Сегодня, в честь анонса Half-Life: Alyx, которая может изменить наш взгляд на VR (а вдруг), мы поговорим о геймдизайне. Вспомним пять эпизодов из Half-Life, которые изменили видеоигры.
Valve и Half-Life перетряхнули всю игровую индустрию больше двадцати лет назад. А пятнадцать лет назад вдарили снова — еще мощнее. Half-Life 2 не просто стала первой игрой, требующей активацию через Steam — без нее никакого «Стима» и не было бы. А на основе первой Half-Life зародилась Counter-Strike, не просто изменившая, а буквально оформившая современный киберспорт. И не забывайте про Garry’s Mod, сколько мемов, пупов и просто поехавших роликов мы благодаря нему получили…
Поездка на трамвае
Доброе утро, и добро пожаловать в транспортную систему «Чёрной Мезы». Этот автоматический поезд предназначен для обеспечения безопасности и удобства персонала исследовательского института «Чёрная Меза».
Half-Life начинается с пятиминутной поездки на трамвае через исследовательский центр Black Mesa. Мы играем за новоприбывшего сотрудника — физика-теоретика Гордона Фримена. Ну, как играем — просто ходим по вагончику. Смотрим по сторонам, удивляемся масштабам комплекса, фиксируем обычную научную рутину и слушаем информацию о безопасности. Пропустить эпизод нельзя. Это было сущим радикализмом в 1998 году, шутеры тогда не осмеливались тратить время на экспозицию. А Half-Life осмелилась — в результате мы получили одну из самых запоминающихся сцен в истории видеоигр.
В этом же эпизоде Half-Life заложила свой главный принцип — мы смотрим на этот мир глазами главного героя и никак иначе. Позже Valve снова использовала похожую сцену и она снова безупречно сработала. Я говорю о путешествии по Цитадели в капсуле сталкера в Half-Life 2.
Добро пожаловать в Сити 17
Проснитесь и пойте, мистер Фримен. Проснитесь и пойте. Нет, я не хочу сказать, что вы спите на работе. Никто не заслуживает отдыха больше вашего. И все усилия мира пропали бы даром, пока… скажем просто, что ваш час снова пробил.
После легендарного вступления из оригинальной Half-Life у Valve не было права опустить планку во второй части. Half-Life 2 начинается с минутной речи Джи-Мэна, самого загадочного персонажа серии. Речи настолько талантливо написанной и поданой, что она буквально разошлась на цитаты. После нее Мистер Фримен снова оказывается заперт в вагончике, только теперь он мчит его через серый восточноевропейский город, пропитанный тоталитарным режимом Альянса. Добро пожаловать в Сити 17! Здесь безопасно.
Однако Half-Life 2 пошла дальше первой части и не стала запирать игрока надолго. Уже спустя пару минут Гордон выходит на вокзал Сити 17 и отправляется изучать город. Пока что у нет нет ни оружия, ни врагов. Вместе с ним мы смотрим на подавленных людей, на экраны, с которых вещает пропагандист Брин, стараемся не раздражать комбайнов — местную «полицию». Апогей эпизода, конечно, комбайн, швыряющий на пол жестяную банку и заставляющий Гордона выкинуть ее в урну.
Вот так, без лишних роликов, без необходимости читать тонны макулатуры в меню, мы достаточно узнаем о мире, в котором нам предстоит существовать. Даже с базовыми механиками потихоньку знакомимся. По современным меркам Half-Life 2 местами вообще кажется иммерсив-симом — в этом и заключается ее величие. Игре уже больше пятнадцати лет, но она до сих пор остается образцом умения раскрывать историю через окружение.
Гордон Фримен находит монтировку
Держи, Гордон, я уже устал ее всюду за тобой таскать.
Оригинальная Half-Life — игра не об устранении последствий, а о выживании. Гордон Фримен — не солдат, он обычный ученый, изначально получивший хоть какой-то шанс только благодаря специальному защитному костюму. Впервые героем шутера стал персонаж неподготовленный, офигевающий от происходящего не меньше самого игрока. Это отлично символизирует первое оружие, которое он получает — ставшую символом серии монтировку.
