районам, предлагая купить пылесос за 90 тысяч рублей.
Покорение карьерной лестницы началось в 14 лет. За месяц до получения паспорта я рассылала резюме, содержащее три строки: имя, номер школы и размер одежды, на любые объявления с открытой вакансией «Промоутера». Первый же отклик был от рекламного агентства, проводящего акцию в сети пыльных магазинов дешевой косметики и бытовой химии. Сразу после собеседования мне выдали веселенький костюм, включающий в себя кислотные лосины и резиновое космическое платье, вооружили двумя бумажками текста с речью для покупателей и перечнем штрафом и отправили во взрослую жизнь.
После уроков, нарисовав макияж пробниками прямо в магазине и нарядившись соответственно брифу, дико гордая, с горящим сердцем и искренней верой в рекламируемый продукт я пыталась впарить всем подряд непомерно дорогие бритвенные наборы. В первой же торговой точке моим неизменным спутником был похотливый вонючий дед, которого не сдерживал от домогательств даже уголовный кодекс.
Проблема с дедом была решена переводом в другой магазин. Однако без деда хватало маргиналов и классических персонажей всех спальных районов: пьяниц, злых бабушек и спермотоксикозников, на которых, по всей видимости, и был рассчитан мой костюм.
Самым большим разочарованием от первой работы осталось знакомство со службой безопасности сети, которое грозило мне увольнением.
Постоянные сотрудники обвинили меня в воровстве, объяснив этим недостачу к кассе. От неприятностей меня уберегли современные технологии — реально работающие камеры наблюдения, и в конечном итоге ситуация разрешилась положительно.
После окончания проекта мне около двух месяцев не отдавали зарплату, пока за дело не взялась моя мама. Первые деньги были потрачены классическим образом: на подарок маме и кутежи.
Василий Рябов
Бренд-менеджер в Mail.ru Group
14 лет, рабочий пилорамы, рыбокоптильщик
В 1991 году, проживая на Колыме, в поселке Палатка Магаданской области, меня выгнали из средней школы за подрыв кабинета химии, и я подал документы в школу рабочей молодежи («вечерку», как ее еще называли) — и сразу ощутил себя совсем взрослым. С этого момента у меня появилось время на то, чтобы начать зарабатывать деньги. Друг сообщил, что его отчиму на лето требуются рабочие пилорамы. Конечно, мне не доверяли рулить процессом распила, но помогать устанавливать большие бревна с помощью багра на пилораму, а затем набивать мешки опилками у меня получалось хорошо. Работа нравилась: я стал взрослым, а суровые мужики-пилорамщики каждый день пили водку с утра до вечера прямо во время работы и рассказывали интереснейшие истории; нет-нет да и мне наливали. Приходя домой счастливый и уставший, я падал плашмя на диван до утра, часто в одежде.
С утра — душ, завтрак и снова на работу, к 8 утра.
Лето кончилось, пилораму законсервировали, а меня перевели в цех рыбной коптильни.
Там я занимался полным процессом копчения, от выкапывания заготовленной рыбы из ямы на улице до ее обработки, копчения теми самыми опилками и упаковкой в мешки.
Заработанных денег хватало на одежду и чуть-чуть на еду. Проработал год и только тогда понял, что на нормальную жизнь денег нужно зарабатывать больше.
Ушел в предприниматели, но это уже другая история.
Сергей Бабаев
Директор по развитию бизнеса в Nekki;
ментор рубрики «Рынок игр» в VC.ru
13 лет, пират. 15 лет, программист
Признаться честно, моя первая работа не была паршивой. Она не была и интересной, что ожидаемо, но я очень не хотел зарабатывать через тяжкий монотонный труд и вполне успешно избегал соприкосновений с ним. Проще говоря, мне было лень долго и дешево впахивать.
