Просил ли я извлечь меня из мрака? Рецензия на фильм «Франкенштейн»

Несколько дней назад на Netflix вышел романтический хоррор «Франкенштейн» от Гильермо дель Торо. Рассказываем о том, как знаменитый визионер воплотил давнюю мечту, сняв одну из самых лиричных, красивых и точных экранизаций классического романа. 

Моряки с датского судна «Горизонт», плывущего на Северный полюс, застряли среди айсбергов, и уже который день пытаются вырваться из ледяных оков. Заметив близ корабля замерзающего путника, датчане переносят его в теплую каюту, где, едва очнувшись, незнакомец представляется бароном Виктором фон Франкенштейном, и предупреждает, что неподалеку бродит чудовище, которое ищет его – и не отступит, пока не найдет. Вскоре среди заснеженной пустоши действительно появляется жуткого вида человек в лохмотьях и играючи убивает несколько моряков. Тем временем Виктор рассказывает капитану историю своей удивительной жизни, поясняя, кто он, и что за монстр преследует его. Но когда зловещий громила всходит на борт, он излагает свою собственную историю – и нарисованная Франкенштейном картина становится заметно сложнее.

Новый фильм Гильермо дель Торо находился в разработке почти четверть века, и за это время сменил нескольких мощных кандидатов на роль Монстра (от Дага Джонса, сыгравшего Эйба Сапиена в «Хэллбое» до Бенедикта Камбербэтча) и множество вариаций сценария (некоторое время предполагалось, что экранизация растянется аж на три фильма), а до стадии съемок дело дошло только после того, как Netflix взялся финансировать масштабный долгострой. В итоге все сложилось благополучно, и фильм премьеровался на Венецианском фестивале (где получил номинацию на «Золотого льва» и заработал одну из второстепенных наград), а затем вышел в ограниченный прокат, собрав вереницу восторженных рецензий. 

С преобладающим мнением зарубежных критиков, хоть и не без оговорок, можно согласиться. Дель Торо, известный пожизненной страстью к монстрам, ужастикам и гротескной готике, снял проникновенную, удивительно точную – по крайней мере, в главных чертах – адаптацию, стилизованную с безупречным вкусом. Но, чтобы адекватно оценить амбициозный замысел дель Торо, необходимо хотя бы схематично обрисовать исторический контекст, связанный с формированием восприятия романа Мэри Шелли, давно ставшего классикой, о которой знают все, но мало кто помнит в деталях. 

Для начала, важно понимать, что, хотя книга и содержит множество образов, сюжетных ходов и мотивов, ставших неотъемлемой частью хоррора (литературного и кинематографического), по своим акцентам роман скорее научная фантастика с элементами любовной драмы, а жуткие подробности в нем оттеснены на второй план. Так что колоссальное влияние на становление фильмов ужасов оказал не столько исходный текст Шелли, сколько его голливудские адаптации, вольно обыгрывающие сюжет писательницы. Во-первых, это «Франкенштейн», в котором был задан архетип Монстра, до сих пор остающийся востребованным, а также определены многие конвенции нарратива о безумном ученом. Во-вторых, это «Невеста Франкенштейна», где появился один из ранних значимых женских образов в жанре (практически все сюжеты о попытках мужчины создать идеальную женщину, от «Франкеншлюхи» до «Чудес науки», так или иначе наследуют данной картине). Успех и культовый статус этих фильмов 1930-х заложил прочные основы для восприятия «Франкенштейна» именно как хоррор-сюжета, а позже эта традиция закрепилась благодаря британским фильмам 1950-х и 1960-х, надолго заслонив все прочие аспекты романа-первоисточника.

В этом смысле дель Торо, хоть и отдает дань уважения классическим экранизациям, концептуально все же обращается в первую очередь к литературной основе. «Франкенштейн» оформлен как остросюжетная готическая драма с элементами фантастики, в которой хоррор остается сугубо второстепенным компонентом. Такой подход намного ближе оригинальной книге, чем в большинстве прочих экранизаций, и дель Торо с присущей ему изобретательностью мрачного фантазера использовал потенциал романа, искусно сочетая ярких персонажей, роскошный визуальный ряд и драматически насыщенный сюжет о том, как дерзкий гений создал непревзойденное творение, обернувшееся против него самого.

Структурно фильм поделен на три части: сначала идет короткий пролог (где замерзающие датчане хотят уже вернуться в Петербург!), затем – история Виктора и, наконец, рассказ Монстра, дополняющие друг друга. Такая логика, в общем, соответствует построению романа, и позволяет дель Торо несколько раз плавно смещать тематические акценты в рамках единого сюжета. Пролог в ледяных пустошах – это интригующая завязка, кратко показывающая двух центральных героев. Рассказ о жизни Виктора – хроника взлета и падения блестящего, но преисполненного гордыни ученого, сначала движимого честолюбивыми замыслами, а затем пожинающего горькие плоды своей одержимости. А история Монстра (он же Существо) – трагическая биография изгоя поневоле, который пытается найти себе место в жестоком мире.

Задумка с разными перспективами работает, но не то чтобы безупречно. Вопреки тому, что дель Торо (здесь он также автор сценария) старается выдерживать бодрый темп, где-то к середине фильм начинает ощутимо провисать, поскольку динамика в историях Виктора и Существа сильно различается. Если в первом сюжете плотность событий высочайшая (охвачены буквально все значимые события в жизни Франкенштейна, начиная с детства и вплоть до финала судьбоносного эксперимента), то во втором происходит намного меньше интересного. Несчастный Монстр прячется на ферме, обучается грамоте (через дырочку в стене – матерый вуайерист Норман Бэйтс бы одобрил!) и постигает уроки жизни. Эти эпизоды, понятное дело, взяты из романа, но в фильме они выглядят довольно монотонно. Впрочем, дальше ритм выправляется, поэтому не все так уж плохо.

