2 октября Илья Божко затронул тему русского рэпа — музыки, которую любят и ненавидят настолько, что даже у нас, на сайте, где про металл пишут чаще, чем про женщин, набралось 100 комментариев разной степени гневности. Материал воспевал успехи современного отечественного хип-хопа, утверждая, что он давно перешел из маргинальщины в попсу. Но это не совсем так.
Русский рэп научился маскироваться под другие стили, и поэтому кажется, что он популярен
Хип-хоп в Россию пришел в двух ипостасях: зачитывание частушек и стишков от кого-нибудь вроде «Мальчишника» и суровый пацанский сторителлинг от ребят типа «Касты». Именно последние сделали для рэпа в нашей стране больше всех — копировали хардкорщиков Wu-Tang и выпускали, что называется, настоящий олдскул.
Но и ростовские парни поняли, что рэп — все еще диковинная штука для россиян, поэтому начали плавно менять стиль. И стали ворохом грести популярность: взять хотя бы клип «Капсулы скорости» для игры Lada Racing Club или более современный — «Сочиняй мечты» с капустником из отечественных знаменитостей. Обе композиции имеют мало общего с хип-хопом — это поп-хиты для масс, что вовремя поняли в «Касте» и, похоже, стали осознавать все остальные.
Тимати, попсовый до мозга костей, примитивно рифмует, создает локальные мемы вроде «Лады Седан» и не ежится называть президента России «лучшим другом». Тимур пытается усидеть на двух стульях: цепляется за популярные в народе «крымнашенские» настроения и генерирует вирусы, подобные корейскому хиту Gangnam Style. Масштабы поменьше: за месяц с лишним у клипа Blackstar на Youtube набежало 20 миллионов просмотров.
Второй по популярности персонаж в русском рэпе — Мирон Федоров aka Oxxxymiron. Источник первозданного хайпа и человек, четвертый год обещающий «изменить игру» своим свежим альбомом. Окси также далек от того рэпа, который привыкли слушать в России: его жесткий баттловый речитатив вообще пришел из другого стиля — грайма, о котором у нас никто до этого не слышал.
Мирон, безусловно, популярный музыкант: на презентацию его долгожданной пластинки за месяц распродали все билеты, а баттлы с участием Окси стабильно гребут миллионы. Но в общероссийском масштабе о Федорове не слышали многие — просто потому, что он все еще не ударяется в попсу. Даже сериал «Лондонград», частично написанный по его черновым историям из Лондона и показанный по центральному ТВ, вообще никак не намекает на причастность Мирона. Одноименные трек и клип сделаны для интернета, чтобы привлечь молодежь к телевизору, но от этого закостеневшие зрители не узнали ни о каком Оксимироне.
Дети, как и раньше, любят рэп – только другой, но от этого не более популярный
Помните 2007-2009 годы — когда группа Centr звучала из каждой «девятки», и почти любой подросток носил шапку со странной надписью «228»? Надеюсь, что нет, потому что я это забыть никак не могу.
Принято считать, что «русскую хип-хоп революцию» устроили именно тогда трое парней из Москвы: Леша, Вадим и Давид — пацаны с улиц, решившие зачитать про бытовуху, жизнь в центре Москвы и то, как они дуют всякое. «Город дорог» крутили федеральные музыкальные каналы и пародировали в «Большой разнице», что вообще трудно представить и сейчас. Но даже когда их бандформирование распалось, жизнь Гуфа, Слима и Птахи интересовала общественность больше всего. Обсуждали все подряд: от личной жизни до перепалок с полицией и возможного воссоединения. Сейчас Centr снова вместе и продолжают собирать просмотры в интернете и толпы на концертах.
Другое дело, что нынешним подросткам плевать на них, родились новые герои: Yanix, PHARAOH или ЛСП. И знаете, что важнее? Никто из них не делает чистый русский рэп. Троица читает и поет под автотюн о скучной жизни в деньгах, с телками, наркотиками и алкоголем. Темы, казалось бы, те же, что у темнокожих рэперов 20-30 лет назад. Только делают они это иначе: сладкоголосые мальчики собирают на своих концертах барышень от 12 до 25 лет, кривляются, пишут о сексе, и тем самым находят свою аудиторию.
