Меня всегда привлекали истории о людях в дикой природе — причем, скорее, не духом приключений и авантюризма, а ощущением беззащитности человека перед лицом мира намного более древнего и загадочного, чем привычная нам цивилизация. Такие истории часто заканчиваются трагически, но даже тогда в них все равно ощущается нечто возвышенное, почти поэтичное. С учетом всего этого понятно, почему «Человек-гризли» режиссера Вернера Херцога привлек меня буквально с первых слов аннотации — документальный фильм о натуралисте, которого убили медведи, после того как он долгое время изучал их, защищал их и жил среди них.
Фильм превзошел мои ожидания — не столько художественными достоинствами и тем, как он снят, сколько тем, что за историю он рассказывает. Тимоти Тредуэлл оказался не просто эксцентричным ученым с камерой наперевес, чья смерть стала печальной случайностью, а сложным героем, который одновременно возмущал и восхищал: шарлатаном, одиночкой, увлекающейся натурой, обаятельным неудачником, романтиком, Дон Кихотом от мира зоозащиты. Я не мог решить, к какому лагерю я отношусь: тех, кому было жаль Тимоти, или тех, кто считал, что он получил по заслугам. Мне захотелось узнать больше о его жизни и смерти, а затем и написать о нем текст.
Особенно мне врезалась в память фраза Вернера Херцога из финала фильма, которая отлично иллюстрирует основной конфликт всей истории. Пожалуй, с нее лучше всего и начать этот текст:
«Что поразило меня больше всего, так это то, что в лицах всех медведей, которых Тредуэлл когда-либо снимал, я не вижу ни родства, ни понимания, ни жалости. Я вижу лишь гнетущее безразличие природы. Для меня не существует никакого тайного мира медведей. И этот пустой взгляд говорит лишь о ленивом интересе животного к пище. Но для Тредуэлла этот медведь был другом, спасителем».
Второй после Вуди Харрельсона
Отец Тимоти Тредуэлла Вэл Декстер часто рассказывал журналистам, как его сын, будучи начинающим актером, пробовался на одну из главных ролей в комедийном сериале «Веселая компания». В результате Тим занял второе место. Роль досталась неизвестному тогда Вуди Харрельсону. Сериал стал хитом и продержался в эфире 11 лет. Неудача надломила Тима и поставила крест на его мечтах стать звездой.
До этого в жизни Тредуэлла не происходило ничего примечательного. Он родился в семье среднего достатка на Лонг-Айленде, штат Нью-Йорк, в апреле 1957-го, был одним из пятерых детей и первые 20 лет своей жизни звался Тимом Декстером. В школе занимался прыжками с трамплина и даже был звездой местной команды.
Именно по спортивной стипендии он и поступил в университет Брэдли в Иллинойсе. Оттуда Тим летом приезжал домой и подрабатывал спасателем на пляжах Лонг-Айленда. Ровесники рассказывают, что он ни с кем не общался близко, не заводил друзей и не встречался с девушками. При этом на трамплине Тим был очень амбициозен — и даже ставил рекорды за университетскую команду. Тем удивительнее, что, отучившись два года, он ушел из сборной по прыжкам, а потом и вовсе бросил колледж. В самом университете не объяснили, что случилось. В документалке про Тредуэлла речь шла о травме. Как бы там ни было, в начале 1980-х Тим решил переехать в Лос-Анджелес и заняться актерством. Тогда-то он и сменил фамилию.
Чтобы обеспечивать себя на время походов по кастингам, Тредуэлл подрабатывал официантом. Параллельно он открыл новое увлечение — серфинг. Беззаботная улыбка, белокурые патлы и доска под мышкой делали его похожим на второстепенного персонажа типичной молодежной комедии 1980-х о пляжной культуре в Калифорнии.
