Когда вышел Max Payne, я по программе школьного обмена жил в Германии и очень хорошо запомнил реакцию европейской игровой прессы. Издания типа PC Games и Gamestar на полном серьезе публиковали результаты опросов среди читателей: «Согласны ли вы с тем, что Max Payne — лучшая игра в мире?» — и большая часть респондентов отвечала «Да».
15 лет назад финская студия Remedy реализовала то, чего прежде в играх не было: Max Payne — это один большой спецэффект из фильмов Джона Ву, трагическая история про мужчину, который стреляет с двух рук в прыжке, отчаянно и изящно летя сквозь свинцовый град. В 2001 году каждый кадр Max Payne казался лучшим событием в жизни, невероятным опытом совершенно нового формата — до этой игры аналогичное воздействие на мозг оказывала только «Матрица».
Главный герой гонится за преступником, который удирает через крыши, перепрыгивает через электричку, выбивает двери, спасаясь от полицейского возмездия. К этому моменту уже окончательно обезумевший вдовец Макс Пэйн убил пару сотен людей и заел все это дело пятью килограммами обезболивающих. На фоне всего этого играет пронзительный блюз — тема, которая впоследствии получила немало выдающихся кавер-версий, доделывала то, что было не под силу тогдашней графике. Оставаясь в рамках классического жанра — нужно бегать и стрелять — Max Payne коснулся кинематографа так откровенно и в таких интересных местах, как этого прежде не делала ни одна другая игра.
Первые полчаса Max Payne 15 лет назад на многих произвели оглушительный эффект. В завязке главный герой лишается семьи — и хотя всем было ясно, что это понарошку, кадры из пролога были похожи на шок-контент. Совершенно внезапно игрокам нулевых, которые по большей части привыкли прыгать по грибам и стрелять из лука, крупным планом показали самую обыкновенную циничную смерть близких кому-то людей. Авторы перенесли мотивацию героя из поля вымысла (сокровища, угроза всему человечеству) в поле реальных человеческих ценностей, задав тон многим из тех, кто делал действительно стоящие игры в течение этих 15 лет.
Ну, а о том, как эта игра выглядела, вообще легенды ходили. Существовало заблуждение, будто у всех бандитов в Max Payne совершенно разная внешность — до того правдоподобным и живым все это казалось. В журналах про игры шли конкурсы скриншотов — побеждали те, что были максимально похожи на кадры из кино. Remedy, казалось, добились того, о чем мечтали вообще все разработчики до них — сделать игру, которая будет выглядеть как управляемый фильм.
Сейчас, конечно, сложно на полном серьезе советовать кому-то играть в оригинальный Max Payne — за 15 лет у этой игры, строго говоря, вышел срок годности. Ближайшая игра про того же мужчину, в которую можно играть с комфортом, — Max Payne 3. Там мало перестрелок в зимней ночи, которые всем так полюбились в первой игре, но зато есть сумасшедшая история про похищения, нищету и наркоторговлю в Бразилии. Герой в третьей части очеловечился (и оскотинился) еще сильнее: вместо мужика в кожаном плаще Макс Пейн превратился в заросшего забулдыгу, героя песен группы «Сектор Газа».
