Джоэл Шумахер – режиссер, который подарил нам множество стильных и глубоких триллеров. Хотя его имя нечасто ставят рядом с грандами жанра вроде Уэса Крэйвена или Тоуба Хупера, он внес свой – и весьма весомый – вклад в развитие хорроров хотя бы тем, что снял несколько культовых хорроров, чье наследие эксплуатируется до сих пор.
Рассказываем о творческой жизни человека, который показал нам вампиров в стиле MTV и приделал Бэтмену резиновые соски.
Трудный подросток, начинающий сценарист и даровитый дизайнер
Джоэл Шумахер вырос в Нью-Йорке и с ранних лет умудрялся попадать во все возможные неприятности. Он регулярно употреблял психоактивные вещества, нещадно бухал (по собственному признанию, с девяти лет). К моменту смерти своей матери-одиночки в середине 1960-х молодому Джоэлу казалось, что его жизнь – не больше чем чья-то плохая шутка.
В то время он едва закончил колледж дизайна и устроился на работу в косметическую компанию Revlon, надеясь все-таки выправить свои дела. Завязав с наркотиками и умерив дозы алкоголя, Джоэл постепенно отошел от разрушительно дикого лайфстайла и к началу 1970-х перебрался в Лос-Анджелес, начав работать в кино. У парня было отличное чувство стиля и хороший вкус (качества, которые позже отразятся в его режиссерских работах), так что его голливудская карьера началась с должности художника по костюмам. Он заведовал гардеробом таких звезд как Ракель Уэлч (красотка в меховом бикини из «Одного миллиона лет до нашей эры») и Дайан Китон (жена Майкла Корлеоне во второй и третьей частях «Крестного отца»), а позже начал писать сценарии, в основном для музыкальных драм и комедий. В числе фильмов, к которым Шумахер тогда приложил руку, стоит выделить три.
Во-первых, это «Спящий» – комедийная фантастика Вуди Аллена про человека, который ненароком оказался в криокапсуле и, очнувшись через 200 лет, узнал, что его разморозили, чтобы он помог сбросить диктаторский режим. Будущее тут узнаваемое и абсурдное одновременно: Американской Федерацией 2170-х управляет улыбчивый Верховный Лидер (Тимоти Лири, гуру психоделической революции), ежедневно желающий всем спокойной ночи по ТВ, всех кормят искусственными овощами и порошковыми пудингами, а граждан чипируют и вносят в базы данных, чтобы отследить любые возможные нарушения общественного порядка.
Шумахер отвечал за костюмы и с работой справился отлично. Цепные псы режима щеголяют в минималистских красных костюмах с черными шлемами, домашние роботы одеты в смокинги, ну а творческая элита носит вызывающие костюмы, от плотных чулочков и бигудей до маечек со свастонами (с историей у людей будущего вообще дела не очень). Особо удался шарообразный наряд для космических путешествий: бедняга Вуди (он по традиции играет в фильме главную роль) беспомощно барахтается в воздухе, прыгая с кочки на кочку, а потом превращается, натурально, в плот для своей подруги.
Во-вторых, это детективный триллер «Последний круиз на яхте Шейла» (тут, кстати, соавтором сценария выступил Энтони Перкинс – тот самый маньяк из «Психо»). Завязка следующая: через год после загадочной гибели журналистки Шейлы ее муж собирает на средиземноморском круизе своих знакомых, чтобы сыграть с ними в ролевую игру – разумеется, по ходу невинной забавы всплывут крайне неприятные секреты. Фильм стал культовым, и, кроме прочего, важным источником вдохновения для Райана Джонсона при работе над комедийным детективом «Достать ножи».