Видимо, в надежде впечатлить киношников и новых знакомых, Тредуэлл придумал себе новую биографию. Он пытался говорить с лондонским акцентом (выходило так себе) и рассказывал, что он сирота из Англии. Найти постоянную работу у него не получалось из-за частых споров и драк. Карьера в кино и на телевидении тоже не задалась. Как утверждал сам Тим в автобиографической книге «Среди гризли», тогда-то он и подсел на наркотики. Жизнь пошла под откос, и однажды он чуть не умер от передоза. Правда, знакомые и приятели из того периода говорили, что никогда не слышали ни о каких его проблемах с веществами. Возможно, будучи артистичной натурой, Тредуэлл решил приукрасить свою историю и сделать ее более драматичной.
Сам он говорил, что именно близость смерти отрезвила его, заставила взять себя в руки, бросить дурь и выпивку. Она же, предположительно, вдохновила его на радикальные перемены в жизни. Тим с детства любил животных и держал дома белку, а его любимой игрушкой был медведь. В начале 1990-х он решил посвятить себя наблюдению уже за настоящими медведями. Для этого Тим отправился на Аляску.
Благородный воин
В качестве места для кемпинга он выбрал Национальный парк Катмай, расположенный в южной части штата Аляска напротив острова Кадьяк. Территория Катмая составляет 16 тысяч квадратных километров. В парке проживает около 2200 бурых медведей (в некоторых источниках их называют гризли — фактически это один вид). С 1918-го, когда земли будущего заповедника вокруг вулкана Новарупта объявили природоохранной зоной, люди и хищники мирно сосуществовали там более 80 лет. Медведи ни разу не наносили человеку серьезных травм и уж тем более никого не убивали.
Первые попытки Тредуэлла жить в дикой природе и наблюдать за медведями были скорее нелепыми, чем захватывающими и драматичными. Ему постоянно было холодно, он не мог рассчитать рацион. Иногда приходилось голодать. Комары доводили его до изнеможения. Однажды Марк Эмери, документалист и гид, пролетая над Катмаем со съемочной группой из National Geographic. увидел внизу парня, который отчаянно размахивал руками. Им оказался Тим. Когда Эмери приземлился, Тредуэлл рассказал, что хочет поскорее убраться из парка, потому что в его лагерь забрались медведи. Марк вспоминал, что Тредуэлл показался ему никудышным выживальщиком: у него почти закончилась вода, хотя прямо рядом с его базой протекал ручеек, идеально подходивший для пополнения запасов. По просьбе Тима документалисты вызвали для него еще один самолет.
Несмотря на все сложности, Тредуэлл не оставлял надежд освоиться среди медведей. Из увлечения жизнь среди животных в Катмае превратилась для него в навязчивую идею. Зимой он жил в Калифорнии и работал барменом — хотя сам не пил. Вместе с подругой и бывшей девушкой Джуэл Павловак он основал некоммерческую организацию Grizzly People. Ее главная цель состояла в том, чтобы рассказывать людям — и особенно детям — больше о медведях. А летом Тим на несколько месяцев скрывался от цивилизации среди бескрайних полей, непроходимых кустарников и животных.
Тредуэлл много ходил по школам с лекциями про медведей. Дети его обожали. Тим готовил красочные презентации, был прирожденным рассказчиком и умело увлекал аудиторию. Он говорил про медведей с таким энтузиазмом, что порой сам казался ребенком. Учительница начальной школы в Санта-Монике Валери Роач поначалу скептически оценила выступление Тредуэлла перед третьеклассниками — ей казалось, что дети слишком уж веселились и едва ли что-то запомнили. Однако проведенный потом тест опроверг ее подозрения: лекции Тима оказались для детей не только приятным, но и полезным занятием. С тех пор Роач часто приглашала его в школу. Многие ученики писали Тредуэллу письма с благодарностями. Он же всегда говорил детям, чтобы те продолжали учиться и держались подальше от наркотиков.
