9 июля в прокат выходит фильм «Рок-апокалипсис 3D» — единственная в своем роде документальная картина об одном из крупнейших в мире фестивалей тяжелой музыки — Wacken. В локализации «Рок-апокалипсиса» принял участие Михаил Козырев — известный российский радиопродюсер, сделавший «Максимум», Ultra и «Наше радио». Отвратительные мужики поговорили с Козыревым о культуре музыкальных фестивалей, творчестве Аллы Пугачевой и просвещении слушателей.
DM: Михаил, мы с Туттой Ларсен уже это обсуждали, но не могу не адресовать этот вопрос и вам: когда, когда же уже в России начнут происходить крутые рок-фестивали общемирового уровня? Не так, что были когда-то «Монстры рока», а потом все двадцать лет вспоминают, как же было здорово, а так, чтобы регулярно — я уверен, у нас достаточно много людей, кто с удовольствием посещал бы подобные мероприятия, будь они интеллигентно организованы.
МК: Вообще не понимаю, на что вы жалуетесь. Фестивалям сейчас несть числа. На любой вкус. Сразу три могу назвать интеллигентно организованных: «Дикая Мята», «Пикник Афиши» и «Усадьба Джаз». И публика прекрасная, и устроено все замечательно. Сейчас нужно пальцы держать скрещенными, чтоб обезумевшие депутаты-патриоты и почувствовавшие силу православные хоругвеносцы с существующими фестивалями не расправились и не выжили из страны, как «Кубану». Короче, цените то, что пока есть, а то скоро и этого не будет.
DM: Образ русского «человека слушающего» — какой он, по-вашему? Я много раз выступал на «сборных» концертах-фестах, и более-менее везде была одна и та же проблема: коллективы стараются прибиваться друг к другу по жанровому признаку. В противном случае зал может не понять. На Западе все как будто бы добрее, что ли. После череды блэк-металлистов на сцену шведского фестиваля может выйти, например, группа Graveyard – и те, кто пять минут назад ловил сатану, будут обниматься и слушать блюз. Mastodon едут в тур с Dillinger Escape Plan. Да много примеров.
МК: Нет единого образа «человека слушающего». Все люди разные. И каждому музыкальному коллективу стоит добиваться того, чтоб не быть ни на кого похожим. Иметь свою индивидуальность. С этим у нас беда, да.
DM: Я как-то раз узнал, что у Аллы Борисовны есть много неизданного, «секретного» материала, где она поет в роке. Мол, у нее в доме есть концертный зал, куда она приглашает только друзей и близких и поет им что-то совсем вот такое «свое». Как вы думаете, как изменилась бы российская эстрада, если бы Пугачева все-таки издала хотя бы одну рок-песню? Мне кажется, этого было бы достаточно для полного переворота.
МК: В 1997 году я попал к Алле Борисовне домой. Брал у нее интервью, а потом она поставила мне диск со своими рок-н-ролльными записями. Там было много всего любопытного. Но от того, что бы издала тогда или сейчас Пугачева, ничего бы не изменилось. Это было бы отнесено к разряду «экспериментов», а свою публику она бы неизбежно разочаровала.
Кстати, напомню, что она и с Кузьминым альбом записала, и «Наутилусу» помогала записывать «Князь Тишины» (послушайте внимательно бэк-вокал на этой песне).
Вопросы от читателей
Почему так мало «маленьких» или молодых групп на радио? Включаешь волну, а там уже много лет одни и те же короли и шуты, чайфы, бутусовы, цои и др. Это при том, что в России дофига крутых парней, которых нет в эфире вообще.
МК: Средний слушатель очень консервативен. Он предпочтет еще тысячу раз послушать «староедоброе» чем «младоенезнакомое». Поэтому молодым группам так сложно пробиться. Любой программный директор знает, что когда по радио начнёт звучать Цой, его будут слушать все от начала до конца. А группу «Вены Резаных Запястий» с новым шлягером «Твои Тупые Ночи» — два фаната их единственного выступления в клубе на окраине. Ну хорошо, уговорили, три.
У вас огромный опыт создания с нуля радиостанций в 90-х и 00-х. В наше время создать новую радиостанцию проще или легче?
МК: «Проще или легче» поставило меня в тупик. Конечно, сложнее. Мир изменился и музыка давным-давно перестала быть жизненной необходимостью и группой крови, по которой ты определяешь «своих». Впрочем, у меня есть ещё пара идей в запасе. Но не думаю, что мне их когда-нибудь удастся осуществить. Расстался с иллюзиями на фоне всехпобедившего «шансона».
Какая группа вас удивила в 2015 году?
МК: Из западных — Hozier и Alabama Shakes. Из русскоязычных — Oxxxymiron и 25/17 (альбом «Русский Подорожник»).
С закрытия «Ультры» прошло больше 10 лет. Тогда Россия (как потребители контента, так и рекламодатели) была объективно не готова к молодежной радиостанции в FM-диапазоне. В т.ч. потому, что у ЦА не было автомобилей, в которых слушают такие радиостанции подростки на западе.
Изменилось ли что-то, на ваш взгляд, за эти годы? Сколько еще времени должно пройти, чтобы наш радио-бизнес вышел хотя бы на уровень США 80-х годов?
Спасибо за «Ультру», годы ее жизни попали на период становления моего музыкального вкуса (14-18 лет) и я благодарен вам за то, что она сделала меня таким какой я есть.
МК: Ничего не изменилось. Все стало только хуже. Надежды на то, что мы услышим радио типа Ultra нет. Единственный выход: компилируйте свой собственный плейлист и слушайте на здоровье. Благо, вся музыка есть в сети.
Михаил, в нулевые, особенно в их первой половине вы действительно очень много сделали для роста уровня внеэстрадного мейнстрима. Но сейчас, в век интернет-глобализации, когда традиционные СМИ теряют свое влияние, какой способ муз.просвещения возможен на ваш взгляд. И нужен ли он? Стал ли музпросвет самоподдерживающимся процессом?
МК: Музыка сегодня достигает слушателя иными путями. Не только и не столько по радио. Сеть все изменила. Написал ночью песню, записал у себя в спальне, снял на телефон — опа, и к вечеру она уже на YouTube. Беда в том, что теперь это может сделать каждый. И разобраться в этом половодье звуков самостоятельно очень трудно. Нужны «лоцманы». Вот я им и стараюсь быть. Каждый день стараюсь публиковать музыку на своей стене в Facebook.
У меня весьма грубоватый, и, возможно, неуместный вопрос. Но крайне интересует, поэтому все равно задам. Как Михаил относится к проблеме «говнарства»? Пытался ли он с ней бороться? Не расстраивает ли его тот факт, что именно нашествие стало символом фестиваля, где «грязь, сиськи пива и обблеванные граждане»?
МК: Вопрос не столько неуместный, сколько невнятный. Вот этот термин с фекальным корнем — вы его применяете к песням, группам, стилям или публике? Если к музыке, то тут все относительно. Несколько моих друзей считают все звуки мелодичнее Пендерецкого и Губайдуллиной попсой и дерьмом. Я всегда был уверен, что красок в мире должно быть много. Самых разных. Поэтому форматы моих станций — Maximum, «Наше радио», Ultra — так отличались друг от друга. Как и телеканалов: 2х2, A-One, «Дождь» совсем не похожи друг на друга.
А что касается публики, так это «с народом нам не повезло». Давно констатировал провал своей попытки просвещать аудиторию. Правда, до сих пор продолжаю заниматься тем же. Упорства мне не занимать!