В-третьих, это комедия «Автомойка», рассказывающая про одну безумную пятницу из жизни сервиса помывки машин. Шумахер тут писал сценарий и оторвался на полную, придумав множество ярких, слегка криповых и забавных персонажей, от истеричной дамочки из Беверли-Хиллз, до чиллового парня с цитатником товарища Мао под мышкой. Это культовый блэксплотейшн с отличным саундтреком (дали «Грэмми» за песню Car Wash от Rose Royce), отмеченный в Каннах номинацией на Золотую пальмовую ветвь. У фильма, кстати, есть более пародийная версия, снятая в 2000-х, с Доктором Дре и Снуп Доггом в главных ролях (и гигантским списком хип-хоп звезд в титрах в крошечных камео).
Хорошо зарекомендовав себя как сценарист и художник по костюмам, Джоэл в начале 1980-х перешел к режиссуре. Его дебют – сатирический сай-фай «Невероятно усохшая женщина», в котором обычная домохозяйка внезапно начинает уменьшаться в размерах – и вскоре становится общенациональной знаменитостью. Это остроумная пародия не только на классический сюжет из «Невероятно худеющего человека», но и едкая сатира на идиллические образы американской семьи из 1950-х, и шпионские триллеры 1960-х (зацените ход: героиню похищает группа ученых, жаждущих развязать миниатюрные войны!).
Вслед за этим Шумахер снял экшен-комедию «Вашингтонское такси» (обратите внимание на костюмы уличных банд!) и молодежную драму «Огни святого Эльма», где собрал едва ли не весь цвет молодого Голливуда тех лет, от Эмилио Эстевеса и Джадда Нельсона до Энди Макдауэлл и Деми Мур. Первый фильм, несмотря на отличную атмосферу, не стал особым хитом (за исключением саундтрека и, в частности, песни Айрин Кары The Dream), а вот второй собрал неплохую кассу и, вопреки резким отзывам критиков, постепенно обрел культовый статус. Но подлинный прорыв у Шумахера был впереди – и случился он в хорроре.
«Пропащие ребята»: веселье, вечная молодость и вампиры
В середине 1980-х развлекательный хоррор был на пике популярности. Хотя в мейнстриме безоговорочно доминировали слэшеры, «золотой век» маньяков в масках уже подходил к концу, а вот зомби и вампиры еще были в моде. Только в 1985-м на экраны вышло два наикультовейших фильма ужасов про очень разных живых мертвецов – один о мерзких («Возвращение живых мертвецов»), другой о красивых («Ночь страха»). Но если для зомби однотипность не была сама по себе проблемой, то вампиры изображались в традиции, восходящей к образам графа Дракулы, как стильные соблазнители с налетом порочного аристократизма. Или соблазнительницы: в том же 1985-м робкого девственника Джима Керри в «Однажды укушенном» преследовала древняя вампирша, с которой у него был не самый удачный секс-дебют. Короче говоря, вампирские образы, безусловно, были привычными и эффектными, но оставляли немалый потенциал для игры с канонами.
На таком фоне летом 1987-го вышел комедийный хоррор «Пропащие ребята» – и стал моментальным хитом, долгосрочным культом, а также образцом стиля. Это был первый – но далеко не последний – жанровый прорыв Джоэла Шумахера: немолодой уже (ему был почти полтинник) режиссер чутко уловил юношеский вайб эпохи и блестяще передал его в своем фильме о компании вечно юных вампиров.
Итак, Калифорния 1980-х, маленький уютный городок Санта-Клара. Майк и Сэм, братья-тинейджеры, знакомятся с двумя другими братьями – Эдагром и Алланом Фрогами, упоротыми хоррор-гиками, которые на полном серьезе убеждены, что в Санта-Кларе орудует банда вампиров. Майк, будучи старшим, конечно, даже слышать ничего не хочет о каких-то там кровососах, зато очень заинтересован в очаровательной девушке Стар, которая входит в тусовку во главе с харизматичным блондином Дэвидом. Хлебнув странного пойла вместе с ребятами Дэвида, Майкл начинает вести себя все более крипово, и постепенно до Сэма доходит, что его родной брат на самом деле превращается в вампира. А это значит, что мальчишке придется обратиться за помощью к Фрогам, чтобы зачистить Санта-Клару от кровососущих паразитов.