«Он был душкой, — вспоминала Роач. — Каждый раз, приходя в класс, он приносил новую фотографию. И он никогда не просил денег за свои выступления. Я спрашивала, зачем он занимается этим бесплатно. Он отвечал, что просто работает для медведей».
Совсем по-другому к Тредуэллу относились на Аляске. Для сотрудников заповедника он был не более чем назойливым возмутителем спокойствия, который игнорировал правила и тем самым подвергал опасности себя и других. Он отказывался носить медвежий спрей, объясняя это тем, что никогда бы не навредил любимым животным. По словам Тима, даже если бы на территории парка можно было носить огнестрельное оружие, он все равно ни за что не брал бы его с собой.
В 1998-м рейнджеры оштрафовали Тредуэлла за хранение в палатке переносного холодильника, под завязку набитого едой. Пожалуй, самое серьезное его нарушение состояло в категорическом нежелании держаться от медведей на установленном правилами парка расстоянии в 45 метров. Вместо этого он подходил вплотную к хищникам, пел и читал им, давал им имена — Топотун, Сержант Браун, Шоколад, Закорючка. Местным экспертам такое поведение казалось глупым. Они тщетно пытались напомнить Тредуэллу, что медведь — непредсказуемое и свирепое животное. Позже многие рассуждали о том, что Тим притупил страх медведей перед людьми и убедил, что к людям можно подходить вплотную, не опасаясь последствий.
Среди прочего Тредуэлл отказывался переставлять палатку хотя бы раз в пять дней, как предписывали правила. Все окрестные животные знали, где находится его лагерь. Кроме медведей, он много времени проводил с лисами, снимал их на камеру и наблюдал за ними. Они же часто следовали за ним — иногда почти как собаки.
Себя Тредуэлл называл благородным воином, а свою миссию видел в защите медведей, которым, по его мнению, угрожали браконьеры. Его критики утверждали, что такие разговоры — всего лишь пиар-трюк, чтобы получить больше пожертвований на свои поездки, и что проблемы с охотой на животных в заповеднике решили задолго до появления там Тима. К тому времени ученые и рейнджеры уже годами следили за благополучием медведей, а строгие законы сделали браконьерство невыгодным. Но Тредуэлл настаивал на том, что угроза реальна — то ли потому, что искренне в это верил, то ли чтобы поддержать образ благородного воина и защитника дикой природы.
Однажды Тим пошел на откровенный обман: опубликовал фотографию одного из гидов Катмая, шедшего с ружьем наперевес, и подписал, что это браконьер. На самом деле гидам разрешалась носить оружие, но почти никому из них никогда не приходилось его использовать — и уж точно не для отстрела животных на шкуры и сувениры. «Мы годами помогали Тредуэллу, — возмущался Том Уолтерс, пилот и владелец кемпинга, где работал тот самый гид, — Доставляли ему еду и другие припасы. Он летал на моих самолетах и останавливался у меня дома. Он знал, что тут нет никаких браконьеров».
В какой-то момент Тредуэлл захотел не просто быть защитником медведей или наблюдать за ними, но и стать одним из них. Биолог Вик Бёрнс, который несколько лет проводил исследования в том же районе заповедника, что и Тредуэлл, видел, как тот копировал поведение своих любимцев — плескался в ручье, ходил на четвереньках, убегал от туристов. В отличие от ученых, которые пытались держаться подальше от животных и изучать их со стороны, Тим часто подходил вплотную к медведям, гладил их, целовал в нос и позволял лизать себе руки. С каждым годом он вел себя все смелее.
Дважды, еще в начале своих ежегодных экспедиций, Тредуэлл попадал в страшные ситуации. В первый раз взрослый самец разозлился, что Тим находился неподалеку, когда он обхаживал самку, и чуть не снес ему голову лапой. Во второй раз медведь разгромил его палатку. Тогда Тредуэлл в панике вызвал по радио самолет. Однако годы шли, и больше такого не повторялось. Тредуэлл поверил, что медведи приняли его и теперь считают его своим. Он жил в утопии, которую придумал для себя сам. На фоне катмайской идиллии его все больше раздражали люди с их проблемами и обычный мир.
