Формально победа северян в гражданской войне 1861—1865 годов не просто освободила темнокожее население от рабства, но и наделила жителей Соединенных Штатов, за исключением женщин, равными правами. Так, в июле 1868-го года, за сто лет до убийства Мартина Лютера Кинга, была принята поправка к конституции, гарантирующая равенство всех граждан США и запрещающая принятие каким-либо штатом дискриминационных законов.
«…Я мечтаю, что однажды эта нация распрямится и будет жить в соответствии с истинным смыслом ее принципа: «Мы считаем самоочевидным, что все люди сотворены равными». Я мечтаю, что однажды на красных холмах Джорджии сыновья бывших рабов и сыновья бывших рабовладельцев смогут сидеть вместе за братским столом… Я мечтаю сегодня!»
— Мартин Лютер Кинг, 28 августа 1963 года
Упрямые конфедераты, по окончанию войны по-новому взглянувшие на суд Линча, плевать хотели на инициативы федерального правительства — раз уж они сумели избавиться от президента северян в лице достопочтенного Авраама Линкольна, то и обойти пару законов тоже сумеют. В итоге, благодаря этому упрямству родился Ку-клукс-клан, а следом за ним и расовая сегрегация, с которой американское общество борется и по сей день.
Официальным началом сегрегации принято считать 1890-ый год — именно тогда в штате Луизиана был принят закон, согласно которому темнокожим запрещалось ездить в одних вагонах с белыми. Впоследствии сие начинание породило отдельные школы, уборные, входы в магазины и фонтанчики для питья; дошло до абсурда — в судах имелось две Библии, на одной из которых приносили присягу цветные. Белые на протяжении многих десятилетий открыто демонстрировали, что их чересчур смуглые соседи являются людьми низшего сорта, которым было бы неплохо вернуться к сбору хлопка под палящим солнцем.
Раздельные питьевые фонтанчики, идеально иллюстрирующие положение цветного населения в Соединенных Штатах середины прошлого века
Поколениями темнокожие мирились с предвзятым отношением со стороны белых, и лишь в 60-ых годах двадцатого столетия, когда иллюзорная свобода стала обыденностью, они отважились на борьбу за свои права и свободы. В свою очередь, творчество некоторых белых, таких как Харпер Ли, ненавязчиво меняло отношение к сегрегации. Ее дебютный и до недавнего времени единственный роман «Убить пересмешника» был опубликован летом 1960-го, за три года до упомянутой речи Мартина Лютера Кинга и за восемь лет до его убийства.
Действие романа начинается в 1933-ем году незадолго до долгожданной отмены сухого закона в небольшом городке Мэйкомб. Ревущие двадцатые, озарившие своим присутствием лишь крупные города, сорвали голос и ушли в небытие, а вот Великая депрессия и не думает ослаблять хватку. При том, что работы на пыльных улицах изможденного Мэйкомба не так много, его жители кое-как сводят концы с концами и худо-бедно сохраняют человеческий облик. К сожалению, не все.
Центр городка Гринсборо, штат Алабама, 1930-ые годы
«Мэйкомб — город старый, когда я его узнала, он уже устал от долгой жизни. В дождь улицы раскисали, и под ногами хлюпала рыжая глина; тротуары заросли травой, здание суда на площади осело и покосилось. Почему-то в те времена было жарче, чем теперь: …на площади тень виргинских дубов не спасала от зноя, и костлявые мулы, впряженные в тележки, яростно отмахивались хвостами от мух».
— «Убить пересмешника», Харпер Ли
Город приютил многочисленное семейство Юэлов, обитающее на окраине города в неухоженной лачуге близ мусорной свалки, вечно грязное и голодное. Глава семьи, овдовевший Боб Юэл, перебивается случайными заработками, пьет и по любому поводу колотит своих детей, которые даже не ходят в школу — на уроках они появляются лишь в первый день учебного года, дабы не нарушать местных законов. По словам самих Юэлов, они не ходят в школу из-за обилия домашних дел, но в действительности детвора целыми днями бездельничает и тлеет под лучами южного солнца, словно несобранная вовремя пшеница.
Дети в компании своей матери, штат Калифорния, 1936-ой год
Тем не менее, Мэйкомбу стоит отдать должное — личности, подобные Бобу Юэлу, здесь большая редкость. В большинстве своем население города составляют достойные, трудолюбивые люди, не ставящие себя выше кого бы то ни было и без веской причины не мешающие жить другим. Разве что цветных здесь, как и на всем Юге, мало кто принимает за полноценных людей — хотя и с этим не все столь однозначно. И вот в этом противоречивом мире живет немногочисленное семейство Финчей.
Глава семьи, степенный и рассудительный Аттикус Финч, зарабатывает на скромную, но достойную жизнь адвокатской практикой и в одиночку воспитывает двоих детей — Джин-Луизу и Джима. На начало романа Джин-Луизе, которую за чрезмерное любопытство именуют Глазастиком, всего лишь шесть лет, а Джиму девять. Окружающий их мир полон тайн и загадок, пока что он ничем не намекает на свою истинную, беспощадную натуру. Но, несмотря на юный возраст, Глазастик и Джим отличаются недюжинной сообразительностью и рассудительностью, что, впрочем, нисколько не мешает им совершать маленькие шалости и глупости.
