Мы тебя вытащим. Рецензия на фильм «По соображениям совести»

C 11 ноября, с недельным опозданием от мирового проката, в российские кинотеатры приехал фильм Мела Гибсона «По соображениям совести». Военная драма, которая начинается с фразы «Правдивая история», но почему-то не стесняясь превращается в христианскую агитку.

Десмонд Досс — герой США, который участвовал в военных операциях во Вторую мировую, и при этом никого не убивал. Обыкновенный парень из американских 30-х годов: скромный, обаятельный, с зализанными волосами и львиным патриотизмом. Он вырос в религиозной и достаточно аскетичной семье, с пьянчугой отцом, сорванцом братом и тихоней мамой. Пошел воевать против Гитлера, которого считал настоящим Сатаной, и спас более 100 человек. Он не стрелял, не резал и не бежал в атаку — Досс даже не брал в руки винтовку — парень со всей храбростью бросался в окопы и вытаскивал раненых товарищей. За что получил высшую военную награду страны — Медаль почета.

доссГибсон не просто так взялся за столь сложную и важную историческую ленту: даже в реальном пересказе жизни Десмонда много истинной христианской веры. Господин режиссер помножил предысторию парня на два: первые полтора часа вы не увидите военных действий, будут только детали американской жизни того времени, будто перенесенные с рождественских открыток. Улыбчивый Досс гуляет по лесу и поет в унисон с птицами, его девушка — несомненно порядочная медсестра, с улыбкой ярче лучей солнца, а пьяница отец — злодей, конечно, но ветеран Первой мировой, да еще и великолепный Хьюго Уивинг, как такого ненавидеть. Мелу, видимо, настолько надоели обвинения в антисемитизме и жестокости, что он показал лакированную и идеальную Америку: герои мечтают отомстить за Перл Харбор, цитируют Библию и чистят витражи в католической церкви.

Но мистер Гибсон не мог обойтись без фирменного ультранасилия: в стартовой сцене фильма больше грязи, крови, кишок и расчлененки, чем во всем «Сталинграде» Бондарчука. К сожалению для фильма, именно с российской лентой аналогии проскакивают чаще всего. В особенности в моментах со строевой подготовкой и казармой: сослуживцы Досса — настолько гротескные персонажи, что вы вряд ли запомните хоть кого-то, и когда на экран польется напалм вперемешку с кровью — не будете грустить об утрате. В «По соображениям совести» напрочь отсутствует драматическая основа хорошего военного кино: герои нарисованы жирным карандашом Меловской пропаганды, также как и их противники — обязательно уродливые, орущие и грязные японцы. Даже «Перл Харбор» Майкла Бэя был менее занудным в первой половине: диалоги там, при всей тупости, были не настолько претенциозными и пустыми, как вышло здесь.

Зато там был отличный экшен, пусть и с меньшим рейтингом, который, видимо, пугает Гибсона. Он так заигрался с анатомичностью, что забыл выделить бюджет на качественную графику для взрывов и более-менее сносные следы от пуль. Поэтому, когда в очередной раз спокойная сцена резко сменяется перестрелкой — кого-то обязательно неожиданно убивают выстрелом в голову или просто вспарывают живот — вы уже не пугаетесь, а лишь немного вздрагиваете от мозгов или сосудов, нарисованных поверх грима. В такой ситуации особенно жалко актеров, которые стараются и выдают отличные сцены. Тот же Гарфилд, сыгравший Досса, который последние несколько лет считается плаксивым актером, носится словно гепард средь окопов и прекрасно справляется с ролью искреннего и слегка зажатого парня.

Став героем многочисленных насмешек, Гибсон, вместо того чтобы одуматься, лезет еще дальше. Его Досс никакой не приземленный и спокойный солдат, вытаскивающий товарищей с того света из большой к ним любви, как было в реальности. Его Досс — это второй Христос, о чем режиссер не гнушается говорить прямо с экрана. Сначала Десмонда бьют, ненавидят и оплевывают, что несомненно было на самом деле, потом он спасает всех и не боится снайперских пуль, что также вполне правдиво, но после наступает сцена омовения окровавленного героя на закате солнца. Сослуживцы едва не несут его на руках и относятся словно к божеству. При всем уважении, Десмонд на самом деле воодушевлял солдат, но он был не идолом, а скорее талисманом: сослуживцы знали, что если поймают пулю, он обязательно вернет их домой.

Так почему бы вместо яркой рекламной брошюры не показать правду. В фильм, из-за безумно затянутого вступления, попала только операция на Маэде. Можно было тактично опустить некоторые детали его жизни до войны, потому что там, на самом-то деле, не было ничего хорошего, кроме любимой девушки и плаката с 10 заповедями. И показать, как Досс зарабатывал уважение сослуживцев: он был в джунглях Гуама, ползал в грязи острова Лейте и бинтовал солдат на Окинаве. Они постепенно привыкали к тому, что товарищ вооружен только лентой и каской с крестом, а не сделали из него икону за одно лишь взятие высоты в Маэде. Раскрытие солдата через демонстрацию военных операций — логичное решение, которым Гибсон почему-то пренебрег.

Мне не хотелось бы опускаться до низости и бить режиссера стопкой книг по истории — допущения есть, ведь это художественное кино, снятое ради зрелищности. Мне кажется нечестным то, что историю героя Досса свели к двухчасовой драме: где первую часть невозможно смотреть из-за бриллиантового блеска идеализированности, а вторую хочется расширить ради, черт возьми, военных действий в военном фильме. Как сказал один из героев фильма, словно обращаясь к режиссеру, вписывающему еще одну библейскую отсылку в сценарий: «Хватит цитировать всякое дерьмо». Вот да, господин Гибсон, хватит.