Зато по части визуала фильм великолепен. Дель Торо не пожалел времени, денег и воображения, чтобы создать красочный мир, полный цепляющих деталей, будь то элегантные костюмы (Миа Гот сменяет с десяток нарядов один другого краше) или оформление лаборатории (посреди которой весьма удобно расположен труп с выворченными внутренностями). Его давний коллега, оператор Дэн Лаустсен (оскаровский номинант за «Форму воды» и «Аллею кошмаров», работавший также над «Сайлент Хиллом» и «Братством Волка») в полной мере раскрыл здесь свои таланты. Он ловко использует слегка искаженные углы (чтобы всегда держать фокус на главных персонажах), изящно играет со светом и тенью, а еще умело создает ощущение грандиозности масштаба, неважно, идет ли речь о вмерзшем в лед корабле, лаборатории Франкенштейна или библиотеке его отца. 

Сочные, иногда даже режущие глаз цвета дополняют богатую мелкими подробностями картинку. У каждого из ключевых персонажей есть свои оттенки (в облике Элизабет доминируют зеленый с переходом в бирюзовый, у Виктора – черный и белый, для Монстра зарезервирован желтоватый «трупный» оттенок), на их сочетаниях или контрастах отчасти строится атмосфера в конкретных сценах. Дизайн декораций тоже выше всяких похвал, особенно в цитадели Франкенштейна и «лондонских» сценах. Массивные стулья и столы, огромные залы с высоченными потолками, закрученные лестницы и пропитанные обжигающим холодом каменные стены – все это многообразие локаций быстро погружает в гедонистический образ жизни европейской аристократии XIX века, который Виктор усвоил вполне, даже если нечасто его разделяет. 

Под стать обстановке и персонажи. Все ключевые участники истории (а их три – кроме Виктора и Существа, важную роль в их противостоянии играет Элизабет, невеста его брата) прописаны рельефно, даже если местами схематично. Лучше всех удался, пожалуй, барон фон Франкенштейн, которого с мощнейшей самоотдачей играет Оскар Айзек. Дель Торо редкий автор, который чутко уловил и воплотил на экране давно позабытый, но вообще-то существенный для романа факт: Виктор в книге – не оторванный от общества безумец (привычный по многим экранизациям), а молодой (у Мэри Шелли он вообще студент) романтически настроенный медик, пылающий страстями. Он предельно самоуверен и невероятно умен, а его жажда победить смерть – не просто причуда свихнувшегося врача, но благородная попытка продвинуть границы познания как можно дальше во имя прогресса. А еще он всегда на стиле – взгляните только, как он сноровисто пробирается сквозь трущобы в небрежно расстегнутом сюртуке!

А вот к образу Элизабет в исполнении Миа Гот есть некоторые претензии. Правда, не персональные: актриса честно выдает все, что от нее требуется. Дело больше в том, что визуально Гот не очень соответствует аристократическому типажу (тонкие черты лица, мертвенная бледность кожи, вот это вот все), в рамках которого находится ее персонаж. Если в «Пэрл» она выглядела идеальной фермерской девчонкой из соседнего двора, а в «Максин ХХХ» или «Х» ее героиня вполне соответствует духу времени, то здесь она зачастую смотрится простушкой, наряженной в дорогущие платья. Но по части проработки вопросов нет: Элизабет выступает силой сочувствия, человеком, пробуждающим у Монстра интерес к миру, и сразу видит в нем достойное сострадания создание, скорее жалкое, чем жуткое. 

Что касается Существа, которое играет Джейкоб Элорди, то именно его работу в зарубежных рецензиях принято расхваливать громче остальных. Основания, конечно, есть: Элорди досталась очень сложная роль создания, которое должно быть одновременно грозным и затравленным, жестоким и нежным, в общем – могущественным ребенком, не всегда способным совладать с собственной силой. И актер в самом деле прилагает заметные усилия к тому, чтобы достойно воплотить один из самых популярных образов в истории кино. Но при всем этом, Монстр в фильме прописан заметно хуже окружающих людей – ему уделено меньше внимания, чем любовным играм между Элизабет и Виктором, а каких-то запоминающихся сцен с ним до обидного немного. 

Конечно, подобные шероховатости неспособны фатально испортить общую величественную картину, нарисованную дель Торо с явной любовью к исходному материалу. Этот мексиканский любитель европейской готики всегда обожал чудовищ и умел показать их столь же пугающими, сколь и трогательными, даже трагичными: достаточно вспомнить хоть его подзабытый дебют «Кронос», хоть всем известный «Лабиринт Фавна». В этом отношении «Франкенштейн» знаменует собой определенную вершину творческого развития дель Торо, точку, в которой его ключевые увлечения – готическая эстетика, причудливые монстры, страшные сказки – сплелись прочно и эффектно. Главное – помнить, что перед вами драма, в которой фантастика и хоррор остаются обильным, но все же декором. Это авторская, но при этом достаточно точная экранизация великой книги, едва ли не самая верная духу и букве Мэри Шелли со времен фильма 1990-х, которая будет интересна не только поклонникам дель Торо, но и всем, кто ценит классическую готику, а также красивые сюжеты о монстрах, раскрывающих в себе человечность.