Есть ли в мире тема более изученная, но в то же время столь малоизвестная в массах, чем взрывающиеся мельницы? Наверное, только взрывающиеся киты, но о них мы как-то раз уже рассказывали. А вот на мельницах пора бы остановиться поподробнее — в конце концов, взрывы на них до сих пор являются одними из самых опустошительных явлений, по масштабу ущерба зачастую сравнимых разве что со взрывами на шахтах, а также складах горючего и боеприпасов.
Сегодня мельницы взрываются вот так:
Примерно так на них происходят возгорания:
Изнутри это выглядит как-то так:
Только не спешите вызывать саперов, дабы те уничтожили на полигоне жутко опасный мешок муки, лежащий у вас на кухне. К счастью, мука в таком виде не только не взрывается, но и толком не горит, разве что полить ее керосином или сунуть в мешок гранату. Опасаться следует исключительно мучной пыли — взвеси микроскопических частиц объемом примерно 50 грамм муки на кубометр воздуха.
Если частицы перемолотой муки в такой взвеси имеют диаметр менее 0,1 мм, вокруг каждой из них в идеальной пропорции встает кислород. Поскольку в муке содержится большое количество крахмала, состоящего из смеси легковоспламеняющихся полисахаров, мучная пыль в воздухе становится невероятно чувствительной к высоким температурам. Стоит к такой взвеси поднести горящую спичку, раскаленную железку или пропустить через нее ток, как начнется стремительное объемное сгорание, которое в закрытом помещении превращается в объемный взрыв.
Что характерно, та же история происходит с сахарной, угольной и древесной пылью, а также с сухим молоком — да, если самое обычное сухое молоко грамотно распылить, оно тоже легко возгорается и способно сдетонировать.
Естественно, наши предки давным-давно обратили внимание на это разрушительное явление. Когда большие жернова сменили ручные зернотерки и ступки, выросли не только объемы перемалываемой муки, но и ее качество — большие камни мельчили зерно куда лучше небольших инструментов. Примитивные жернова «мололи медленно, но неумолимо», а уж когда к жерновам приделали водяные колеса и ветряки — вот тут-то дело и пошло.
Складировали муку прямо на мельницах, которые не проветривали, опасаясь потерять часть продукта и занести в муку какую-нибудь гадость, так что внутри складывалась крайне нездоровая обстановка с точки зрения пожарной безопасности. Учитывая тот факт, что еще в раннем Средневековье крестьяне по всей Европе устанавливали мукомольные мельницы исключительно на солидном отдалении от собственных деревень, можно сделать вывод, что взрывы и пожары на таких мельницах не были чем-то из ряда вон выходящим.
Несмотря на то, что о взрывоопасности мучной и сахарной взвеси человечество узнало очень давно, в отличие от тех же угольных шахт, лесопилок и складов с горючим, которые обывателям априори кажутся местами повышенной пожарной опасности, мельницы, элеваторы и мелькомбинаты их совершенно не пугают.
Дерево горит, уголь горит, керосин горит, а мука-то что — лежит себе и лежит. К сожалению, именно такое отношение приводило и приводит к колоссальному количеству ЧП даже на самых продвинутых мукомольных производствах мира.
К примеру, нечто подобное произошло в 1878 году в Миннеаполисе, штат Миннесота на мельнице Уошберна (Washburn A Mill). Как заявлял ее владелец, предприниматель Кадвалладер Уошберн, на тот момент она являлась самой крупной в мире — со времени открытия мельницы прошло всего 4 года, а она уже, вместе с пятью другими небольшими мельницами по соседству, обеспечивала мукой чуть ли не всю Миннесоту.
Уошберн, может и преувеличивал, но не сильно. Мельница и вправду представляла из себя массивную сеть построек с каменной кладкой, огромными складами и передовыми на тот момент технологиями обработки, сортировки и перевозки зерна и муки. Электрика тоже была самая современная, однако в дело, как это часто бывает, вмешался человеческий фактор.
2 мая 1878 года в одном из неисправных щитков пробежала искра, которая воспламенила мучную взвесь, стоявшую практически во всех помещениях мельницы. Двери между некоторыми помещениями вопреки правилам техники безопасности были закрыты, так что смесь не выгорела, а сдетонировала.
