Отечественная фантастика, особенно космическая, переживает жанровый кризис. Адекватным взрослым читателям совершенно расхотелось знать о том, что думают о покорении космоса их современники и соотечественники. Неадекватным же читателям, кажется, достаточно тех пяти миллиардов книг о попаданцах, которые родит извращенная почва российской фантастики. Коллектив Disgusting Men готов поделиться невероятно перспективной концепцией, которая просто обязана лечь в основу сеттинга, не хуже, чем Warhammer 40K. Здесь есть стимпанк-утопия, воскрешение мертвых, галактическое самодержавие, люди как нанороботы Бога и, самое главное, все это выдумано одним человеком еще в XIX веке.
Гагарин был православным философом
и бастардом князя
Современная российская космическая фантастика не родила ничего по-настоящему самобытного и одновременно популярного, такого, что было бы на слуху даже у тех, кто далек от нее. Разумеется, если не считать трэш-перлов, вроде того, где Сталин и Дарт Вейдер сражаются против Гитлера. Последнее вряд ли можно считать серьезным кандидатом на роль ультимативного отечественного сеттинга на все времена.
Жанр, казалось бы, обречен. Тратить умственные ресурсы на изобретение целых вселенных никто не станет, а старые дрожжи давно протухли. Но есть один момент.
В XIX веке жил один примечательный философ, которого позже назовут «русским-космистом Федоровым». Правда, половину жизни он, видимо, не воспринимал себя ни как философ, ни как космист, ни даже как Федоров.
Справедливости ради, по происхождению он был Гагариным, незаконнорожденным сыном князя Павла Ивановича Гагарина. Правда, статус бастарда вынудил его прожить вдали от великосветских дел и с фамилией «Федоров», в честь своего крестного.
Практически всю жизнь Николай Федоров работал учителем и проводил бесчисленные часы в библиотеках. Он был скромен, бородат, жил аскетично, одевался бедно и в результате умер от воспаления легких в 1903 году, за 58 лет до космического триумфа своего тезки. Федоров видел себя истинно православным мыслителем-патриотом. Таких тогда, понятное дело, было с избытком, так что запомнили его по иным причинам. В процессе творческого мышления философа слегка занесло, и он создал настолько крышесносную концепцию, что, попадись она Алану Муру, Стивену Кингу или Уильяму Берроузу, то о нем знал бы сейчас любой студентик от Калифорнии до Нью-Дели и Владивостока.
Как победить смерть: русская стимпанк-версия
«Организм — машина… сознание относится к нему, как желчь к печени; соберите машину — и сознание возвратится к ней!»
Рассуждая о сути христианства и роли человечества в мироздании, Федоров со своим недюжинным кругозором и фантазией просто не мог двигаться в обыденном направлении и выдать какую-нибудь душеспасительную версию «как у всех». Николай, проанализировав Библию и своеобразно угорев по трудам эволюционистов, Ницше и Гегеля пришел к фантастическим выводам.
Прежде всего, он решил, что человечество должно воскресить всех умерших.
Причем случиться все это должно было по всем заветам стимпанка: с применением технологий, принципиально доступных уже в XIX веке. Немного электричества, щепотку телепатического месмеризма, благословение батюшки с кадилом — и вот ваш прадед-казак снова готов сесть на коня и махать шашкой. Разумеется, так как Федоров был глубоко верующим, никакой некромантии здесь не предполагалось. Все должно было произойти в согласии с передовой наукой и догматами христианства.
Звучит все на первый взгляд совершенно бредово, но философ пришел к этой идее постепенно. К тому же, он обосновывал ее долго, многословно (и, если честно, довольно занудно). Раздумывая над тем, как сделать общество совершеннее, Федоров пришел к выводу о том, что смерть — это худшее, что может случиться в жизни человека. Допустим, идея не оригинальна, но мыслитель говорит о том, что сама суть христианства требует избавляться от зла, а значит, и от смерти. Следовательно, необходимо раз и навсегда решить проблему умирания и побороть безносую.
Однако русский и верующий человек — не просто какой-то индивидуалист и нигилист, он постоянно чувствует ответственность и за себя и за других. Отсюда вывод: поборов смерть, нужно немедленно воскресить и «отцов», которым обязан своим существованием. Так как сейчас они находятся в стадии праха, или же просто раскиданы в виде атомов по всей Вселенной, сделать это будет трудно. Но Федоров невероятно оптимистичен. Он считает, что возможно собрать умерших буквально по атому и сделать это благодаря союзу современной ему науки, искусства и церкви.