На первый взгляд, вроде бы типичный совершенно сюжет в духе очень модных тогда хоррор-комедий типа «Ночи кошмаров» или «Взвода чудовищ»: группа молодежи сражается со злом в донельзя привычных декорациях американской субурбии. Но здесь важны, как говорил Винсент Вега в «Криминальном чтиве», «маленькие различия». Шумахер отлично зарифмовал вампирский хоррор с молодежной комедией о взрослении при помощи выверенного стиля, который на редкость точно отразил едва ли не все ключевые эстетические тенденции своей эпохи.
Во-первых, костюмы. Вампирская банда Дэвида выглядит хард-рок командой с обложки ранних альбомов Bon Jovi или Warrant: потертые косухи, нарочито неряшливые прически, обильные значки и аппликации на джинсах и майках – именно так должны выглядеть вечно молодая шпана, уходящая в дикий отрыв каждую ночь. Хотя это лишь малая – пусть и самая яркая – часть гардеробов фильма.
Действие же разворачивается в калифорнийском пляжном городке, и Шумахер плотнейшим образом набил кадры не только сочными женскими телами в тонких купальниках и ярких леггинсах, но также не забыл про многих сугубо эпизодических персонажей. Да и братья Фроги выглядят тоже вполне себе модными парнями, а легкий налет нелепости в нарядах (красная повязка – привет Джону Рэмбо!) только придает им очарования. По прикидам здешних людей можно составить довольно точное впечатление о ведущих фэшн-трендах 1980-х, причем выражены они, вопреки всем элементам комедийного гротеска в фильме, с отличным вкусом. В общем, на съемках «Пропащих ребят» Шумахер максимально раскрыл свой давний талант художника по костюмам. Неудивительно, что в Pinterest до сих пор полным-полно «коров» по мотивам фильма, причем как мужских, так и женских.
Во-вторых, незамысловатый концепт про сражения братьев-гиков с вампирами имел более сложный подтекст. В основе «Пропащих ребят» лежит переработка сюжета «Питера Пэна», возникшая из идеи о том, что Пэн и его компания вечно молодых мальчишек на самом деле – давно мертвы, и их древние души заперты в юных телах. Собственно, «пропащие ребята» (или, чуть иначе, «потерянные мальчики») – это обозначение команды Питера Пэна в той самой книжке Джеймса Барри.
Похожая теория про злодея Пэна и мертвых мальчиков действительно существует (хотя, справедливости ради, все это чисто фанатские домыслы), и перекликается с сюжетом о вековечных тинейджерах. Его потенциал сценарист Джеффри Боам (автор «Индианы Джонса и последнего Крестового похода» и «Мертвой Зоны») умело использовал, чтобы рассказать историю о страхе взросления.
Вампиры тут – не древние чудовища, и не утонченные аристократы, а могущественные дети, решившие никогда не становиться взрослыми. Сквозной конфликт фильма заключен именно в том, что две команды – вампиры Дэвида и братья Фроги с Сэмом – борются за Майка, который должен либо присоединиться к вечно юным монстрам, либо все-таки перебороть свои подростковые импульсы и выйти на путь, который так или иначе выведет его к полноценной взрослой жизни. Эта проблема была крайне близка ключевым зрителям «Пропащих ребят» и очевидно резонировала с их собственными дилеммами взросления, обеспечив фильму огромные сборы и культовую славу.
В-третьих, динамичный сюжет и отличные костюмы гармонично встраивались в стиль молодежного хоррора, сочетающего сочную картинку, изобретательные кровавые сцены и простых, но правдоподобных персонажей. «Пропащие ребята» стали первым вампирским ужастиком для «поколения MTV», их успех задал новый стилистический ориентир в жанре. Шумахер был важнейшим автором, начавшим плавный сдвиг от классических вампиров-аристократов к подростковым секси-вампирам, которых можно встретить в фильмах 1990-х и особенно 2000-х. До этого вампиры-тинейджеры в жанре почти не встречались и работы про них обычно были или драмами (как «Мартин» Джорджа Ромеро) или совсем уж проходными поделками. А после такой типаж стал мейнстримом – и, в общем, остается им до сих пор.