Бёрнс не раз спорил с Тредуэллом. Биолог пытался доказать чудаку-калифорнийцу, что тот судит о поведении медведей только по тому, как они взаимодействуют с ним, и в результате ничего не знает о том, как они ведут себя между собой вдали от человека. Но Тим игнорировал советы и продолжал жить с медведями. Со временем он и вовсе начал говорить о том, что быть убитым медведем будет для него честью, и что он не против такой судьбы. По словам Тредуэлла, это значило бы, что он отдал жизнь за то, чтобы защитить животных. Бёрнс возражал, что тогда он ничем не поможет медведям, а лишь укрепит стереотипное представление о них как о машинах для убийства.
Тредуэлл продолжал жить мечтой о единении с медведями. Хищники дали ему то, чем ему так не хватало среди людей: ощущение цели и принадлежности к чему-то большему, чувство, что он не одинок и что ему есть, о ком заботиться, а другим есть дело до него. В одном видео Тим говорит с медведем ласковым голосом — так обычно обращаются к детям или маленьким собачкам: «Эй, маленький мишка, я тебя люблю. Ну разве ты не красавец? Это правда, я тебя люблю». В другой раз Тредуэлл засовывает руку в кал медведя и восхищается соприкосновением с тем, что только что вышло из его любимца. Записи Тима часто поражают красотой и близостью запечатленной им дикой природы, но вместе с тем выглядят жутковато: на них он вплотную приближается к животному, которое может убить его одним движением. Иногда Тредуэлл сидит перед камерой, пока медведи копошатся на заднем плане. А порой Тим ругается на них, чтобы показать им и себе, что он держит ситуацию под контролем.
С 2003 года многие пытались понять, что же так привлекало Тредуэлла в суровом краю медведей. Он месяцами терпел условия, от которых взвыл бы даже коренной житель Аляски. Спал в палатке, продуваемой всеми ветрами, мок под ливнями, трясся от холода и сидел на диете из консервов. Приготовить что-то вкуснее убогой тушенки он не мог — иначе на запах горячего стянулись бы медведи. И тем не менее, даже несмотря на все тяготы, Тредуэлл постоянно говорил о том, как он счастлив. Счастливым его делали медведи. Среди них он мог до самого конца считать себя благородным воином.
«Мы не попрощались с медведями»
Тимоти Тредуэлл приезжал на Аляску 13 лет подряд и все это время оставался невредимым. Кто-то считал это подтверждением того, что у него действительно сформировалась особая связь с медведями. Для других это свидетельствовало лишь о зашкаливающей удачливости самопровозглашенного защитника дикой природы.
К числу сторонников и почитателей Тредуэлла относилась девушка по имени Эми Хугенард. Она впервые увидела Тима в 1996 году, когда он выступал с лекцией в Колорадском университете, где она училась на врача. Эми восхитила самоотверженность и увлеченность Тредуэлла. Она прочитала его книгу и написала ему. Они начали общаться, и вскоре между ними возникли романтические чувства.
Хугенард не благоговела перед медведями, как Тредуэлл, но и не возражала против того, чем он занимался. В 2001-м и 2002-м она ездила с ним в Катмай и выполняла обязанности оператора. В остальное время Эми работала помощницей хирурга. В начале 2003-го она переехала к Тредуэллу в Малибу. Тем летом партнеры по традиции отправились на Аляску. Они поселились в месте, которое Тим называл «лабиринтом» — этот участок Катмая весь зарос густым кустарником, через который продирались медведи. Там Тим и Эми без каких-либо неприятностей пробыли до конца сентября.