Единственный стабильный и близкий к хип-хопу артист в России — Баста, и даже он никогда не делал рэп
Вася Вакуленко с 2007 года не дает своей аудитории расслабиться: стабильно выпускает песни, создает лейблы, снимает фильмы, пробивается на телевидение. Но его музыка — это шансон, переложенный на речитатив и бодрый бит. Про бэхи, рэкет, пацанскую жизнь и кожаные куртки. Отсюда популярность: тематика 90-х и в 2015 году плотно сидит в душах провинциальной российской прослойки.
Сейчас Баста идет неясно куда, как те же ребята из «Касты». Он, видимо, пытается найти новую аудиторию и не растерять текущую популярность. Иначе не объяснить внезапный выпуск кавера на дилановскую Knockin’ On Heaven’s Door или приглашения на лейбл подростковой банды «Нервы», которая этим летом разогревала публику в московском Зеленом театре перед выходом Басты. Вакуленко, как к нему ни относись, единственный, за исключением Тимати, кто зарабатывает на своем имени очень много денег и продолжает оставаться на виду.
Русский рэп настолько мелкая индустрия, что о нем даже некому рассказывать
О популярности отдельного явления проще всего судить по тому, кто о нем рассказывает. В России с изданиями про рэп все плохо: есть пара пабликов с примитивным дошкольным юмором («Рифмы и Панчи», «Никому не нужный хип-хоп»), есть одна приличная консервативная группа ВКонтакте — «Новый рэп» и существует единственный вменяемый сайт — theFlow.
Дайджест в видеоформате тоже всего один — «Вести Рэпа». Остальные продались или так и не смогли набрать популярность.
На последнем освещается не так много новостей и публикуются оперативные пресс-релизы о новых альбомах, клипах, концертах. Но потока информации и целостной картины о русском рэпе там нет — лишь отрывисто о главном и громком. И знаете почему? Потому что отечественный хип-хоп там же, где был 10 лет назад: интересен лишь отдельной прослойке людей и не генерирует столько инфоповодов, чтобы о нем создали хотя бы один большой портал. Сравните с теми же видеоиграми, которые действительно популярны в России настолько, что про них каждый второй энтузиаст создает блог или сайт «про игры» — а передача по теме в какой-то промежуток времени была даже на радио «Комсомольская правда».
Последний оплот речитатива — Чувашия, как бы вас это не удивляло
Единственное место, где еще не забыли как надо читать и рифмовать — это так называемая «Белая Чувашия». Там возник рэпер Луперкаль, жестко и саркастично рифмующий о темной жизни на отшибе огромной страны. Там же существует Мэйти, сочиняющий поэтичный и эмоциональный хип-хоп.
Эта пара далека от таких понятий как «флоу» и «баттл», им не интересна столичная жизнь и большие деньги. Луперкаль и Мэйти больше всех сделали для того, что бы русский рэп превратился в поэзию, потому что их строчки сильнее любых напоминают стихотворения. Возможно, такова участь отечественного хип-хоп-музыканта: ты или сливаешься с более расхожим стилем и набираешь популярность, или твои композиции станут настолько литературными, что их будет уместнее читать с выражением, а не под бит.
Русский рэп мертв, да здравствует русский рэп
Лучшее, что могло случиться с нашим хип-хопом, уже произошло — он умер. Узколобые подъездные парни, пишущие о тяжелой житухе, перестали кого-либо интересовать. Злосчастный андерграунд погиб там же, где и зародился — возле свалки за МКАДом. Рэперы либо мимикрировали под поп-артистов, либо канули в небытие — и это просто замечательно.
Стараниями Басты, Оксимирона, даже, не кидайте в меня сапогами, Тимати, русский рэп выкарабкивается из темных задворок. Ему предстоит долгая дорога, но остается надеяться, что на этом все не закончится. Он растет вширь, а не вглубь: известные речитативщики — это либо полурокеры (Noize MC, Anacondaz), либо полушансонье (Баста, Centr), либо полушоумены (Оксимирон, Тимати), либо полупевцы (ЛСП, PHARAON, Yanix). Точно так же, как на Западе, только с большим опозданием. Там на пьедестале хип-хопа восседает грувовый мастер Кендрик Ламар, а его трон подпирают Лил Вейн, Трэвис Скотт, Канье Уэст и ASAP Rocky — тоже слабо напоминающие хардкорный рэп.
Нужно лишь определиться, что из этого подходит под ваши категории прекрасного, а не доказывать всем, что «рэп — это кал».
