Отвратительные мужики побеседовали с одним из самых ярких представителей дарк-джаза в России — Вольдемаром Бибоповским, создателем музыкального проекта «Bebopovsky And The Orkestry Podyezdov». Обсудили, есть ли в России нуарная эстетика, насколько вдохновляют сны, а также, почему женщины — это настоящие произведения искусства.
Наливайте виски в стакан со льдом, закрывайте жалюзи в прокуренном кабинете и включайте настоящий отечественный дарк-джаз — мрачный как тихая подворотня, и глубокий как река, несущая чей-то труп.
DM: Что такое дарк- и нуар-джаз для тебя?
Бибоповский: Противоположность обыденной музыке. Как я обычно говорю — это злой брат-близнец джаза. Это джаз, который не похож на джаз вообще, все здесь работает по-другому, не так как принято.
Джаз — музыка коллективная, там все играют на равных. Дарк-джаз — это дело более личное. Как правило, все ведет только один инструмент, остальные выступают в роли послушных рабов. Идеальный жанр, если хочешь творить музыку в одиночестве, если пришел в этот жанр не из джаза вообще или если хочешь рассказать в композициях о том, что в обычном джазе посчитают неприличным, грубым и безумным.
DM: Есть ли в России эстетика нуара?
Бибоповский: Россия сама по себе благодатная почва для этого жанра, если подумать. Но все в несколько других временных эпохах. Если для Америки нуар — это гангстеры и брутальные детективы тридцатых, то для России нуар — это рэкетиры девяностых, бандитский Петербург, опера и т.д.
Определенно, эстетика есть. В каких-то случаях реальная — на ночных улицах, в темных подворотнях. В каких-то — постановочная, в виде тематических вечеринок, людей, любящих этот жанр и желающих воссоздать атмосферу именно того нуара, середины прошлого века. Не могу сказать, что жанр обрел большую популярность в России в последнее время, но он и не исчезает с концами. Периодически появляется что-то новое, причем в различных сферах искусства.
DM: Вопрос любителю нуара: эффектные блондинки или роковые брюнетки?
Б: Я вообще считаю женщин отдельными произведениями искусства наравне с музыкой, живописью, кинематографом, поэзией и т.д. Невозможно предпочесть что-то одно, завтра вкусы поменяются. Особенно с моим непостоянным характером.
DM: Почему играешь один? Нет желания играть с кем-то сессионно или онлайн?
Б: У меня очень тяжелый характер, негативно влияющий на коллективное творчество. Например, я прекрасно знаю, что и неделю не смогу играть музыку в одной стилистике или одном жанре. Начинает клонить в сторону экспериментов с разными формами и инструментами. Люди, как правило, не выносят такого непостоянства.
Да и вообще, играть с кем-то — это значит считаться с чужими идеями, чужим временем, а это не способствует тому плодотворному и быстрому выходу релизов, который является одной из особенностей моего творчества.
У меня есть пара человек, которых я всегда рад слышать на своих релизах (собственно, на паре альбомов они засветились), но не часто удается поработать с ними, опять же в связи с тем, что я не сижу на месте и не работаю долго над одной композицией. Не думаю, что мне необходим живой состав, моя музыка более интимная что ли, скорее предназначенная для прослушивания в одиночестве с крепкими напитками, нежели для сцены.
DM: Сегодня тебя ассоциируют с джазом, но раньше ты играл метал. В какой группе, и есть ли записи?
Б: С возрастом приоритеты и вкусы сменились. В моем городе (Самара) этот жанр вообще официально мертв, некоторые ребята пытаются его реанимировать, но эти попытки мало заметны на фоне другой музыки.
Думаю, смысла нет говорить, где я играл, поскольку группы неизвестные, порой и вовсе безымянные, и канули в лету уже давно. Это больше было для развлечения, нежели чем чего-то достигнуть.
Единственные записи — это опять же композиции, записанные в одиночку, в сольных проектах, если можно назвать это проектами, поскольку из-за моего непостоянства они редко жили больше года. Иногда я выкладываю эти записи в паблике, примерно в том же ключе, что и всякие курсы по похудению выкладывают фотографии «до и после».
DM: Что пишешь кроме джаза и какую музыку слушаешь вообще?
Б: Это прозвучит странно, но я почти не слушаю джаз. Когда начинал играть на саксофоне, только джаз и слушал, а сейчас практически нет. В основном слушаю саундтреки из игр, synthwave, альтернативный рок из начала 2000-х, иногда ради хорошего настроения слушаю копрограйнд.
Да, у меня странные предпочтения в музыке. Соответствующим образом это и в моем творчестве проявляется — кроме джаза пишу synthwave, лоу-рок в духе «Morphine», трип-хоп.
Иногда даже делаю музыку викторианской эпохи. Правда, несколько искаженную, из-за чего серьезные симфонические музыканты обзывают меня нехорошими словами. Но эксперименты есть эксперименты, я так считаю. Не всем это должно быть по вкусу.
DM: В каких городах и клубах выступал? Где самая подходящая сцена для дарк-джаза?
Б: Честно говоря, за пределы родного города по музыкальным делам выбирался лишь раз, когда пригласили сессионно поиграть в одной пост-рок группе. Тогда довелось съездить в Тольятти в «Кирпич». А так, все мое творчество протекает в Самаре. «Bridge», «Мануфактура ГО», «VIBE», «Boathouse», Музей Модерна, Литературный Музей — примерно такой у меня был «тур», сейчас я стараюсь не выступать. Просто не считаю, что я интересен вживую.