«Коматозники»: призраки прошлого и смерть как (обратимая) травма
Продемонстрировав мощный талант к хоррорам, Шумахер ненадолго отошел от жанра, сняв ромком «Кузены» (парень и девушка, решив притвориться любовниками, чтобы проучить неверных партнеров, неожиданно понимают, что их на самом деле тянет друг к другу), но уже через год вернулся с новым культовым ужастиком – «Коматозниками»
Четверо студентов-медиков решают войти в состояние клинической смерти, а затем вернуться обратно к жизни, чтобы раз и навсегда установить, можно ли хоть в каком-то смысле всерьез говорить о загробном мире, или же все мифы о нем – не более чем художественные фантазии, а образы в голове у людей, приближавшихся к гибели – не более чем сложные галлюцинации.
Опыт идет успешно: каждый из участников эксперимента проходит через клиническую смерть, но коллеги четко отслеживают показатели и вовремя всех воскрешают. А дальше у всех начинаются неожиданные – и очень серьезные – проблемы. Каждый из студентов начинает то и дело встречать вокруг себя фантомные проекции людей, с которыми побывавших на том свете связывает глубоко запрятанная травма.
«Коматозники» собрали неплохие деньги в прокате, однако критика на этот раз встретила работу Шумахера сдержаннее, попеняв на то, что талантливый автор в погоне за стильным визуалом забыл о проработанном сценарии. Но даже те, кто ругал режиссера за сумбурный сюжет (вроде знаменитого Роджера Эберта), соглашались, что саспенс и тревога в фильме работают прекрасно. Между тем, если в «Пропащих ребятах» Шумахер уловил дух уходящей эпохи, то в «Коматозниках» он опередил свое время, сняв «возвышенный хоррор» лет за двадцать пять до того, как такие работы стали мейнстримом.
Ключевая концепция фильма такова: призраки здесь – не души мертвых, но манифестация подсознательной травмы, не злобные силы из потустороннего мира, но проекции чувства вины, спрятанного в глубине души героев. Смерть в этом смысле предстает опытом, высвобождающим травму от пут, наложенных на нее рациональной частью сознания. А единственный способ избавиться от преследующих тебя чудовищ – признать свою вину в ошибках, принять свои же грехи и озвучить их.
Шумахер, использовав мощный потенциал идеи, насытил фильм отменным саспенсом, основанном на плавном размытии границ между реальностью и фантазиями, создав атмосферный (псевдо)мистический хоррор. К эффектной картинке (выдержанной в холодных оттенках синего) и саспенсу тут надо добавить еще мощнейший каст из молодых звезд Голливуда: роли студентов исполнили Кифер Сазерленд (вампир Дэвид в «Пропащих ребятах»), Кевин Бейкон, Уильям Болдуин и Джулия Робертс (правда, в том же году она сыграла в «Красотке», так что «Коматозники» надолго остались слепым пятном в ее карьере).
Понятно, почему фильм стал очередным культом в режиссерском списке Шумахера, и в 2010-х получил ремейк – в чем-то неплохой, но оформленный уже как стандартный хоррор о призраках, никак детально не развивающий идеи оригинала.
«С меня хватит!»: невыносимая тяжесть бытия
В начале 1990-х Шумахер снял еще один ромком («Умереть молодым» со все той же Джулией Робертс), собравший внушительные деньги в прокате, после чего сосредоточился на фильме, который станет одной из самых знаменитых его работ, превзойдя все, что он делал раньше.
Лос-Анджелес стоит в огромных пробках, и от изнурительной жары плавятся мозги. Уильям Фостер (великолепный Майкл Дуглас), недавно уволенный работник оборонной промышленности, не выдерживает сидеть в машине со сломанным кондиционером и отправляется в ближайшую лавку купить бутылочку колы. Повздорив с владельцем магазина, Билл хватает его биту – и разносит несколько полок, при этом не забыв заплатить за баночку с напитком. Забрав биту, он собирается в длинное путешествие через весь город на день рождения к своей дочери, а по пути оставляет за собой след из нарастающих хаоса и разрушения.