Самые первые доходы (откровенные копейки, лет в 13) я получил благодаря легкому классовому неравенству. У меня был компьютер, карманные деньги и то, что тогда называлось «резак». CD-привод, который позволял еще и записывать что-то на диски — тогда не каждый мог себе это позволить. Я заказывал в магазине «куписиди» недорогие диски рублей по 50 и «нарезал» друзьям игры и фильмы, а затем продавал по 100. Было ли это честно? Нет — но правила диктовал владелец «резака». Почему никто сам не додумывался заказывать бандерольки с дешевыми дисками — остается для меня загадкой по сей день.
Были и более серьезные дела. Например, в 15-16 лет я неплохо кодил, выиграл пару олимпиад и так вышло, что по логике «ты ж программист» ко мне стали обращаться то с просьбой собрать сайт-визитку, то сделать презентацию, то вовсе написать приложение, в которое можно было бы загонять вопросы для тестов по разным предметам. И за такую помощь я получал то или иное вознаграждение, правда, эпизодически.
А вот регулярный доход у меня был уже совсем незатейливый. Я очень хотел в геймдев, но попасть в него пытался через игровые ресурсы. Писал плохо (и вряд ли что-то изменилось, кроме моего отношения к этому факту), поэтому никто приличный меня на работу не брал (вроде «Навигатора» или «Игромании»), и я работал с последним эшелоном — ресурсами типа Game-Portal, Igvestia, Gamers-blog. У них была потребность в недорогом и быстром контенте, а у меня — в деньгах. На этой почве мы еще долго дружили, пока все эти ресурсы, во многом благодаря как раз такому подходу к контенту, не умерли.
Дальше все уже закрутилось по-серьезному, и в итоге сегодня я тут.
Сергей Зыков
Руководитель маркетинга и PR в ND Games
14 лет, разносчик газет
Первой работой, не считая попыток продавать мороженое дальнобойщикам на окраинах Москвы, стал развоз бесплатных газет. В 14 лет я считал это достижением.
Одноклассники, правда, считали меня идиотом, лишившим себя выходных. Счастливые дети — им хватало родительских денег!
Каждую субботу в 6 утра к подъезду моего дома подъезжал «бычок», и флегматичные мужики в спецовках деловито метали из кузова пачки газет, по 100 штук в каждой. Двадцать шесть пачек этого черно-белого дерьма, наполненного рекламой, рассказами о чудо-аппаратах по лечению геморроя и призывами снимать порчу, мне нужно было развезти по 14 домам родного района, найти способ проникнуть в подъезд и заботливо впихнуть в каждый почтовый ящик.
Это был настоящий квест, куда там Darkest Dungeon. Ты начинаешь путь с перегрузом в инвентаре (6 пачек по 18 кг каждая), перед каждым данжем-подьездом нужно уломать консьержку-мегеру впустить тебя или втихую войти вместе с жильцами, не поднимая тревоги, а рандомные энкаунтеры в лице локальных алкашей, местных «пацанчиков» и злобных дворовых псов делали каждую вылазку уникальной. Выматывало страшно, зато это были мои деньги. Ну, половина — за вычетом вклада в семейный бюджет — уж точно.
Сейчас иногда думаю, что если бы не купленная с первой зарплаты новая игровая 16-битная приставка Sega — кто знает, работал ли бы я сейчас в игровой индустрии.
Через пару лет школа внезапно закончилась, и чтобы заработать на курсы в ВУЗ пришлось искать более прибыльное место. Да еще такое, чтобы работа с утра — занятия на курсах в облюбованном ВУЗе начинались в 17.00. Добрые люди сосватали меня на завод.
Ты встаешь в 5:30, а в 6:30 уже начало смены. Холодный цех, засранная и замасленная спецовка (стирать приходилось каждые два дня, но это не спасало) и ящики, набитые непонятными деталями. Взял заготовку, поставил в станок, просверлил, обмерял, бросил в другой ящик. Повторить.
Чуть в стороне между десятком станков мечутся взмыленные токари, каждые 10 секунд раздается звонкий металлический удар — детали, у которых кривизна больше расчетной нормы, выправляют мощным ударом о цинковую чушку. Называлось это «из говна слепить конфету», и периодически начальник участка радовал окружающих воплями типа «Семенов, ты сегодня с говном у нас работаешь»!
