5 июля вышла финальная серия второго сезона «Страшных сказок» (Penny Dreadful) – лучшего, пожалуй, из современных мистических сериалов. Впрочем, жанровые оценки в случае со «Сказками» более чем условны: это вольная экранизация дешевых бульварных книжонок, выпускавшихся в Британии в середине девятнадцатого века, которые, в свою очередь, были вольным (если не сказать примитивным) переложением различных будоражащих кровь историй, от Джека-потрошителя до «Всадника без головы». Достаточно сказать, что уже первые серии «Сказок» сталкивают между собой Виктора Франкенштейна, Дориана Грея, Дракулу и Ван Хельсинга – причем сталкивают весьма неочевидным и остроумным образом.
Чтобы лучше понять «Страшные сказки», нужно знать, кто их создал: американский драматург Джон Логан (в чьем портфолио, среди прочего, сценарии двух последних «Бондов», «Гладиатора», «Ноя» и «Авиатора»). Джон придумал концепцию, собственноручно написал сценарий всех эпизодов и пригласил на роли карикатурных персонажей серьезных (если не сказать больше) театральных актеров. Всю жизнь беззаветно преданный классическим монстрам, Логан давно вынашивал идею вернуть архетипам жизнь, а страшной сказке — ее истинное предназначение: способ рассуждения о вечных императивах, пугающее и поучительное повествование о добре и зле. В результате получился предельно реалистичный хоррор в безупречных декорациях викторианской Англии, которая стала одним из главных героев шоу. Иной раз и вовсе кажется, будто бы местный Лондон – грязный, душный, безжалостный, несправедливый — и является источником вселенского зла, преследующего прекрасную Ванессу Айвз.
Роль Ванессы исполняет Ева Грин – и это стержень сериала, его хорда и безусловная удача. Ева, которой не привыкать играть femme fatale, здесь не играет – живет: прожигает инфернальным взглядом экран, легким поворотом головы открывает двери в преисподнюю и мучается, бедняжка, так, что хочется выкрасть ее со съемочной площадки, привезти домой, укутать одеялом и напоить теплым чаем. Ванессу с юных лет преследуют демоны, и единственный, кто может ее от них защитить – сэр Малькольм Мюррей с благородной бородой Тимоти Далтона. Сэр Малькольм, в свою очередь, пытается спасти из рук загадочного клана вампиров свою дочь Мину, для чего обращается за помощью к многообещающему доктору Франкенштейну и ярмарочнику-американцу Итану Чендлеру. Как бы глупо и по-детски это не звучало – поверьте, смотреть на происходящее в «Страшных сказках» очень тяжело, а зачастую – просто физически неприятно. При этом речь не о каких-то натуралистических ужасах или эпатажных сценах (с последними, впрочем, здесь в порядке). Нет, дело в том, что сериал очень быстро превращается в психологический социальный триллер, дотошно исследующий природу боли и страданий. Бульварные персонажи, их отношения с миром и между собой, сам мир – все это выписано настолько тщательно и глубоко, что чужая боль очень быстро становится твоей собственной. Даже если это боль оживленного мертвеца или закованного в цепи вампиреныша.
Иногда Логан и вовсе срывается на беседу с собой, и тогда «Страшные сказки» начинают пульсировать той бешеной яростью, на которую способен только отчаявшийся образованный человек: третья серия второго сезона, например, вообще является по сути отдельным фильмом, который хоть сейчас запускай в кинопрокат. И эта история о старой ведьме, променявшей вечную жизнь на скромный доход от нелегальных абортов и всеобщее презрение, оставит равнодушным только самых черствых. Конечно, «Сказки» сняты очень дорого и с истинно бульварным размахом – но по-настоящему они хороши подтекстом, мизансценой, той самой театральностью, которой буквально пропитан сериал. Создание Франкенштейна; негр-работорговец в прислуге; хозяева дома восковых фигур – все это чисто театральные образы, очень живые и оттого вдвойне страшные.
При этом Логан, безусловно, искренне наслаждается еще и самой стилистикой. Сцена спиритического сеанса из первого сезона – это концентрированный, беспримесный ужас как он есть, а комната с куклами в доме ведьмы из второго сезона вполне может вернуться к вам в кошмарах (без шуток). Очевидно, что и актеры искренне наслаждаются формой: шекспировская Хелен Маккрори с удовольствием принимает кровавые ванные и вырезает младенческие сердца, великий Саймон Рассел Бин носит манерные кудри и читает письма дьявола на крыльях мертвых птиц, а Рори Киннер, даром что мертвец, походя цитирует Блейка и умилительно просит Франкенштейна сделать ему подружку.
«Страшные сказки» непростительно пропускать еще и потому, что по-настоящему умные и интересные фильмы ужасов встречаются нынче крайне редко – на больших экранах это жанр и вовсе, кажется, вымер, а телевидение лепит из него или вялую жвачку («Ходячие мертвецы»), или претенциозные слешеры («Американская история ужасов»), или чудовищный гибрид девочкового дневника и порнофильма (вампирская романтика и все, что с ней связано). Кажется, мы разучились бояться, так что будет совсем не лишним пройтись по этим темным лондонским улицам. Хотя бы ради Евы Грин и ее горящих глаз.