Это мощнейший социальный триллер, пожалуй, самый влиятельный фильм в карьере Шумахера, собравший большие деньги (почти $100 млн. при бюджете в $25 млн.) и вызвавший обширную полемику в прессе. Однако с исторической точки зрения он важен не только глубоким резонансом момента, но и тем, что здесь дан рельефный портрет страхов белого человека в меняющейся Америке.
Сейчас, в период повсеместного подъема политики идентичности и борьбы за права всевозможных меньшинств, об этом многие забыли, но все эти мощные сдвиги в массовой культуре и медийной репрезентации произошли не так уж давно, набрав силу как раз в 1990-е годы, когда закончилась Холодная война, и внимание американцев начали во всевозрастающей степени поглощать уже социально-экономические проблемы, вроде гендерного неравенства, бедноты в гетто, или домашнего насилия.
Белый человек из фильма Шумахера – потерявший работу Билл Фостер – олицетворял собой уходящую натуру, людей поколения, сформированного в 1950-х, и теперь наблюдающего, как привычные социальные нормы сменяются до жути пугающим разнообразием.
Путешествуя по Лос-Анджелесу, Фостер движется по Америке, минуя универсально узнаваемые локации (придорожная закусочная, лавка с мелочами, поле для гольфа, парк развлечений, гетто большого города, и так далее) сталкиваясь с людьми, воплощающими те или иные значимые социальные типажи. И в этом путешествии он дважды одинок, потому что его Америка осталась в прошлом, но сам Фостер этот факт не хочет – или даже не может – принять. Он растерян, напуган, и его страх вскоре обращается в ярость, ведь та страна, в которой он жил и работал (и которую защищал, о чем он не забудет сказать) исчезла, но никто не скажет ему, что теперь делать, и как жить дальше.
В этом смысле «С меня хватит!» – еще одна работа в фильмографии Шумахера, опередившая время. Это портрет людей, составляющих все менее заметное в медиа – но все еще значительное – большинство в американском обществе. Тех, кто не может или не понимает, как вписываться в мир тысячи гендеров и флюидных идентичностей, даже если против него ничего не имеет. Это фильм не об очередном меньшинстве, но о дезориентированном большинстве, которое многие прогрессивно настроенные люди – даже если с благими намерениями – давно списали со счетов, заклеймив их как ретроградов.
Успех людей вроде Дональда Трампа на выборах и общий «правый крен» в американской политике за последние лет десять показали, что в этих людях – как и в Уильяме Фостере – зрело долго незаметное в мейнстримном поле напряжение, которое наконец выплеснулось, обнажив глубокий гражданский раскол по всей стране. «С меня хватит!» был едва ли не первым фильмом о «раздраженном большинстве», где с превосходной – и пугающей – точностью изображалось внутреннее смятение тех, кто не был готов принять происходящие в обществе перемены, но не имел публичного голоса, чтобы хотя бы сказать об этом и не быть оплеванным.
При всем при этом фильм отлично работал и как дорожный триллер. Образ Фостера разобрали на цитаты (помните Фрэнка Граймса из «Симпсонов»?), да и черты его психологического портрета угадываются во многих героях фильмов и сериалов, поскольку Майкл Дуглас создал ярчайший образ «мужчины на грани нервного срыва», человека, которого все достало, и он больше не намерен это терпеть. Уолтер Уайт из «Во все тяжкие», Клинт Иствуд в «Гран Торино», все они перекликаются с этим озлобленным «белым воротничком» в аккуратной рубашке, галстуке и отутюженных брюках.
Дикие девяностые: Бэтмен в латексе, подпольный БДСМ и насильники-расисты
В первой половине 1990-х Шумахер превращается в одного из ведущих авторов большого голливудского кино, виртуозно сочетая зрелищность и социальные комментарии. Он снял хитовый юридический триллер «Клиент» (по роману Джона Гришэма, мастера жанра), а затем поставил «Бэтмен навсегда» – самый коммерчески успешный фильм своей карьеры, собравший звездный ансамбль первого ранга, от Джима Керри и Томми Ли Джонса до Николь Кидман и Вэла Килмера (не говоря уже об эпизодической Дрю Бэрримор и Джоне Фавро с крошечной ролью).
Правда, с продолжением повезло меньше: дорогостоящий «Бэтмен и Робин» недобрал денег в прокате, а критики безжалостно его ругали за кэмповость. Но если отвлечься от (абсолютно неуместного) снобизма, то это отличный супергеройский блокбастер с выверенным гротеском и отличным дизайном костюмов.
Выпуклые соски на латексной броне Бэтмена, кажется, были созданы для того, чтобы стать мемом. Но, во-первых, это не баг, а фича (о чем говорил сам Шумахер), во-вторых в фильме хватает роскошных нарядов – взгляните хотя бы на Уму Турман в образе Ядовитого Плюща!
Более серьезной – и намного более провокационной, особенно по нынешним временам – стала для Шумахера еще одна адаптация романа Гришэма под названием «Время убивать». Сюжет строился вокруг беспрецедентного дела об изнасиловании в южном штате Миссисипи: двое белых подонков напали на маленькую девочку-афроамериканку, отец которой затем расстрелял виновных прямо в суде.
Преступление совершилось при куче свидетелей, спланировано заранее, в общем, даже сам убийца ничего не отрицает. Молодой адвокат Джейк Бриганс (ранняя и отличная роль Мэттью Макконахи) берется за безнадежное дело, но постепенно выясняет, что есть крошечный шанс добиться оправдательного вердикта. Фильм вновь стал кассовым хитом, но еще важнее, что он коснулся крайне острой – и тогда, и даже сейчас – проблемы неравного правосудия для черных и белых при формально равных условиях.
И все же вторым лучшим триллером 1990-х для Шумахера стал фильм «8 миллиметров», вновь собравший немалые деньги, но разгромленный едва ли не всеми ведущими критиками. Это была история о том, как частный детектив Том Уэллс (неподражаемый Николас Кейдж) ведет расследование гибели девушки, запечатленной на 8мм-пленке, которую нашли в сейфе недавно умершего богатого человека. Зацепки приводят Уэллса в подпольный мир снафф-видео, где одни больные извращенцы продают другим съемки разного рода убийств и издевательств.
Именно акцент на садистских подробностях возмутил критиков (одним из исключений был все тот же Роджер Эберт, отметивший, что перед зрителями «реальный фильм», не пытающийся спрятать и уж тем более как-то приукрасить и без того тяжелую тему).
«8 миллиметров» действительно порой тяжело смотреть, но как раз по этим причинам там прекрасно работает сцепка детективного триллера и психологической драмы – это история о том, как опыт жестокости необратимо меняет человека. И кроме того, это крайне редкий – особенно в эпоху мантры «виновато общество» – фильм о том, что некоторые люди становятся убийцами не из-за проблем в семьях или детских травм, но лишь потому, что им нравится причинять боль другим.
После карьерного пика: числовая паранойя, призраки в опере и оккультные нацисты
С наступлением 2000-х Шумахер продолжал чередовать фильмы для больших студий и фильмы для себя, но столь же впечатляющих кассовых успехов, как раньше, уже не достигал. Он снял неровный комедийный экшен «Плохая компания» с Энтони Хопкинсом и Крисом Роком, добротную военную драму «Страна Тигров» и байопик «Охота на Веронику», рассказывающий о Веронике Герин, журналистке, ведущей расследование о торговле наркотиками в Дублине начала 1990-х. Но самый примечательная его работа тех лет – «Телефонная будка», предельно динамичный малобюджетный триллер, снятый в одной локации.
Завязка проста: самоуверенный пиарщик Стюарт Шепард отвечает на звонок, прозвучавший в обычной телефонной будке посреди Нью-Йорка – и узнает, что теперь он на мушке у неизвестного снайпера, который готов убить свою жертву в любой момент, если беседа пойдет как-то не так.
