В конце февраля вышел роман Михаила Гиголашвили «Кока»: приключения грузинских плутов-опийщиков в Европе и на постсоветском пространстве. Как и первый роман Гиголашвили на эту тему — «Чертово колесо» (2009) — новый текст совершенно прекрасен.
Амстердам, 1993 год. Молодой грузин Кока Гамрекели по кличке «Мазало» скитается по знакомым в попытках раздобыть денег, наркотиков или хотя бы где-то переночевать. Он мог бы жить в Париже с матерью, но они как раз поссорились. Еще Коку разыскивает Интерпол. Так-то он безобидный малый, но непосредственно перед событиями романа его подставили: паспорт Коки присвоил себе соотечественник, отпетый уголовник по прозвищу Сатана — и натворил дел в своем стиле (каком именно — отдельная история). Кока разрывается между поисками запрещенных (даже в Нидерландах) веществ и мыслями о возвращении в родной Тбилиси: после перестройки и в самый разгар грузино-абхазского конфликта там нечего делать, но и тут тоже не сладко. И конечно, Кока думает о том, чтобы завязать и начать новую жизнь.
«Кока» — современный плутовской роман
Один из старейших видов романа подразумевает довольно простую структуру: герой-плут («пикаро», как говорят на родине жанра в Испании) скитается по миру в поисках легкой наживы, а события проходят перед читателем, словно в калейдоскопе. Плут — не убийца, но насилие и преступность все время витают где-то рядом, и сам он нередко рискует в погоне за условным богатством. В XX веке наркозависимый — практически идеальная модель современного пикаро. Его цели ничтожны, но он упорно идет к их достижению — если не через решительные действия, на которые он едва способен, то через уловки и унижения. Семья и друзья существуют в основном в воспоминаниях. В реальности есть либо те, кто может Коке помочь — безобидные голландские художники, у которых он ночует, или эмигранты из бывшего СССР, тоже сидящие на опиатах — либо те, кто ему досаждает: главным образом это уже упомянутый бандит Сатана, действующий в паре с гораздо более разумным криминальным авторитетом по имени Нугзар.
«Кока» — прямое продолжение романа «Чертово колесо» (2009)
Не так давно мы писали о нем в том смысле, что его нужно обязательно прочитать. Произведение выдающееся: пронзительное и поучительное жизнеописание наркозависимых в позднем СССР — не побоюсь этого сравнения, грузинский «Трейнспоттинг» (хотя бы сюжетно: в плане владения языком Уэлш Гиголашвили явно уступает). «Чертово колесо» — тоже плутовской роман, персонажи которого словно пытаются перещеголять друг друга в плутовстве. Приведу свое же описание из текста 2019 года:
«Главные герои — треугольник из милиционеров разной степени грехопадения. В центре — инспектор Пилия, видавший виды и подсевший на наркотики, работая под прикрытием, с минимальными признаками совести; над ним — майор, животное без страха и упрека; под ним — молодой и неопытный инспектор Макашвили, что характерно, мака еще не пробовавший. По другую сторону — все еще хуже: либо максимально жалкие морфинисты, либо агрессивные уголовники. Состав отвратительный, но очень эффектный».
Милиционеры так и осталась в Грузии, но уже упомянутые бандиты Сатана и Нугзар в итоге отправились сначала в Петербург, а затем в Европу — для чего удачно подворачивается осевший в Европе соотечественник Кока и его паспорт. Сам Кока в «Чертовом колесе» относится скорее к касте «сомневающихся», чем конченых. Он еще слишком молод — но вот спустя пару лет в Амстердаме и он оказывается практически на дне.
В новом романе мы двигаемся назад: застаем героя в Амстердаме и наблюдаем за его постепенным возвращением на родину, где вроде бы и все плохо, но тянет: маячит какая-то мутная перспектива, как минимум наркотическая — иные перспективы волнуют слабо.
В Грузии (а затем и в России) на долю Коки выпадают самые суровые приключения, по сравнению с которыми любые скитания по Европе — сущая сказка. Толкает же на эти приключения старый знакомый — вездесущий Сатана.
Если Кока — плут и пройдоха, то Сатана — настоящий трикстер, подобный джинну.
В «Чертовом колесе» он был главным агрессором и злодеем с удивительно подходящим погонялом; в «Коке» в это погоняло легко вложить сакральный смысл. Таким мы помним этого парня у Матфея:
«И приступил к Нему искуситель и сказал: если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами»
А вот типичная встреча с ним в «Коке»:
«Они успели выпить по первой и приняться за божественные хинкали, как вдруг Кока заметил в той большой компании за тремя столами Сатану. Господи!.. Его только не хватало!.. Вот и увиделись опять!.. О, не к добру!..
Кока не успел спрятаться — Сатана заметил его. С бутылкой в руке с трудом вылез из-за сдвинутых столов, вразвалку приблизился, бесцеремонно, со скрежетом, отодвинул стул, сел, налил им в стаканы водку.
— Партнёр! Какая встреча! Давно не виделись! Орера!».
Сатана, без преувеличения, самый яркий персонаж обоих романов, кроме прочего отражающий еще одну страсть автора — в точности передавать специфические речевые манеры отдельных персонажей. Грузинские воры, русские зэки — типажи, в которых Гиголашвили хорошо ориентируется. Многие события и «Чертово колеса», и «Коки», имели место на самом деле, а персонажи хоть и выдуманы, но имеют реальные прототипы.
При всей мрачности описываемых событий, «Кока» несет своеобразный заряд оптимизма
В «Чертовом колесе» просвета в существовании бегающих по кругу «в поисках кайфа» персонажей почти не наблюдалось. Этому способствовало все, от характеристик действующих лиц — либо ушлых, либо жалких — до упадочных декораций перестройки, которые к концу сменяет непривычно сытая, но смурная Европа.
В «Коке» возвращение главного героя на родину воспринимается как погружение в мрачнейшие пучины — назад в «Чертово колесо». Все обстоятельства говорят об этом, а внутренние страхи и тревоги Коки, которые так блестяще описывает автор, только это подтверждают. Финальная треть книги называется «Человейник. Ад. Трагедия» и не предвещает ничего хорошего. В общих чертах в «Коке» описывается практически такое же «чертово колесо» из прошлого романа, на что автор как бы специально обращает внимание в некоторых сюжетных ходах — но в этом же заключен главный твист романа и особенности оптики, через которую мы наблюдаем за его персонажами. Без лишних спойлеров стоит сказать, что окончательным плутом Кока так и не станет: он небезнадежен, и получит свой шанс на исправление.
Гиголашвили не экономит на словах: как и «Чертово колесо», «Кока» велик не только по своему содержанию и смыслу, но и просто по объему. Здесь хватает диалогов, которые никак не двигают сюжет, хоть и дают пищу для сравнений и размышлений — например, когда персонажи обсуждают особенности поведения диких животных, о которых сами узнали из телевизора.
Но как и в случае с «Чертовым колесом», новый текст при видимой «тяжести» содержания заходит невероятно легко. Где бы не находился его герой — смотрел в потолок в темном подвале не задворках Амстердама, потея от ломки, лежал на хрустящих простынях в ослепительно белой немецкой лечебнице, или на холодном полу «родного» перестроечного карцера — за ходом его мыслей или диалогами с такими же пройдохами, как он (и сильно хуже), невероятно интересно наблюдать.
Заглавное фото — Тбилиси в 1993 году, фотограф Даниэль Шпер.
