Порно — это неплохо, бороться с этим сочно чавкающим проявлением массовой культуры — попросту глупо. Кто знает, возможно доступность порнографии — единственное, что сдерживает нас от построения Четвертого Рейха? Но вот что не менее правдиво: иногда хочется отказаться от него навсегда (то есть на месяц, или даже больше). Надоедает. Начинает менять отношение к сексу в худшую сторону. Попросту превращает оргазм в рутину. На кого-то отказ от порно действует благотворно, на кого-то — наоборот. Как неожиданно выяснилось, я — из первой категории, и это по-своему прекрасно.
Как говорил поразительно похожий на моего деда-пасечника философ Жан Бодрийяр, порнография — это праздник, но не празднество. По-моему, это — лучшее описание порно как явления — примерно как новогодний утренник в школе, который надо перетерпеть, чтобы пойти уже веселиться по-настоящему и открывать подарки. Хотя, сам по себе утренник не так уж плох — все-таки училки, физрук и завхоз ради вас старались и все такое.
Почему я забросил порно? В самой этой фразе уже содержится ошибка — это не был трагический разрыв и я не выбрасывал с моста диски с лучшими моментами Лиз Вишез и Мии Халифы под музыку Ханса Циммера. Просто мы стали уже не те, что раньше, и нужно было сделать перерыв (или как там обычно говорят женщины, когда окончательно и бесповоротно бросают вас?).
Бодрийяр
Но главное — стало окончательно понятно, что порно из щедрого дарителя подростковых переживаний превратилось в унылое старперское средство от стресса, вроде валерьянки. Как говорит в таких случаях другой уважаемый автор Disgusting Men — анархист, скейтер, хулиган и бабник Владимир Самойлов: «Ты стал как пенс!».
У порно есть много задач и применений (хотя, казалось бы, лишь одно, да и то примитивное). Оно нужно для того, чтобы сбросить сексуальное напряжение или слегка стравить пар перед свиданием, когда хочется дольше продержаться в постели или же просто для того, чтобы избавиться от скуки. Для кого-то оно и вовсе может стать средством от излишних любовных переживаний.
Но в конечном итоге в жизни взрослого дядьки все приходит к тому, что порнография все чаще нужна просто для того, чтобы быстро расслабиться и броситься дальше в гущу всяких мужицких дел. Такой поворот ожидаем, но не вселяет оптимизм. Это обесценивает радость эрекции и в своей обыденности опускает ее примерно на уровень гигиенических процедур.
Проблема порно в том, что оно вытягивает из сексуальной жизни элемент приключения и фантазии (или, говоря словами того же деда-Бодрийяра, фантазма). Порнография — это пример гиперреальности, то есть такой симуляции, которая выглядит реалистичнее, чем сама реальность. Подглядывая через Pornhub за тем, как спариваются другие люди, вы видите такие детали и подробности, какие не способны подметить во время обычного секса. Да они вам, в общем-то, никогда и не были нужны, излишняя внимательность к мелочам даже мешает.
Половина мужчин не сразу вспомнит, какого именно оттенка глаза у их женщины, но довольно точно смогут описать клитор и родинки на ягодицах порнозвезды, которые мелькали в последнем просмотренном видео. В этом случае можно смело валить все на гиперреальность и вы будете правы, а ваша совесть чиста.
Гиперреальность вовсе не заменяет реальность (что бы там не говорили противники порнографии), гиперреальность заменяет фантазию. Она как брежневский чиновник пытается перевыполнить план, но делает это с чрезмерным усердием и минимумом креативности. И вот возникает ощущение того, что это не порно оказывается суррогатом секса, а секс рискует стать лишь вызывающим неловкость отражением порно.
Есть мнение, что порнография, даже при очень умеренном использовании, приводит к подмене спонтанного творческого акта заранее прописанными и излишне подробными сценариями. «Хочу как в порно» — намекает вам ваша женщина (или мужчина, или кто там у вас), что, в действительности, — всего лишь более технологичное развитие идеи «хочу как в книге/кино». Пушкин в «Евгении Онегине» стебался над этими глупостями, да и вы сами, наверняка, старались пресечь такого рода опасный и инфантильный эскапизм. Но порно почему-то дает вам себя обмануть.
Улучшил ли отказ от порнографии мою фантазию? Да, и даже слишком. Укрепил ли эрекцию — нет, нисколько. Сделал ли меня более алчным до общения (любого) с женщинами — определенно. Главное, что мои спонтанные фантазии (возникающие, к примеру, при встрече со случайной красоткой на улице) сместились от чисто порнографичных до, скорее, кинестетических, телесных.
Отсюда же более неожиданный эффект: укрепилось спонтанное желание прикасаться к собеседницам, даже если едва познакомился с ними. В каком-то смысле это даже стало проблемным. Женщины, знаете ли, не в восторге, оттого, что их мацает боротадый мужик, представляющийся редактором запредельно прогрессивного журнала «Отвратительные мужики».
Но я отдаю себе отчет о том, что все это — совершенно субъективное развитие ситуации. Если вы, так же как и я — флегматичны и походите скорее на жовиального зомби, чем на живого человека, то использование порно как инструмента для быстрого снятия стресса, да и порно вообще — так себе идея. Оно высосет из вас фантазию и желание экспериментировать (как это ни парадоксально), оно превратит вас в более удовлетворенного, менее жаждущего и, как следствие, унылого персонажа.
Впрочем, если порнография — единственное, что спасает вас от убийств коллег и случайных прохожих, пожалуйста, не завязывайте с ней.
Буду ли я советовать всем подряд отказаться от срамных картин с голыми людьми? Нет, я же не епископ, это не моя работа. В конце концов, главное, что секс должен и дальше ассоциироваться с приключением и спонтанным творчеством. Иначе смерть и энтропия.