Этот короткий (меньше 80 минут!) триллер примечателен тем, что обыгрывал сюжетную схему, которую вскоре применит Джеймс Ван в «Пиле». И там и тут маньяк постоянно держит героев в замкнутом пространстве, вынуждая их решать кучу мелких, но дико опасных в моменте челленджей, а по ходу разговора выясняется, что жертва не лишена скелетов в шкафу. Используя интенсивный монтаж и сплит-скрин, Шумахер великолепно держал напряжение от первых до последних кадров, а сценарий Ларри Коэна (крупный, но недооцененный мастер блэксплотейшна и хоррора, автор сценария «Маньяка-полицейского» и сатирического ужастика «Вкусная дрянь» про живой йогурт, захвативший мир) был полон напряженных поворотов.
В середине 2000-х Шумахер снял дорогостоящую версию «Призрака Оперы» – одного из классических хорроров Universal (основанного на одноименном романе Гастона Леру). Сборы были не самые плохие, однако тут важнее был престиж: три номинации на «Золотой Глобус» и три – на «Оскар», плюс длинный список наград от разного рода сообществ критиков и прочих профессиональных премий. Это был последний большой студийный проект Шумахера, но не последняя его интересная жанровая работа.
Через несколько лет он снял «Роковое число 23» – концептуально уникальный нумерологический хоррор с Джимом Керри в главной роли. Сюжет строился на том, что обычный работник службы отлова собак неожиданно находит все больше параллелей между своей жизнью и дешевым детективным романом о частном сыщике и роковых красотках.
Фильм своеобразно миксовал теорию заговора (да, есть люди, которые верят, что 23 – число, отвечающее на все примерно вопросы мироздания) и элементы нуара в рамках психологического хоррора. Под финал «Роковое число 23» выбиралось на знакомый со времен «Коматозников» мотив о том, что прошлые грехи рано или поздно настигают всякого человека, особенно если он любой ценой пытается сбежать от них.
Наконец, из поздних работ Шумахера невозможно не упомянуть оккультный хоррор «Кровавый ручей», вышедший в конце 2000-х, и попавший только в ограниченный прокат. Сюжет такой: молодой медик обнаруживает, что его брат, считавшийся давно погибшим, оказывается жив. Он едва спасся с фермы, где его держали взаперти. Прибыв на ту самую ферму, братья узнают, что в ее подвале скрывается обезображенный нацистский оккультист, которому много лет приносились жертвы.
Звучит как заявка на отборный трэш, но снято все серьезно, с отличными актерами в команде (нацистского злодея играет, на минуточку, Майкл Фассбендер, а одного из братьев – Генри Кавилл!), кровищей и прочими необходимыми для хорошего наци-монстр-хоррора компонентами.
***
Джоэл Шумахер, несомненно, один из ключевых жанровых постановщиков как 1980-х, так и 1990-х годов. Без его работы невозможно представить мейнстримный кинематограф тех лет.
Особенность его карьеры, однако, была в том, что у Шумахера (в отличие, например, от Тоуба Хупера или Уильяма Фридкина) не было одного грандиозного фильма, затмившего все, что он сделал раньше или после. Он больше похож на Уэса Крэйвена или Джона Карпентера, которые двигались по карьерным трекам более размеренно, не раз выдавая шедевры, но чередуя их с хорошими жанровыми работами.
При этом, в отличие от Крэйвена или Карпентера, Шумахер намного чаще работал с большими (а по их меркам гигантскими) бюджетами, не забывая при этом о ярких малобюджетках. И, опять же, в отличие от этих двух грандов, он куда больше внимания уделял не столько хоррорам, сколько триллерам – это, вероятно, одна из причин, почему устойчивого культа вокруг такого автора не сложилось. Однако любой человек, ценящий мрачные, стильные и саспенсовые фильмы, должен как минимум присмотреться к фильмографии Джоэла Шумахера поближе – там найдется предостаточно скрытых жемчужин.
