В 2015 году Disgusting Men познакомили вас с наиболее выдающимися европейскими (и не только) школами хоррор-жанра, однако вне поля зрения осталась одна страна, которая может казаться лишней в этом списке — Советский Союз. Действительно, в СССР такая категория кинематографа как «фильмы ужасов» долгое время практически полностью отсутствовала, и нельзя говорить о сколь-нибудь прочной традиции хоррора в советском кино. В то же время, на излете существования Советского Союза, в очень короткий период с конца 1980-х и до начала 1990-х предпринимались попытки создать жанровые фильмы хоррор-тематики. О несостоявшейся советской хоррор-школе мы вам и расскажем.
Как пугали?
kinopoisk.ru
Начнем с того, что советский хоррор — сам по себе оксюморон, воплощенное противоречие и бунт против системы. Утвердившаяся с 1930-х годов в советском искусстве традиция была подчеркнуто реалистической и полностью исключала какие-либо сверхъестественные элементы в сюжете (по крайней мере, в том, который претендовал на серьезность). Как следствие, в рамках социалистического реализма была возможна (и даже могла приветствоваться) научная фантастика, но не хоррор. Такая ситуация сохранялась в СССР до второй половины 1980-х годов, когда начавшаяся «перестройка» открыла возможности для послаблений в сфере культуры и создала почву для жанровых экспериментов.
Два этих обстоятельства предопределили основные черты советского хоррора в недолгий период его существования. Во-первых, многие фильмы, имеющие хоррор-компонент в сюжете, мимикрировали под НФ-кино, влияя на его тональность (о чем мы еще скажем). Во-вторых, те немногие фильмы ужасов, которые имели более чистый жанровый характер, как правило, помещали сюжет в исторический контекст, обращаясь к наследию литературной классики. Советский хоррор, таким образом, оказался раздроблен между фантастикой и историей, между будущим и прошлым, не найдя собственной ниши в формирующемся жанровом кинематографе. Он был инородным телом для советской традиции и мог существовать, как Ихтиандр, только в результате хирургического вмешательства в другие жанры.
Отсюда и странности с историей оформления жанра. «Медвежья свадьба» (1926) — вероятно, первый советский фильм, который можно в какой-то степени назвать хоррором — долгое время оставался единичным в своей уникальности. Что не менее уникально, соавтором его сценария был А. В. Луначарский, тогдашний нарком просвещения. В сюжете речь шла о свадьбе, после которой жених превращается в медведя прямо во время первой брачной ночи: это была жестокая сказка о дореволюционной России, которая могла (или должна была) иметь определенное пропагандистское воздействие на рабоче-крестьянские массы. Всем известный «Вий» (1967) тоже долгое время оставался фильмом-одиночкой, хотя и приобрел некоторый культовый статус. Только в конце 1980-х на экраны вышло сразу несколько в разном смысле примечательных жанровых картин — таких как «Господин оформитель» (1988), «Псы» (1989) и «Час оборотня» (1990), но дальше Советский Союз кончился, равно как и история советского кинематографа.
Чем пугали?
В кинематографе Страны Советов всегда были сильны драматические тенденции и стремление тщательно прописывать характеры персонажей, равно как и их взаимоотношения. В приложении к советской фантастике перестроечного периода эти особенности, сдобренные хоррор-компонентом, порождали весьма депрессивное, но при этом атмосферное, кино, часто — с заметной долей сюрреализма. Один из самых известных примеров — широко известные «Письма мертвого человека» (1986), которые формально нельзя отнести к фильмам ужасов, однако по подаче материала, равно как и по общей атмосфере, лента вполне соприкасается с этим жанром. То же можно сказать и о вышеназванном «Господине оформителе»: это не столько хоррор, сколько притча с мистическими элементами. Чисто жанровые картины в советском кинематографе 1980-х были крайне редки: например, «Час оборотня», первый советский вервольф-хоррор, вышел уже в самом конце перестроечной эпохи.
«Письма мертвого человека».
«Первым советским фильмом ужасов» одно время называли «Вельд» (1987), в котором переплетаются сюжеты нескольких рассказов Рэя Брэдбери — но, на самом деле, это скорее мрачная фантастика с моралистическим подтекстом. Зато было много экспериментов: в 1986-м в СССР вышла анимационная экранизация рассказа Стивена Кинга «Поле боя»,в 1991-м разные режиссеры независимо друг от друга дважды экранизировали повесть А. Толстого «Семья вурдалаков»; в одном случае получился модернизированный пересказ исходного текста, в другом — ироническо-сюрреалистический хоррор «Папа, умер дед мороз». Можно вспомнить и «Десять негритят» (1987), который (пусть и весьма условно) выглядит как первый и единственный советский слэшэр, маскирующийся под детектив.
Иными словами, в Советском Союзе не сложилось цельной и оригинальной хоррор-школы, заметной невооруженным глазом. В этом отношении СССР напоминает другую европейскую страну — Германию, в которой тоже не сложилось заметного хоррор-кинематографа в массовом сегменте. С другой стороны, хоррор, растворившись в других жанрах (фантастике прежде всего), придавал им особый колорит, благодаря которому последний период советского кино оказался настолько запоминающимся.