Несмотря на уже привычную рутину, иногда Эми становилось не по себе среди хищников. На одном из видео, снятых тем летом, она, явно испытывая дискомфорт, сидит в нескольких метрах от медведицы с детенышами. Тредуэлл пытается успокоить подругу и говорит: «Все в порядке. Это всего лишь Табита». Но Эми все равно не могла заставить себя относиться к медведям как к безобидным и дружелюбным созданиям.
В своем дневнике в конце сентября 2003-го она записала:
«Я чувствую, что начинаю лучше справляться со своим страхом перед ними, но сегодня мы подобрались слишком близко, и мне стало тревожно. Я пытаюсь понять, как Тимоти может так контактировать с ними. Я разделяю его страсть и любовь к ним, но я никогда не смогу делать то, что делает он. Иногда я задумываюсь о том, что я делаю здесь, с ним и этими медведями. Но потом я вспоминаю, как люблю Тима, и как мне нравится помогать животным».
Тим и Эми уже собирались закрывать сезон и покидать Катмай, но в аэропорту Тредуэлл обругал кассира из-за зашкаливающей стоимости билетов и решил еще на неделю вернуться в заповедник. Когда владелец местной линии перевозок Дин Эндрю обнаружил Тредуэлла и Эми у себя в ангаре, Тим объяснил намерение вернуться тем, что они «не до конца попрощались с медведями». Это решение оказалось роковым.
«Даже Тимоти кажется немного беспокойным»
Тем летом биолог и фотограф Маттиас Брайтер, наблюдавший за медведями в нескольких километрах от Тима и Эми, обратил внимание на хаотичное поведение животных. По словам Брайтера, обычно на участке ручья, который ему было видно, за лососем охотилось около 15 медведей. В 2003-м на ту же территорию претендовали аж 60 хищников. Вместо привычных четырех схваток в неделю медведи дрались между собой до 10 раз в день. «Это были настоящие бои во все тяжкие, — рассказывал Брайтер. — Уровень агрессии зашкаливал». Аномалии в поведении объяснялись плохой погодой. Обычно медведи накапливают массу перед спячкой, объедаясь ягодами. Но тем летом урожай не взошел, и озлобленным медведям пришлось конкурировать за лосося.
Одно из лучших мест для медвежьей рыбалки находилось примерно в 250 метрах от лагеря Тредуэлла и Хугенард. У себя в дневнике 1 октября Эми рассказала о стычке за ресурсы между животными — те «царапались, кусались и рычали друг на друга». «Из-за этого все мои страхи хлынули обратно», — добавила Хугенард. Ее не оставляло странное предчувствие — возможно, связанное с тем, что они еще никогда так не задерживались на Катмае. «В воздухе витает что-то, из-за чего я почему-то ощущаю тревогу, — записала Эми 5 октября. — Даже Тимоти кажется немного беспокойным».
Эта запись Хугенард стала последней. Когда пилот Вилли Фултон приземлился на воду в условленном месте около 14 часов 6 октября, чтобы забрать двух наблюдателей за медведями, вместо привычной груды снаряжения на берегу его ждала лишь гнетущая тишина. Фултон сразу заподозрил неладное, поднялся на берег и немного побродил, выкрикивая имена Эми и Тима. Потом он почувствовал себя странно и решил поскорее вернуться в самолет, чтобы дать пару кругов над лагерем Тредуэлла. Забираясь в кабину, он обернулся и заметил неподалеку от себя притаившегося медведя. Фултон с грохотом захлопнул дверь кабины и взлетел.
Кружа над лагерем, пилот увидел палатки — те все еще стояли, но прогнулись, как будто на них навалилось что-то тяжелое. Перед одной из палаток копошился медведь — тот же, что наблюдал за ним, пока он искал своих пассажиров. Присмотревшись, Фултон увидел, что животное обгладывает нечто, похожее на человеческую грудную клетку.