Немного Мао, слегка Пол Пот
«Как естественная задача, так и Божественная заповедь требуют обратить бессознательное, невольное рождение во всеобщее воскрешение и психофизиологическое знание в психократию»
В Федорове, как в любом нормальном мыслителе своего времени, уживались сразу несколько совершенно, казалось бы, несовместимых идей. Он безоглядно верил в науку и в то, что ей удастся воскресить всех мертвых. Но при этом, философ был преисполнен отвращения к городам, университетам, урбанизации и вообще всему капиталистическому балагану, который творится вокруг. Говоря по-современному, он мечтал о продвинутом стимпанке с березками, колядками и сытыми котами у печки.
Если город — это грязь и убожество, а село — краса и благодать, то выход может быть только один: человечество обязано снова вернуться в милую сердцу деревню. В принципе, подобный эксперимент был проведен в XX веке в Камбодже, но для этого пришлось радикально избавиться от трети населения. Впрочем, очевидно, что Федорову не понравилась бы программа Пол Пота по деурбанизации. Зачем убивать миллионы людей, если потом самому же придется их воскрешать?
Деревня будущего не обязательно должна быть с курями и пьяным пономарем
К тому же, самому Николаю казалось, что проблема науки и деревни решаема: стоит только променять фабрики и лаборатории на маленькие сельские артели — и человечество вступит в новую эру. Опять же, нечто подобное пыталось воплотить правительство КНР времен необузданной индустриализации. Тогда крестьян обязали наладить прямо в деревнях кустарную выплавку стали и те, что удивительно, справились — а как иначе, не расстраивать же Мао. Качество железа было из рук вон плохим, но оно было.
А теперь представьте себе Пятилетний план по кустарному воскрешению умерших в каждой деревне и оцените перспективность этой идеи для фантастики.
Киберцарь — хороший, стимпанк-бояре — плохие
Разумеется, технологически продвинутой сельской Руси будущего был бы чужд уклад загнивающих городских цивилизаций. Поэтому страной обязан будет править царь-батюшка. Желательно, конечно же, кто-нибудь из династии Романовых, как минимум, ради духа преемственности и ощущения гармонии. Хотя в целом, власть Романовых не так уж обязательна, главное, чтобы монарх всегда оставался мощной символической фигурой, на которой будет держаться вся утопия.
Проблема дворянства, точнее, извечной русской формулы «царь — хороший, бояре плохие», по мнению Федорова, тоже решалась достаточно просто. Как ему казалось, в допетровской Руси проблемы «злых бояр» не было. Но потом была введена «дворянская вольность» и высокородным разрешили не служить в армии. Те немедленно принялись развращаться и терять связь с царем и народом, с излишним удовольствием баловать себя европейскими нарядами и европейскими идеями. Иными словами, чтобы супертехнологичный мир будущего работал как часы, дворянство нужно снова обязать служить и заставить выполнять свою миссию, то есть воспитывать крестьянство. Федоров видел идеального барина как своего рода гуру или патриарха дзен, который помогает своим подопечным в деле просветления.
Если вам мало идей тотального воскрешения, сельского киберпанка и шаолиньских бояр, то представьте, как все это выходит на новый, космический уровень.
Русская самодержавная галактическая империя
людей-нанороботов
«Человечество должно быть не праздным пассажиром, а прислугою, экипажем нашего земного, неизвестно ещё какою силою приводимого в движение, корабля — есть ли он фото-, термо- или электроход»
Но цель всей этой утопии с царем и электробалалайками не в том, чтобы жить в мире без смерти и радоваться, а в том, чтобы взвалить на себя величайшую миссию во Вселенной. По мнению Федорова, все народы неминуемо обязаны объединиться в одну семью и вместе воскрешать своих предков благодаря союзу науки церкви.
Само собой, людям и так живется тесновато, а с пробуждением усопших места станет еще меньше и сельская идиллия будет нарушена. Как минимум, из-за того, что на каждом квадратном метре будет стоять по гражданину этой утопии. Но и здесь философ находит гениальный в своей простоте выход. Человечество должно осваивать и терраформировать новые миры: сначала Солнечную систему, а затем и всю остальную галактику, после чего заселение Вселенной будет лишь вопросом времени. Если никто не умирает, то какая, в общем-то, разница, насколько долгим окажется этот процесс.
Заселяя пустынный и унылый космос, космо-русичи везде насадят цивилизацию, самодержавие и бессмертие. Смерть будет побеждена не только на Земле, но и во всей существующей Вселенной. Только тогда будет по-настоящему завершен божественный проект по созданию мира. В каком-то смысле люди — всего лишь нано-роботы, которые выполняют свою функцию по приведению всего в порядок. И создал Господь мясные машины, и понял он, что это — хорошо.