Положение Гордона на погружение работало даже лучше его молчаливости. Half-Life при этом намеренно концентрируется на бессилии главного героя. Фримен постоянно сталкивается с жуткими сценами: ученые и солдаты сражаются, пытаются спастись, гибнут, зовут на помощь. Но Гордон ничего не может сделать — ему самому бы спастись.
Гравипушка
Это гравитационная пушка, о которой говорил мой отец, но можешь называть ее «Манипулятор энергетического поля нулевого уровня», если хочешь.
В Half-Life 2 все еще отличная физика — для 2004 года и вовсе прорывная. И лучше всего это доказывает гравипушка. Максимально простая концепция: притягиваем предмет, с усилием швыряем предмет обратно. Гравипушка становится ультимативным оружием в Рейвенхолме. Ультимативным, потому что получив ее, ничем другим пользоваться не хочется. С ее помощью мы кромсаем зомби циркулярными пилами, взрываем горючими бочками, лупим ящиками и прикола ради обливаем краской. Загляните в Рейвенхолм с гравипушкой прямо сейчас — все это так же весело, как и пятнадцать лет назад.
Но почему же это так весело? Потому что физика в игре хоть и простая, но максимально натуралистичная. В Half-Life 2 нет особой разрушаемости, а ньютоновским законам подчиняются в основном бочки, ящики, деревяшки, бутылки да трупы врагов. Зато каждый объект ощущается именно так как должен: размеры, вес, деформация, взаимодействие с другими объектами, ускорение — все правильно и реалистично. Наверняка вы сталкивались с «пенопластовыми» обломками и предметами в других игр. В Half-Life 2 такого нет.
Ну а когда гравипушка получает способность цеплять не только предметы, но и противников — это полный вынос. Рассказывая кому-то про Half-Life 2 многие, уверен, в первую очередь упоминали именно гравипушку. Сравнимое веселье от швыряния противников в то время можно было получить только в вышедшей на несколько месяцев раньше Psi-Ops: The Mindgate Conspiracy. Но в шутерах от первого лица подобного раньше не было.
Никаких катсцен
Cреди нас появился изменник, который в глазах иных граждан предстает как мессия. Он — воплощение темнейших инстинктов, невежества и разрушения. Самые ужасные моменты инцидента в «Чёрной Мезе» связаны с его именем.
Не конкретный эпизод, а общая мантра всех игр серии. В Half-Life вы играете за Гордона Фримена, его глаза — ваш единственный портал в мир игры. Чудесным образом вылететь из его тела, чтобы посмотреть на парочку взрывов с эффектных ракурсов не выйдет. И речь не только о вступительных эпизодах.
Но игре это и не нужно. В том, чтобы отказаться от катсцен нет ничего сложного. Гениальность Half-Life в том, что при этом она все равно остается кинематографичной и заботится о том, чтобы игрок ничего интересного не проглядел. Вы почти всегда видите как что-то взрывается или падает, как на арену выскакивают враги, как очередного бойца сопротивления зрелищно и жестоко убивает комбайн. Все это — не случайность, а сложнейшая режиссура. Если пройти Half-Life 2 с комментариями разработчиков, то вы много узнаете о том, насколько сложно выстраивать логику локаций и ситуаций, чтобы игрок смотрел именно туда, куда хотят создатели игры.
Касается это не только экшена. Примеров глубоких, кинематографичных и емких на события сцен, вместо которых в другой игре была бы катсцена — море. Лучший пример — посещение лаборатории Кляйнера в начале Half-Life 2. Там мы лучше узнаем героев, цепляем новые детали лора, экспериментируем с портальной установкой, слушаем брифинг и наслаждаемся прорывной для своего времени лицевой анимацией персонажей. Можно, конечно, «все испортить»: швыряться предметами в персонажей, скакать по столам и вообще сходить с ума. Ну и хорошо! Если вам хочется в серьезные моменты вести себя так — Half-Life 2 дает такую возможность и не отбирает управление насильно. Это же игра.
