Выдающийся физик Стивен Хокинг опасался появления суперлюдей. Такая новость в эти выходные появилась в газете The Sunday Times, которая ссылалась на книгу Хокинга «Короткие ответы на серьезные вопросы» (Brief Answers to Big Questions). Сама книга, кстати, выходит 16 октября.
В размышлениях о дальнейшем развитии человеческой расы физик отметил, что в будущем нам всем может грозить жесткое разделение между генетически усовершенствованными людьми и обыкновенными. И все это может вылиться в столкновения между различными слоями общества:
Появление суперлюдей сразу приведет к появлению серьезных политических проблем с неулучшенными людьми, которые не будут в состоянии с ними конкурировать. По-видимому, они вымрут или станут малозначимыми. Вместо этого мы получим расу людей, которые сами себя проектируют, все больше и больше улучшаясь.
Кто-то поддержал Хокинга, а кто-то обвинил его в излишнем нагнетании истерики по поводу ГМО, однако ученый на это ответить уже не может, потому что умер. А вот мы попробуем порассуждать.
Технология CRISPR — благо или шаг в бездну?
Современная наука стремительно развивается, и, разумеется, в первую очередь она идет за здоровьем человека. Лекарства от рака, СПИДа и прочих жутких заболеваний пытаются придумать светлейшие умы мира, однако пока работы в этом направлении идут довольно медленно. Отсюда появляется мысль — что если сосредоточиться не на лечении уже заболевших, а на изменении изначального генетического кода человека на стадии эмбриона?
Появившаяся несколько лет назад технология CRISPR нацелена именно на это — экспериментируя с генами, в будущем можно будет исправлять не только какие-то мелкие нарушения развития вроде непереносимости лактозы или врожденной дистрофии, но и наследственные заболевания. Ту же гемофилию можно будет забороть еще на стадии формирования плода.
Действует это так. Особый фермент (нуклеаза), способный разрезать ДНК, вводится в нужное место клеточного генома и делает там двухцепочный разрыв. После этого в клетке включается механизм восстановления (репарации), поскольку разрыв угрожает вызвать мутации или вовсе «поломать» геном. Специальные белки вычисляют нужное место и пытаются склеить разорванные концы, при этом часто бывает так, что клетка просто ищет похожую последовательность геномов поблизости в виде образца для белков. Именно в этот момент подсовывается нужный экспериментатору вариант ДНК, который белки и встраивают в общую цепь.
К примеру, ген BRCA1. Из-за мутаций в нем риск заболеть раком груди у женщин кратно вырастает. Однако, если вмешаться в геном яйцеклетки или сперматозоида с помощью CRISPR/Cas9, можно будет внести в него соответствующие поправки с помощью искусственных разрывов. Разумеется, раковые заболевания появляются далеко не только из-за наследуемых генов, но и такая технология позволит сохранить не одну тысячу жизней и грудей.
Проблема в том, что плотные исследования CRISPR/Cas9 на людях начались недавно, даже несмотря на то, что система гомологичной рекомбинации (издалека и очень упрощенно напоминающей CRISPR) была известна аж с семидесятых годов прошлого века. Пока что эта технология не похожа на точный скальпель хирурга — скорее на топор лесоруба.
До недавнего времени эксперименты по внедрению в гены были разрешены лишь на животных, но два года назад в Великобритании взялись и за эмбрионы людей. Учитывая то, что пока говорить об успехах или провалах в этом направлении еще рано, околонаучные круги погрузились в споры о другой стороне медали — патентном праве на биотехнологии.
Кому принадлежит CRISPR?
Профессор Дженифер Дудна
Даже те, кто плохо учились в школе, могут прикинуть — какие деньги стоят за этими перспективными технологиями. Пока что реальное, а уж тем более массовое применение CRISPR/Cas9 еще далеко, однако воротилы био-бизнеса уже оценивают рынок в сотни миллионов долларов — такие суммы сейчас вращаются в стартап-проектах, посвященных системе CRISPR.
Сегодня спор о патентах в этой отрасли погряз в кипах бумаг, поэтому разобраться, что же там происходит, очень сложно. Однако в 2016 году за этот вопрос взялось Ведомство по патентам и товарным знакам США, которое должно было определить, кому отдать не только пальму первенства, но и право на внедрение в клиническое использование. Из-за того что исследования все еще идут, конкретных результатов работы американского ведомства пока нет — каждая из групп ученых пытается перетягивать одеяло на себя.
Дженифер Дудна и Эммануэль Шарпетье, которые опубликовали одну из ключевых работ по внедрению в геном еще в 2012 году. В 2013 году, когда Дудна подала патент на технологию, некий Фен Женг из Института Броуда подал свой патент на CRISPR/Cas9. Несмотря на то, что он сделал это позже Дудны, из-за упрощенной процедуры выдачи патент присвоили именно ему.
В итоге противоборство между этими группами продолжается уже несколько лет — на ту или иную сторону встают маститые ученые. При этом академический интерес тут не так важен, поскольку на кону не только уважение, но и Нобелевские премии, и контракты на огромные суммы.
Так Хокинг не зря боялся суперлюдей?
Разумеется, сейчас ситуация с правами на CRISPR выглядит как драка охочих до славы и денег ученых, но в перспективе данная технология может стать без преувеличения научным прорывом века (хотя у критиков не такие радужные мысли по этому поводу).
Стивен Хокинг, с опаской смотревший на массовые вмешательства в человеческий геном, в своей оценке был абсолютно прав — тот, в чьих руках будет такая «игрушка», будет обладать невероятными преимуществами перед немодифицированными людьми. В идеале можно будет избавиться от большинства (а может и от всех) болезней, остановить старение, улучшить свои физические данные и прочее.
Однако тема эта скорее не для благостной утопии или жуткой антиутопии, в которой простые люди становятся рабами полубогов. Больше это похоже на то, как маленький мальчик впервые серьезно пытается рассмотреть Вселенную из окошка — где-то там, в глубине космоса, все такое непонятное, но явно грандиозное.
Как на человечество повлияет эта очень зыбкая и необкатанная система внедрения в геном, будет зависеть и от экономики, и от общественной морали, и от кучи других факторов. Может быть, человечество придумает, как сделать женщину с тремя грудями, и на этом успокоится. А может и развяжет из-за этих технологий множество кровавых генно-войн, как знать. Однозначно можно сказать, что скучно не будет.
Напомним, что Стивен Хокинг ушел в Сингулярность 14 марта 2018 года в возрасте 76 лет. Помимо фундаментальных работ по физике он запомнился современникам и много чем другим — к примеру, безмерным жизнелюбием и отличным чувством юмора, о чем мы писали в другом материале: