Хочется надеяться, что вы встретили День влюбленных со своими фейонсе — восхитительными женщинами (или мужчинами, мы тут, на Disgusting Men, не предвзяты). Мне же сомнительно повезло провести это романтичное время в бэд-трипе в обществе галлюцинаций — я называю их «голова на полу», «голос Пугачевой», фантомные органы «угръ» и «лыгръ» и «маманя-смерть». А причина — высокая температура из-за банального гриппа, которая внезапно вызвала череду стремных и довольно болезненных галюнов.
Вы — люди взрослые и любопытные, так что наверняка сталкивались с таким литературным жанром, как трип-репорт. Описание своих видений под веществами бывают довольно забавными, особенно, если автор рассказывает о какой-то экзотической дичи, вроде гавайской розы или кратома. Но вот трип-репорта о гриппе вы до этого, скорее всего, не встречали.
Все началось привычным для меня образом — потолок принялся постепенно опускаться — как в каком-нибудь фильме про Индиану Джонса. «Ах ты, тварь, тварь, сукин сын», — подумал я, — «снова-здорово». Вообще, в этот момент я начал грязно материться вслух, но не помогло.
Штука в том, что у меня высокая температура во время болезни, сколько себя помню, иногда вызывает трудно описуемые ощущения и бредовые видения. Почти все из них — с сильным сенсорным уклоном, то есть очень телесные, вроде фантомных органов, нарушения пропорций собственного тела и прочего в том же духе.
В детстве родители угорали с того, что каждый раз болея я выдавал странные кренделя, вроде криков о том, что «Они украли мой нос, мы должны преследовать их, пока не поздно». История про украденный нос в нашей семье — это как байки про обосранную попку из детства — почему-то нужно каждый раз во время застолий вспоминать ее и ухохатываться вместе с гостями.
Начинается все всегда одинаково: потолок вдруг принимается ехать вниз, попутно приобретая текстуру пыльной растрескавшейся каменной плиты. Так как в этот момент я уже не понимаю, что это бред, начинаю сопротивляться — пытаюсь вскинуть руки и обнаруживаю, что они чертовски длинные. Я могу прикасаться ими и к потолку и ко всем стенам в комнате. Начинаю «сучить» ими, под ногтями остается побелка и цементная крошка, которая, конечно же, — тоже галюн.
Руки не просто огромные и тяжелые — они еще и непослушные. Одна, например, отвалилась от плеча, упала на пол, свернулась там и лежит как пес. Вторая держит потолок — теперь-то этот говнюк на меня не нападет!
После этого случается еще один типичный галюн, настоящая классика. Голова вдруг отделяется от тела, падает на пол и лежит там неприкаянная. Видимо, там, на полу, прохладнее и она пытается спастись от жара. Я начинаю шарить под кроватью — моя собственная башка закатилась туда, спасаясь от моих же рук. «Ну, погоди, мразь, вернешься, получишь у меня, жопа», — обещаю ей я, но она не отвечает.
Через какое-то время морок проходит, и я начинаю понимать, что брежу. На этой стадии попускания возникают слуховые гадости. Начинаю придумывать рифмованную белиберду, которая крутится в голове на репите.
На этот раз было две «песни». Первая — «береги свой энурез — это yes, штаны in the flow — это no!». Видимо, так мозг, теряющий контроль над телом, пытался убедить его в том, что даже в кризисной ситуации нужно удержаться от того, чтобы ссаться в кровать (с чем я, к счастью, справился).
Вторая «песня» — это «Осенний поцелуй после жаркого лета», где «осенний» был заменен на «шотландский» из понятно какой статьи, которую я опубликовал за несколько часов до этого. Причем пела его, как и положено, Пугачева, к которой я, впрочем, никаких претензий не имею — все, что было в трипе, остается в трипе.
Вдруг начали чесаться и выворачиваться фантомные органы. Я назвал их «угръ» (слева) и «лыгръ» (справа) — это были как-бы полупрозрачные легкие, как у змей, которые располагаются по бокам от тела на некотором отдалении. Почесать их не получалось никак.
Почему-то захотелось помастурбировать, но я перестал понимать, как это делается и для чего. Думаю, стоит радоваться, что я этого не сделал — это могло вызвать тот еще бэд-трип.
Позже начался новый кризис и к моей постели подошла моя матушка с молоком и медом. Чашка светилась что твоя Чаша Грааля и тут я Все Понял. На самом деле, это — Смерть, но умирать не страшно, а очень правильно и по-философски. Я не стал сопротивляться и сказал: «Я Все Понял» — и улыбнулся так мудро-мудро и очень мужественно. «Чего ты там понял?», — спросила матушка. Оказалось, что это не видения, а действительно моя маман, которая действительно пришла, чтобы проведать меня и напоить лекарствами и всякими морсами.
За этим эпизодом последовал сон, пробуждение и поток разных псевдо-гениальных идей, вроде тех, что посещают каждого после сушеной крапивы
Запомнил я только четыре:
1 — порнопародия на песни группы Кирпичи
2 — мод на Doom, где главный герой — консервативный фрик-философ Дугин, который убивает демонов.
3 — мэшап Assassin’s Creed и фильма «Иван Васильевич меняет профессию», в котором ассасины подменяют Ивана Грозного с помощью машины времени. Однако потом то же самое делают тамплиеры, и это объясняет, почему сначала Грозный шел по пути прогрессивных реформ, вроде создания представительного парламента, а потом вдруг неожиданно сошел с ума, ввел опричнину и прочий массовый террор.
4 — «опричнина» — отличный эвфемизм для крайней плоти.
После этого меня отпустило.
Выглядит весь этот трип по-своему круто — интересный опыт, и все такое, но стоит понимать, что все было довольно неприятно — как липкий бэд-трип одновременно совмещенный с похмельем и диким кашлем.
С другой стороны, могло выйти еще хуже. Я мог, например, встретить этот день в компании какой-нибудь раздражительной и опостылевшей женщины, делая вид, что она мне нравится. Так что мне еще по-своему повезло.
Автор иллюстраций — македонский художник, который работает под пседонимом OpenDynamicArt.