Вряд ли у нас есть подходящее место для дарк-джаза, потому что мне такие не попадались за то время, что я выступал. Наоборот, я известен как исполнитель музыки, попадающий на совершенно неподходящие площадки для ее исполнения.
Как-то меня пригласили в «Подвал» на разогрев Art Against Agony. Надо объяснить, что «Подвал» — это рок-бар, а Art Against Agony — немецкая группа, играющая нечто, вроде прогрессив-метала. В других городах на разогрев приглашали местные метал-команды, но в Самаре, по какой-то причине, такая честь мне выпала. Но, тем не менее, это было здорово, было весело пообщаться с ребятами-немцами.
Я думаю, они тоже с юмором оценили то безумие, с которым мрачные и медленные саксофонные мелодии сменились безумной долбежкой на электрогитарах. А один раз на выступление в Литературном музее не пришел никто, кроме работников музея и случайно забредшего алкоголика, уснувшего на траве под медленный ритм дарк-джаза. Город контрастов.
DM: Музыка — это только хобби?
Б: Хобби, иногда приносящее деньги, но не более. Если хочешь быть музыкантом — не пытайся сделать из этого основной доход, не с таким менталитетом, иначе окажешься на улице.
А так, я в основном сплю. При этом во сне попадаются классные мелодии и сюжеты для песен. Но в последнее время, решил заняться съемками клипа и своими силами пытаюсь лепить игру в духе Undertale на основе историй из собственной жизни.
DM: Какие есть крутые музыканты, которыми восхищаешься?
Б: Можно очень долго перечислять. Лично для меня есть Alkaline Trio, которые сподвигли меня на написание музыки с вкраплениями черного юмора и жестоких тем. Они, в принципе, и показали мне, что из любой музыки можно создать этакого темного брата-близнеца.
Есть The Fall Of Troy и I Am Ghost, показавшие, что не стоит бояться экспериментов и выглядеть изгоем на фоне всего жанра. Кроме того, они мне привили любовь к странным и длинным названиям песен. Если говорить конкретно про дарк-джаз — это без сомнений Bohren Und Der Club Of Gore. Когда я услышал звук саксофона Кристофа Клезера, я понял, что из джаза хочу играть. И играю до сих пор, несмотря на то, что отвлекаюсь на смежные жанры.
DM: Чем вдохновляешься помимо музыки? Откуда черпаешь идеи для новых композиций?
Б: Не буду говорить про такие очевидные вещи, как нуарные романы, черно-белое кино и мрачные игры. Оно есть и его слишком много, про это можно узнать из названий песен, посвященных подобным произведениям. Гораздо интереснее вдохновляться историями из жизни и сновидениями.
И если про первое я не все могу писать в силу довольно личных тем (либо пишу, но оставляю названия в виде загадочных посланий), то сны дали мне больше вдохновения, чем все вышеперечисленное. Сама моя музыка в основном пишется для того, чтобы было подо что засыпать. Засыпать и черпать новые идеи.
DM: Не предлагали написать саундтрек к игре или фильму?
Б: Написать с нуля не предлагали, но часто спрашивают разрешения на использование уже готового материала. И если с фильмами или видео проблем нет, то в случае с играми все не так просто. Недавно меня вырезали из одной игры (не буду лишний раз говорить, кто следит за моим творчеством, знает о чем речь). Из-за неграмотности юристов издательства, посчитавших, что я им, видимо, должен еще «дать ключ от квартиры, где деньги лежат» и вообще вывалить все сведения о себе, даже несмотря на то, что изначально я вовсе разрешил использовать музыку бесплатно, на добром слове.
А такие вещи сильно отражаются на дальнейшем желании работать в данном направлении, поэтому я стараюсь избегать подобных предложений. Недавно мой земляк написал саундтрек к dlc одной инди-игры про пост-апокалипсис. Я не заметил, чтобы ему это что-то дало, хотя как композитор он куда сильнее меня. Поэтому я не считаю, что я что-то потерял от того, что меня вырезали. Я работаю в другом направлении.
DM: Не можем не спросить — любишь «Твин Пикс»?
Б: Не могу сказать, что я прожженный фанат, смотрел не так много. Это, наверное, удивит многих, ведь считается, что я создаю музыку, по атмосфере напоминающую этот сериал. Но я скажу так — музыку можно писать и по мотивам, для этого необязательно знать весь сюжет наизусть. А так, конечно, бывают моменты, когда что-то снится похожее, вроде доппельгангеров из вигвама. Моя жизнь в некоторых моментах напоминает по странности «Твин Пикс».
DM: Специальный вопрос от Владимира Бровина — твоя музыка скорее из нашего мира или из Черного вигвама?
Б: Если учитывать, что многие мелодии для моих композиций взяты из снов, некоторые названия мне подсказал собственный двойник с ухмылкой и полностью белыми глазами, а одна из композиций называется «Doppelganger» и содержит мой вокал, звучащий задом наперед, то определенно Черный вигвам оказывает на меня свое влияние. Главное, чтобы мне не пришлось когда-нибудь отправиться на поиски Лоры Палмер.