Пилот связался с рейнджерами, а когда те прибыли, принялся вместе с ними прочесывать местность. Внезапно из-за кустов на них двинулся все тот же хищник. Вместо того, чтобы отступить от группы вооруженных людей, которые пытались отпугнуть его громкими криками, медведь продолжил наступать. Тогда рейнджерам не оставалось ничего, кроме как застрелить медведя. Они двинулись дальше и подошли к лагерю Тима и Эми. Неподалеку от помятых палаток они обнаружили несколько пальцев, почти нетронутую голову Тредуэлла, часть позвоночника и кусок руки. В нескольких десятках метров, под ворохом веток и листьев, мужчины нашли то, что осталось от Эми. Медведь съел большую часть ее тела, припрятав остальное на потом.
Ближе к вечеру, пока рейнджеры разбирались с останками, на них бросился еще один медведь — намного меньше первого. Его тоже пришлось застрелить. Чуть позже ученые исследовали тела животных и пришли к выводу, что и Тима, и Эми убил первый, более крупный хищник. Обстоятельства нападения прояснила пленка, извлеченная из видеокамеры Тредуэлла. На ней криминалисты нашли шестиминутную запись. С камеры не успели снять крышку, поэтому никакого изображения не было — только звук.
По рассказам тех, кому довелось услышать запись, она начинается с крика Тредуэлла: «Иди сюда! Меня здесь убивают!» Вероятно, камеру включила находившаяся внутри палатки Эми — возможно, на автомате, а может быть, осознавая, что она может не пережить эту ночь и стремясь оставить хоть какое-то свидетельство о том, как они погибнут. На записи слышно, как Эми расстегивает молнию палатки и кричит Тиму, чтобы тот притворился мертвым. Судя по всему, совет работает — или появление еще одного человека смущает медведя. Тот отступает. Решив, что он не вернется, Эми бросается на помощь раненому Тиму. Именно в этот момент медведь нападает снова.
Тим кричит Эми, что притворяться мертвым бесполезно, и просит ее чем-то ударить медведя. Со стороны это кажется бесполезным — достаточно представить силу разъяренного хищника, чтобы понять, насколько ничтожным противником для него была хрупкая женщина, которая могла вооружиться разве что сковородкой. Однако истерзанный Тредуэлл явно уже утратил способность мыслить рационально. Эми кричит Тиму, чтобы тот отбивался, и вроде бы бросает ему что-то. Затем вопли Тредуэлла затихают вдали. Последнее, что слышно на пленке — всхлипы Эми. По мнению ученых, они настолько напоминали звуки, издаваемые маленькими ранеными животными, что медведь, услышав их, вполне мог вернуться и напасть на вторую жертву. Вероятно, если бы Эми действовала тише и отползла от места атаки, у нее был бы шанс дождаться самолета. Но шок от случившегося вывел ее из равновесия и обрек на мучительную гибель вслед за Тимом.
Близкие Тима и Эми решили не обнародовать запись. Несмотря на это, вокруг нее сложился целый культ — в интернете появилось и широко разошлось несколько фейков с воплями и рычанием. На самом деле медведь действовал почти бесшумно.
Опасный мечтатель
После того, как СМИ осветили историю жизни и смерти Тредуэлла, и особенно после выхода фильма Вернера Херцога в 2005 году, Тимоти прославился так, как не мог и мечтать при жизни. Однако далеко не все хвалили его за любовь к дикой природе и сочувствовали его страшной гибели. Да, Тредуэлл любил медведей. Но действительно ли он им помогал? И в чем заключалась эта помощь? Не похожа ли она на попытки взрослого мужчины, который в душе остался маленьким мальчиком, исполнить мечту о том, чтобы стать кем-то вроде Маугли и сбежать подальше из жестокого мира людей?