В какой-то момент понимаешь, что твоя жизнь становится похожа на вечный день сурка: пашешь, в обеденный перерыв пугаешь работяг учебниками по праву и истории, потом выбиваешь работу «на завтра». Оплата была сдельная, по количеству изготовленных деталей, так что приходилось договариваться с соседним цехом, чтобы тебе их подтаскивали в первую очередь. С завода все в пивнуху, а ты — учиться.Вечером едва хватало сил поиграть с полчасика, но это было святое. Как итог года работы — поступил и получил первую официальную запись в трудовой книжке: «слесарь-сверловщик».
Владилен Ситников
Креативный директор в Hungry Boys
20 лет, веб-дизайнер
В 1999 году я понял, что уже могу делать так, как Тема Лебедев. Было ужасно наивно. Даже стыдно сейчас понимать, насколько было это наивно. Максимум, что я умел, это рисовать от руки, сканировать и затем картинку резать и вверстывать в страницу. Фактически, я ничего не умел. Но слепо был уверен в обратном. Прошло лето. В июне я не попал к Теме в «Альтермедиа»студии), но нарисовал три дизайна сайтов на заказ, и это уже было что-то. Меня случайно заметили в открывающемся первом гипермаркете CyberGrocery. Его делал Джонатан Хэй, тот, кого обвиняют в мошенничестве с приватизацией. Тогда я не знал, кем он был, и в чем состояла его роль в истории нашей страны. Для меня он был всегда просто Джон. Всегда прост в общении. Всегда верил в меня. Всегда ждал от меня решений. Через полгода деньги у Джона закончились — обороты росли, а база клиентов была уже не 10 американцев — друзей нашего босса, а почти все московские экспаты. Из маленького подвальчика на Покровке нужно было делать резкий рывок. И Джон нашел Рустама Тарико, владельца РУСТа (тогда — эксклюзивный импортер крупных алко-брендов). Рустам только что запустил «Русский Стандарт» и искал новую нишу. Так CyberGrocery стал «Быстрономом». Джон просто передал нас всех, всю разработку, весь персонал и склад — чтобы больше не было головной боли, где взять оборотные деньги.
Рустам же присматривался к онлайн-бизнесу. Конечно, бум доткомов не оставлял тогда никого. Все хотели повторить и ворваться. Но несколько проблем оказались непреодолимыми:
московские пробки и постоянный финансовый шум в бухгалтерии, связанный с возвратами. Однажды случилась ночь, после которой стало очевидно, что «Быстроном» перестал быть любимой игрушкой. Ночь, когда мы восстанавливали документы по возвратам. Специальный excel-скрипт пускал документы на принтер, который печатал всю ночь. Утром горячие бумаги перетащили через двор от нашего склада до бухгалтерии, где сидела налоговая. Чтобы сбить температуру, кинули в сугроб все листы. А чтобы объяснить, почему вчера не предоставили — еще и прошлись по ним — мол на складе затолкали грузчики эту коробку. Вот только нашли. Легенда прошла. Документы приняли. Но все поняли, что b2b-бизнесу чужд b2c-геморрой. Через год Появился банк «Русский Стандарт», который дал всей стране взаймы. «Быстроном» закрыли, а я стартанул свою дизайн-студию.
Николай Чумаков
Редактор Disgusting Men, корреспондент в 90live
14 лет, разнорабочий на заводе
Я вырос и все еще живу в маленьком промышленном городишке на Волге — Волжском, где преимущественная часть населения трудится на заводах. Трубном, абразивном, химическом, пылесосном, хлебном или промышленном. Когда мне стукнуло 14 лет, семья приняла решение отправить младшего работать на летние каникулы. Время лагерей прошло — пора зарабатывать деньги. Благо дядя тогда числился на Волжском подшипниковом заводе и меня взяли туда разнорабочим. Я стриг траву, таскал бревна, убирал мусор, пилил деревья и ухаживал за кустами.