«Для начала мисс Кэролайн стала читать нам вслух про кошек. Кошки вели друг с другом длинные беседы, ходили в нарядных платьицах и жили на кухне в теплом домике под печкой. К тому времени, как миссис Кошка позвонила в аптеку и заказала пилюли из сушеных мышей в шоколаде, весь класс так и корчился от смеха. Мисс Кэролайн, видно, было невдомек, что ее ученики — мальчишки в рваных рубашках и девчонки в платьях из мешковины, все, кто, едва научившись ходить, уже собирает хлопок и задает корм свиньям, — не очень восприимчивы к изящной словесности».
— «Убить пересмешника», Харпер Ли
Специальная школа для темнокожих, штат Иллинойс, 1937-ой год
Из-за преклонного возраста Аттикус, несколько лет назад потерявший жену, уже не в силах нормально справляться с изматывающей работой и воспитанием детей, поэтому в хозяйстве ему помогает Кэлпурния, угловатая темнокожая кухарка с тяжелой рукой. Но она не просто работает на Финчей — ни дети, ни Аттикус не воспринимают ее как прислугу, ведь за долгие годы Кэлпурния стала полноценным членом семьи. И это при том, что в те времена белые южане не допускали цветных нянек к воспитанию детей, дабы восприимчивые малыши не нахватались чего лишнего.
По словам самой Харпер Ли, «Убить пересмешника» не является автобиографией в привычном смысле, и тем не менее многие детали для романа она позаимствовала из собственного детства. Так, по рассказам знакомых писательницы, в детстве она, как и Глазастик, была сорванцом и нисколько не боялась пускать в ход кулаки. А отец Ли, равно как и Аттикус, был адвокатом. В 1919-ом году ему довелось защищать двух обвиняемых в убийстве негров — как и ожидалось, закончился тот процесс обвинительным приговором и двумя болтающимися на рее изуродованными телами. После этой истории отец Ли, не сильно жаловавший цветных в повседневной жизни, навсегда отказался от работы с уголовными делами.
Начало романа увенчано цитатой английского поэта и литературного критика Чарлза Лэма: «Юристы, наверное, тоже когда-то были детьми». По незнанию можно подумать, что Харпер Ли адресует ее своему отцу или Аттикусу Финчу, но на деле она обращается к самой себе. Дело в том, что в колледже она обучалась юриспруденции, но в 1949-ом за полгода до выпуска она бросила учебу и перебралась в Нью-Йорк, чтобы стать писательницей. Но прежде чем Харпер Ли взялась за написание «Убить пересмешника», она на протяжении долгих лет зарабатывала себе на жизнь клерком по продаже авиабилетов.
Линчевание Томаса Шиппа и Абрама Смита, 1930-ый год, Индиана
Главное достоинство романа кроется в его многогранности. Хотя в глобальном смысле повествование ведется устами взрослой, уже знакомой с жизнью Джин-Луизы, на деле история вращается вокруг Глазастика и Джима. Все хоть сколько-нибудь важные события, уместившиеся в описываемые три года, получают их не по годам внятную оценку. Благодаря этому главные герои закономерно эволюционируют прямо по ходу действия.
По понятным причинам, наиболее увлекательные события обрушиваются на Глазастика и Джима во время летних каникул, когда тоскливые школьные занятия не отвлекают от приключений. К тому же летом к ним наведывается ровесник и жених Джин-Луизы — соседский племянник Дилл, жуткий врунишка. Считается, что его прообразом выступил небезызвестный Трумен Капоте, в детстве живший на одной улице с Харпер Ли. Большую часть дня троица отчаянно пытается разогнать скуку, которая, подобно огромной змее, извивается меж сонных и изнывающих от духоты улиц Мейкомба.
«Конечно, я все равно невеста, но от этого мало радости, если Дилла тут нет. Прежде я как-то не замечала, что лето — это значит, у пруда сидит Дилл и курит сигарету из бечевки, и глаза у него блестят…; лето — значит, стоит Джиму отвернуться, Дилл торопливо чмокнет меня в щеку, и иногда мы минуты не можем жить друг без друга. С Диллом жизнь была проста и понятна, без него жизнь стала невыносимая. Целых два дня я была несчастна».
— «Убить пересмешника», Харпер Ли
Харпер Ли и Трумен Капоте на улицах Нью-Йорка, 1976-ой год
Первым попавшимся под руку этой неугомонной компании оказывается Страшила Рэдли — мэйкомбский затворник, по неизвестным причинам никогда не показывающийся на людях. Он будит в детях настолько сильный интерес, что все первое лето у них проходит в безуспешных попытках выманить его наружу. И это до такой степени увлекательное и искреннее занятие, полное уморительных и поистине трогательных моментов, что Харпер Ли вполне могла бы выстроить весь роман вокруг этих неординарных отношений.