Взрыв был настолько мощным, что уничтожил не только главное здание мельницы Уошберна, но и все 5 соседних мельниц. 18 человек погибло сразу, еще 4 скончались позже в больнице от страшных ожогов. Инцидент из-за своего колоссального масштаба в итоге получил название «Великая мельничная катастрофа» (The Great Mill Disaster).
Не исключено, что вину за неисправную электрику позже просто повесили на мертвеца, но сейчас установить точную причину возгорания уже невозможно. В 2003 году рядом с развалинами мельницы Уошберна, ставшими местной достопримечательностью, был открыт одноименный музей.
Однако не стоит думать, что взрывы на мельницах — прерогатива исключительно неразвитой промышленности XIX века. XX век в этом смысле не отставал, чему в немалой степени поспособствовала и наша страна.
В 60-е годы в СССР был настоящий бум (простите за каламбур) строительства новых предприятий по переработке зерна. Тут и там открывались новые мелькомбинаты, на которые советская власть не жалела денег, к процессу были подключены лучшие инженеры, выпускники передовых сельскохозяйственных вузов, однако дело пошло не очень-то гладко.
К середине 60-х сложилась такая ситуация, что больших предприятий по переработке зерна взрывалось больше, чем строилось новых. Происходило это в первую очередь из-за того, что нормально контролировать производство в условиях такого массового строительства попросту не удавалось. Специалисты не успевали построить комбинат в одном регионе, как в другом кто-то неудачно закуривал рядом с мукомольным цехом, и приходилось ехать уже туда — на восстановительные работы.
В итоге привести ситуацию в порядок удалось лишь в 70-е, когда техническое оснащение производств позволило максимально изолировать мучную взвесь от потенциально опасного электрооборудования, а разгильдяям среди пролетариев, наконец, смогли более-менее доходчиво объяснить, что ротозейство на работе не просто неприемлемо, но и смертельно опасно.
В 80-е пришла Перестройка, и дело вновь приняло скверный оборот. Сперва, в 1981-м, взорвался мелькомбинат в Калинине (Твери), после был взрыв в Весьегонске и нескольких других городах.
Из приговора суда по делу в Калинине известно, что:
На мельнице трехсортного помола в Калинине… произошел взрыв мучной и зерновой пыли, в результате которого погибли 10 человек, семерым причинены тяжкие и менее тяжкие телесные повреждения, разрушены здания сортовой и обойно-обдирной мельниц, ремонтно-механического цеха, государству нанесен значительный материальный ущерб.
Магнитная операция защиты зерна и продуктов его переработки на мельнице осуществлялась с помощью неэффективно работающей магнитной защиты… Попадание крупных металломагнитных частиц может повредить работе машины и привести к искрообразованию. …Очистка магнитов проводилась нерегулярно. Эксплуатировалось недостаточно герметизированное оборудование, что повышало запыленность воздуха в помещении мельницы…
Кроме того, вальцевые станки — основное технологическое оборудование мельницы — постоянно эксплуатировалось в технически неисправном состоянии при неполном комплекте приводных ремней, что категорически запрещено правилами пожарной безопасности.
На мельнице также имело место хранение горючих материалов и курение в производственных помещениях.
Таким образом, наличие мучной и зерновой пыли взрывоопасной концентрации, наличие источника воспламенения на 10 ноября 1981 года создали необходимые условия для пылевого взрыва.
В результате взрыва погибло 10 человек, 7 получили тяжелые ранения. Осужден по делу был лишь главный инженер комбината Попов — на 2 года условно.
С развалом СССР обстановка со взрывами на мелькомбинатах улучшилась — в основном из-за того, что эти мелькомбинаты массово позакрывались. В это время в США было тоже не ахти — там на зернообрабатывающих производствах только в период с 1987 по 1997 год произошло 129 взрывов.
В наше время появляются новые и все более продвинутые технологии изоляции мучной взвеси, однако надеяться на то, что скоро в этой отрасли все будет безопасно, пока рано — последний крупный взрыв в России произошел в середине января 2020 года в Белгородской области.