Еще кое-что важное: Волжский — южный и степной город, в котором зимой очень холодно, а летом непозволительно жарко. Весь июль и август я вставал в 6 утра и уже через час выходил на территорию завода вместе с компанией таких же подростков и парой следящих за нами взрослых. Ими, как правило, были потерянные для общества люди: пропитые барышни с обвисшими щеками или дедули за 60, которые ни разу за два месяца не пришли на смену трезвыми. Четырехчасовой рабочий день казался адом, потому что три из них проходили при температуре воздуха сильно выше 40 градусов. Помнится, мы как-то шли по центральной дороге с лопатами в руках, втыкали их в асфальт и забавлялись тем, как инструмент легко застревает в расплавленном покрытии.
Не сказать, что за нами кто-то сильно следил: пару раз я засыпал прямо в кустах, примостившись головой на бензиновую газонокосилку. Да и веселья было достаточно: мы со сверстниками частенько искали лазейки, чтобы либо ничего не делать, либо заниматься чем-нибудь интересным.
Например, просили водителей грузовиков покатать нас по городу прямо в кузове, в обмен на помощь с разгрузкой деталей. Платили на заводе так же мало, как и требовали — 5 тысяч рублей за 21 рабочий день. Но это все равно был забавный опыт: я, например, четко для себя понял, что не готов работать руками и полдня проводить на свежем воздухе.
Плюс, узнал, как пахнут трупы. Мы как-то убирали территорию около мясокомбината и увидели глубокий колодец. Заглянув туда, я опешил от запаха: вниз сбрасывали негодные и гнилые туши коров, аккуратно сложенные в мешки из-под цемента. Благо это была уже не наша забота.
Ярополк Раш
Глава медиасервисов Wargaming
13 лет, мойщик стекол. 19 лет, корреспондент
В начале девяностых я учился в средней школе в Москве. В это время западная популярная культура стала рывками пробиваться в советскую, а позже — новую российскую действительность в виде то жевательных резинок и журналов Metal Hammer в ларьках на Арбате, то первого Макдональдса на Пушкинской и статей про «Звездные Войны» в журнале «Ровесник», то роботов-трансформеров, которых иногда продавали в «Детском мире» на Лубянке. Все это взывало к потреблению, и надо было с этим что-то делать. С одиннадцати до тринадцати лет (1991-1993 годы) мы с друзьями частенько «терли стекла». Суть этого бизнеса заключалась в том, что ты дожидаешься красного света на перекрестке и (настойчиво) предлагаешь водителям протереть лобовые стекла, предварительно стащив из дома средство для мытья окон «Секунда» и пару тряпок. Круче всего было «тереть» на светофоре рядом с магазином «Руслан», напротив МИДа, потому что там было много машин (тогда это было важно), и красный свет горел долго. За вечер после школы можно было заработать по 3-5 долларов на нос.
Заработанные деньги мы чаще всего тратили либо на пиццу и пепси в гастрономе «Смоленский» — там же, на углу Старого Арбата и Садового, либо на жетоны для игровых автоматов в видеосалоне на Старом Арбате, либо в кинотеатре «Октябрь» на Новом Арбате, который тогда назывался Калининский проспект, а также «калина». А поскольку никакая активность на улице не оставалась тогда без внимания, и каждый, кто повыше ростом, пытался что-нибудь отжать — тогда же мы впервые получили опыт общения на тему «это наш перекресток» и так далее, поэтому всегда носили с собой дополнительные средства убеждения типа велосипедных цепей.