Тредуэлла и при жизни упрекали в безответственности. А тот факт, что он притащил с собой на Аляску Эми Хугенард, которая совсем не горела желанием соседствовать с медведями, по мнению многих и вовсе делал его косвенным соучастником гибели 37-летней подруги. Верная соратница Тредуэлла по проекту Grizzly People Джуэл Павловак, отбиваясь от обвинений, заявила, что смерть Тима стала «кульминацией его работы». «Кульминацией? — скептично переспрашивал эколог Том Смит. — Если он считал себя другом медведей и хотел распространить позитивное представление о них, то как его гибель, гибель его девушки и двух медведей, может быть кульминацией его работы?» Павловак позже согласилась, что на эмоциях от трагедии сказала глупость.
Обстоятельства гибели Тима и Эми в общих чертах были ясны. Но ученые и сотрудники заповедника еще долго продолжали разбираться, что же именно случилось. Почему медведь повел себя подобным образом? Может быть, Тредуэлл как-то спровоцировал животное? Гид Гэри Портер, который специализировался на наблюдении за медведями, предположил, что хищник принял Тима за своего и решил помериться с ним силами. Это объяснило бы странное поведение медведя с учетом того, что самцы обычно избегают людей, но терпеть не могут делить территорию с себе подобными. Биолог Ларри ван Дале поддержал эту теорию и сказал, что нападение на Тима и Эми было скорее «дисциплинарным» действием, нежели охотничьим.
«Тимми ошибся, очеловечивая медведей, — сказал Портер. — Он так долго давал им имена и был с ними, что, вероятно, забыл, что они медведи. А они, возможно, забыли, что он человек. Может, этот здоровяк решил, что Тимми — просто другой медведь».
Убивший Тима и Эми медведь был известен как 141. Еще в начале 1990-х его поймали, усыпили на несколько часов и сделали ему татуировку с номером на верхней губе — это помогало работникам заповедника отслеживать, что происходит с местной популяцией. В отчете о вскрытии говорится, что он был «тощим, но здоровым 28-летним самцом весом 450 килограммов, который, вероятно, планировал запастись жиром на зиму».
Этот медведь не входил в когорту любимцев Тима. По одной версии, они вообще раньше не пересекались, и животное забрело в лагерь и вообще в ту область парка в поисках пищи. Другая версия, высказанная пилотом Вилли Фултоном, гласит, что «это был угрюмый медведь, который никогда не нравился Тиму и с которым тот хотел подружиться, но так и не смог». За 10 дней до их гибели Эми засняла Тредуэлла недалеко от медведя, похожего на их будущего убийцу. Тим называет того Олли.
Одна из интерпретаций трагедии состоит в том, что Тредуэлл подсознательно хотел погибнуть таким образом — ведь он часто рассуждал на пленку о том, что если медведь нападет на него, он не будет отбиваться и с гордостью примет такую судьбу. Если это так, то, судя по крикам разрываемого на клочки Тима, звавшего Эми на помощь в последние минуты жизни, реальность оказалась совсем не такой, как он представлял.
Друзья Тредуэлла и просто люди, попавшие под действие его харизмы, описывали его как героя, мученика и как минимум человека, достойного уважения за преданность своему делу, самоотверженность и энтузиазм. Херцог говорил, что он был «удивительным и полным жизни». «У Тимоти было большое сердце, — рассказывала Кэтлин Паркер, подруга Тредуэлла с острова Кадьяк. — Я не встречала другого такого человека. Он не боялся показывать свои чувства. Внутри него было нечто, чего нет ни у кого больше». Некоторые сравнивали Тредуэлла с убитой браконьерами защитницей горилл Дайан Фосси. Другие — с писателем-отшельником Генри Торо и даже с Ганди.
Для всех остальных Тредуэлл остался пусть и завораживающей фигурой, но уж точно не героем — скорее, опасным мечтателем, который в погоне за фантазией рискнул не только своей жизнью, но и чужими. Большинство людей осознают, что рай на земле — метафора, и что достичь его невозможно. Тредуэлл воспринимал эту метафору буквально. Он попытался создать рай на земле среди медведей. Но нашел лишь смерть.