Харпер Ли очень тонко вплетает в повествование самые разные темы — расслоение общества на примере отдельно взятой белой части населения Мейкомба; тягостные поиски собственного я, включающие в себя равнение на противоречивый идеал; трудности отцовства и воспитания детей как такового; положение и облик достойной женщины на юге Соединенных Штатов; людскую подлость и несправедливость жизни и, конечно же, притеснение цветного населения. Но прелесть в том, что ни одной из этих тем не отводится центральной роли, все они являются фоном на пути взросления Джима и Джин-Луизы, рытвинами разной глубины, которые им необходимо преодолеть, дабы вырваться из детского кокона навстречу увлекательной юности.
В 1961-ом году Харпер Ли была удостоена пулитцеровской премии за художественную книгу
Но одна из тем, присутствующих в романе, все же выделяется на общем фоне, благодаря тому, что именно она становится катализатором наиболее пронзительных событий, обрушивающихся на Мэйкомб. В какой-то момент старшая дочь Боба Юэла, того самого пьянчуги, обвиняет в изнасиловании Тома Робинсона, местного молодого негра. Защищать бедолагу в суде вызывается Аттикус Финч. В те годы обвинения в изнасиловании белых женщин означали для темнокожих одно — отсутствие вразумительной защиты в суде и мучительную смерть от рук рассвирепевшей толпы, которая плевать хотела на закон.
В итоге, готовность Аттикуса, искренне верящего в невиновность Тома Робинсона, разрывает Мейкомб на части. Одни нарекают Финчей «любителями ниггеров», из-за чего Джиму и Джин-Луизе приходится очень нелегко; другие, не сильно афишируя, всеми силами поддерживают желание Аттикуса выступить против несправедливости, в основе которой лежит лишь цвет чьей-то кожи.
«Есть в нашей жизни что-то такое, от чего люди теряют облик человеческий, — они бы и хотели быть справедливыми, да не могут. Когда у нас в суде белый выступает против черного, выигрывает всегда белый. Такова неприкрашенная правда жизни».
— «Убить пересмешника», Харпер Ли
Харпер Ли на съемках экранизации «Убить пересмешника», получившей в 1962-ом году три Оскара
Предположительно, история Тома Робинсона зародилась в воображении Харпер Ли из-за дела «Парней из Скоттсборо», прогремевшего в ее детстве. Так американские газетчики нарекли девятерых темнокожих хобо в возрасте от двенадцати до девятнадцати лет, обвиненных в 1931-ом году в изнасиловании двух белых женщин. Важность этого дела заключалась в том, что при первом обвинительном приговоре восьмерым из них вынесли смертный приговор, который благодаря общественному возмущению и последующей апелляции не был приведен в действие.
Во время повторных слушаний одна из жертв, которые, как оказалось, промышляли проституцией, признала, что никакого изнасилования не было. Но даже это не помешало суду присяжных, полностью состоявшему из белых, вновь вынести обвинительный приговор. Это событие до такой степени наглядно проиллюстрировало ущербность американской судебной системы, что дело получило широчайший резонанс, растянувшись на годы. При том, что жизнь самих «Парней из Скоттсборо» была сломана, их дело стало невероятно важным прецедентом, взбудоражившим все Соединенные Штаты.
Протестующие требуют у президента Франклина Рузвельта освободить «Парней из Скоттсборо», 1933-ий год
В начале шестидесятых движение за гражданские права чернокожих приобрело невиданный доселе размах. Цветное население устало от притеснений и отсутствия прав и свобод, а значительной части белых надоело соседство с вечно брюзжащими и не желающими отречься от позорного прошлого «рабовладельцами».
Харпер Ли сумела ненавязчиво, но довольно убедительно обрисовать незавидное положение цветного населения в Соединенных Штатах. Но подвох в том, что оценку сложившейся ситуации дают не тридцатилетняя Джин-Луиза и взрослые жители Мэйкомба, по большей части разобравшиеся с этой дилеммой, а дети. Глазастик и Джим, чьими устами говорит истина, очень остро переживают незавидное положение Тома Робинсона, тем самым заявляя, что с сегрегацией давно пора что-то делать.
«Убить пересмешника» — это прежде всего роман о становлении неординарной личности, чье детство переполнено в меру комичными и трагичными событиями. Радости и невзгоды Глазастика, ее приключения и редкие, ничем не примечательные будни, наполнены такой удивительной теплотой, что ближе к финалу искренне хочется, чтобы за ними показалось очередное лето. Лето тех, кто в начале 1960-ых закрыли глаза на многочисленные предрассудки и встали на защиту безобидного пересмешника.
«Пересмешник — самая безобидная птица, он только поет нам на радость. Пересмешники не клюют ягоды в саду, не гнездятся в овинах, они только и делают, что поют для нас свои песни. Вот поэтому убить пересмешника – грех».
— «Убить пересмешника», Харпер Ли
Тем, кто хочет углубиться в мир классического чтива, рекомендуем посетить паблик автора, Юрия Ягупова — Библиотека вымерших динозавров.