А первая работа в моей трудовой книжке — корреспондент газеты «Военный железнодорожник». Мне тогда было 19 лет (1999 год). Хорошей зарплатой считались 300 долларов в месяц, а я получал долларов 20. Писал заметки про ремонт трамвайных путей, репортажи с ведомственных спортивных соревнований и разок даже съездил в командировку в Рязанскую бригаду железнодорожных войск, чтобы увековечить успехи тамошних бойцов, у которых в арсенале, до сих пор помню эту присказку, «меньше пуда нет железки». Писал и для других изданий, коих на рубеже девяностых и двухтысячных было великое множество. Всего журналистикой я занимался года два и всячески советую ее в качестве первой работы всем. Как говорил Аль Пачино в «Адвокате дьявола», эта профессия позволяет проникнуть во все на свете.
Алексей Соколов
Редактор на Вести FM Тула, Радио России Тула;
корреспондент на Disgusting Men
15 лет, разнорабочий на стройке; 18 лет, сторож; 18 лет, грузчик
Всем обычным подросткам девяностых-нулевых нужны были деньги на карманные расходы: родители когда вовсе не подкидывали бабла на разные удовольствия, а когда и радовали, но по-минимуму. Поэтому устроиться на самую первую работу я попробовал лет в 13 — подкупила листовка с минимальным возрастом, под который я подходил. В указанный час пришел в нужную точку города и оказался среди пятидесятилетних женщин: листовка привела на сбор распространителей косметики, которые сулили золотые горы, бриллиантовое менеджерство и, традиционно, работу «не на дядю, а на себя». Но после перечисления всех алмазных должностей и предложения купить первую партию косметики я приуныл и удалился.
Первым моим трудовым опытом в итоге стал разнорабочий на стройке. Отец друга решил перевезти свою контору в здание, которое начали строить в девяностые, да так и бросили. Свастоны на стенах, шприцы в подвале, осколки кирпичей и затхлый запах остановленной стройки начали каникулы школьника. Тяжело на старте не было: очистка помещений, минимальная загрузка — но счастье это длилось всего несколько дней, после которых начались настоящие трудовые будни. На работу к девяти утра, нехитрый «тормозок», задубевшая от цемента рабочая одежда и непременный спутник процесса — старенький, грязный, перемотанный изолентой бумбокс с радиостанцией, которая за два месяца работы успеет проесть мозг и надолго отвадить от русского рока. За два месяца я похудею, потеряю под весом бетонной ступеньки ноготь пальца, научусь лихо замешивать лучший в мире цементный раствор, приобрету ценные способности бегать по лестницам с ведрами щебенки или мешком цемента, и пойму, как максимально быстро охлаждать пиво в рабочем ведре. Вершина двух месяцев работы — за сутки вдвоем с напарником-школьником мы залили бетонный аналог строительной плиты весом в тонну-другую, в то время как похмельный бригадир отсыпался на рубероиде, а мужики бухали где-то на даче.
Финансовый итог — части заработанных денег хватило на первый в жизни мобильник, у которого была gprs для аськи, mp3-мелодии и суперпонт того времени — камера в 0,3 мегапикселя. На оставшиеся деньги я с коллегами со стройки махнул на первый в жизни рок-фестиваль и люто там угорел. Построенный в итоге и моими руками дом станет не только пристанищем конторы сантехники, но даст мне еще и вторую работу: студентом-первокурсником я вернусь туда в виде сторожа-истопника. Отопление к зданию не подвели, поэтому тепло давала угольная печка. Система простая: раз в час-два нужно было закидывать в нее лопату-другую угля, прочищать колосники и выкидывать прогар.
При этом в конторе разрешалось выпивать, спать и смотреть фильмы на свежекупленном DVD-проигрывателе. Потом наглость возросла, и я начал водить друзей, с которыми зимними ночами под свист печки и вой метели было выпито внушительное количество пива и сыграно несколько сотен партий в Half-Life на стареньких офисныхкомпьютерах. На университетские пары я приходил со стойким запахом угольной пыли и чёрными пальцами. Позже в подвале здания мой друг откроет репбазу, и я вернусь туда уже как басист тульской грандж-группы.
Третья работа была самой короткой за весь мой стаж: грузчиком в супермаркете я отработал всего полтора месяца. Тяжелой работы я не сторонился, а таскать коробки с товаром казалось не самым сложным занятием. Но на деле все оказалось веселее: пришлось ворочать семидесятикиллограмовые мясные полутуши, цепляя их за крюк и подвешивая к потолку; приходилось разбирать товар в морозилке с температурой -18 градусов, а потом выходить на летнюю жару. Коллеги — дворовые парни без передних зубов и дурно пахнущие смуглые южане.
Однако и тамошний народ смог удивить –женщина из деревни с удивительным спокойствием делилась народной мудростью и поддерживала уставших грузчиков в конце рабочего дня, а парень с внешностью богатыря рассказывал, как с упоением проходил PC-версию Final Fantasy 7. Но через полтора месяца работы супермаркет все-таки доконал даже самых стойких, и, последним из стартового состава набранных людей, я отправился на вольные хлеба. Заработанных денег, кстати, хватило на первый в жизни поход с девушкой в ресторан и на покупку первой своей игровой консоли — Nintendo DS.
Михаил Каменецкий
Генеральный директор в школе RealTime
17 лет, клерк в страховой компании
Свои первые деньги я заработал в перестройку. Мы с другом переснимали плакаты или кадры из фильмов со Шварцнеггером, Сталонне и разными другими Чаками Норрисами.
Потом печатали их на просроченной фотобумаге «унибром» 30 на 45 и радостно продавали по 50 копеек или по рублю. Это было весело.
А вот первая настоящая работа была совсем не такой веселой. Она была на первом курсе университета.
Случилось это так. Преподаватель экономики задала нам написать что-то типа доклада. Мой ей почему-то так понравился, что она взяла и поставила мне «обоих» в обоих семестрах сразу, автоматом. А еще сказала: «С понедельника выходишь ко мне работать». Так я на полгода стал клерком в медицинской страховой компании.
Работа была адская.
По 8-10 часов в день выписывать полисы, акты и все такое. Такого количества больных бабок, психов и просто по-разному нездоровых людей я большие никогда не видел. Они орали, угрожали, рыдали. Иногда умирали. Платили мне тогда за все вот это как раз 7000 рублей, то есть около 100 долларов. А потом я еще продавал таймшер. Про это даже рассказывать не хочу. Сам не понимаю, как ноги унес оттуда. Еще пытался закупать разный текстиль в какой-то торговой компании. Примерно около месяца, пока меня не выгнали. Шеф сказал, что в моем компьютере нашли порнуху! После поработал референтом в одной большой известной нефтяной компании. Не знаю, что там говорят про зарплаты в нефтянке. Мы пахали за двести долларов в месяц так, что домой не каждый день было время придти. Все было устроено таким образом, пока я, наконец, не пришел по объявлению в одну ИТ-компанию. Я хотел наняться к ним менеджером по продажам, но мне сказали, что его уже наняли. Но была вакансия маркетолога. Так я внезапно для себя стал маркетологом, а через два года — директором по маркетингу. Мне к этому моменту было 22 года. Но это уже другая история.
Роман Папсуев
Художник в Mail.ru Group
21 год, турменеджер
Сразу после института я устроился в турфирму, работал долго, перепробовал массу должностей — был и менеджером (это тот, кто сидит и путевки продает), и начальником отдела продаж, и авиабилеты продавал, и рекламой занимался, и группы за границу возил, и у принимающей стороны гидом работал, и даже очень недолго пробыл на посту финансового директора. Чуть с ума не сошел. Тогда и понял, что цифры это все-таки совсем не мое. А работа мне нравилась. Особенно возможность поездить по миру, посмотреть, что там и как. Группы возить — тоже прикольно, чувствуешь себя пастухом, следишь за туристами, чтобы не разбегались. В общем, если бы не фриланс-заказы, которые внезапно стали поступать после моих первых картинок по Мартину, наверное, я бы так и работал в турбизнесе. Но пришлось выбирать, и я считаю, что сделал правильный выбор. Ни о чем не жалею – ни о том, что работал в этом бизнесе, ни о том, что оттуда ушел.